Однажды вечером, когда я вернулась с занятий, миссис Дезмонд вручила мне письмо. Я была поражена, потому что единственным моим адресатом была Клэр, которая присылала поздравительные открытки из Бостона. Еще мне писала Эмма из Юты. От родителей я получала в основном посылки, в которых находила рисунки от Рейфа.Имени на обратном адресе не было, и я увидела лишь, что письмо отправлено из Бостона. Я прочла его.
«Дорогая моя Энни Оукли,Я только что узнал, что моя сестра не написала тебе ни строчки, с тех пор как ты уехала! Как так можно! Я не писатель, конечно, но я все же решил, что могу черкнуть тебе несколько слов. Медицинский институт даже сравнивать нельзя с колледжем, скажу я тебе. У меня нет ни одной свободной минуты, ни на гулянки, ни на девочек (кроме одной, но о ней позже). Каждый вечер я сижу за книгами. Это Бостонский университет, поэтому я не жалуюсь. На днях я вышел прогуляться, и ты ни за что не догадаешься, кого я увидел. Клэр! Она прибыла в город на три дня с хором из Джиллиарда. Как два человека из глуши могли столкнуться в Бостоне? Именно Клэр и дала мне твой адрес. Она прекрасно выглядит, хотя не скажу, чтобы она когда-то выглядела плохо. Думаю, она все время занята, изучает теорию вокального искусства. Мы отправились выпить кофе. Не волнуйся – она выпила лимонаду. Клэр сказала, что ты чувствуешь себя довольно одиноко. Почему бы тебе не заняться серфингом? Боишься, что тебя съест акула? Я встречаюсь с девушкой. Это серьезно. Она переехала из Колорадо, чтобы только быть со мной. Мы не живем вместе, но она работает неподалеку от моего дома. Она хотела бы, чтобы мы были помолвлены. Не знаю, смогу ли принять такое ответственное решение. Я думаю, что созрею не раньше чем через десять лет, но она мне очень нравится. С Сереной все в порядке. Она собирается в колледж в Кейп-Коде, потому что родители отказались платить за ее обучение, пока она не решит, в чем ее призвание. Клэр мне сказана, что ты учишься на пожарника. Это так странно. Но я могу представить себе, как ты ведешь пожарную машину! Я напишу тебе свой номер, на всякий случай, если ты решишь, что хочешь сонной пообщаться. Надеюсь, ты выкроишь время и напишешь мне о своей жизни. Я работаю на износ. Честно!Твой старый друг, Мико С.»
Я скомкала письмо. На мгновение мне показалось, что я сейчас расплачусь.Но с какой стати?Мико счастлив. Он влюблен. Я была уверена, что Клэр сказала ему о том, что я учусь на ассистента врача «скорой помощи», а не на пожарника. Он просто не обратил на это никакого внимания. Наверное, был слишком занят тем, что разглядывал Клэр. А она была почти помолвлена с сыном доктора Пратта. Я помню, как поддразнивала ее, когда мы были маленькими, и вот, пожалуйста, все сбылось. Нет, мы были вовсе не маленькими. Это было всего несколько лет назад. Почему мне кажется, что с тех пор прошло чуть ли не сто лет? Я как будто застряла во времени. Я снова разгладила письмо Мико и подцепила ногтем ярлычок с его адресом. Потом побежала за угол и купила открытку с изображением пляжа. «Вот где я провожу большую часть времени! Я позвоню! Может, после того как закончатся уроки серфинга! Позже... Ронни Свои», – подписала я открытку. В четверг вечером Кевин познакомил меня со своей девушкой Широй. Я думала, что он встречается с китаянкой, но Шира оказалась еврейской девушкой. Она делала фильм под названием «Много Америк» – об иммигрантах – и во время съемок решила снять ресторан.– Конечно, они не иммигранты, – объясняла она мне. – Ну и что? Даже мои бабушки и дедушки не иммигранты, но... Им понравится фильм.У нее были волнистые волосы пепельно-каштанового оттенка. Кевин рассказал ей о том, что я сделала со своими волосами.– Извини за любопытство, но зачем ты обрезала волосы? – спросила она, когда мы за компанию с ней (Шира была вегетарианкой) заказали овощной салат.– Я хотела немного разнообразия, – сказала я.– С такими зелеными глазами? – Она постучала палочками по тарелке. – Кевин говорит, что ты производила неизгладимое впечатление. То, как он описывал тебя, заставляло меня ревновать.– Ну, ты ко всем ревнуешь! – вмешался Кевин.– Меня нет для тебя в течение ближайших двух часов, – заявила она.Он поднял ее, как перышко, но она начала вырываться, пока он не смилостивился и не опустил ее на пол.– Вот один из недостатков маленького роста. Да еще то, что приходится делать покупки в отделе, где продают детские юбки с котятами. Я так обрадовалась, когда «Сар» начала выпускать одежду второго размера. Но оказалось, что на самом деле второй размер – это шестой! И мне снова открылась дорога в детский отдел.Она улыбнулась, и я не могла не ответить ей улыбкой. Рядом с ней я ощущала себя просто танкером.