Когда все это началось?
Иногда он вспоминал, как это случилось с ним впервые.
Марк Коннорс… Его первый клиент. Его первый мужчина. Как только ни называл его Арсений – «плешивый мудак», «старый пидор», «похотливый дед».
Но, как его ни назвать, суть дела от этого не меняется. Марк его, Арсения, покупает. И так уже почти пять лет.
Все началось на том злополучном показе мод. Тогда Арсений еще считался восходящей звездой. После показа к нему подошел секретарь Коннорса и навешал лапши о киносъемках в Голливуде. Арсений молодой был, дурной, доверчивый. Сейчас бы он, конечно, на такую примитивную уловку не попался. Сразу понял бы – лажа. Это сейчас он стал прожженным и опытным, а тогда – меньше года в Москве и чуть больше двадцати лет в мире.
Арсений согласился поужинать в люксе голливудского продюсера. Тем более что сам Марк ему понравился – от него веяло жизненным благополучием. Он крепко пожал Арсению руку и заговорил на довольно сносном русском языке:
– Рад встрече! Вблизи ты еще лучше.
– Надеюсь, я вам подойду, – робко улыбнулся Арсений.
– Уверен, что у тебя все получится. – Марк легонько сжал его руку. И тут же отпустил. Арсению этот жест отнюдь не показался подозрительным.
Марк Коннорс занимал просторный двухкомнатный люкс в гостинице «Метрополь». Арсений примерно представлял себе, во сколько обходится американцу одна ночь в шикарных интерьерах. Когда-то он участвовал в съемке фэшн-стори в «Метрополе», и один из менеджеров поделился, что номер с видом на Манежную стоит не меньше тысячи долларов в сутки.
– У меня есть и квартира в Москве, – объяснил Коннорс, – но, знаешь, я люблю атмосферу гостиниц. Здесь вокруг тебя так носятся, ты чувствуешь себя дорогим гостем… Что ты будешь есть, Арсений?
– Я вообще не голоден.
– Да брось ты. Чувствуй себя как дома. Ну скажи, какое твое любимое блюдо?
Арсений на минуту задумался.
– Я из Сибири… Пельмени люблю с семгой, как бабушка делает… Почти год нет времени навестить родных.
«Что я несу? – подумал Арсений. – Пельмени, бабушка! Что он обо мне подумает? Сидит здоровенный лоб, на просмотр пришел, и по бабушке ностальгирует! Нашел время!»
– Это плохо, – серьезно сказал Марк. – Родных забывать нельзя. Что, так много работы в Москве?
– Не то чтобы много… Просто я сейчас вроде как в моде. Есть выгодные заказы, от таких не отказываются. Например, я, наверное, буду сниматься в ролике «Кельвин Кляйн». Русской версии.
– Подожди секунду! – Марк схватил телефонную трубку, набрал несколько цифр. – В триста двадцатый пельмени с семгой, черную икру, шампанское и тушеные овощи… Ты полакомись как следует, а я соблюдаю диету.
– Я не толстею, – быстро сказал Арсений, решив, что это вполне может быть тест от кинопродюсера. – И вообще-то я тоже мало ем.
– Какие твои годы, тебе еще можно, – добродушно рассмеялся Марк. – Скажи, Арсений, ты, наверное, получаешь много? Ты же топ-модель.
– В России топ-моделей нет, – усмехнулся Арсений. – Получаю я как все, ну разве что иногда на пару сотен больше. А так – стандарт, пятьдесят долларов показ, двести долларов съемка.
– Какой кошмар! – ужаснулся Марк. Хитрющий змей, как будто бы он не знал, сколько получают русские модели! Да Петр Бойко столько лет чуть ли не в лучших друзьях его числился!
– Я считаю, что это просто безобразие. Знаешь, сколько на Западе получает модель твоего уровня?
– Раз в десять больше, наверное.
– В сотню раз, – спокойно сказал Марк, наслаждаясь произведенным эффектом. – Пять тысяч долларов показ, десять – съемка. А самые известные гораздо больше… Ну что, выпьем за твой успех?
Он ловко разлил по бокалам охлажденное шампанское. Арсений отхлебнул – шампанское показалось ему безалкогольным. Тогда он еще не был знаком с этим классическим эффектом дорогих сортов вин – пьется как вода, а хмелеешь быстро. Арсений чувствовал себя немного скованно, ему хотелось чем-то занять руки – вот он и пил бокал за бокалом, пока не почувствовал, что голова стала немного тяжелой, а по телу разлилось приятное тепло.
– Извините… Что-то у меня закружилась голова, – сконфуженно признался он.
Надо же так напиться в обществе человека, который сомневается, вкладывать ли в него, Арсения, деньги? Выйдет ли из него какой-нибудь толк?
Но Коннорс отнесся к легкому опьянению будущей звезды Голливуда на удивление снисходительно.
– Ты просто пил на голодный желудок. Бедный, весь день работал и не поел ничего!
– Я неприхотлив, – счел нужным ответить Арсений. Ему хотелось понравиться этому Марку. В тот момент ему казалось, что мистер Коннорс – это чуть ли не Санта-Клаус, пришедший неизвестно откуда, чтобы осуществить его заветную мечту.
