Доминика упивалась его силой и нежностью и наслаждением, которое доставляла ему, не говоря о наслаждении, которое он дарил ей. Темп нарастал, и она уже едва переводила дыхание, а ласки становились все более бурными, и вот это мучительное наслаждение взорвалось, и она почувствовала себя незащищенной и истомленной восторгом. И утонула в его объятиях, радуясь тому, что все ее ощущения разделены им в полной мере…
Они поужинали в два часа ночи. Энгус оделся, а на Доминике был только шелковый пеньюар цвета ванили и под ним такая же ночная рубашка.
Она заранее приготовила ужин — куриное рагу со сладким луком и испанский салат с тунцом. Она откупорила бутылку кларета и подумала, что никогда еще так не нуждалась в бокале хорошего вина. Доминика чувствовала, что после случившегося ей уже не удастся оставаться прежней.
— Можно?.. — заговорил наконец Энгус.
Она настороженно взглянула на него из-под опущенных ресниц.
Он подхватил ее па руки и опустил на кушетку. Потом вернулся за бокалами, сел и посадил ее к себе на колени. Доминика вздохнула и отвела взгляд, впитывая в себя тепло и спокойствие, исходившие от его рук.
— Меня до сих пор не оставляет чувство, что я падаю вниз с обрыва, — пробормотал он, приглаживая ей волосы. — И это прекрасно.
Доминика закрыла глаза, испытывая громадное облегчение.
— Я чувствую то же самое. Словно я в одиночку упала с огромной высоты.
Энгус приподнял подбородок Доминики и поцеловал в губы. Она утонула в этих пепельно-серых глазах, бережно дотронулась до его шрама, затем провела кончиками пальцев по щеке.
— Не знаю, что мне с собой делать, пока тебя не будет рядом.
Он перехватил ее пальцы и поцеловал их.
— Я уеду только на три дня.
— Это все равно что тысяча лет.
— Ты права, — согласился Энгус. — Почему бы тебе не поехать со мной?
Она выпрямилась и взяла со столика бокал с вином.
— Прежде всего, у меня нет билета.
— Это я как-нибудь сумею устроить.
Она взглянула на него с некоторым сомнением.
— Сейчас я не смогу оставить работу…
— Но из этих трех дней только один будет рабочим.
— Не для меня. Мне придется работать все выходные, но главное… — Она отпила вино и снова прижалась к нему. — На самом деле у меня просто нет сил, как моральных, так и физических, чтобы ехать куда бы то ни было, тем более в Сингапур.
Он негромко рассмеялся.
— Поверь, мне самому придется собрать все силы, чтобы отправиться в путь.
Она сделала еще глоток и неожиданно спросила:
— Ты знал, что это произойдет сегодня?
— Нет. А ты?
— Нет, — медленно выговорила Доминика. — Хотя я всю неделю об этом думала.
— Возможно, мы начинаем влюбляться друг в Друга?
По ее телу пробежала дрожь, она повернула голову и взглянула ему прямо в глаза.
— Да. Да, но… — И замолчала.
— Не стоит делать поспешные выводы? — подсказал Энгус.
Она промолчала, затем кокетливо улыбнулась.
— Мне кажется, что я должна, если только во мне имеется капля здравого смысла… — она помедлила и сделала суровое лицо, — покрепче заарканить вас и дотащить до ближайшего алтаря, мистер Энгус Кейр!
Наступила мертвая тишина. Затем Энгус рассмеялся и ответил ей в тон:
— А сидящий рядом с тобой мужчина будет всегда любить тебя за эти слова.
Он привлек ее к себе и поцеловал. После этого вся скованность Доминики исчезла, и она смогла наконец съесть свой ужин. Они сидели рядом и разговаривали ни о чем. Но атмосфера была теплая и по-своему прекрасная, и эта ночь, как поняла Доминика позже, воплотила в себе суть их отношений. Непринужденное, веселое общение, которое согревало сердце, но составляло разительный контраст с фейерверком их страсти, которую они испытывали друг к другу.
— Мне надо идти, — наконец сказал он, взглянув на часы. — А ты снова ложись в кроватку. — Он встал, помог ей подняться и в который раз заключил ее в свои объятия.
— Так и сделаю, — пробормотала Доминика, переплетая пальцы на его затылке и целуя его в уголок рта. — Берегите себя, мистер Кейр.
— И вы себя, мисс Харрис. — Он погладил ее по волосам и провел руками по ее телу под тонким шелком, отчего она задышала неровно и уткнулась головой ему в плечо. У нее едва не закружилась голова от воспоминаний о том, что они совсем недавно делали в постели… В следующую секунду они одновременно отстранились друг от друга и обменялись смущенными улыбками. — Не думай, что мне легко.
— Я вообще не могу думать. — Доминика стиснула кулаки. — Не стоило тебе ко мне прикасаться.
