Или все-таки о деле поговорим?
Эрин так смешно злится. Но она права, они здесь по делу. Первый раз в жизни Брейди отодвинул работу на второй план. Плохой знак. Он еще никогда не позволял личным симпатиям вмешиваться в деловые отношения. Работа и личное время были разделены четкой границей, нарушать которую было нежелательно.
– Пива выпьешь?
– Конечно.
Брейди принес ей запотевший бокал, который ему налил Миллер, старый бармен.
– Пиццу принесут через несколько минут. Я не знал, что ты любишь, поэтому сказал, чтобы положили всего понемногу.
– Какое милое свидание – все как в хорошем ресторане.
– Я редко бываю в хороших ресторанах.
– Молодчина.
Пора заканчивать это соревнование. Но чем дальше, тем сложнее было понять – зачем и почему оно началось?
Брейди смотрел, как она отпивает из своего бокала. Какая у нее нежная шея.
– Я говорила с Бредом Гадом, – наконец сказала она.
Брейди изо всех сил старался не отвлекаться от дела. Он уставился на собственный бокал, чтобы не смотреть на Эрин.
– Что ты узнала? Что за звонки ты еще хотела сделать? Ты нашла какую-то связь?
– Наверное, этот разговор должен был происходить в комнате для допросов? Ни одного окна, лампа светит прямо в лицо…
– Не забудь про резиновую дубинку. Я ею частенько пользуюсь.
– Ладно, ладно. В этих вещах ты разбираешься лучше меня. Мне придется у тебя поучиться.
Взгляд Брейди оторвался от бокала с пивом и пошел путешествовать по столу к ее бокалу, скользнул по тоненькому джемперу и остановился на изящных пальцах, перебиравших золотую цепь, которая спускалась по ее груди.
Принесли пиццу.
– Хорошо, сначала накормлю тебя, потом расскажешь.
– Должна быть неплоха, – сказала Эрин, вдыхая пряный аромат пиццы. – Мне нравится, когда на тонком тесте. И я не знала, что их еще кто-то делает квадратными. – Ее лицо вдруг озарилось улыбкой. – Помнишь ту пиццерию на Третьей авеню? Ты бывал там с родителями?
– Да, – кивнул Брейди. – Мне нравилась пицца у Элби. Зря его сыновья продали заведение после его смерти.
– Да. Если бы эта хотя бы отдаленно напоминала пиццу Элби…
Брейди считал, что эта даже лучше, чем у Элби, но его смущало, что теперь у него будет риск столкнуться здесь с Эрин в любой момент. Он никак не мог определиться, нравится ему или нет, что она пришла сюда. Не стоило ее сюда звать. После завершения этого дела их пути должны будут снова разойтись. Эрин слишком сильно отвлекала его внимание. Настолько сильно, что ее присутствие практически не давало ему сосредоточиться на работе.
Эрин с наслаждением поедала пиццу. На ее лице было написано настоящее блаженство. Брейди смотрел на нее во все глаза. Еще чуть-чуть, и она начнет постанывать, подумал он. Надо чаще ужинать с девушками.
– Этот парень за стойкой – хозяин пиццерии? – Эрин мотнула в его сторону головой.
– Нет, это Миллер, он бармен. – Брейди посмотрел на него, потом снова на Эрин.
– Но ведь это он делает пиццу?
Брейди утвердительно кивнул.
– Да, а что?
– Я выйду за него замуж. Эта пицца и футбол на большом экране… – Она вздохнула. – О чем еще может мечтать девушка?
Брейди не стал продолжать разговор на эту тему. Такие шутки были ему не по душе, он был готов встать и уйти домой. Но, конечно же, остался – только из-за ответственного отношения к делу.
– Если ты уже обдумала, где вы проведете медовый месяц, то расскажи мне о Гаде и скажи, нашла ли ты связь между прачечной и убийством.
На лице Эрин появилось недовольное выражение.
