У меня остались шрамы. Хочешь, чтобы я освежила тебе память?
Клэр увидела серебряную ложку, упавшую в банку с медом. Она даже могла почувствовать вкус меда у себя на языке, и воздух в квартире стал неожиданно душным и плотным. Ее начало трясти.
– Пожалуйста, Ванесса, остановись. Будь со мной терпелива. – Она плотнее запахнула свой кардиган на груди. – Ванесса, я не уверена…
– Это было в то последнее утро, когда мы жили вместе как сестры, помнишь? Мы жили в одной комнате на ферме, в той большой комнате на чердаке с желтыми обоями в цветочек. И очень рано в то утро я пришла в амбар. Ты нервничала. Мне было всего восемь лет, но я могу это сказать. Ты не могла смотреть мне прямо в глаза.
Воспоминания были слабые и смутные, но они были. Она вспомнила волнение – то же самое чувство потребности избежать чего-то, но она не могла вспомнить почему.
– Шериф сказал, что ему нужна твоя помощь, – сказала она неуверенно. Это прозвучало больше вопросом, чем утверждением. Была ли это истинная правда, или правда, которую она придумала?
– Нет, – сказала Ванесса. – Он сказал, что ему нужна твоя помощь. Я пошла туда, но он сказал: «Где твоя сестра? Мне больше нравятся темноволосые маленькие девочки. Я сказал Клэр, что мне нужна тут она, но, думаю, она перепугалась, трусишка. Посылает вместо себя свою маленькую сестренку. Догадайся, что я буду делать…»
Клэр схватилась за кованые подлокотники стула.
– Что ты говоришь? Ты говоришь… он приставал к тебе? Не может быть. Он был прекрасным человеком, из того, что я помню. Он…
– Не изображай из себя, что ты ничего не понимаешь! – Ванесса поднялась на ноги. – Да, он приставал ко мне. Он изнасиловал меня.
Клэр откинулась на стуле.
– Господи, Ванесса. – Она даже не могла представить. Это сумасшествие. – Может быть, ты ошибаешься в своих воспоминаниях. Это было так давно, и ты была еще ребенком. – Разве возможно это физически, чтобы взрослый мужчина изнасиловал маленького ребенка?
Ванесса пристально посмотрела на свою сестру.
– Я думаю, ты тоже прошла через это. Именно потому-то ты и не пошла туда сама.
– Нет. – Клэр покачала головой. – Со мной ничего подобного не было. Поэтому, если – когда – я сказала тебе, что ему нужна твоя помощь, я, возможно, не понимала, что он замышляет. – Она посмотрела вниз на свои руки, боясь продолжать. И все же ей нужно это сделать. Она в отчаянье старалась бросить сомнения на историю Ванессы. Когда она заговорила снова, ее голос был вкрадчивый. – В последнее время я открыла, что переиначила некоторые из своих воспоминаний из прошлого, – сказала она. – Возможно, с тобой происходит то же самое?
Ванесса зашагала по комнате.
– К сожалению, мои воспоминания об этом утре ясны до мельчайших подробностей. Это произошло на этой проклятой карусели. В экипаже.
– В экипаже? – спросила Клэр. Память Ванессы дала осечку. На карусели не было экипажей, только лошадки.
– Мне было восемь лет, – продолжала Ванесса. Она все еще ходила по комнате. – Ты знаешь, что это такое, какое это чувство? Ты знаешь, какие последствия подобный опыт оказывает на восьмилетнего ребенка?
Клэр не могла думать об этом. Она почувствовала прилив тошноты, глотая с усилием.
– Ванесса, – сказала она натянутым голосом. – Нам нужно сравнить наши воспоминания. Я думаю, твоя память тебя немножко подводит. На карусели не было экипажей, например. Может быть то, о чем ты думаешь, вовсе не происходило с тобой, а ведь ты злилась на меня за это все эти годы, и я…
– Господи, ты напомнила мне Мелли. – Ванесса сложила руки на груди и перестала мерять шагами комнату, чтобы встать перед ней близко. Ее улыбка была циничной. – Ты с ног до головы эта дрянная Мелли, правда ведь? Я уже совершенно забыла, какая она, пока ты не начала говорить.