— Я не мог устоять. — Он взял ее за руки, поднес по очереди каждую ладонь к губам, заглянул ей в глаза и произнес едва слышно:
— Я вернусь, Доминика. Ничто не удержит меня вдали от тебя надолго.
Доминика вернулась в постель и заснула почти немедленно. В десять часов ее разбудил звонок в дверь. Придерживая на груди пеньюар и пытаясь закрутить на затылке волосы, она открыла дверь.
На площадке стоял служащий из цветочного салона с огромным букетом роз — и без карточки. И самым удивительным в них помимо аромата и прохладной бархатистой прелести лепестков, были цвета — розовый, белый и клубничный, словно розы были специально подобраны в соответствии с цветовой гаммой ее спальни.
Совпадение? Доминика медленно вернулась в комнату с цветами в руках. Или продуманный выбор в ознаменование того, что здесь произошло?..
Она поставила розы в вазу, еще раз приняла душ и полетела на работу словно на крыльях.
Последние недели они все свободное время проводили вместе. Доминика открывала в Энгусе все новые и новые черты характера.
Особенное наслаждение ей доставляло узнавать подробности из его прошлого. Оказывается, несмотря на то, что учился Энгус от случая к случаю, он имел степень магистра экономики. И несмотря на свое многомиллионное состояние, он терпеть не мог, когда зря пропадала еда, и был просто одержим манией чинить все на свете.
— Ты, видимо, умеешь быстро запоминать огромное количество информации, — заметила она однажды. Было воскресное утро, они провели ночь в ее квартире после позднего ужина и танцев и теперь неторопливо вкушали поздний завтрак, просматривая газеты. Ее замечание было вызвано скоростью, с которой он прочитывал газетные листки.
Энгус поднял на нее глаза. Он сидел в одних шортах, босиком.
— Это правда. Мне повезло, что отец очень любил книги — это было едва ли не единственное его достоинство. Он выписывал их коробками — беллетристику и научные издания на всевозможные темы, — и я прочитал каждую из них.
— А как насчет музыки? От кого в тебе такая любовь к ней?
— В отце ее не наблюдалось, так что, видимо, я получил ее от матери. Но музыку любил и наш землевладелец. И еще он… — Энгус помедлил, часто спорил с отцом по поводу того, что мне нужно продолжить образование. Все предлагал отправить меня обратно в школу. Однажды он отыскал у букиниста полный комплект детской энциклопедии и подарил мне на день рождения.
Доминика смотрела на него и слово воочию видела маленького мальчика, жаждущего знаний и глотавшего любые книги, которые попадались ему под руку…
Энгус вывел ее из задумчивости:
— Как видишь, я не только джентльмен в первом поколении, но и самоучка в придачу.
— И весьма незаурядный, — заявила она.
— Насчет незаурядности ничего не могу сказать, в данный момент мне хочется проявить свою незаурядность.., в совсем другой области, — пробормотал он, отбрасывая газету и пожирая Доминику глазами.
На ней была только короткая шелковая ночная рубашка цвета спелой вишни на бретельках.
Вскоре она обнаружила, что на ней уже совсем ничего нет.
— Я уже успел соскучиться, — признался Энгус, притягивая ее к себе.
— По.., прошло самое большее часов шесть, заметила Доминика.
— Ты хочешь сказать, для тебя это слишком часто? — спросил Энгус, проводя ладонью по ее ноге.
— Может быть… Я, видимо, из тех девушек, кому достаточно одного раза в ночь, если ты меня понимаешь. Но если у тебя все это так серьезно, я постараюсь… — Она запнулась.
— Ко мне приспособиться? — предположил он.
Доминика увидела в его глазах опасные огоньки и поморщилась.
— Почему у меня такое чувство, что придется взять свои слова назад?
— Понятия не имею, — ответил он и положил руки ей на талию.
— Энгус, стоит тебе ко мне прикоснуться, и я забываю обо всем на свете. Где ты научился так обращаться с дамой?
— Все решает практика, мадам, — серьезно ответил он.
— Неужели ты вычитал это в книгах?
Его глаза на мгновенье вспыхнули.
— А вот это большой секрет.
Однажды вечером Энгус пришел к Доминике на ужин — она пригласила заодно и Наташу с приятелем — и застал ее в полной растерянности.
— Что-то случилось? — догадался он, как только она открыла ему входную дверь.
— У меня на кухне отключилась перемолка, — ответила Доминика полным драматизма голосом. Сточная труба забита, я не в состоянии приготовить ужин. И никто не может подсказать, кого вызывать — электрика или водопроводчика. Впрочем, они в любом случае смогут прийти только завтра.
— Доминика, успокойся, — со смехом сказал Энгус. — Я бы посоветовал тебе в первую очередь переодеться.
Доминика взглянула на себя в зеркало. На ней по-прежнему были кремовые джинсы и серо-коричневая рубашка, в которых она ходила на работу.
— Я чувствую себя беспомощной и никчемной, и это приводит меня в бешенство!