– Я уже сто лет не ела пиццы в спорт-баре, а ты опять со своим убийством. Ладно, давай разговаривать, как большие, про работу. Сам же скажешь потом, что из-за меня не смог насладиться такой вкуснятиной.
Он посмотрел на пиццу. Эрин съела почти половину!
– Да, ты любишь поесть…
– Девушкам нужны запасы энергии.
Брейди хотелось задеть ее, и он был уверен, что любая женщина обиделась бы, если бы ей намекнули, что она много ест. Но только не Эрин.
– Спасибо, что оставила, – пробормотал он. Вышло грубовато. Видимо, Брейди слишком нервничал.
– Кушай, – Эрин пододвинула к нему блюдо, – а я буду рассказывать – Она подлила пива в их бокалы и откинулась на спинку кресла. – Гад – дурак. Но он еще и гей.
Брейди удивился, но мудро промолчал.
– Такие, как Гад, уверены, что грудь у женщины развивается в ущерб мозгам.
Брейди поперхнулся куском пиццы и уставился на ее черный свитерок.
Эрин подала ему бокал с пивом.
– Что с тобой? Сделай глоток. – Убедившись, что его жизни больше ничего не угрожает, она продолжила: – В общем, выудить из него информацию было несложно. Простое вскрытие.
– Это лишняя информация.
– Просто рассказываю тебе, что было. – Эрин пожала плечами.
– Ближе к телу.
– Это не то тело, к которому бы я хотела прикоснуться.
– Предложить тебе мое? – усмехнулся Брейди.
– Думаешь, я откажусь? – Он не успел ничего ответить, поскольку Эрин снова заговорила: – Прежде чем Сандерсон купил прачечную, она сменила нескольких владельцев. Рассказать про них?
– Только про тех, кто ему ее продал. По-моему, это была азиатская пара. Они переехали в другой штат, чтобы быть поближе к дочери, которая поступила в колледж. Куда-то на Запад.
– А ты знаешь, что потом прачечная принадлежала семье их второй дочери, став чем-то вроде подарка зятю на свадьбу? Тогда она называлась «Прачечная Хэнов».
– Кажется, я про это слышал. Сандерсон назвал ее «Мыльные пузыри» и нанял семейную пару, чтобы они вели бизнес. Как это связано с его смертью?
Эрин поставила бокал на стол и, наклонившись к нему, тихо сказала:
– Гад рассказал мне не так уж и много. Но он знает кое-что о другом семейном бизнесе Хэнов.
Брейди слушал, не упуская ни слова.
– И что же это за бизнес?
– У них несколько магазинов по продаже видео.
– Почему это важно?
Эрин улыбнулась.
– А ты знаешь, как трудно сейчас отыскать хорошее азиатское порно?
– Боже, Сандерсон был связан с Хэнами на почве продаж порнографического видео?
– Понятия не имею. – Эрин пожала плечами. – Я не детектив. Я даже не уверена, знал ли Сандерсон о другой деятельности семейства Хэнов. Он купил прачечную у их зятя и, возможно, понятия не имел, чем занимаются сами Хэны. Меня насторожило, что речь идет о сексе, учитывая то, в каком виде Сандерсона обнаружили. Может быть, никакой связи и нет. Думаю, Гад тоже до конца в этом не уверен. Может, он когда-то писал о бизнес-начинаниях Сандерсона, а может о Хэнах, а сейчас сопоставил факты. Газетчики связывали Хэнов с распространением порнопродукции, но это были только подозрения – ничего конкретного.
– Ты позволишь мне самому вести расследование?
– Если честно, я провела целый час в библиотеке, копалась в архивах. Вряд ли это можно назвать расследованием.
– Гад знает про порно?
– Трудно сказать с уверенностью. Он просто рассказал мне про видеомагазины – а что еще может вызвать подозрения?
– То есть, это твои собственные выводы?
