Конечно, этот свидетель по вполне объяснимым причинам не желал помогать следствию в установлении истины. И очевидно, имел веские основания неуважительно относиться к представителям правосудия.
Но до чего же он привлекателен внешне! Даже то, что его голубые глаза выражали откровенное презрение, не портило общего впечатления. Карли ожидала чего угодно, но только не появления привлекательного молодого мужчины, чей ледяной взгляд, казалось, проникает ей в душу и видит ее насквозь. На долю секунды у Карли даже перехватило дыхание, но она мгновенно опомнилась, взяла себя в руки, села прямо, придала лицу спокойное доброжелательное выражение и снова посмотрела на свидетеля.
– Наша встреча была назначена на десять утра, – угрюмо заметил Макманн, взглянув на часы.
Глубокий, низкий, немного хриплый голос, еле заметный акцент, свидетельствующий о том, что Райан Макманн – уроженец Новой Англии…
– Вы правы. Встреча была назначена на десять. Простите, что задержала вас. Но это произошло не по моей вине.
Макманн хмуро кивнул и опустил голову. Всем своим видом он выказывал нежелание беседовать с майором Сэмюелс и давать показания. Перед тем как вызвать его для дачи показаний, Карли позвонила ему по телефону, чтобы назначить день и час встречи, и Райан Макманн обошелся с ней весьма непочтительно. Что ж, это его право. Он хотя и условно освобожденный, но обычный гражданин, и для него свод военных законов – пустой звук. Макманн раздраженно сообщил Карли, что его уже несколько раз допрашивала полиция, ничего нового он рассказать не может, и если майор Сэмюелс жаждет с ним пообщаться, то пусть вызывает официально – повесткой в суд. В суд он прибудет и даст показания. А так – незачем его беспокоить!
Ошеломленная резкостью свидетеля обвинения, Карли прибегла к несколько недостойному, с ее точки зрения, методу: пригрозила строптивому Макманну, что пожалуется инспектору, наблюдающему за условно освобожденным заключенным. Это возымело действие, и Макманн, сбавив тон, милостиво согласился прибыть к десяти утра сегодняшнего дня для дачи показаний по делу об убийстве. И вот наконец встреча состоялась.
– Мистер Макманн, пожалуйста, садитесь! – раздраженно повторила Карли. – И я, и стенографист ждем вас. Ледяные голубые глаза лениво скользнули по лицу Карли, и она невольно поежилась. Макманн подошел к столу и нарочито неторопливо сел напротив. Карли показалось, что в его движениях таится скрытая угроза. От Макманна веяло холодом, невероятной физической силой и… опасностью.
“Он же спортсмен, хоккеист, а это игра сильных, мужественных мужчин!” – напомнила себе Карли.
Или был таковым, пока волею судеб не оказался вне профессионального спорта, а к тому же и за решеткой. Уголовником, не так давно переведенным в разряд условно освобожденных.
Карли Сэмюелс никогда не посещала хоккейные матчи и даже не смотрела их трансляцию по телевизору. Да и поболеть за футбольный клуб Алабамского университета, считавшийся одним из лучших, ей не приходило в голову. Ну что, спрашивается, интересного и захватывающего в том, как игроки носятся по полю за мячом или шайбой, сбивая друг друга с ног и получая травмы?
Да, Райан Макманн – спортсмен, хоккеист, но не обычный, не рядовой. Готовясь к беседе, Карли не поленилась выяснить подробности его головокружительной спортивной карьеры. Начинал в клубе университета Вермонта. Добившись великолепных результатов, перешел в профессиональную команду и стал звездой. Имел множество поклонников и фанатов, называвших его Манн. Почти национальный герой, звезда хоккея, идол, которому поклонялись молодые болельщики, в том числе и девушки. Зарабатывал кучу денег. Вкладывал большие средства в высокодоходные экономические и иные проекты, получая прибыли, исчислявшиеся семизначными цифрами! И вот однажды все кончилось: профессиональный спорт, слава, широкая известность, обожание фанатов, да и жизнь, в сущности, тоже. Самоуверенная семнадцатилетняя девица, экзальтированная поклонница Райана Макманна, наркоманка и психопатка, в одночасье сломала его карьеру и семейную жизнь.
Карли Сэмюелс раскрыла папку с бумагами, достала официальные бланки, заполнила их, а потом, подняв голову, произнесла наизусть клятву под присягой, которую следовало повторить свидетелю перед началом процедуры допроса. Райан Макманн молча выслушал ее и усмехнулся.
– Мистер Макманн, поднимите правую руку и поклянитесь говорить правду и только правду! – строго сказала Карли.
Угрюмо взглянув на нее, свидетель снова усмехнулся, лениво поднял руку и произнес необходимые слова. Он-то давно знал цену этим клятвам под присягой. Можно подумать, слова заключенного что-либо значат для этих чванливых представителей закона!