– Я не похожа на Мелли. – Клэр почувствовала благородное возмущение. Внезапно она увидела лицо своей матери, так ясно, как никогда, улыбающееся через стол ей в кухне деревенского дома. Мелли подмигивала ей. И она могла видеть ложку, вытащенную из банки с медом, толстая лента янтаря стекала с серебра. К ней опять подступила тошнота, и она с трудом сглотнула.
– Это произошло, – сказала Ванесса. – Ты послала меня туда, и этот негодяй изнасиловал меня. – Она прислонилась к стене, все еще со сложенными руками. – Подростком я повсюду искала мужчину, который смог бы избавить меня от этой боли.
Через туман тошноты Клэр могла видеть слабое подергивание нижней губы сестры, едва заметно выдававшее уязвимость за сильной внешностью.
– Я больше не знаю, что правда, а что – вымысел, Ванесса, – сказала она. – Если это произошло с тобой в действительности, мне ужасно жаль. – Она потянулась, чтобы коснуться руки своей сестры, но та оттолкнула руку.
Ванесса глубоко вздохнула, ее губа снова подергивалась.
– Ты знаешь, как сильно я тебя любила, когда мы были маленькие? – спросила она. – Как сильно я любила тебя?
Клэр хотела броситься к ней опять, но остановилась.
– Я не помню многого из прошлого, – сказала она. – Мне хотелось бы, чтобы это было не так. – Она вспомнила, что ревновала к своей золотоволосой сестре. И все.
– Ну, я полагаю, тебе повезло. – Ванесса подняла сумочку с дивана и надела на плечо.
Клэр медленно поднялась со стула, боясь, что ее вырвет. Она стояла между своей сестрой и дверью.
– Я переживаю трудные времена, Ванесса. – Ее голос звучал тихо. – Причина моего разрыва с мужем в том, что я стараюсь выяснить…
– Ты писала в письме давно, что у тебя есть ребенок, – прервала ее Ванесса. – Дочь?
Колени Клэр подкосились. Она отошла от двери, чтобы присесть на подлокотник дивана.
– Сьюзен, да. Ей девятнадцать лет.
Ванесса смотрела на пол, застеленный тонким тускло-коричневым ковром.
– У меня тоже была дочь, – сказала она. – Анна. Только я полагаю, что теперь у нее другое имя. У меня ее отобрали, когда она родилась, потому что я была еще сама ребенком, и я пила, и глотала наркотики, и принимала большие дозы успокоительных таблеток, и делала все, что было в моих силах, чтобы покончить с моим существованием, или же сделать его несколько более сносным. – Она посмотрела в окно на новые почки на клене, и Клэр могла видеть блеск слез в ее глазах. – Я не говорю, что все это – твоя вина, – сказала она. – Я тебя обвиняю только в одном. В том, что ты предала меня.
– Нет, я не делала этого, – сказала Клэр, – но если и так, то это было ненаме…
– Ты ведь знаешь, что они были любовниками, правда? – спросила Ванесса.
– Кто?
– Мелли и Зэд. Именно поэтому отец ушел.
Клэр прижала кончики пальцев к вискам.
– Мелли и шериф? О, это какой-то бред. Ты, должно быть, ошибаешься.
– Я слышала об этом от отца. Шесть дней в машине с ним по дороге в Сиэтл. Я узнала гораздо больше того, что мне бы хотелось услышать.
– Он так и не дал нам знать, где ты была, Ванесса. Ты знаешь об этом? У нас не было возможности…
– Он до сих пор продолжает заниматься этим. – Ванесса защелкнула сумочку, висящую у нее на боку.
– Кто? Что?
