А потом я уселась за руль — потому что папа с Анри пропустили по глоточку на дорожку — и, выезжая со стоянки, обернулась и вдруг обнаружила на заднем сиденье рядом с кейсом Анри еще одну мамину поклажу — здоровенный клетчатый чемодан на молнии. У меня даже закружилась голова, я представила себе мамины слезы, когда она решит, что потеряла чемодан или его украли. «У тебя есть карта?» неожиданно спросил Анри. Я не поняла, какое отношение ко всему имеет карта, а он весело чмокнул меня в щеку и предложил ехать в Альпы на машине, чтобы доставить чемодан прямо в руки моей мамы. «Я не готова, у меня нет никаких вещей», — растерялась я. «Но у нас же полный кейс денег, Софи, мы все купим!» И мы поехали...
Глава 21, в которой болтовня раздражала Марту
Бестолковая болтовня раздражала. Однако Марта, на то она и была писательницей Мартой ван Бойгк, заставила себя не только сосредоточиться, но и выразительно поводить глазами, восхищаться и ахать в нужных местах.
А Софи с восторгом вспоминала, как они останавливались в любых отелях, покупали все, что хотели, как обрадовалась чемодану мама, как совершенно случайно в том же отеле оказались Маршан и его подружка, как встречали Новый год, и как в первый день нового года была снежная буря, и они на неделю оказались отрезанными от всего мира, что, собственно говоря, и составляет главное достоинство отпуска в альпийском поселении. Как Анри фотографировал на фоне Альп всю дружную компанию, как он неизменно проигрывал в карты ее отцу, а сама же Софи умудрилась выиграть у Маршана, который обыгрывал даже ее бесстрастного папеньку. И даже о пропаже фамильного кольца, равно как и о дерзких попытках Жаннет, пытавшейся соблазнить щепетильного Анри, а потом переключившейся на местного инструктора, Софи излагала с восторгом. Оказывается, судьба наказала Жаннет за недостойное поведение, и она, катаясь с инструктором, потеряла бриллиантовое колье, каковое, по мнению Софи, было на лыжной прогулке совершенно излишним.
Тогда еще Софи мысленно хвалила себя за то, что хитростью оставила материнские украшения и отцову булавку дома, но, когда дружное семейство вернулось в Париж, там ждала большая и неприятная неожиданность: в тот же день, когда они уехали, квартиру родителей пытались ограбить. Но консьерж — огромный африканец, бывший армейский капрал, проявил беспримерную бдительность.
Бравый отставной капрал подозрительно отнесся к Пер Ноэлю, доставлявшему подарки по адресам. Человек, одетый Пер Ноэлем, вошел в дом с одним мешком, а через десять минут спустился на лифте с двумя. Консьерж набросился на подозрительного типа с кулаками, тот попытался сбежать, кинулся по лестнице вверх, умудрился выскочить на крышу, но запутался в своем длинном одеянии и упал вниз, вдребезги разбив лицо о чугунную решетку. Приехавшая полиция обнаружила в одном мешке тщательно упакованные серебряные изделия, а в другом — как попало напиханные шубы, обувь и все, что могло оказаться в прихожей.
Марта напряглась. Если бы она была не человеком, а, скажем, собакой-ищейкой, то в этом месте она бы непременно сделала стойку. Но она была романисткой Мартой ван Бойгк и поэтому с мягкой улыбкой спросила:
— Как же так, Софи? Вы уверяли меня, что сервиз и украшения были украдены. Но их же нашли сразу?
Софи снисходительно посмотрела на бестолковую Марту и сказала, что вот как раз-то сервиза, серег и булавки в тех мешках не оказалось, но это выяснилось только после того, как полиция вернула родителям все остальное. Дополнительно полиция выяснила еще кое-что, обследовав квартиру, а именно: открытое окошко в ванной комнате.
— А сигнализация? — не удержалась Марта, потому что только сейчас ей по-настоящему стало интересно и мысли в ее голове уже начали подыскивать себе правильные полочки.
Софи пожала плечами.
— Мамина беспечность — проводок возле сломанной щеколды отходил давно, но полгода ей было некогда вызвать мастера. Я еще на отцовском дне рождения намекнула: мама, в ванной из окна дует. А она рассмеялась и сказала, что только идиот полезет через узкое окошко пятого этажа, когда до крыши еще два, а внизу — Елисейские поля, людные днем и ночью. И потом, надо же знать наверняка, что именно здесь нет сигнализации.
— Значит, злоумышленников было двое? — догадалась Марта. — Вероятно, первый проник через это узкое окошко, упаковал вещи, а второму, крупному, переодетому Пер Ноэлем, оставалось только заменить мешки, но он решил прихватить еще кое-что для себя лично, — Ну да, — подтвердила Софи. Марта даже обиделась, что Софи не выразила восхищения ее дедуктивными способностями. — Но крупный погиб, а тот, кто лазил через окно, скорее всего покинул квартиру отца намного раньше. До нашего возвращения полиция и не подозревала о нем! К тому же весь багаж похитителя остался, так что полицейские не сомневались, что все в порядке. Комиссар Лавузье, который уже закрыл дело, очень расстроился, узнав, что серьги и булавка все же пропали вместе с самой большой ценностью папиной коллекции.