– А теперь, мистер Макманн, когда все необходимые формальности соблюдены, хочу, чтобы вы рассказали… – начала Карли.
– Я обо всем уже много раз сообщал полиции! – перебил ее Макманн.
– …чем занимались днем во вторник, двенадцатого апреля, – невозмутимо закончила Карли.
Взгляд Макманна скользнул по стенографисту, потом переместился на Карли и на лежащие перед ней бумаги. Помолчав, он медленно и монотонно начал:
– В тот день я закончил работу в час тридцать и после этого поехал в тюрьму, чтобы встретиться с заместителем начальника по воспитательной части. В десять минут пятого вечера я покинул здание тюрьмы и отправился домой.
Итак, Макманн, похоже, избрал новую тактику. То он упорно не желал встречаться с Карли и давать показания, а теперь решил изводить ее мельчайшими подробностями своих передвижений в тот злополучный день. Ничего, за время службы Карли Сэмюелс приходилось сталкиваться еще и не с такими свидетелями. Подобным поведением ее не удивишь!
– Видели ли вы кого-нибудь, проезжая по Ривер-роуд? – спросила Карли.
– Когда я направлялся к зданию тюрьмы, мимо меня проехала зеленая машина. А когда возвращался обратно, па середину дороги выбежала одна из ваших офицеров и едва не угодила под колеса моего автомобиля.
– Да, это была капитан Уэст. Я допрошу ее после того, как закончу беседовать с вами.
Райан Макманн откинулся на спинку стула и насмешливо посмотрел на Карли. Его взгляд недвусмысленно выражал лишь одно: ему наплевать на это расследование, на назойливую майора Сэмюелс и на всю юридическую систему, от имени и по поручению которой она действует.
– Мне кажется, наша так называемая беседа уже закончилась, майор, – промолвил Макманн.
– Ошибаетесь, нам еще есть о чем поговорить, – сухо отозвалась Карли. – Итак, мистер Макманн, какую машину вы увидели на Ривер-роуд? Опишите ее, пожалуйста.
– Я же сказал: зеленую!
– Назовите марку.
– Я много раз называл ее полицейским! Прочтите об этом в их отчетах! И вообще, по-моему, пора прекращать этот никому не нужный фарс!
– Мистер Макманн, военно-воздушные силы США не считают фарсом расследование по статье 32, – бесстрастно возразила Карли. – И в телефонной беседе с вами я говорила о том, что и в гражданском судопроизводстве, и в военном…
– Помню, к тому же я хорошо знаком с гражданским судопроизводством!
– В таком случае вы должны понимать: то, чем занимаюсь я, отличается от предварительного полицейского расследования, приведшего к аресту подполковника Смита. Моя задача – установить, дают ли свидетельские показания достаточно веские основания для того, чтобы поддержать обвинение, выдвинутое против подполковника. Именно в связи с этим я и хочу услышать от вас: какую модель зеленой машины вы видели в тот день на Ривер-роуд? Отвечайте на мои вопросы точно так же, как если бы давали свидетельские показания на заседании военного трибунала.
– Неужели вы полагаете, что мои слова будут иметь вес в военном суде? Не смешите меня, леди!
– Опишите ту машину, мистер Макманн.
– Зеленая.
– Марка?
– Она указана в полицейских отчетах.
Карли нахмурилась. Взывать к гражданским чувствам этого бывшего хоккеиста бесполезно! Уговаривать и просить тоже. Придется применить другую тактику.
– Прежде чем вызвать вас сюда для дачи показаний, я ознакомилась с вашим уголовным делом, мистер Макманн. И у меня сложилось впечатление, что вам несколько поспешно вынесли приговор. Не все обстоятельства дела были расследованы, учтены и приняты во внимание. Неужели вам безразлично, что другой человек может вот так же…
– Оставьте ваши рассуждения! – перебил ее Макманн. – Меня не интересует ни ваше расследование, ни обвиняемый вами подполковник.
– Напрасно, мистер Макманн.
Бывший хоккеист удивленно посмотрел на сидящую напротив него молодую женщину и нахмурился. Ее тихий голос и невозмутимый вид не предвещали ничего хорошего.
– Что вы хотите этим сказать? – неуверенно спросил он. “Вот так-то лучше! – подумала Карли. – Спеси поубавилось”.
– Только то, мистер Макманн, что одним из основных пунктов вашего досрочного освобождения является добровольное сотрудничество с властями и оказание им любой необходимой помощи. Напоминаю вам об этом на тот случай, если вы запамятовали. И еще. Я знакома с несколькими членами комиссии по досрочному освобождению, и, боюсь, мне придется огорчить их известием, что один из заключенных, представленных к освобождению, отказывается сотрудничать с официальными органами и утаивает от них важную информацию, касающуюся дела об убийстве офицера военно-воздушных сил.