– Зэд Паттерсон.
– Заниматься… чем?
– Ты знаешь, что он теперь сенатор от Пенсильвании?
Клэр беспомощно покачала головой.
– Под именем Уолтер Паттерсон.
Да, подумала Клэр. Она уже слышала это имя раньше.
– Девочка недавно обвинила его в сексуальном домогательстве, но он вышел сухим из воды, потому что никто не поверил ее рассказу. Мне бы нужно было выступить в поддержку ее обвинения, но я струсила.
Однако теперь, – она издала вздох, – я руковожу программой для подростков, которые подверглись насилию, когда были детьми, и теперь я собираюсь дать показания на Капитолийском холме, чтобы попытаться получить финансирование для этой программы. Я собираюсь предать все гласности, все то, что висело на мне столько лет.
– А что, если ты ошибаешься? – спросила встревоженная Клэр. – Или даже, если ты права и все это действительно произошло с тобой, неужели ты и в правду хочешь все это откопать? Возможно, тебе нужно все это забыть, оставить в прошлом.
Старая Клэр заговорила, подумала она. Как быстро может она опуститься до этого удобного положения полного отрицания.
Она не была удивлена, когда сестра покачала головой с презрением.
– Мне здесь больше делать нечего, – сказала Ванесса, направляясь к двери.
Клэр пошла следом за ней.
– Где ты остановилась? – спросила она. – Как я могу связаться с тобой?
– Я остановилась в «Омни». Но я не вижу смысла в дальнейших наших разговорах. Я сказала все, что хотела. Мне бы нужно было все это высказать давным-давно. – Она вышла, а затем повернулась к Клэр. – Знаешь, возможно, мне в конце концов повезло, – сказала она. – По крайней мере, я знаю, кто я и что я делала, а что – нет. По крайней мере, я знаю, что мне не в чем себя винить и нечего стыдиться.
Ванесса не дала ей шанса ответить. Клэр смотрела, как шла ее сестра по улице и села в поджидавшее такси, стоящее на обочине. Тогда она заперла свою квартиру и села в свою машину, выехав на дорогу. Соблазн уехать в ресторан «Дары моря» был силен, но она и так слишком намного опаздывала. Она позвонит Рэнди, как только приедет. Она попросит его встретиться с ней в обед в театре. И она не станет думать о приходе Ванессы, пока не будет в безопасности с ним.
Она неслась в фонд, как будто за ней гнались, как будто, если она будет ехать достаточно быстро, то сможет избавиться от воспоминаний. Но она не могла. Они были с ней, все продолжаясь. И когда она посмотрела в зеркало заднего вида, оно было наполнено зеленью.
* * *
Ну, Клэр не слишком хорошо начинает. Джон посмотрел на свои часы снова и крепко сжал губы. Забыла ли она совсем или просто ужасно запаздывает? И как долго он сможет все это выдерживать?
Дверь в кабинет неожиданно распахнулась, и Клэр предстала перед ним в своей серой юбке и красном жакете. Ее лицо было бледным, и она вся дрожала.
– Прости, я опоздала, – сказала она, – но мне нужно минуту на телефонный звонок.
Он отложил ручку.
– С тобой все в порядке?
– Да. Прекрасно. Я вернусь через секунду. – Она повернулась, чтобы уйти.
– Клэр, подожди. – Он выехал на коляске из-за стола. – Что случилось?
Она пробежалась дрожащей рукой по волосам, и он мог видеть, как она колебалась что выбрать – рассказать ли ему, или броситься к телефону. Он чувствовал, как будто они оба были на краю пропасти.
– В чем дело? – повторил он.
Она глубоко вздохнула.
– Просто я только что разговаривала с Ванессой – моей сестрой. Она появилась в моей квартире. – Она прижала руку ко рту, как будто ее слова шокировали ее, и Джон заметил, внутренне содрогнувшись, что она сняла обручальное кольцо.