— А кольцо?
— О нем я даже не заикнулась ни родителям, ни полиции. Я хотела заказать у ювелира точно такое же, новое.
Глава 22, в которой я взглянула на свою руку
Я машинально взглянула на свою руку, и меня словно жаром обдало! Сижу здесь, болтаю, как на презентации, а мне давно пора позвонить комиссару Лавузье и покончить с этим. У меня полно работы с Маршановым проектом, да и к Марте я вовсе не откровенничать пришла!
— А Виктору? — неожиданно спросила Марта.
Я вздрогнула и непонимающе заморгала.
— Виктору вы об этом рассказали?
— — Нет, конечно. С какой стати?
— Напрасно. Хотите еще кофе? Сок? Коньяк?
— Почему вы считаете, что я должна была рассказать Виктору?
Марта вздохнула и капнула коньяку в рюмочки.
— Потому что он хороший парень и ему можно доверять. И потом, я так поняла, он вас действительно любит.
Я хмыкнула и выпила коньяк. Глупости какие!
— Каким бы бесшабашным Виктор ни был, он бы никогда в жизни не подарил никому антикварные кольцо и серьги.
— Марта, он сначала хотел подарить их своей сестре, она просто не взяла, ей кольцо не налезло.
— Родной сестре — это все равно как оставить себе. Подарить женщине, в которую влюбился с первого взгляда, совсем другое дело. Да-да, Софи, и не смотрите на меня так. Любовь с первого взгляда — самая лучшая любовь на свете, вы же сами только что рассказали мне про своих родителей. Расскажите Виктору все, вам сразу станет легче.
— Марта, извините меня, но это смешно. Я сейчас вернусь домой и позвоню комиссару Лавузье. Просто у меня нет с собой его телефона.
— И чего вы этим добьетесь? Виктор, если вы ему все расскажете, и так вернет вам сервиз без всякой полиции и конфискации.
— Похититель получит по заслугам.
— Каким образом?
Я промолчала.
— Думаете, этот худосочный, который впарил все Виктору на блошином рынке, сидит там на солнышке и ждет, когда за ним придут? — язвительно поинтересовалась Марта.
— Что еще за худосочный?
Ну и словечки у нашей писательницы: «впарил», «худосочный»!
— Так ведь вашу квартиру грабили двое — крупный, который разбился, и второй, который заранее пролез в окошко и аккуратно упаковал серебро, а потом вылез тем же путем, прихватив ваш сервиз, серьги и булавку из любви к искусству. Он же наверняка должен быть мелким, чтобы пролезть в маленькое окошко ванной. Разве я не права?
— Допустим.
— Он прятал ваши вещи полтора года, пока все не утихло, а потом, как я уже говорила, по дешевке продал их Виктору на блошином рынке.
— Какой еще рынок? Какой худосочный?.. — не выдержала я. — Виктор сам сказал мне, что купил сервиз у некой замужней дамы, чтобы выручить эту особу, потому что ее непутевый кузен попал в затруднительное положение! Мне он, конечно, не назвал ее имени, а комиссару полиции скажет. Марта, может быть, я поеду домой? Перенесем нашу встречу на завтра? Честное слово, сегодня я не в состоянии выдать ни одной разумной мысли по поводу вашего загородного приобретения.
Мне вдруг стало совершенно очевидно, что лишь после разговора с комиссаром Лавузье я смогу обрести душевный покой и жить дальше, выбросив Виктора из головы, что бы там ни говорила Марта о его чувствах.
— Подождите, Софи! — Марта вдруг вскочила, всплеснув руками. — Я все поняла! Я знаю замужнюю даму, у которой есть непутевый братец, и он именно худосочный и непутевый!
Кофе? Сок? Коньяк? А хотите чаю? У меня есть роскошный английский чай, настоящий, листочек к листочку! Меня научила заваривать прабабушка Виктора, я ее еще застала, она прожила девяносто шесть лет, причем в абсолютно здравом уме! Русские пьют так много чаю...
— Марта, кто эта дама?
— Жаннет Рюш. То есть мадам Маршан.
— Вы уверены? — Я похолодела. — Маршаны торгуют краденым?
— Не путайте старика Маршана с его женой.
Но если обо всем узнает полиция... — Марта криво усмехнулась и покосилась на мои уже подсохшие от сока наброски.
— Полагаете, я могу лишиться заказчика?
— Я полагаю, что именно ваш щепетильный Анри имел какие-то дела с Жаннет и умышленно или же неумышленно, — выразительно добавила она, заметив, как у меня перехватило дыхание, — навел ее братца на квартиру ваших родителей. И милый братец обчистил ее в ваше отсутствие, а Анри специально подстроил все с чемоданом, чтобы никого из вашей семьи не было на этот момент в Париже.
— Вы считаете, что и лавину с гор тоже вызвал именно Анри, чтобы задержать нас, в Альпах подольше?