– Мне помогала Джина, – ответила Эрин, глядя ему прямо в глаза. – Мы отыскали все видеомагазины в «Желтых страницах». Тело Сандерсона было найдено в порнографических декорациях, так что если магазин Хэнов как-то с этим связан, то это может быть только порнография.
– Ты сказала, азиатская порнография.
– Это точка зрения Джины. Она думает, что должна быть какая-то специфика. Мы заглянули в один их магазинчик. Пока я разговаривала с продавцом, Джина заглянула в комнатку для персонала. Понятия не имею, насколько это легально, но азиатское порно, несомненно, их специализация.
Брейди выпрямился в своем кресле.
– Никогда больше – ни ты, ни Джина – не суйте свой нос в такие дела. Ясно?
Не стоило просить ее просто помочь. С Эрин никогда ничего не получается просто. Если Хэны не завозят эти порнофильмы откуда-нибудь из-за границы, то соваться к ним крайне опасно.
Они организованы не хуже коза ностры. Только вычислить их гораздо сложнее. Азиатская мафия очень сильна и очень жестока со своими врагами.
Эрин подняла руки вверх.
– Сдаюсь. Не ради этого я живу. Хотя Джине, похоже, понравилось.
Брейди сурово посмотрел на нее, и Эрин быстро затараторила:
– Все, все. Мы больше не лезем в дела крутых парней.
– Мы поняли друг друга?
– Да мне еще много надо успеть сделать для мэра.
– Кстати, что ты ему рассказала?
– Ничего. Он согласился, что утечка информации могла быть и из его круга. Больше всего его беспокоит избирательная кампания, но он не винит меня в провале пресс-конференции. В отличие от председателя его избиркома, который с удовольствием послал бы меня куда подальше.
– Ты говорила ему что-нибудь про видео?
Эрин покачала головой.
– Пока мы не знаем, из-за кого произошла утечка, думаю, не стоит рассказывать ему что-нибудь. И вряд ли подобная информация будет полезна мэру. Только ты узнай что-нибудь побыстрее. Потому что, хотя Гад и глуп, но он тоже обо всем этом думает и в конце концов что-нибудь на эту тему напишет, и тогда мое молчание будет выглядеть подозрительно.
– Да. – Брейди тяжело вздохнул. – Спасибо за помощь.
– Не за что.
Он оставил несколько банкнот на столе, и они направились к выходу. Эрин помахала на прощание рукой сидящим за стойкой.
– Как дальше будет идти твоя работа с мэром? – спросил Брейди.
– Ну, во-первых, больше никаких пресс-конференций. Пока у тебя не будет готова какая-нибудь новая информация.
– Они будут мусолить то, что уже знают.
Брейди открыл перед ней дверь.
– Как будто я этого не понимаю, – сказала Эрин, выходя на улицу. – Но встречаться с ними бесполезно. Я буду работать с Флетчером, ведущим предвыборную кампанию. Будем фокусировать внимание на действиях Хенли, а от Сандерсона попытаемся отречься. Наше официальное заявление звучит так: «У нас нет других комментариев, кроме того, что это дело – забота полиции, и мы не сомневаемся, что они хорошо выполнят свою работу».
– Хм, спасибо…
– Ты же сказал, что всегда справляешься.
– Да.
Брейди впервые отчетливо осознал, насколько рад, что она взяла на себя прессу. У него и без этого было проблем по горло. Его мысль шла одновременно в разных направлениях. Всю ночь ему предстоит выяснять подробности того, о чем сейчас рассказала Эрин. Брейди нутром чуял, что это правильное направление. Только вот чем кончится следствие? У него были нехорошие предчувствия.
Эрин протянула руку, останавливая такси.
– Я могу тебя подбросить. Моя машина припаркована чуть дальше.
– Э-э, спасибо… не надо, правда. – Ее улыбка впервые за вечер померкла.