– Да, вот еще что, подруга. О волосах. Надо их снова отрастить.Но я не могла их отрастить. Через несколько недель мне пришлось закрашивать корни хной, поскольку миссис Дезмонд сказала мне, что это не так вредно, как травить волосы краской.Шира прибыла в город не только для съемки фильма, но и чтобы увидеть хоккейный матч с участием Кевина. Он был вратарем и играл за команду «Сан-Диего сейлорз». Каждый раз, когда мы погружались в изучение скелета и кровеносной системы, строения сердца и его функций, он приглашал меня на игру. Я всегда отнекивалась, говоря, что нет на это времени. Правда же заключалась в том, что я не могла отличить хоккейную клюшку от клюшки для гольфа и не хотела выглядеть дурочкой. На этот раз я снова получила приглашение. Я вспомнила о том, что мне предстоит выучить: ишемия, ангина, тахикардия... Но я сказала:– Конечно, почему бы и нет?Если Шира понимает, что происходит на поле, то и я смогу. Я точно знала, что там две сетки ворот. Неужели игра такая сложная? Шира объяснила мне основные правила, и к концу первого тайма я уже скандировала каждый раз, когда Кевин ловил шайбу, и пела со всеми, когда «наши» забивали ее. Умению Кевина бросаться за шайбой на лед и его физической выносливости можно было только позавидовать.– Я бы не смогла повторить все их трюки даже без коньков, – заметила я Шире. – Не понимаю, как им удается вытворять такое на льду!– Он играл в хоккей с трех лет, – объяснила Шира. – Для него это так же естественно, как ходить.– Ничего себе! Здесь же нет зимы.– Его отец играл за команду колледжа. В Нью-Йорке. Он собирался стать врачом.– Кевин сказал, что в его семье нет медиков.– Дедушка Кевина погиб. Его сбил грузовик с пьяным водителем. А у бабушки был ресторан. Так все и случилось. Китайцы во многом похожи на евреев. Семья превыше всего.– Это многое объясняет. Кевину нравился английский...– Но вместо этого он решает заняться медициной. Думаю, что, несмотря на трудности, все это имеет смысл. Как и игра в хоккей в Калифорнии, – пожав плечами, сказала Шира.– Пожалуй, да. Там, где я росла, все знали, как стоять на лыжах, еще до того как начинали читать.– Вот этого я бы не смогла сделать ни за что. Стать на лыжи, – ответила Шира.– Это легко. Надо только пригибаться и следовать закону земного притяжения.– Если ты росла в Айдахо, то с законом земного притяжения у тебя проблем не будет. Но в Бруклине негде научиться лыжному спорту.– А его семья одобряет то, что ты... не методистка? Шира засмеялась.– Я думала, ты скажешь, что я не китаянка. Сначала они отнеслись ко мне настороженно, но Дженни сказала, что все в конце концов сводится к одному...У меня поникли плечи.– Что такое? Что? – спросила Шира.– Не знаю. Ничего. Я просто получила письмо от одного парня. Он рос там же, где и я. Он католик, а я из семьи мормонов. Это все смешно. Он всегда считал меня «девчонкой из соседнего дома», которая любит лошадей.– Но ты вкладывала в вашу дружбу нечто большее.– Не совсем.– Думаю, что ты лукавишь, – настаивала Шира.– Он влюблен. Он счастлив.– А ты хотела бы быть на ее месте. Так почему бы тебе не сказать ему о своих чувствах?– Я бы ни за что не отважилась. Мы так не делаем.– Брак с «иноверцем»? У евреев все то же. Кевину пришлось бы принять мою веру.– Он бы сделал это?– Говорит, что да. Посмотрим...– Этот парень итальянец. Католик. Он все равно не думает обо мне как о своей девушке.Я вспомнила фотографию, которую нашла у Мико, – ту, где я скачу верхом на Джейд и ветер развевает мои длинные волосы.– Ты не убедила меня, уж прости великодушно, – сказала Шира.Команда Кевина выиграла. Мы отправились праздновать с пивом. И с лимонадом для меня.– «Нет» алкоголю?– Я еще не достигла совершеннолетия, – объяснила я.– Даже если бы она и достигла совершеннолетия, ничего бы не изменилось. Она и чай с кофе не пьет, – вставил Кевин.– Кевин скоро перещеголяет всех в знании истории религии, – язвительно заметила я.– Но вам же ничего нельзя! – чуть не закричал он.– Мне все можно! Совершенно не обязательно заливать себя какой-то ерундой, чтобы чувствовать себя на высоте.Я указала пальцем на пятно от пива, которое расплылось у Кевина на рубашке.Все рассмеялись, а Кевин покраснел.– Она может пить колу, хотя в ней есть кофеин.– Но сначала надо совершить специальный ритуал, – сказала я.Все снова рассмеялись.– Я сдаюсь, – вымолвил Кевин. Шира заметила:– На твоем месте я поступила бы точно так же. Ухода, пока ты не слишком отстал.