Она наклонилась, обматывая мокрые волосы бледно-розовым полотенцем. Халат распахнулся, обнажив нежные крепкие груди.
Дара быстро выпрямилась, увидела, что Зейн смотрит на нее, и вздрогнула.
Мгновение они оба молчали, потом Дара тихо рассмеялась и запахнула халат.
— Я думала, что ты ушел.
— Мне надо было позвонить.
— Ах да. — Она закусила нижнюю полную губу. — М-мне тоже. Моя сестра…
— Которую сломал твой дед?
— У меня только одна сестра. Странно, что ты помнишь. Я имею в виду — о ее положении.
— Как я мог забыть? Я не хочу, чтобы подобное случилось с тобой, и сделаю все, что в моих силах.
Почему он признался ей в этом? Однако она кажется довольной.
— Так ты из-за этого остался со мной, — задумчиво проговорила Дара, протянув к нему изящную руку. Правую. С бриллиантовым кольцом, которое подарил не он.
— И поэтому тоже.
— А еще почему? — (Он протянул свою руку, и их пальцы соприкоснулись. Даже такой легкий контакт потряс его.) — Зейн. Почему мы вместе?
Сверхчеловеческим усилием воли он опустил руку и сказал без всякого выражения:
— Если честно, я не знаю.
Это была ложь. Он поспешил отодвинуться подальше от Дары, потому что знал: он хочет ее. Если бы он был в ней уверен… Однако, учитывая обстоятельства их знакомства, он ни в чем не мог быть уверен.
— Белл, это я, Дара.
— Дара, милая! Я не ждала, что ты позвонишь. Ведь у тебя медовый месяц. Как поживает Блейк? Или это глупый вопрос?
— Спросить ты можешь, но мне нечего ответить. Его здесь нет.
— Нет? Он вышел за чем-нибудь?
— Он вышел навсегда. Дедушка до него добрался.
Тон Белл резко изменился.
— Ох! А как же ты? Прости, я не должна была упоминать медовый месяц. Я не представляла…
— Но у меня действительно медовый месяц. Поэтому я и звоню тебе.
Рассказывая сокращенную версию случившегося, Дара думала о сестре. Белл уже тридцать один год, и она полностью зависит от их деда и будет зависеть от него всю свою жизнь. Ее решимость не повторять судьбу сестры усилилась.
— Ну вот, Белл, главное я рассказала. Мой ковбой красив, смел, силен, и дедушка не смог сдвинуть его ни на дюйм.
— Но ты же его совсем не знаешь! Дара, я боюсь за тебя.
— Ты знала Тревора почти год, а что получилось? Знаешь, друг Зейна сказал, что это судьба, и я… я тоже так думаю.
Белл прошептала:
— Я что-то такое слышу в твоем голосе… Дара, ты уже влюблена в него? Дара вздрогнула.
— Не знаю. Может быть, хотя это противоречит здравому смыслу. Во всяком случае, я думаю, что он самый замечательный из всех мужчин, которых я встречала. Когда дедушка вытащил свою чековую книжку…
— Боже? Прямо у тебя на глазах?
— Да. Зейн так оскорбился! Я думала, он разобьет деду нос. Зейн увозит меня на свое ранчо в Колорадо. Невероятно романтично, правда? Он крупный скотовод, и я буду вести его дом, устраивать приемы…
— Конечно, дорогая.
Дрожащий голос сестры отрезвил Дару.
— Прости, Белл, не хочу бросать тебя, но я должна освободиться от дедушки прежде, чем он сделает что-нибудь ужасное.
Господи, она еще больше все испортила. И чуть не добавила: «прежде, чем закончу жизнь, как ты».
Но Белл все равно поняла.
— Я счастлива за тебя, — сказала она более ровным голосом. — Ты права. Ты должна использовать свой шанс. Мне не повезло, но я ошиблась в мужчине. Думала, что знаю его, а совсем не знала. Разве может быть хуже?