Произнеся свой монолог, Карли замолчала и торжествующе посмотрела на Макманна, ожидая его реакции. В голубых глазах хоккеиста мелькнуло презрение, брови сдвинулись к переносице.
– Я могу расценивать ваши слова как незатейливый официальный шантаж? – усмехнувшись, осведомился Макманн. – Что ж, мне неоднократно приходилось сталкиваться с подобными вещами. Меня этим не удивишь, майор, и не запугаешь.
– Так какой марки был зеленый автомобиль? – спросила Карли.
Внешне она выглядела вполне бесстрастно, но в душе почувствовала себя неуютно, ибо от этого сильного, бескомпромиссного и опасного человека исходило откровенное презрение. Однако Карли Сэмюелс, опытный юрист со стажем, повидала множество не менее опасных свидетелей за время своей адвокатской и прокурорской практики.
Райан Макманн медленно поднялся и, опершись широкими ладонями на стол, подался вперед, к сидящей напротив Карли.
– Сведения о марке машины имеются в полицейских отчетах, прелестная куколка, – хрипло проговорил он и, не успела Карли ответить, резко развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Глава 2
– Мерзавец! – сквозь зубы процедила Карли, когда за Макманном закрылась дверь. – Что он себе позволяет?! – И, обернувшись к стенографисту, уже другим тоном добавила: – Это фиксировать не надо.
– Разумеется, мэм!
– Вы можете сделать перерыв, Хендрикс. До встречи с другим свидетелем у нас есть еще время.
Сержант-стенографист выключил компьютер и поднялся из-за стола. Несмотря на бурное развитие технического прогресса и появление различных совершенных видео– и аудиозаписывающих систем, при разговорах со свидетелями и подозреваемыми присутствовали стенографисты – как для выполнения своей непосредственной работы, так и в качестве свидетелей.
– Пойду выпью чашку кофе, – сказал Хендрикс. – Вам принести кофе, майор Сэмюелс?
– Нет, спасибо, сержант.
Стенографист ушел, а Карли откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Прежде всего необходимо успокоиться и перестать возмущаться поведением Макманна, грубого и строптивого свидетеля обвинения. Да, он вел себя вызывающе, отказался назвать марку машины. Пренебрег клятвой, данной под присягой. Ничего, ведь эта встреча с Макманном не последняя, и в следующий раз Карли научит его вежливости. Никуда этот хоккеист не денется и будет давать показания как положено.
Карли достала из папки копию свидетельских показаний Райана Макманна. Он дал их в полиции сразу после обнаружения тела Элен Досон-Смит.
Двенадцатого апреля, во вторник, в тринадцать тридцать Макманн закончил работу, обязательное выполнение которой предписывалось ему условным освобождением, и, сев в машину, направился в сторону Максвелла. Подъехал к воротам со стороны Белл-стрит и предъявил охраннику свой временный пропуск. Впоследствии охранник подтвердил, что отметил пропуск Макманну в тринадцать сорок семь. Далее маршрут Макманна пролегал через Ченнал-Серкл, мимо домов офицеров. На Ривер-роуд навстречу Макманну ехал темно-зеленый “форд-торес” с включенными передними фарами. За рулем сидел офицер.
Макманн не мог описать внешность офицера, поскольку лил дождь, все заволокло густым туманом и ветровое стекло машины, несмотря на работающие “дворники”, было мутным от воды. Однако после долгих подробных расспросов полицейских он все-таки припомнил, что, мельком взглянув на офицера, сидящего за рулем, заметил серебряные дубовые листочки на его темно-синих погонах.
“Форд” скрылся из виду, а Макманн продолжил путь к зданию тюрьмы. Там он встретился с заместителем начальника тюрьмы по воспитательной части, а потом приступил к обязанностям, входившим в его условное освобождение, – учебным занятиям с заключенными.
В десять минут пятого вечера Райан Макманн покинул здание тюрьмы, сел в машину и снова поехал по Ривер-роуд. Через несколько минут на дорогу выбежала капитан Джоанна Уэст, и он едва успел затормозить. Взволнованная молодая женщина закричала, что в сосновом лесу, неподалеку от дороги, обнаружила тело убитой женщины, и попросила Макманна отвезти ее к зданию тюрьмы, чтобы сообщить полиции об ужасной находке. Что Макманн и сделал.
Отложив в сторону копию допросов Макманна, Карли задумалась. Можно ли считать простым совпадением факт появления на Ривер-роуд машины Макманна и “форда-торес”? Действительно ли Райан Макманн видел за рулем офицера с серебряными дубовыми листочками на темно-синих погонах? И почему Элен Досон-Смит, приехав в конюшню, не вывела жеребца из стойла и не поехала на прогулку, а направилась пешком в сосновый лес?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37