Шира мне понравилась. Не прошло и месяца, а я уже познакомилась со многими людьми – у меня появились два друга и несколько приятелей из класса. Миссис Дезмонд каждый вечер готовила мне ужин, забывая посчитать пять долларов, которые я ей была бы должна. Пока мне удавалось избежать встречи со Скоттом Эрли. Келли оставляла мне деньги в конверте у лампы. По пятницам Скотт отправлялся на греблю, а потом на встречу в храм, где проводились благотворительные занятия с бездомными детьми. Поэтому мы почти не видели друг друга.Затем однажды днем он попросил привезти Джульетту в библиотеку, где добровольно выполнял какую-то работу. Я не могла ответить отказом. Все эти дамы... Они умилялись, передавая малышку так, словно это было редкое произведение искусства. – А вы, должно быть, Келли! – сказала одна из женщин постарше.– Нет! – слишком горячо и громко отозвалась я, так что все обернулись. – Я хотела сказать, что девушка такого возраста, как я, не может быть мамой этой замечательной малышки. Я няня. Келли такая же красивая, как Джульетта.Ошибка объяснялась тем, что у Джульетты были каштановые волосы, как у меня теперь, а у Келли очень светлые.Скотт Эрли извинился, когда дамы ушли. Он оформлял детский сектор библиотеки по случаю приближения Хэллоуина. Эрли держал Джульетту на коленях, помогая ей дотянуться до бумажной летучей мыши.– Ты не поверишь, сколько всего мне приходится видеть, Рейчел, – тихо заметил он. – Здесь была одна мама: ее дочь не могла долго выбрать книгу, так она ударила ее. Возможно, она просто устала. Но ведь дело касалось маленького ребенка! Мне трудно представить, чтобы я мог обидеть Джульетту только за то, что она делает что-то медленно. Я вообще никогда не смог бы обидеть ее.Он прижал Джульетту к себе.– Иногда я не могу понять, кто больше беспокоится о детях: мамы, которые сидят все время с ними, или папы, которые убегают на работу, а потом в таком же спринтерском темпе возвращаются с работы. Без сомнения, быть родителем – большая ответственность, особенно когда все надо делать в спешке, быстро...Он все продолжал, но я не слушала его.У меня похолодели руки, так что пришлось спрятать их в рукава кофты с капюшоном, которую я купила за несколько баксов. Скотт Эрли говорил абсолютно искренне. Он и впрямь видел, как женщина ударила ребенка, и это привело его в ужас. Ему хотелось поделиться со мной своими переживаниями. Я покачала головой, пробормотав что-то. Я сказала, что мне нужно отправляться домой. Время моей работы истекало, и мне надо было торопиться на занятия. Я бежала всю дорогу домой, успев как раз к тому моменту, когда Келли подъехала к подъезду.– Я и не знала, что с коляской можно еще и бегом заниматься, – рассмеялась она.Спрятавшись в своей машине, я наслаждалась уединением, но еще долго не могла унять дрожь. В этот день, щедро залитый послеполуденным солнцем, я в первый и в последний раз пропустила занятия. Я заснула прямо в машине, все еще дрожа. Стук в окно прозвучал для меня громче сирены, и я едва не подпрыгнула на месте от испуга, машинально нажав на сигнал.– Вероника! – начала ругать меня миссис Дезмонд. – Когда я увидела тебя, то решила, что тебе плохо.– Прошу прощения, – ответила я, – кажется, у меня лихорадка.– Тогда лучше войди в дом. Я сделаю тебе чаю.В этот момент мне было плевать, есть ли в нем кофеин.– Должна заметить, что ты выглядишь так, будто похоронила лучшего друга, – заметила миссис Дезмонд.– Думаю, что я просто переутомилась. Занятия, работа...– Твоя работа. Ты ухаживаешь за ребенком?– Да.– Тебе это довольно сложно делать?– Почему?– Из-за того, что произошло с твоими сестрами.– Нет. У меня два младших брата.– Но разве это не напоминает тебе о...– Я стараюсь отвлечься от подобных мыслей.– Тот человек, который совершил преступление, – он все еще в тюрьме?– Он не был в тюрьме. Его признали невменяемым. У него было душевное расстройство.– Значит, он в специализированной клинике, – со странной настойчивостью продолжала эту тему миссис Дезмонд.– Нет, его уже выпустили. Он провел там всего несколько лет.– Мне кажется, что это противоречит справедливости.– Согласна. Но таково было решение судьи.– А твоя семья знает, где он?– Да.– Тебе когда-нибудь хотелось увидеть его?– Нет, – честно произнесла я. – Я никогда не испытывала Потребности видеть его.Миссис Дезмонд посмотрела мне прямо в глаза.– Я бы решила, что ты немного лукавишь. Думаю, что тебе хотелось бы знать.– Знать что?– Все, как я полагаю. Куда он отправился. Чем он занимается. Как живет.– Иногда я испытываю такое желание. Но я понимаю, что уже и так знаю больше, чем хотелось.Миссис Дезмонд кивнула. Я прошла в свою комнату, выпила три таблетки и проспала до утра.На следующий день я работала в смене с Кевином и Шелли – высокой чернокожей девушкой с косичками, украшенными бусинами. Эти косички заставляли меня думать об африканских принцессах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34