Он двинулся к дивану.
– Сядь, – сказал он.
– Нет, мне нужно сделать…
– Телефон может подождать, – резко ответил он, подъезжая к дивану сам. – Иди сюда.
Она поколебалась мгновенье, прежде чем сесть.
– Ванесса звонила домой несколько дней назад, – сказал он. – Я дал ей твой адрес. Я думал, она напишет тебе или позвонит сюда, в офис. Я не знал, что она явится к тебе. Прости. Возможно, мне нужно было переговорить с тобой сначала, но…
– Нет, все прекрасно. – Она сложила руки на груди, дрожа, согнувшись, как будто у нее разболелся желудок. – О Господи, – сказала она. – Меня так тошнит.
– Любимая. – Джон подъехал ближе, положил руку ей на колено, и, хотя ее тело оставалось сведенным и дрожащим, она не противилась его прикосновению. – Что такого она наговорила, от чего ты так расстроилась? – спросил он.
Она покачала головой, закрыв глаза.
– Клэр, – сказал он. – Расскажи мне.
– Я боюсь, – прошептала она.
Джон закусил губу, думая, если бы Рэнди сидел так близко к ней, касаясь ее, она бы с большим желанием стала рассказывать. И если бы он был на месте Рэнди, он бы не боялся слушать ее рассказ.
– Расскажи мне, Клэр, – попытался он снова.
Все еще с закрытыми глазами, она начала повествование, торопясь, как будто ей необходимо было как можно быстрее закончить. Она рассказала ему об обвинениях Ванессы, о том, как она, якобы, послала ее в амбар, где ее изнасиловал Зэд Паттерсон. Джон не был уверен, слушает ли он воспоминания Ванессы или самой Клэр, но он слушал внимательно. Ему нужно было знать точно, до какого момента она добралась, вспоминая свое прошлое.
– Она презирает меня, – сказала Клэр, когда закончила отчет о визите Ванессы. – Я могла видеть это по ее глазам. Она ненавидит меня с того дня.
– Тем не менее это – правда? – спросил он осторожно. – Ты думаешь, что то, о чем она рассказала, – действительно произошло? Ты думаешь, ты намеренно хотела ей навредить?
Дрожь пробежала по ее телу, и она наклонилась ближе к нему, схватив его руку двумя своими. Этот жест почти что вызвал слезы у него на глазах.
– Я не знаю, – сказала она. – Я начала кое-что вспоминать в машине по дороге сюда, но у меня такое чувство, как будто я пытаюсь сложить отдельные обрывки сна. – Она посмотрела прямо на него. – В последнее время я вспоминаю все больше и больше, – сказала она. Это звучало как признание.
– Да, – кивнул он. – Это хорошо.
Она зажала его руку между своими двумя и уставилась в пространство.
– Я знаю, что шериф – Зэд – помогал моему дедушке в то лето. Конечно, не с резьбой, а с механической частью. Дедушка был болен, я думаю, и Зэду приходилось много работать. О! – Она отпустила его руку, сжала свои руки в кулаки и прижала их по обеим сторонам головы. – Я сейчас изобразила Мелли, – сказала она. – Мелли обычно говорила, как много приходится Зэду работать, ведь правда, он был отличным работником, и так далее. Возможно, между ними действительно что-то было.
Он снова поймал ее руки, опять кладя ей их на колени. Ее пальцы были слабыми под его пальцами. Он надеялся, что она станет продолжать рассказ и они смогут сидеть так всегда.
– Каким он был, этот парень, Зэд? – Он не был уверен, стоит ли ее торопить. Как далеко завел ее Рэнди? – Была ли какая-нибудь причина, по которой ты или кто-то другой мог подозревать, что он мог причинить кому-то вред?
– О, ты ведь знаешь, кто он, Джон? – неожиданно спросила она. – Я не знала, но Ванесса сказала, что он Уолтер Паттерсон, сенатор от Пенсильвании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57