Действительно, может ли? Дара быстро попрощалась с сестрой, пообещав часто звонить, повесила трубку и долго стояла посреди спальни, погруженная в свои сумбурные мысли. А потом отправилась на поиски незнакомца, который был ее мужем, правда, только по документам.
Глава 7
Дара и Зейн Фарли покинули Лас-Вегас на следующее утро. Только Дара не назвала бы это утром. К ее ужасу, они выехали задолго до рассвета. Зейн разбудил ее ни свет ни заря, схватил ее чемоданы и выволок из шикарного номера Гранд-отеля, даже не дав времени наложить макияж.
Закутавшись в жакет из мягкой кожи, Дара заснула в углу кабины пикапа с огромным прицепом. Несколько минут спустя автомобиль остановился. Дара смутно слышала какую-то возню, затем рывок, но даже не открыла глаз. Она не «жаворонок», и чем скорее Зейн это поймет, тем лучше.
Прислонившись к дверце, сложив ладошки под щекой, Дара погрузилась в сладкий сон, а когда проснулась, не сразу поняла, где находится.
Зейн сидел за рулем и улыбался ей. Он выглядел абсолютно бодрым, энергичным и очень, очень привлекательным.
— Доброе утро, солнышко, — сказал он хрипловатым ласковым голосом. Дара вздохнула.
— Ты уверен, что доброе?
— Эй, оглянись вокруг. Какая красота! Дара последовала его совету, но увидела лишь серые небеса, чахлые кусты и голые деревья. Ничего красивого.
— Я не так представляла себе Неваду.
— Естественно. Мы в Юте, — совершенно серьезно объявил Зейн.
— Юта? А что случилось с Невадой?
— Не волнуйся, она на своем месте. Лас-Вегас всего в часе езды от границы с Аризоной.
— Аризона! — Дара обмякла на сиденье. Тогда что мы делаем в Юте? Я проспала целый штат?
Зейн расхохотался:
— Судя по твоей реакции, ты не сильна в географии.
— Вполне логичный вывод. Я никогда не была в этой части страны, разве что пролетала на самолете.
— Тогда ты получишь колоссальное удовольствие. Не зря мы называем эти места Божьей страной.
— Поверю тебе на слово… А у нас есть какое-нибудь питье? У меня в горле першит.
— Кофе в термосе у тебя под ногами. А в коробке между нами пончики. Дару передернуло.
— Я не ем пончики. — Она открыла термос и, не найдя кружки, налила дымящуюся жидкость в пластмассовую крышечку. — А где сахар и сливки?
Зейн изумленно уставился на нее.
— Ты забыла, где находишься?
— Прости. — Дара глотнула, обожгла язык, но ей стало лучше. Кофе согрел желудок, и она почувствовала себя человеком. Почти. И попыталась снова:
— Итак, мы в Юте и держим курс на… Куда мы едем?
— Мы въехали в Юту с юго-запада, пересечем весь штат и доберемся до восточной границы Колорадо. Но это потребует времени и сил. Сейчас мы направляемся по Пятнадцатому шоссе к его пересечению с Семидесятым. Семидесятое тянется почти до самого Дальнего, который находится в горах недалеко от Денвера.
— О, — прошептала Дара, осознав наконец истинную глубину своего невежества. — И когда мы там будем?
— Зависит от обстоятельств. Если бы мы ехали на легковом автомобиле, то все путешествие заняло бы не больше одиннадцати-двенадцати часов, но старина Скаут несколько растянет путешествие.
— Скаут? — Его лошадь! Дара заерзала на сиденье, пытаясь справиться с тугим ремнем безопасности, и оглянулась. Серебристый с черным трейлер послушно следовал за пикапом.
— Придется останавливаться время от времени, чтобы Скаут мог размять ноги, — объяснил Зейн. — Да и ты тоже. Как я понимаю, ты не привыкла к подобному способу передвижения.