Принесли ужин. Пельмени с семгой оказались крошечными и нежно таяли на языке. Даже лучше, чем фирменное блюдо его бабушки. Арсений никогда раньше ничего подобного не ел. Словно в рай попал – шикарная комната, восхитительный ужин, тостики с черной икрой и человек, который на полном серьезе обещает сделать из него кинозвезду. Жаль, Вероника этого всего не видит.
– Ну а девушка у тебя есть? – Марк словно угадал его мысли.
– Есть. Она манекенщица, очень красивая, – не без гордости сказал Арсений, вспомнив бесконечные ноги и мягкие светлые волосы Вероники. – Похожа на Брижит Бардо.
– Ревнивая? – уточнил Коннорс.
– Да как сказать… Вообще-то я ей поводов не даю. Но девушка горячая.
– Не даешь повода? Значит, так ее любишь?
– Даже не знаю… Любовью бы я это не назвал. – Арсений нахмурился. – Скорее привязанность, что ли… Понимаете, я познакомился с ней случайно, на улице, еще когда только приехал в Москву. Тогда она на меня даже не посмотрела. А потом я увидел ее еще раз, когда уже был моделью. С тех пор мы вместе.
– Правильно, что ты не влюбляешься, – тихо сказал Марк. – В твоем возрасте не стоит влюбляться. Это может быть опасно.
– Опасно?
– Поверь мне. Мне было двадцать три, когда я влюбился. В ту, которая стала моей первой женой… Вот уж потрепала она мне нервы, скажу я тебе, – хохотнул Марк, и Арсений понимающе заулыбался. – В конце концов она от меня сбежала.
Арсений попытался придать своему лицу серьезное выражение. Ему было немного неловко. С одной стороны, он куда охотнее поговорил бы о своей будущей карьере в кино. С другой – ни за что не посмел бы перебить продюсера, кажется, настроенного на пространную исповедь.
– Она сбежала в Европу с каким-то мутным итальянцем, который протащил ее до Генуи, а там бросил. Она мне звонила и просила выслать денег на обратный билет.
– А вы?
– Я сказал fuck off! – рассмеялся Марк. – Я не прощаю тех, кто пренебрегает мной. Ничего, я думаю, она выкрутилась. С таким телом, как у нее, не пропадешь… С тех пор я стараюсь не влюбляться. И тебе не советую.
– Да я и не собираюсь. Для меня главное – карьера. Кстати, вы не могли бы мне рассказать, что это за фильм?
– Фильм?
– Ну, фильм, в котором для меня могла бы найтись роль.
– Ах, фильм. Да, конечно, – спохватился Коннорс. – Это небольшая роль, почти без слов. Но надо же с чего-то начинать. Если ты появишься в моем фильме, то сможешь нанять хорошего агента. Агенты кого попало не берут. Конечно, тебе придется подучить английский.
– Да!
– И не есть что попало. Ходить в тренажерный зал.
– Да. Да! – Сейчас он бы со всеми требованиями согласился, даже если бы продюсер потребовал вставать ежедневно в половине пятого утра и полгода воздерживаться от секса.
– Тебе аппендицит вырезали?
– Нет.
– Шрамы какие-нибудь на теле есть? Веснушки? – «Старый пидор» гнул свою линию, только Арсений еще об этом не подозревал.
– Вроде бы нет.
– Я спрашиваю, потому что по сценарию тебе придется появиться в плавках. Действие происходит на пляже.
– Я понимаю.
– Поэтому мне важно знать, как выглядит твое тело. Впрочем, если ты из стеснительных…
– Нет-нет! Мне что, прямо сейчас раздеться? Марк талантливо изобразил замешательство.
– Конечно, сегодня у нас вроде как неофициальный ознакомительный ужин. И все же лучше не затягивать. Если я сегодня решу, что ты подходишь, то можно было бы организовать пробы в Москве и параллельно делать визу. Но если тебе неловко, то можно встретиться послезавтра в моем офисе. Ах нет, послезавтра не получится, я отсматриваю еще двух претендентов.
– Претендентов на мою роль? – ужаснулся Арсений.
– Да не волнуйся ты так. Уверен, что ты гораздо лучше.
Хитрый Марк талантливо готовил ловушку. Интересно, думал потом Арсений, сколько честолюбивых кретинов попались в ловко расставленные сети?
– Нет, тогда лучше прямо сейчас.
Он бесстрашно снял через голову стильный свитер грубой вязки. При этом он старался выпятить грудь колесом и втянуть живот. Понравиться хотел, придурок! И добился ведь своего – Марк до сих пор при виде его тела слюнки пускает.
– Замечательно. Ты – то, что надо. Но брюки тоже придется снять.
– Нет проблем. – Тихо вжикнула «молния», шелковые брюки ласкающей волной скользнули вниз по его ногам. Арсений остался в белых плавках «Уолдорф».
Несколько секунд Марк рассматривал его, просил повернуться, пройтись из одного угла комнаты в другой, поднять руки, напрячь бицепсы. Арсений подчинялся, он выкладывался так, словно это был завершающий выход на Парижской неделе высокой моды. Он думал, что от седоволосого человека зависит все его будущее.