Он обнял ее за плечи и проговорил с усмешкой:
— А я-то думал, ничто и никто не в состоянии лишить тебя твоего царственного спокойствия, Доминика. За исключением меня. — Он окинул ее выразительным взглядом. У Доминики порозовели щеки.
— Мне сейчас не хватает только подобных намеков!
— Ну, а если я починю твою перемолку, могу я рассчитывать на награду?
— Э.., какого рода награду? И почему ты так уверен, что сможешь ее починить?
— Готов спорить, что сумею, — усмехнулся он.
Доминика какое-то время размышляла над его словами.
— Ладно. Как насчет… Нет, пусть это будет сюрприз. Но у тебя совсем мало времени, — добавила она деловито.
— Мне ничего не остается, как согласиться на твои условия, — сказал Энгус и начал закатывать рукава сорочки.
— Ну… Может быть, вот это хоть немного облегчит твои труды? — Она привстала на цыпочки и чмокнула его в губы.
— Согласен считать это первым взносом, — заявил он, обнимая ее. — Можешь пока принять душ и переодеться.
Через десять минут он пришел к ней в спальню с бокалом шампанского и известием, что система перемалывания пищевых отходов в полной исправности.
Когда Наташа и ее приятель ушли, Доминика предложила Энгусу обещанную награду. Она показала ему, как носят пашмину, когда на теле нет никакой другой одежды, и эта демонстрация закончилась, как и следовало ожидать, глубоко за полночь.
Сонно лежа в его объятиях, она высказала предположение, что Энгусу на этот раз просто повезло поломка, видимо, была не такой уж серьезной.
Он промолчал, но в течение следующей недели починил фен, таинственным образом переставший включаться, автоответчик и видеомагнитофон, в котором внезапно пропал звук. Впрочем, он не мог не указать ей, что видеомагнитофон нуждался не столько в ремонте, сколько в правильном с ним обращении.
— О боже, именно такого мужчины мне не хватало всю жизнь! — восторженно воскликнула Доминика.
— Да уж, — снисходительно кивнул он. — Мне еще не приходилось видеть, чтобы кто-то был настолько не в ладах с техникой.
— Тогда лучше сосредоточься на вещах, которые я делаю хорошо, — посоветовала она.
Они вели этот разговор в машине по дороге в гости, куда в тот день так и не попали, потому что он круто развернул «рейнджровер» и направил его прямиком к своему дому.
Глава 5
Спустя три месяца после того, как Доминика и Энгус впервые провели ночь вместе, Наташа загадочно произнесла:
— Доминика, ведь сегодня у тебя день рождения?
— Увы, мне исполнилось двадцать шесть, подтвердила Доминика и, подняв голову от компьютера, подозрительно посмотрела па подругу. Ты ведь сама сегодня утром подарила мне открытку… — она кивнула на поздравительную открытку, стоявшую у нее на столе, — и чудесную пару вечерних кружевных перчаток.
— Все правильно. Но это неминуемо померкнет…
Но сперва скажи, — проговорила Наташа, стоя спиной к окну, — Энгус сегодня уже звонил тебе?
— Нет, но скоро позвонит, — радостно ответила Доминика. — Он сегодня утром возвращается из Малайзии.
— Как, однако, парень много путешествует, прокомментировала Наташа. — Но, Доми, правда ли, что твоя машина снова сломалась, и на этот раз весьма основательно?
Доминика кивнула, и радостное выражение сменилось удрученным.
— Автомеханики заявили, что она отжила свой век и мне нужна новая, но другое дело — могу ли я ее себе позволить.
— Думаю, тебе больше не придется забивать этим голову, — заметила Наташа.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Доминика.
— Судя по всему, твои мучения с постоянным ремонтом сегодня закончатся.
Доминика встала и подошла к окну.
— Мне все-таки непонятно, о чем идет речь, но… — Но тут она замолчала и ахнула, потому что внизу, прямо под окнами студии, стоял новенький серебристый джип, перевязанный розовыми лентами, украшенный огромным бантом на крыше и серебристыми воздушными шарами в форме сердечек с надписью «С днем рождения!». — Глазам своим не верю, — прошептала Доминика. — Он не стал бы… Это для кого-то другого.
— Сомневаюсь. — Наташа порывисто обняла Доминику. — Крошка, ты все-таки сильно зацепила этого парня, что меня нисколько не удивляет.
Ты всегда выглядела великолепно, а сейчас смотришься и вовсе сногсшибательно. Впрочем, вы друг друга стоите.
Доминика прижала ладони к пылающим щекам.
— Но это невозможно! Машины не дарят на день рождения! — воскликнула она.
— Послушай меня, — с мудрым видом произнесла Наташа. — На свете полным-полно девушек, включая и меня, которые пойдут на что угодно, лишь бы только хоть раз в жизни мужчина ради них решился на такой жест. Я вижу, как ты последнее время порхаешь. А поговорив с ним по телефону, и вовсе забываешь обо всем на свете.
Теперь, главное, сама все не испорти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17