— Не привыкла, — подтвердила Дара и тут же добавила:
— Но хочу научиться.
— Возможно, в этом не будет необходимости. — Зейн взглянул на приборную доску. — Мы скоро остановимся в Салине, заправимся и выгрузим Скаута на несколько минут. Может, ты захочешь перекусить? — Уголки его губ поползли вверх. — Хотя не понимаю, что ты имеешь против пончиков. Для ковбоев это привычная пища.
Дара скорчила гримаску.
— Дедушка никогда не допускал подобного в своем доме. Он считал, что детей нельзя баловать… да и всех других, если уж на то пошло.
— Ну, если ты найдешь в коробке пончик с шоколадной глазурью, я с удовольствием побалую себя.
— Пожалуйста.
Дара поставила коробку на колени, подняла крышку и вдохнула сладкий аромат шоколада. Затем протянула пончик Зейну, инстинктивно облизала измазанные шоколадом пальцы и тихо застонала.
— Ну, может, я тоже съем один.
Свой пончик Зейн проглотил в несколько укусов, и Дара, словно загипнотизированная, смотрела, как он, следуя ее примеру, слизывает шоколад с пальцев. У нее пересохло в горле.
Зейн повернул к ней голову.
— Я бы не отказался от глотка кофе.
— Ах да, конечно. Но у нас только одна крышечка. Я сейчас… — Дара опустила стекло, чтобы вылить остатки своего кофе.
Зейн остановил ее, положив ладонь на ее плечо.
— Не глупи. Мы можем пить из одной чашки.
«И жить в одном доме, и есть за одним столом, и спать в одной постели?» — в радостном смятении подумала она. Протянуть ему свою чашку и смотреть, как его губы касаются края, которого касались ее губы, казалось необыкновенно интимным.
Зейн выпил кофе и вернул ей крышечку.
— Спасибо.
Остатки шоколада украшали уголок его рта, и Дара машинально протянула руку и большим пальцем быстро стерла пятно. Не удержавшись, она погладила его щеку. Лицо Зейна осталось неподвижным, только ресницы затрепетали, и Дара застенчиво улыбнулась.
— Ты весь измазался шоколадом.
— Я так и понял. — Чуть скривив губы в улыбке, он уставился на дорогу и объявил:
— Путешествие продолжается. Следующая станция — Салина, штат Юта.
Зейн комментировал все, что они проезжали. Семидесятое шоссе змеилось по высокогорью мимо ферм и пастбищ, затем поднялось еще выше, и вид живописных долин и горного плато произвел неизгладимое впечатление на городскую девушку с Тихоокеанского побережья.
Они пересекли границу Колорадо неподалеку от Гранд-Джанкшен, остановились ненадолго, чтобы выгулять Скаута. Покупая гамбургеры, Дара подумала, что дедушку хватил бы удар. Непривычное чувство свободы слегка пьянило и кружило голову.
Теперь они были в настоящих горах. Головокружительной высоты горные пики, покрытые снежными шапками, бурные горные реки… Страна, в которой предстояло теперь жить Даре, все больше и больше очаровывала ее. И все сильнее увлекалась она своим красавцем мужем, привезшим ее сюда. Даже названия городов восхищали ее: Парашют, Винтовка, Отбросы… Вот она, романтика первопроходцев, покорителей Дикого Запада!
Зейн виртуозно вел трейлер на довольно большой скорости. Шоссе было широкое, однако поворотов оказалось довольно много. Когда Дара набралась смелости и предложила сменить Зейна за рулем, он поблагодарил, но отказался, и она вздохнула с облегчением. Все-таки у нее не было опыта вождения пикапов и трейлеров с лошадьми.
За весь день они останавливались лишь заправиться бензином, купить еды в дорогу и «размять ноги» Скауту. Вид за окном хотя и оставался потрясающим, но постепенно превращался в бесконечную череду вечнозеленой растительности, острых скал и крутых склонов. Зейн теперь редко раскрывал рот, и если отпускал какие-то замечания, то только о пейзажах. Дара отчаянно хотела расспросить о его семье, но боялась вызвать раздражение. После нескольких осторожных попыток завести важный разговор она замолчала.
