Но потом огонь погас, и все ее усилия переключились на то, чтобы сменить простого каменщика, вполне довольного своей профессией, на более подходящую партию.Но будь он проклят, если позволит, чтобы с ним случилось то же, что с его отцом.Впрочем, Куп признавал, что у его матери были смягчающие обстоятельства. Все-таки какое-то время она оставалась с ними, до того как в ней взыграло ее честолюбивое желание. Но, встретив Томаса Чапмена, человека, более соответствующего ее мировосприятию, она оставила их с отцом вдвоем, не моргнув глазом. Через год она произвела на свет Эдди, золотоволосого ребенка, тоже более совершенного — сообразно ее представлениям.Может, Куп и знать бы не захотел своего единоутробного брата, если бы не солнечная натура ребенка. Во время его редких визитов к матери жизнерадостный мальчуган следовал за ним буквально по пятам. Эдди просто боготворил своего старшего брата. Какое сердце нужно было иметь, чтобы устоять перед такой привязанностью?Купу только что стукнуло пятнадцать, когда умер его отец. После этого ему пришлось переселиться к матери. Они с матерью расходились во взглядах, и на этой почве между ними возникали частые ссоры, доставлявшие ему огорчение и страдания. В те годы единственным светлым пятном в его жизни был Эдди. Потом семья переехала в Фоссил, и следующим летом, окончив школу, Куп ушел из дому, в знак протеста против материнских устоев. Вот тогда он и ступил на самостоятельный путь.Вероника принесла заказ для новой группы посетителей. Взобравшись на высокий табурет за стойкой, подперши рукой подбородок, она с минуту молча следила, как Куп нагружает поднос.— Так чем вы занимались, перед тем как приехали в Фоссил? — спросила она наконец.Куп напрягся, но тут же заставил себя расслабиться. Он был подозрителен, как параноик, и не желал, чтобы о нем составляли мнение по фактам его прошлой жизни. Идейное давление матери в детстве не прошло даром. Это было понятно и без похода к психоаналитику.Нечего тут допытываться. Совершенно ни к чему знать, кто он такой.— Да так, кое-чем, — ответил он. — Мотался туда-сюда.— Гм… а точнее? Что значит «мотался»? Чем конкретно вы занимались?Закончив подбирать заказ, Куп отставил в сторону поднос. Затем наклонился к Веронике и, вытянув руки на прилавок, заключил ее между своими локтями.— Всем понемногу, моя сладкая, — сказал он. В ней было что-то, чем она раздражала его. Но вместе с тем он испытывал удовольствие. Приятно было видеть, как в глазах у нее промелькнуло легкое недовольство. Вероника выпрямилась, когда его лицо внезапно оказалось слишком близко.Но она была не робкого десятка и встретила его взгляд с завидным хладнокровием.— Из ваших слов следует, что вы летун, не способный удержаться на работе?— Э-э, нет. У меня была работа. И она продолжалась больше дюжины лет.— И что же вы делали?— Бороздил моря. По милости военного флота США.— А почему вы сочли, что профессионально пригодны для работы здесь? — спросила Вероника с раздражением.— Потому что я умею смешивать напитки для коктейлей и знаю, как пресечь пьяные беспорядки. — Куп отодвинулся от нее назад. — А что, я составляю конкуренцию кому-то? Разве на это место претендует кто-то еще?— Нет. Разумеется, нет.— Тогда какое имеет значение, чем я занимался раньше? — сказал Купер. — Единственное, что важно, — это насколько я компетентен в том, чего вы от меня хотите. К тому же моя осведомленность не исчерпывается этой работой. Мои способности гораздо шире. Я чертовски хорошо делаю все, за что бы ни взялся. — Перегнувшись через прилавок, он занял прежнее положение и прочертил кончиком пальца кривую на ее руке, от большого до указательного пальца. — Даю вам честное слово, дорогая. Впрочем, если хотите, можете сами проверить мое мастерство. В любое время. Где угодно. — Куп придвинул нос ближе к ее виску, чтобы вдохнуть витавший вокруг нее тот неуловимый аромат. Потом, разозлившись, что он ударяет ему прямо в голову, заправил за ухо ее волосы и, наклонившись к обнажившейся ямке, шепнул многозначительно: — И на чем угодно.Вероника соскочила с табурета и потянулась за подносом. Лицо ее пылало.— Сделайте одолжение, не дышите на меня. — Она смерила Купа холодным взглядом и удалилась.Глядя ей вслед, он подумал, что должен быть доволен своим маневром, отвлекшим ее внимание. Тогда почему он испытывал то же тошнотворное чувство, как обычно, если на него смотрела его мать, когда он не вполне отвечал ее ожиданиям?А он уверен, что делал все, что в его силах, чтобы убедиться в ее правоте. Глава 4 — Тетя Ронни, у нас в доме мужчина! Вы знаете?