— Счастливое было время.Улыбка не скрыла печали в ее глазах.— А теперь ты пытаешься зачать ребенка с моим сыном. Вы тоже спланировали свадьбу, о которой я ничего не знаю?— Мы не планируем свадьбу, — ответил Томас сдавленным голосом.— Даже если появится ребенок?— Да.Мора долго смотрела на сына, затем перевела взгляд на девушку.— И ты согласна, Энджи?— Томас был предельно откровенен, — осторожно начала девушка, — и мне известно о его нежелании жениться. Невзирая на это, я предложила ему завести ребенка.Мора кивнула, принимая ответ, который явно не пришелся ей по душе. От ее неодобрения у Энджи защемило сердце. Самым худшим было то, что она давно мечтала о свадьбе, но в данный момент об этом и речи быть не могло.— Я не собираюсь учить тебя жить. Но знаешь, я была матерью-одиночкой дважды. Мне повезло, я встретила Чарлза, и он дал нам свою любовь и полноценную семью. Но растить ребенка одной я никому не пожелаю.Бедное сердце Энджи было готово разорваться. Чертовы слезы застряли в горле. Вдруг на ее колено опустилась рука Томаса, кратковременный жест поддержки, солидарности и утешения.От этой ласки слезы чуть не побежали по ее щекам.— Если ты, Анжелина, захочешь поговорить со мной, — Мора отодвинула стул и поднялась из-за стола, — ты знаешь, где меня найти.— Спасибо, — выдавила из себя девушка.— Энджи скоро уедет, — быстро произнес Томас.Мора остановилась, внимательно посмотрела сначала на одного, затем на другого.— Много лет назад Чарлз и я говорили тебе, Энджи, что Камерука твой дом, — сказала женщина. — Живи здесь столько, сколько хочешь.— Я думала, ты не поедешь в Виндхем сегодня днем.В свежий предрассветный час Энджи нашла Томаса в конюшне. Он седлал коня.Томас осторожно закончил подтягивать подпругу, затем обернулся.— Придется.— На лошади долго ехать?— Порядочно.— Ты выглядишь уставшим.Томас замялся, но решил не вступать в полемику. После неожиданного возвращения Моры и разговора за ужином он знал, что им надо многое обсудить, но не здесь и не сейчас.— Тебе следует сейчас быть в постели.— В столь ранний час всем следует быть в постели.Энджи переступила с ноги на ногу, чем привлекла внимание к своему наряду: джинсовая куртка поверх пижамы. Судя по дыханию, она пробежала неплохую дистанцию.Томас указал на ее босые ноги.— Не боишься наступить на кое-что свежее?— Неа. — Она изобразила на лице улыбку. — Я слышала, как ты прошел мимо моей комнаты, и очень спешила, чтобы повидать тебя до отъезда. — Голос сник, когда она увидела его постное выражение лица.— Сожалею, что разбудил тебя, — бросил Томас, отворачиваясь к лошади.— Ты и не разбудил. Я бодрствовала.— Неудивительно. Вряд ли кто-нибудь из нас мог спать спокойно после разговора в столовой.Он услышал вздох и заметил, что она теребит цепочку с медальоном в виде буквы А.— Я не спала, так как думала, что ты придешь. В ее комнату? Как и прошлой ночью?Их глаза встретились, и холодный воздух вдруг потеплел. Томас понял, что не имеет права лгать.— Я думал об этом, — признался он, забираясь на лошадь и беря поводья. — Всю ночь.— Но ты не пришел… из-за Моры?Он натянул поводья, и Вихрь замотал головой в знак протеста. Томас утешил коня ласковыми словами и потрепал по шее.— Я сожалею, что все выплыло наружу и она узнала, — тихо сказала Энджи.— Не сильнее, чем я.— Не твоя вина, — подбодрила она. — Она не должна была узнать.— Мы все переживаем.— Именно.Они молча стояли, Энджи гладила выгнутую конскую шею. Томас наблюдал за этими ласковыми рассеянными движениями и чувствовал, как внутри растет волнение.