Стемнело, и Дара заснула в своем уголке кабины, а когда проснулась, то не могла понять, который час. Пикап и трейлер словно плыли сквозь темноту. Кабина освещалась лишь зелеными огоньками приборной доски. Могло быть и восемь часов вечера, и полночь. Поскольку это не имело особого значения, Дара даже не стала спрашивать.
Зейн взглянул на нее.
— Лучше себя чувствуешь?
— Я и раньше чувствовала себя неплохо, — возразила Дара, подавляя зевок. — Не знаю, отчего так устала.
Зейн потянулся.
— Из-за монотонности дороги. Вот если сидишь за рулем, тогда есть причина сосредоточиться.
— Должно быть, ты устал. Ты уже столько часов ведешь машину.
— Я привык. Когда крутишься в системе…
— В какой системе?
— В системе родео. Обычно я участвую в круге горных штатов. Видишь ли, вся система делится на двенадцать географических районов. Горные штаты включают Колорадо и Вайоминг. Сложно для непосвященного. Ну, одним словом, я привык по первому же требованию забрасывать старину Скаута в трейлер и отправляться в путь. Эта поездка была более дальней, чем обычно, но я достаточно помотался по стране, так что ничего страшного.
— Тогда мне немножко легче. — Дара вытянула ноги, насколько позволяла кабина. — Так куда же мы точно направляемся и когда туда прибудем?
— В старую усадьбу моей семьи, — сказал Зейн, съезжая со скоростного шоссе. — Я подумал, что там нам будет легче… ну… узнать друг друга. Если бы мы поселились в доме, то у нас не было бы ни минуты покоя.
Узнать друг друга. Дара сглотнула комок в горле.
— Ты ничего не рассказывал о своей семье.
— А какой смысл? Скоро ты встретишься с ними и составишь собственное мнение.
— Наверное. Э… а что собой представляет «старая усадьба»?
Ее вопрос вызвал у Зейна смех.
— Первый в этих краях Фарли построил себе бревенчатую хижину, а с годами пристраивались все новые помещения. В конце концов выяснилось, что разумнее построить новый дом поближе к дороге, чем тянуть дорогу к старому дому. Последние тридцать лет старая усадьба использовалась в основном сельхозрабочими под жилье и склад.
Дара почувствовала, как неприятный холодок пробежал по ее позвоночнику. Никто не жил там почти тридцать лет? Господи, во что же она ввязалась?
Дорога становилась все уже и ухабистее. Зейн замедлил ход, затем снова свернул и поехал еще медленнее. В свете фар Дара видела лишь снег, и ей было холодно даже смотреть на него. Как-то давно она отдыхала в горах южной Калифорнии. Пятнадцать минут наслаждалась игрой в снежки, а потом быстренько спустилась вниз, туда, где солнце не только светит, но и греет.
Ничто в ее жизни не подготовило ее к этому.
Зейн затормозил и указал на смутное пятно, выхваченное из темноты светом фар.
— Вот мы и приехали, — с явным удовлетворением сказал он. — Добро пожаловать в твой новый дом, Дара.
Если бы она не сидела, то наверняка рухнула бы.
Зейн едва удержался от смеха. Дара в изумлении уставилась на хижину, затем откашлялась и смело сказала:
— Выглядит очень… интересно.
Интересно? Даже Зейн, знавший и любивший каждую доску, каждый гвоздь этого простого бревенчатого дома, не нашел бы такого определения.
— Пошли, — сказал он и, выхватив из-под сиденья фонарик, распахнул свою дверцу. — Я провожу тебя в дом, а потом займусь Скаутом.
Конь уже нетерпеливо бил копытами о заднюю дверь трейлера, однако ему пришлось подождать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16