– Я не педофил, если ты это имеешь в виду, – сказал он, открыв глаза. – Я не знаю, о каком журнале ты говоришь. А что касается Монтичелло… – Лукас посмотрел в окно, – это немного сложнее объяснить, но поверь мне, у меня были причины искажать правду в этом вопросе.
– Я не верю тебе, – сказал Джо с отвращением и встал. – Ты налево и направо лгал Жаннин, которая абсолютно честна со всеми… и ничего не подозревает. Ты лгал Донне и Фрэнку и, по всей видимости, Фонду Эйр-Крик, который нанял тебя. В тебе нет ни капли честности. Что дает тебе право «искажать» правду, как ты это называешь? Не слишком ли ты много на себя берешь?
– Послушай, Джо, – голос Лукаса звучал тихо и сдержанно после вспышки Джо. – Присядь, пожалуйста…
Джо тянуло выйти из палаты, но что-то в серьезном тоне Лукаса заставило его опять сесть.
– Я не хотел тебе этого говорить, – сказал Лукас, – по крайней мере сейчас, но, похоже, тебе надо это знать, иначе между нами будет серьезное недопонимание.
– Говорить мне что? – спросил Джо.
Он начинал терять терпение.
– Болезнь почек развилась у меня в подростковом возрасте, – сказал Лукас. – Я начал делать диализ примерно десять лет назад, когда мои почки полностью отказали. Я тогда был женат… на Сандре, женщине, которую ты только что здесь видел. У нас была дочь, которую звали Джордан и которая унаследовала эту болезнь от меня, но у нее она была в гораздо худшем виде. Ее почки отказали, когда ей было всего лишь шесть лет. Ее мама отдала ей почку, так же как Жаннин отдала Софи, и сначала Джорди чувствовала себя с ней довольно хорошо, но потом ее организм отверг ее.
– Так же как Софи, – сказал Джо.
– Да. Так что мы опять вернулись к диализу.
Лукас покачал головой, в его глазах был гнев.
– Ты знаешь, как это ужасно, когда ребенку приходится так жить? Иголки, аппараты, строгая диета и тому подобное.
Он опять посмотрел в окно, погрузившись на мгновение в свои воспоминания.
– Так или иначе, – продолжил он, – в конечном счете, она умерла. Ей было десять. У нее была инфекция, которая охватила все тело. Убила ее за пару дней.
Джо не знал, насколько он мог верить Лукасу, но тот факт, что у его дочери теперь было имя, Джордан, каким-то образом делал ее реальной. Он делал ее очень похожей на Софи. Кроме того, Джо узнал боль в глазах Лукаса. Он видел эту боль каждый раз, когда смотрел в зеркало.
– Мне жаль, – проговорил он, начиная верить в то, что Лукас говорил правду.
– Спасибо, – сказал Лукас. Он сделал глубокий вдох. – В общем, я тогда на самом деле был профессором ботаники в Пенн-Стэйт, – сказал он. – И… ну, я продолжу через минутку.
Он казался растерянным и слегка улыбнулся Джо.
– Трудно решить, что рассказывать дальше, – сказал он. – Я знал, что унаследовал свою болезнь от родственников по маминой линии. Я спросил ее, у кого еще в нашей семье была болезнь почек. Она упомянула несколько моих кузенов, а также дядю и своего отца. А затем она сказала мне, что всегда волновалась за сына, которого оставила, когда была еще очень молода.
Джо затаил дыхание. О чем, черт побери, он говорил?
– Я говорю о тебе, – сказал Лукас.
Джо встал.
– Это безумие, – сказал он.
– Мы с тобой братья, Джо.
Джо не знал, верить ему или нет. Слишком много лжи до этого слетело с губ этого человека, а эта ложь была слишком неестественной, чтобы проглотить ее.
– Ты шокирован, и я тебя прекрасно понимаю, – печально улыбнулся Лукас. – Я тоже был шокирован. Она всегда была такой хорошей матерью, таким нравственным человеком. Это казалось совсем не в ее хар…
– Почему она не пыталась меня найти? – перебил его Джо.
Он никогда ранее не произносил этих слов вслух, но они вертелись у него в голове каждый день на протяжении более тридцати лет.
– Ей было стыдно и очень тяжело говорить об этом, – сказал Лукас. – Она рассказывала мне, что вышла замуж, когда ей было восемнадцать лет, она тогда много пила и употребляла наркотики. Она не ладила с мужем и чувствовала себя обремененной своим ребенком. Тобой.
– Она ушла, когда мне был годик, – сказал Джо, снова садясь.
– Да, правильно. Она уехала в Филадельфию и со временем исправилась. Она встретила там моего отца, они поженились, потом родился я. Мой отец знал о ребенке, которого она оставила, но он был единственным человеком, кто знал это, пока она не рассказала мне. Я почувствовал необходимость найти тебя, встретиться с тобой, посмотреть, не унаследовал ли и ты эту болезнь или… – Его голос затих, и он покачал головой. – Уф. Я полагаю, я должен рассказать тебе все. Я полагаю…
Он перестал говорить, когда в палату вошла медсестра. Джо с нетерпением ждал, пока медсестра проверила капельницу Лукаса и вышла из палаты.