Вероника открыла один глаз. Рядом с ее кроватью, согнув ноги в коленках, в длинной ночной сорочке стояла Лиззи. Ее только что умытое личико находилось так близко, что не вполне попадало в фокус.— М-м? — Вероника не принадлежала к числу «жаворонков». Ей требовалась секунда или две, чтобы привести в порядок свой сонный мозг и осмыслить шепотные слова. — Мужчина? — Она покосилась на племянницу.Лиззи решительно кивнула.— Большой мужчина. У него еще волосы торчат, как щепки.Ах, Куп…— Это мистер Блэксток. Помнишь, я тебе о нем говорила? Его пригласила Марисса, чтобы… — Вероника осеклась, так как вдруг поняла, что забыла известить о нем девочку. Она резко приподнялась на локте и проглотила ругательство, грозившее сорваться с губ. — Извини, Лиззи. Я собиралась рассказать тебе еще вчера вечером, после того как мы отвезем Райли и Дессу домой. Но потом мы зашли за бакалеей, а позже пришла миссис Мартелуччи, и мне нужно было собираться на работу…Вероника замотала головой, тщетно пытаясь найти объяснение необъяснимому. Потом содрогнулась, почувствовав медленно просачивающийся холод.Она-то по крайней мере была укрыта одеялом, а ее племянница стояла в одной фланелевой сорочке. Вероника приоткрыла одеяла, поманив девочку к себе, и сказала:— Не хочешь погреться, пока тетя Ронни попробует тебе объяснить, почему она такая беспамятная дурочка?Лиззи полезла под одеяло.— Вообще-то мне некогда, — сказала она, однако тут же закопалась глубже, поближе к теплу. — Я должна собираться в школу.Вероника посмотрела поверх ее головы на тумбочку с будильником.— Ведь занятия начинаются в девять? — Она притянула племянницу ближе, устраивая ее спиной возле себя, как в ковше. — У тебя еще целая пропасть времени, Лиззи. — Вероника согнула руку, обхватывая девочку за талию. — Ты можешь понежиться несколько минут, потом наверстаешь.Девочка с благодарным чувством прижалась к ней.— А теперь о Блэкстоке. Он работает здесь управляющим. Марисса наняла его, после того как ты переехала жить к ним. В Фоссиле не так много свободного жилья, поэтому она сдала ему в аренду комнату в мансарде. — В этот момент Лиззи поменяла положение и ступнями коснулась голеней Вероники. — Ой! — Вероника дернулась, так что воздух с шумом вырвался у нее из легких. — Боже мой, твои ноги холодны, как ледышки!— Извините! — Лиззи зашевелилась и начала отодвигаться подальше. — Мне очень жаль, тетя Ронни!Вероника обняла девочку еще крепче.— Пустяки. Холодные ноги — не тот случай, чтобы просить прощения.— Это нечаянно. Я не хотела!— Милочка, — засмеялась Вероника, — ты женщина. Мы все такие, чуть что — норовим пристроить ноги как можно ближе к чему-нибудь теплому. Господь, слава ему, даровал нам это право.Лиззи быстро взглянула на нее через плечо и сделала большие глаза.— Так вы на меня не сердитесь?— Конечно, нет. — «Черт побери, Кристл! Кто, как не ты, вселила в нее эту неуверенность, готовность брать на себя вину за каждую мелкую оплошность!» — Просто это было немножко неожиданно. Но разве у тебя здесь нет никаких шлепанцев?— Какие-то есть в доме у моего папы.Вероника понимала, что рано или поздно ей придется говорить с Лиззи о ее родителях. Но сейчас она не могла заставить себя сделать это и перевела разговор на другую тему.— Значит, — сказала она, — у тебя уже состоялась встреча с мистером Блэкстоком?— Ну да. Когда я увидела, что он на кухне, я подошла к нему.— Что было чрезвычайно умно с твоей стороны! Как можно подходить к незнакомому мужчине? Но я представлю вас друг другу, потому что вы, вероятно, встретитесь снова. У него наверху нет своей кухни, так что нам придется довольствоваться одной на всех, — пояснила Вероника. И встречи с ним будут волновать ее не больше, чем Лиззи. На тумбочке зазвенел будильник.— Черт! — Вероника перегнулась через девочку, чтобы отключить его. — Я полагаю, нам пора вставать. У тебя в комнате есть халатик?Лиззи отрицательно покачала головой и, робко улыбнувшись, сказала:— Но там, внизу, теплее.— Хорошо. Возьмешь в верхнем ящике пару моих носков. После школы пойдем и купим тебе одежду и тапочки. А еще я хочу, чтобы ты подумала, какой цвет лучше подойдет для твоей комнаты. Ты не считаешь, что те белые стены выглядят уныло?В больших карих глазах Лиззи проскочила искорка интереса.— Значит, мы будем перекрашивать мою комнату?— Я так думаю. Это ее немного оживит. Ты согласна? — Видит Бог, в ремонте нуждался весь дом, так как Вероника хотела его продать, надеясь, что они в скором времени вместе вернутся в цивилизованное место. Переделка комнаты Лиззи будет прекрасным почином и приободрит ее, пока они остаются здесь. — Ну как, ты готова к пробежке на кухню? — Лиззи кивнула. — Хорошо, тогда считаю до трех, — сказала Вероника. — Раз, два, три! Встаем! — Она откинула одеяло, и обе поднялись с постели.