— Прости, Энджи, — он не ожидал, что заговорит. — Той ночью в Сиднее ты рассказала мне о крахе своих юношеских мечтаний. Я знал, что ты ожидала от меня большего, чем я готов дать.— Тебе не за что просить прощения.— Не обманывай.Ее рука остановилась, и конь негодующе заржал. Томас усмехнулся. Да уж, приятель, такова сила теплых женских рук и нежных глаз.— Все прошло неплохо, — ответила она. — Даже очень неплохо. И вчера я готовилась к продолжению.— Я заметил. Ужин, цветы, свечи. Платье. — Особенно платье и то, что под ним не было бюстгальтера. Как и сейчас. Когда Энджи поднимала руки, под тканью пижамы проступали темные круги сосков.— Тебе понравилось платье?Томас сглотнул.— Да.Улыбка пробежала по ее губам — невинная, почти детская улыбка. Убийственный контраст по сравнению с дикой страстью, которую Томас прочитал в ее глазах.— Может, еще не слишком поздно? Ты обещал, что не уедешь до восьми.Два часа. Последний раз. Его тело с готовностью откликнулось, воздух насытился парами возбуждения, мир за пределами конюшни отошел на второй план.Раздалось покашливание, у ворот сарая появился работник.— Доброе утро, босс, — поздоровался он. — Рановато для вас. Энджи?Работник одобрительно присвистнул, но его внезапное появление вернуло Томаса в мир реальности.— Не думаю, что это хорошая идея.Энджи нахмурилась.— Хочешь оставить попытки, даже если прошлый раз оказался неудачным?— Да. — Он проверил сбрую, и Энджи отступила в сторону.— Потому что Мора не одобрила?Томас вставил ногу в стремя и посмотрел девушке в глаза.— Потому что Мора была права.— А как же завещание и право наследования?— Я пытался. Теперь очередь Алекса и Рэйфа.— Алекс еще не женат, а Рэйф сказал, что он в поиске.Томас вскочил в седло.— Он передумал. Не хочет расстраивать Мо.Новость заставила ее встрепенуться.— Правда?— Он собирается говорить с ней завтра вечером. — Мужчина поднял вверх руку, словно загораживаясь от дальнейших вопросов. — Не пытай меня, спроси у него сама.— Спрошу, но не поверю, пока не увижу собственными глазами. Рэйф — отец? Невероятно!— Он никогда не пасовал перед вызовами судьбы.Его рассеянный взгляд помрачнел. Девушка подняла глаза.— Так вот что между вами троими? Вызов? Игра в кто кого, да?— Не для меня и не для Алекса. Но для Рэйфа… возможно. Лишь вызов может встряхнуть его. — Томас подобрал поводья. — Он улетает в Сидней сегодня.— Думаешь, мне следует лететь с ним?— Не мне решать.— Если хочешь, я уеду, — просто сказала она. — Решение за тобой.И что он может на это ответить? Уезжай, потому что я нервничаю в твоем присутствии? Уезжай прежде, чем я не смогу пройти мимо твоей двери следующей ночью?— Оставайся, пока не узнаешь, беременна ли ты. Тогда и будем думать, что делать дальше.— Вот мы и на месте, Чарли, — уговаривала Энджи старого коня. — Пожелай мне удачи.Будучи конем почтенного возраста, Чарли не желал ничего, кроме отдыха в тени. Он утомился, хотя они едва ползли, и дремал на ходу.Виндхем. Энджи собрала поводья и глазами обыскала двор фермы в поисках широкоплечей фигуры. Томас стоял в центре, вокруг него толпились рабочие, бродил скот, пыль вилась клубами. Как всегда, от его вида у нее сбилось дыхание.То был мужчина, делающий свою работу, работу, которую любил и для которой был рожден. Ее мужчина. А вокруг кипела жизнь, которую она хотела с ним разделить. И ничто не могло быть яснее.Пять дней она раздумывала. Там, в конюшне, во время их последнего разговора, Энджи поняла, что ни за что на свете не откажется от любимого мужчины и своей мечты. Чаще и чаще вспоминались слова Рзйфа:Он нуждается в тебе сильнее, чем нуждается в ребенке, Энджи. Ты нужна ему, чтобы вытащить его из раковины, в которой он спрятался.