– Мы совсем не похожи, – сказал Джо. Он все еще не мог поверить услышанному.
Лукас улыбнулся:
– Если бы ты видел нашу маму, ты бы понял, что мы братья. У тебя ее глаза.
– Жаннин знает что-нибудь об этом?
– Нет, – сказал Лукас. – И пожалуйста, Джо, все, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. Я знаю, что не нравлюсь тебе, но мне придется довериться тебе в этом. Прошу тебя. Я думаю, ты поймешь, когда я тебе расскажу. Ладно?
Джо не знал точно, как ему ответить.
– Я полагаю, все зависит от того, что ты собираешься мне сказать, – проговорил он. Он не чувствовал братской любви к Лукасу.
– Справедливо довольно-таки, – сказал Лукас.
Он посмотрел на стакан воды на своем прикроватном столике, и Джо узнал этот полный жажды взгляд, который он видел у Софи, когда она уже выпивала свою часовую дозу.
– Когда Джордан заболела, – продолжил Лукас, – я начал в свободное время проводить кое-какое исследование. Я сильно интересовался травами и другими растениями, которые, как считалось, обладали лечебными свойствами, и я много читал о тех травах и растениях, которые помогают людям с болезнью почек.
– Так вот почему ты думал, что у Шеффера может что-то получиться с его Гербалиной, – сказал Джо.
Лукас опять улыбнулся.
– Нет, не совсем так. Я, на самом деле, начал сам принимать кое-какие травы. Я не стал чувствовать себя лучше, ну, или, по крайней мере, улучшение было незначительным. Но потом я начал давать их Джордан. В ее состоянии появилось заметное улучшение. Она смогла дольше обходиться без диализа. Я продолжал искать формулу, и в конце концов у меня появилась идея использовать препарат как внутривенное лекарство, но Сандра не позволила бы мне сделать это с Джордан. Это, понятное дело, ее путало. Джордан умерла, пока мы спорили по этому поводу, но ее смерть совершенно не имела никакого отношения к этому. Все же это разрушило наш брак.
Лукас посмотрел вниз на свою руку, куда была прикреплена капельница. Он рассеянно, слегка прикоснулся к пластырю, который держал на месте иглу, а затем опять посмотрел на Джо.
– Сандра всегда хотела иметь семью, – сказал он. – Теперь она нашла себе парня, который не передаст никакой смертельной болезни ее детям.
Джо поморщился.
– Это, должно быть, очень ранит, – сказал он, удивляясь своему сочувствию.
– В общем, сначала ранило, но не сейчас, – сказал Лукас. – Сейчас я просто очень рад за нее.
– Итак… я не совсем понял насчет трав, – напомнил Джо.
Лукас кивнул.
– Я знал, что из них получится что-то стоящее, – сказал он. – Я также знал, что никто не будет слушать теории профессора ботаники об использовании трав в лечении конечной стадии болезни почек. Поэтому я искал врачей, которые восприняли бы серьезно то, что я делаю, и которые захотели бы рискнуть и выступить руководителями разработок, в то время как на самом деле исследование проводил бы я.
– Ты хочешь сказать, что исследование Шеффера на самом деле твое исследование? – спросил Джо недоверчиво.
– Да. Шеффер согласился возглавить исследование после того, как я рассказал ему о результатах, которых я добился у Джордан. Впрочем, он не совсем в нем разбирается, но это не важно, пока я работаю за кулисами. Гербалина действует, Джо, хочешь ты в это верить или нет. Меня не волнует, что почести за нее достанутся Шефферу. Я просто хочу помочь тем детям, которые страдают так, как страдали Джордан и Софи.
Джо покачал головой.
– Ты даже больший плут, чем я думал, – сказал он гневно. – Ты лгал на каждом шагу во всем, что касалось исследования, и взял тех детей – те маленькие жизни – и оторвал их от курса лечения, которое, как было доказано, работало и ставило их на…
– Формула, которую мы используем, требует по-прежнему большой доработки, – продолжил Лукас, проигнорировав внезапную вспышку Джо. – И я хотел бы узнать, почему это средство не действует на взрослых и как я могу изменить формулу, чтобы это произошло. Но мое время истекает. Сейчас мне нужно проходить диализ четыре раза в неделю, каждый раз по четыре-пять часов. Мне трудно теперь найти способ зарабатывать себе на жизнь, при таком количестве перерывов в работе, а также это съедает время для исследования. Формула нуждается в усовершенствовании, но в данное время я не могу уделять ей достаточно времени, чтобы сделать то, что нужно.
Джо опять покачал головой:
– Это просто… В моей голове все перепуталось, Лукас.
– Вернемся на минутку к тебе и Софи, – сказал Лукас. – Я действительно хотел узнать, нет ли у тебя детей с болезнью почек. Так что, когда я узнал, что у тебя есть дочь, мне пришлось придумать способ, чтобы привлечь Софи к исследованию. Я хотел, чтобы у моей племянницы появилась возможность лечиться ПРИ-5. Это Гербалина.
Лукас, казалось, чувствовал себя немного неловко.