– Очень красивое тело, – пробормотал Марк, и только в тот момент Арсений впервые подумал: что-то здесь не так. Тихий торопливый комплимент – это была не отстраненная похвала бесстрастного продюсера, а скорее замаскированное приглашение.
– Подойди ко мне, – велел Марк.
– А зачем? – опасливо поинтересовался Арсений, у которого все еще оставалась смутная надежда на то, что, возможно, он ошибся.
– Знаешь, что такое идеальный актер?
– Что?
– Это человек, который беспрекословно выполняет все команды режиссера. Не задавая лишних вопросов. Такие актеры всегда в цене. Если я попросил подойти, не думай ни о чем. Просто подойди.
– Но… Может быть, вы неправильно меня поняли… Я вообще-то…
– Хорошо, если ты не хочешь подойти, подойду я.
Белоголовый Марк с прытью двадцатилетнего атлета поднялся с кровати и быстро приблизился к нему. Арсений был выше его на целую голову.
– Я считаю, что у тебя могло бы быть большое будущее, – сказал Коннорс. – У тебя великолепное тело и породистое лицо. Но актер должен быть свободным от комплексов. Потому что….
Он нахмурился, мучительно придумывая объяснение своему спонтанному аргументу, но, так ничего и не придумав, махнул рукой – и с коротким вздохом вдруг обхватил своими начинающими увядать ручонками шею Арсения. Тот не успел сообразить, что происходит, когда пахнущие мятным освежителем для ротовой полости губы с отвратительным причмокиванием присосались к его губам. Прыткий оказался старикан, в этом ему не откажешь. А руки его тем временем шарили по ягодицам Арсения, пытаясь забраться в трусы.
Арсений растерялся, но на его стороне было главное преимущество – сила. Сжатыми кулаками уперся он в хилую грудь американца и одним движением оттолкнул его от себя – Коннорс, мелко перебирая ногами, чтобы не упасть, отлетел к противоположной стене. Арсений быстро собрал с пола свою одежду.
– А вот это ты зря, – сказал Марк, впрочем, подойти ближе он опасался. – Какой же ты актер, если находишься целиком во власти предрассудков?
– По-вашему выходит, что все хорошие актеры непременно должны быть педрилами?
– Какое грубое слово. Я просто считаю, что у хорошего актера должен быть разнообразный жизненный опыт. Я за свободную любовь. Уверен, что через пару веков однополые отношения станут нормой.
– Это значит, что вы родились на пару веков раньше.
– Все остришь? Сарказм здесь не уместен. Лучше скажи, ты что, дурак? Не понимаешь, что я могу для тебя сделать?
Арсений застегнул брюки. Хмель слетел с него, словно он принял ледяной душ. Теперь Марк Коннорс, красный от возбуждения, испытавший унижение отверженного, казался ему жалким.
– Ты не хочешь сниматься в моем кино?
– До свидания. – Арсений направился к двери. Он забудет обо всем этом, как о ночном кошмаре.
– Стой. Да стой, послушай меня минуту. Я тебя не задерживаю. Ты просто обо всем подумай хорошо. Ну ладно, скажу как есть. Я соврал насчет кино.
Арсений обернулся от двери.
– Вот как?
– А ты как думал? В Голливуде таких, как ты, сотни. Все с прекрасным английским и не особо морально устойчивы… Но ты мне нравишься… Ну, нравишься, честное слово! Поэтому я мог бы заплатить за секс. Очень большие деньги заплатить. Очень. Поэтому если передумаешь, просто позвони в триста двадцатый номер. Если меня не будет, оставишь сообщение, и я тотчас с тобой свяжусь. – Fuck off! – усмехнулся Арсений, выходя.
– В армии я пристрастился пить одеколон. Знаете, что мы придумали, чтобы было не так противно? Вообще это старый трюк. Выходишь на мороз, на снег ставишь стакан, в стакан – железный лом. Льешь одеколон так, чтобы он медленно стекал по лому. Спирт не замерзает, как известно. А все остальные составляющие остаются на ломе… Потом в подсобке надолго остается запах какой-нибудь лаванды. Это благоухает лом. Карина рассмеялась:
– Но надеюсь, сейчас вы оставили этот фокус?
– Если и повторю, то только для вас, – улыбнулся Арсений.
Кажется, им удалось найти общий язык. Если Карина и нервничала, то только в самом начале. Она не могла себе представить, о чем с этим Арсением говорить.
Им достался столик на четверых – они делили его с режиссером сериала и его тучной супругой. Карина все волновалась, что платный мальчик ляпнет что-нибудь не то. Но тот держался вполне светски. Отрекомендовался владельцем небольшого туристического агентства. Режиссер (впрочем, как и все остальные) с любопытством разглядывал новую пассию Карины. Она прекрасно понимала, что все шокированы – благообразная прима напялила мини-платье, появилась под ручку с мальчишкой, похожим на стриптизера из шоу «Чип и Дейл». Который по возрасту к тому же годится ей в сыновья.
– А вы вообще любите кино?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34