Вот почему она приехала сюда. Чтобы напомнить ему… Не о постели, а о жизни, от которой он добровольно отказывается.Девушка медленно улыбнулась, вспомнив свое возбуждение, когда план сформировался в голове.Если Томас одобрит…Улыбка поблекла, но она заставила себя снова улыбнуться и поднять повыше подбородок. Он одобрит. У нее есть свои аргументы и ответы на все возможные «нет». За время долгого пути она морально подготовилась.Просто она не способна сидеть и ждать, когда нужно действовать.— Настал момент истины, сестричка.Томас еще не видел Энджи, но краем глаза уловил момент, когда новичок отвлекся, и бычок рванул в сторону. Одно молниеносное движение — и Томас сумел оттолкнуть парня в сторону и закрыть ворота.— Черт. — Юнец поднялся, отряхивая пыль со штанов, и бросил в сторону босса робкий взгляд.— Если не хочешь оказаться в больнице, не зевай. Понятно?— Да, босс.Томас кивнул и обратился к старшему.— Присмотри за ним, Рилей. Нам несчастные случаи ни к чему.— Тогда девушку лучше отсюда убрать.Черт.Томас обернулся и тут же увидел причину столь глупого поведения новичка. Энджи перелезла через забор и теперь направлялась к нему. Каждый мужчина на ее пути кивал головой и говорил: «Добрый день, Энджи». Скотный двор лихорадило.Черт, что она удумала?Сжав челюсти, Томас двинулся ей навстречу. Подойдя ближе, он, не говоря ни слова, взял Энджи под локоть и потянул к выходу из загона.— Что ты делаешь? — воскликнула она.— Я должен быть уверен, что ты не попадешь под копыта тонны говядины.— Я здесь не первый раз. — От негодования ее темные глаза сузились, и Энджи махнула свободной рукой в направлении стада. — Я возилась около загона сотни раз, как и твои парни.— Тогда тебе следовало помнить, что это самое опасное место на скотном дворе. Не отвлекай их.Она медленно закрыла, затем открыла глаза.— Ты прав. Мне следовало подождать тебя у забора.Томас покачал головой. Она что, действительно думает, будто горячие парни могут пропустить на скотном дворе прелестную фигурку в розовой блузке, обтягивающих джинсах и высоких сапогах?— Ты прискакала на лошади? — заволновался он.— Конечно, а что?Он тихо выругался, сдвинул шляпу с бровей.— А если ты беременна?— Я скакала на Чарли. Не понимаю, какой от этого вред. — Энджи выглядела смущенной и радостной одновременно. Но стоило ему представить ее, скачущей с невероятной скоростью, которую она обожала в юности, его охватывал ужас.— Понятно. — Нахлобучив шляпу, он улыбнулся. Чарли безопаснее любого транспортного средства на четырех колесах. — Не думаю, что ты наслаждалась путешествием.— У него две скорости — медленная и очень медленная. Улитка — и та ползет быстрее. — Девушка улыбнулась и дотронулась до его руки. — Я была очень осторожной.От этой нежности у него перехватило дыхание. Он знал, что нужно кашлянуть и сказать что-нибудь, но лишь кивнул. Его взгляд остановился на ее руке, сжимавшей его предплечье.Энджи смутилась, резко отдернула руку и сунула ее в карман джинсов. Некоторое время царило молчание, затем Энджи постучала по полям своей белой шляпы и кашлянула.— Итак, — весело начала она, — хочешь услышать, почему я здесь?— Ты скажешь мне это по дороге домой. Я сам отвезу тебя.— На Чарли?— Ни в коем случае. Рилей отгонит его в конюшню.Томас не дал ей шанса возразить. Чарли старый, медленный и безопасный, и все же он — конь, который в любую секунду может понести.