– Я знал, как заниматься садоводством, – сказал он, – но у меня, конечно, не было квалификации, чтобы получить работу в Эйр-Крик. Поэтому я попросил друга подделать для меня рекомендацию из Монтичелло.
– Боже, ты просто… Ты не остановишься ни перед чем, да? Ты разрабатываешь какую-то секретную формулу, и это дает тебе право нарушать все правила?
– Я знаю, для тебя, должно быть, это выглядит именно так, Джо, – сказал Лукас. – И возможно, ты прав. Возможно, я действительно думаю, что то, что я делаю, достаточно важное, чтобы позволить себе нарушить одно или два правила. Но факт в том, что я заставил Шеффера поверить в ПРИ-5. На самом деле мы с ним планировали проводить исследование под двумя фамилиями, его и моей, при этом ставя его фамилию на первое место, чтобы завоевать доверие к препарату. Но когда я узнал о Софи… в общем, ей бы не позволили проходить это лечение, если бы я был одним из исследователей, поскольку она была моей родственницей.
– Ты просто сумасшедший.
– Возможно. А возможно, и нет, – усмехнулся Лукас. – Думаю, тебя ждет сюрприз. Этим вечером у Шеффера будет пресс-конференция, чтобы огласить результаты исследования, полученные за два месяца. Результаты отличные, причем у всех пациентов. Даже лучше, чем я ожидал.
– Я не поверю в это, пока не услышу о том, что это лекарство заслуживает внимания, от кого-то еще – не от Шеффера и не от тебя.
– Тогда, думаю, тебе следует посмотреть пресс-конференцию, – Лукас по-прежнему усмехался.
– Она будет в новостях? – спросил Джо.
– Думаю, что да.
– Даже если эта травяная чепуха является тем чудом, о котором ты думаешь, меня все равно волнует то, как ты использовал Жаннин, – сказал Джо. – Я понимаю, что ты не преминешь использовать кого угодно, если это поможет тебе в исследовании. Но ты играл ее эмоциями, чтобы привлечь Софи к своему курсу лечения.
– Нет, – сказал Лукас. – Я влюбился в Жаннин. На самом деле.
Джо потер рукой подбородок. Он не знал, верить Лукасу или нет. Он даже не был уверен, хочет ли он, чтобы это было правдой.
– А как ты объяснишь порно в твоем мусоре? – спросил он.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – сказал Лукас. – У меня в мусоре лишь старая почта и газеты. А-а!
Он, казалось, что-то вспомнил.
– Медицинские журналы, может быть? Там могли быть медицинские журналы. Педиатрические журналы. Может быть, ты это видел?
Да, это, конечно, могли быть медицинские журналы. Изображение голой девочки тут же вернулось к нему, и только тогда Джо вспомнил, что фотография была черно-белая и скорее медицинская по виду.
– Не знаю, – сказал он, не желая так легко отказываться от гнева на Лукаса.
– Твой скептицизм вполне понятен, Джо, – сказал Лукас. – Я никогда не играл открыто.
Джо посмотрел на него.
– Моя мать, – сказал он. – Я хотел бы больше о ней узнать.
Лукас улыбнулся:
– Она тоже хотела бы больше о тебе узнать. Она…
– Джо?
Оба мужчины повернулись к двери при звуке голоса Жаннин. Джо встал.
– Привет, Жаннин, – сказал он, делая шаг навстречу ей. – Я просто зашел к Лукасу, чтобы поблагодарить его за помощь в поисках Софи.
– А-а, – протянула она с выражением недоверия на лице, и он был уверен, что она ему не поверила.
Затем она посмотрела на Лукаса, и Джо увидел беспокойство в ее глазах, привязанность, такой любящий взгляд, который она никогда не дарила ему.
Он направился к выходу и, проходя мимо, коснулся ее руки. В дверном проеме он обернулся, чтобы посмотреть на них. Жаннин стояла рядом со стулом Лукаса и помахала ему, но он повернулся, чтобы посмотреть не на Жаннин. Просто ему нужно было еще раз взглянуть на человека, который утверждал, что он его брат.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
– Ты сегодня так молчалив, – сказала Паула. – И ты почти не прикоснулся к обеду.
Джо был в ее городском доме, сидел рядом с ней на диване и смотрел шестичасовые новости в надежде на то, что они будут освещать пресс-конференцию Шеффера. Он виновато посмотрел на поднос, стоящий перед ним, на бифштекс, который Паула приготовила специально для него; сама она никогда не ела красное мясо. Но у него не было аппетита, пища была ему не интересна. И он не способен был думать ни о чем, кроме как о недавнем разговоре с Лукасом.
– Прости, – сказал он. – Я сейчас не очень голоден.
– Хочешь переключить на другой канал? – спросила Паула.
– Нет, – сказал он. – Пусть будет этот.
Он отрезал кусочек бифштекса. Тот был идеально приготовлен, немного недожаренный; он поднес его ко рту, но остановился на полпути, так как ведущий новостей опять заговорил.
– И у детей с болезнью почек появилась надежда, – сказал мужчина с радостью в голосе, как будто его на самом деле это волновало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44