Брейди нахмурился. Значит, она прекрасно чувствовала себя с ним на людях, но не вдвоем в машине? Боится, что он может воспользоваться ее слабостью? В ней еще надо найти слабость.
– Ты не хочешь поиграть сиреной и послушать, что говорят копы по рации?
Наконец к Эрин вернулось самообладание. Ее минутное замешательство заинтриговало Брейди, но ему больше нравилось, когда она не уступала ему в быстроте реакции.
– Ты умеешь устроить женщине приятный вечер, О'Киф. Но только научись вовремя останавливаться.
– Некоторым женщинам нравятся полицейские игрушки.
– Не мне. Кожаные ремни и серебряные браслеты можешь оставить себе.
– Ты задеваешь мои чувства.
– Не знала, что у тебя есть чувства.
– Теперь мы оба это знаем.
Они рассмеялись. После недолгого молчания Брейди сказал:
– Пойдем, моя машина там.
Эрин кивнула в знак согласия, и он помог ей сесть в совершенно обычную машину, без каких-либо знаков отличия.
– Ух ты, – воскликнула Эрин, с восторгом глядя на навороченную приборную панель, – крутые у тебя игрушки!
– Необходимы для работы. Куда тебя отвезти?
– Наверное, обратно в офис.
Брейди кивнул и повернул ключ зажигания. У них есть общая черта – они оба трудоголики. Это хорошо. Так же как и то, что он не узнает, где живет Эрин. Надо соблюдать дистанцию. Брейди твердил себе это всю дорогу до ее офиса.
– Почему ты до сих пор не женат? – спросила она после долгой паузы.
Брейди не спросил, откуда она об этом знает.
– Работа в полиции и семья – трудносовместимые вещи. – Брейди изо всех сил старался смотреть на дорогу, а не на длинные ноги пассажирки справа.
– Ты точно знаешь?
– Еще бы! Я видел, как жили мои родители, и наблюдал, что происходит в семьях друзей по работе. Я решил, что буду учиться на чужих ошибках.
– Цинично.
– Работа такая.
На это Эрин ничего не ответила. Брейди обещал себе не спрашивать о ней, но не удержался.
– А ты?
Она пожала плечами.
– Я очень много времени провожу на работе. На личную жизнь времени просто не остается. – И с легкой иронией в голосе добавила: – К тому же большинство мужчин, с которыми я встречалась, – идиоты.
– Значит, вопрос лишь в том, когда появится стоящий мужчина? Или все-таки бизнес для тебя на первом месте?
– Когда-нибудь я все расставлю по местам. Не хочу, чтобы работа была главным в моей жизни. Если все, что у тебя есть, – только карьера, то чему ты можешь радоваться?
– Воспоминаниям о достижениях в работе и тому, как много ты сделал для людей, – легко ответил Брейди.
– Этого не хватит, чтобы согреть ноги холодным зимним вечером. – Ее взгляд погрустнел.
– Ну, для этого есть собаки.
– У тебя есть собака?
В ее голосе звучало легкое удивление. Значит, она тоже мечтает о собаке. Глупо. У Брейди не было собаки.
– Я сам не каждый день успеваю поужинать и выйти прогуляться на улицу. Я говорю о том, что будет после отставки.
– Ты можешь себе представить день, – Эрин скрестила руки на груди, – когда тебе нечего будет делать, только выгуливать собаку?
Брейди слишком разоткровенничался. Как легко ей удается читать его мысли!
– Нет, – сказал он честно.
Брейди притормозил у офисного здания.
– Симпатичные офисы. – Ему очень хотелось сменить тему. Или сбежать.
– Да, – ответила Эрин. – Это все Джина. Ты же знаешь, как важно место, где работаешь.
– Давно вы здесь?
– Два года. Дела идут нормально.
– Но контракт с мэром для вас весьма лакомый кусок, не так ли?
– Совершенно верно, – она посмотрела ему прямо в глаза, – так что иди и поймай убийцу – для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15