— Не будем препираться, Энджи. Мне нужно знать, что ты в безопасности и дома. Ты поедешь в моем пикапе. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Энджи очень хотела погулять по скотному двору, даже поработать бок о бок со скотоводами, как делала в юности. В другой день — обязательно, пообещала она себе.— Ну, — Томас взглянул на нее с водительского сиденья. — Что не могло подождать до вечера?— Сегодня утром звонил Алекс. Они с Сюзанной приезжают на выходные. — Энджи знала, что они хотят повидать Мору и всю семью, которая не будет присутствовать на свадьбе. Нашли выход из положения. — Думаю, стоит пригласить несколько соседей в субботу. Товарищей по детским играм, друзей Алекса.— Вечеринка?— Очень маленькая. Если явится много народу, Мора не выйдет. — В душе Энджи просила прощения у Моры за бессовестное использование ее имени в своих целях. — Она не любит большие сборища.Томас издал звук, похожий на возражение. Энджи бросила на него беглый взгляд. Понял ли он, что она затеяла праздник для него?— Я бы тоже повидалась кое с кем. — Девушка мысленно скрестила пальцы. Она бы плюнула через левое плечо, если бы могла. — Так что скажешь?— Думаю, Мора будет против.— Ошибаешься. Она согласна… если ты согласен.Томас долго молчал, затем на его лице появилось упрямое выражение, знакомое ей с детства.— Вам не придется ничего делать, — внушала она. — Я беру всю работу на себя.— Стало скучно жить? — спросил он.Вопрос звучал буднично, но с каверзой. Томас не повернулся и не посмотрел ей в лицо. Его профиль оставался суровым, серьезным и своевольным. Ее сердце пропустило удар. Томас что-то недоговаривал. Неужели Брук все-таки устала от скучной жизни в деревне и потянулась к городу?Впрочем, она, Энджи, всегда знала, что этим все кончится.— Скучно? — Она тихо рассмеялась и отрицательно покачала головой. — Никогда. Вспомни, как я рвалась домой в школьные каникулы.— Школа давно позади. Ты изменилась.— Я? — она с любопытством обернулась к нему. — Нет, когда я надеваю джинсы и сапоги, то чувствую себя так же, как и много лет назад.— Это всего лишь одежда, Энджи.— Томас, я все та же Энджи.— Ты изменилась. Все мы так или иначе изменились.— Люди меняются, приобретают жизненный опыт, и все же здесь, — она положила руку на сердце, — мы те же самые.Они повернули на дорогу, ведущую к поместью.— Подумай над моим предложением, — попросила она, откинувшись на сиденье. — И вечером дай мне знать.В сухой сезон Томас много разъезжал. Скотоводческая империя Карлайлов росла, крепла, строила новые скотные дворы и фермы по всей северной Австралии. Он компенсировал любимой работой тоску по дому.В этот раз он отсутствовал три дня и три ночи. Но когда его самолет опустился на посадочную полосу в Камеруке, Томас почувствовал, как сильно соскучился по родным пенатам.На полосе выстроились самолеты, принадлежащие компании, — прибыл эскорт Алекса. Рэйф находился в Америке по делам бизнеса — хотя Томас подозревал, что тут замешана женщина. Рэйф, в отличие от него самого, нередко смешивал бизнес с удовольствием.Не вечеринка будоражила его сознание, а Энджи. Слишком усталый, чтобы возражать, он принял идею о празднике, как принимают лекарство.Да и в самом деле, что он мог противопоставить аргументам Энджи? Это его дом, но торжество организовали для Алекса, Сюзанны и Моры.Было бы легко в последнюю минуту сослаться на усталость и избежать любопытных и сочувствующих взглядов и неловких пауз, связанных с упоминанием имени Брук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12