— Софи, вы напрасно обиделись, мне вовсе не до шуток, когда дело касается репутации Маршана, нашего всеобщего друга и просто хорошего человека. — Она нервно заходила по кухне, сжимая сухие пальцы.
— Но как вы смеете подозревать Анри?!
— Право, не стоит обижаться, Софи. Вы ведь не ходили двадцать четыре часа в сутки с Анри за руку? Вы же не знаете, с кем он мог встречаться без вас? И не принимайте ничего на свой счет, я никогда никого ни в чем не осуждаю.
Ваш Анри мог просто ради красного словца сболтнуть в компании Жаннет и ее брата про квартиру вашего отца, про сломанную задвижку и ненадежную сигнализацию на окне в ванной комнате, про поездку в Альпы... Вы же не договаривались с Маршанами заранее встречать Новый год вместе? От кого-то же они узнали название отеля?
— Анри не болтун! — попыталась возразить я, хотя от предположения Марты о том, что Анри тайком встречался с Жаннет, мне стало не по себе.
А вдруг действительно встречался? Недаром же она так откровенно флиртовала с ним в Альпах, как будто имела какие-то права на него. Я ведь переспала сегодня с Виктором... Я прислушалась к себе, но никаких угрызений совести не обнаружила, напротив! Мне вдруг ужасно захотелось поцеловать фигурные губы этого чудака и взъерошить его мальчишеские, жесткие кудри! Причем ощущение было таким острым, словно хотелось мне этого с той самой минуты, как мы расстались.
Тем временем Марта извлекла из холодильника пакет вишневого сока.
— Апельсинового у меня больше нет, — виновато сообщила она, открыла пакет и налила сок в бокал. — Попробуйте вишневый, вдруг не хуже?
— Спасибо. — Я сделала глоток и с жадностью выпила все до капли. — Что же нам делать?
— Вот, — она протянула мне салфетку. — У вас усы от сока.
Я поблагодарила и вытерла губы.
— Полагаю, — задумчиво начала Марта, — я должна поехать к Маршанам и осторожно выяснить все, прежде чем подключать полицию. — Она выразительно посмотрела на мои наброски лестницы Маршана. Я проследила за ее взглядом и не согласиться с ней не смогла. — А вы, пожалуйста, дождитесь меня здесь. Можете посмотреть телевизор, почитать или, если не лень, осуществить авторский надзор за проектом. — Марта улыбнулась и обвела вокруг себя рукой. И, когда я вернусь, мы ведь будем уже хоть что-то знать наверняка, тогда и решим, как нам действовать дальше.
— Лучше я поеду домой, Марта. Как бы там ни было, — я решительно собрала со стола свои наброски, — но завершить проект — дело чести, да и Маршан уже выплатил мне приличный аванс.
К тому же мне нужно освободиться поскорее, чтобы приступать к работе над вашим загородным домом. Мне очень неудобно, ведь из-за моих проблем мы так и не посмотрели его сегодня.
— Ну что вы, Софи! Вы забыли, что я не могла уходить никуда, не дождавшись звонка издателя?
— Он звонил два часа назад...
— Софи, как говаривала прабабушка Виктора, честное слово, жалко, что вы не успели с ней
познакомиться: «У Бога дней много». С моим домом — успеется. Сейчас для нас главное — позаботиться о нашем друге Маршане. Пойдемте, я отвезу вас, а то вы можете простудиться без чулок, пока будете ловить такси.
— Марта... — На сиденьях ее «рено» были симпатичные льняные чехлы в крупных подсолнухах. — Может быть, с моей стороны и неуместно напоминать вам об этом, но мне бы очень не хотелось, чтобы о моем.., скажем так, эпизоде с Виктором узнал бы кто-либо еще.
— Не волнуйтесь, Софи. И постарайтесь не думать ни о чем плохом до моего звонка. Только о хорошем!
— Например?
— Например, о Викторе.
— Не шутите, Марта. Виктор как раз из раздела «плохое».
— И любовь с первого взгляда из того же раздела? Ваша мама не согласилась бы с вами.
— Марта, но я сначала увидела булавку, и только потом — Виктора.
Марта, на секунду оторвавшись от дороги, лукаво взглянула на меня. Я отвела глаза. Ведь правда — я сначала увидела интересного блондина и его спутницу. Если бы он не заинтересовал меня, я бы не стала смотреть в его сторону и не обнаружила бы отцовскую булавку на его галстуке. Но Виктору больше идет свободный стиль, зачем-то подумала я и вдруг очень отчетливо представила его в поношенных штанах и в ветхой рубахе, весело заглядывающего в ванную, когда я стояла под душем, а потом он забрался ко мне...
Все, все, стоп!
Глава 23, в которой Марта вовремя придумала братца
Как же я вовремя придумала несуществующего братца Жаннет, радовалась Марта. Впрочем, может, он и существует, и наверняка непутевый, хотя, если судить по Жаннет, скорее такой же пройдошливый, как эта наглая красотка.
И очень мудро догадалась повернуть все на заботу о «нашем общем друге» Маршане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20