Лиззи достала себе пару шерстяных носков. Вероника тем временем подбирала для нее одежду на день. У обеих стучали зубы от холода.— Боже мой, — зябко ежась, говорила Вероника, — я совсем забыла, как рано сюда приходит зима. Я должна срочно принять ванну. А ты ступай и грейся внизу, — сказала она Лиззи.Девочка бросила на нее боязливый взгляд.— А что, если Блэксток еще там?— О, моя сладкая, он хороший человек и тебя не обидит. — Вероника подумала, как бы молния не убила ее насмерть за такую явную ложь. От Купера Блэкстока исходило слишком много сексуальной энергии, чтобы всерьез полагать, что он не представляет угрозы для маленьких девочек.— А нельзя мне остаться здесь и подождать вас?— Конечно, можно, если тебе так удобнее. Только надень те носки, пока ты не отморозила свои ножки. Я постараюсь не заставлять тебя долго ждать.Вероника не стала дожидаться, пока пойдет горячая вода, зная, что она не скоро пробьется через старые трубы. Она вымыла руки холодной водой, почистила зубы и потом наскоро ополоснулась. Не утруждая себя переодеванием, Вероника закончила туалет в рекордно короткое время.— Ну, вот я и готова. Пойдем скорее согреваться! — Они с хихикающей Лиззи сбежали по лестнице вниз.Когда девочка ворвалась в кухню, смех неожиданно застрял у нее в горле. Она остановилась и прижалась к Веронике при виде мужчины, читающего за столом газету.Обхватив племянницу за плечи, Вероника посмотрела поверх ее головы на Купа. Заметив их появление, он поднял глаза от газеты. Когда он остановил взгляд на Лиззи, губы его изогнулись в удивительно милой улыбке. Его мрачные глаза сразу смягчились.— Привет, малышка.Вероника стояла как завороженная. Увидеть такое выражение на лице этого демагога она никак не ожидала. Пришлось заставить себя стряхнуть колдовские чары.— Гм… Лиззи, это мистер Блэксток. Я тебе о нем рассказывала. Куп, это моя племянница, Лиззи Дэвис.На мгновение лицо его напряглось, но тотчас расслабилось, прежде чем Вероника успела проанализировать причину.— Рад познакомиться с тобой, Лиззи Дэвис, — сказал он. — Называй меня Куп.— Хорошо, — скороговоркой пробормотала Лиззи, продолжая жаться к Веронике, чьи дрогнувшие нервы проделывали необъяснимый легкий танец.— Я не ожидала увидеть вас в такую рань, — сказала она. Вчера, когда они встретились в кухне, было около полудня. Если бы сегодня не нужно было собирать Лиззи в школу, она бы еще спала и спала.Куп равнодушно повел широким плечом — наверное, в пол-ярда.— Мне нужно кое-что сделать. — Он откинулся в кресле, глядя прямо перед собой в свою газету и чашку с кофе. Он был в старых джинсах и расстегнутой рубахе в черную клетку поверх выцветшей черной футболки с бордовым верблюдом.Вероника поймала себя на том, что ей трудно отвести от него взгляд, и была этим обеспокоена.— Ты права, Лиззи, — сказала она, наклоняясь к племяннице. — Здесь намного теплее. Но ты согреешься еще больше, как только мы тебя накормим. Что бы ты съела на завтрак?— Мюсли.— И все? Ты не хочешь что-нибудь теплое? Может, хорошую пиалу с горячей овсянкой?Лиззи состроила рожицу. Куп засмеялся.— Я с тобой солидарен, Лиззи, — сказал он. — Это противная вещь.Вероника посмотрела в его сторону.— Зато полезная и сытная. Как раз до ленча хватит.— Если только полезет в рот, — сказал Куп. — Потому что это невкусно.Освободившись из рук Вероники, Лиззи медленно двинулась к нему.— Мне не нравится овсяная каша, она вязкая, — застенчиво сказала девочка. Она посмотрела на его волосы и подняла было руку, словно хотела их потрогать, однако тотчас отдернула ее. Но при этом не перестала изучать его серьезным, пристальным взглядом. — Почему ваши волосы стоят прямо, как палка?— Сам не знаю, детка. — Куп провел по волосам большой рукой с выпуклыми костяшками. — Так уж они растут, — сказал он, виновато блеснув белозубой улыбкой. — Возможно, потому что я стригусь слишком коротко. Может, если им дать отрасти, они лежали бы лучше. Но за короткими волосами легче ухаживать. — Он нагнул голову к Лиззи. — Хочешь потрогать?Она подошла еще ближе. Куп взял ее руку и стал водить ею взад-вперед по кончикам своих волос. Девочка улыбалась уголками губ, ощущая под пальцами его густой ежик. Вероника размышляла, каков он на ощупь, чувствуя, как у нее самой начинают зудеть пальцы от желания его потрогать.Куп тоже улыбнулся девочке и сказал:— У тебя, несомненно, красивые волосы. Они очень шелковистые.— Угу, — важно кивнула Лиззи. — Как у тети Ронни.Пристальный взгляд Купа на секунду задержался на Веронике. Она могла только догадываться, на что похожа ее голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40