– А папа снова уйдет?– Нет, Тайлер. Папа останется.– Но до этого он уходил.– Теперь останется, Тайлер. И больше не уйдет.– Обещаешь?– Да, дорогой. Обещаю. Папа там? Дай ему трубку.– Ты успела на самолет? – раздался голос Шона.– Да, милый, – ответила Венди приятным и подчеркнуто ровным тоном, каким теперь говорила с ним.Доктор Винсент, консультант по вопросам брака, которую нашел Шон (ее клиентура состояла в основном из кинодив и звезд спорта, и она не только приезжала на дом, но вылетала в любую точку земного шара, если ей обеспечивали частный самолет или билет в первом классе), сказала, что из-за резкого тона Венди Шон часто чувствовал себя ее служащим. Следовательно, одно из «упражнений» Венди состояло в том, чтобы беседовать с Шоном как с «самым дорогим для нее человеком в мире». Это выводило ее из себя, поскольку последние десять лет она только и стремилась к тому, чтобы сделать мужа счастливым, но спорить духу не хватило. На этом этапе проще было уступить – Шону и доктору Винсент – и продолжить съемки фильма.– А ты как? – ласково спросила Венди, хотя видела Шона всего два часа, когда в лихорадочной спешке собиралась в аэропорт.– Нормально, – отозвался он своим обычным, слегка обиженным, тоном. И тут, видимо, тоже вспомнив наставления доктора Винсент, добавил: – Моя любовь.– Я очень рада, что ты дома, с нашими детьми. Без тебя я не справилась бы.– А я хотел поблагодарить тебя за то, что ты так много работаешь для нашей семьи. – Шон словно прочитал это по шпаргалке. Для осуществления части «программы реабилитации брака» доктор Винсент снабдила их двумя комплектами карточек с выражениями чувства благодарности: им следовало употреблять их в каждом разговоре. Один комплект предназначался «добытчику», а второй «сторожу».– Обычно карточки «добытчика» получает мужчина. – Доктор Винсент сопроводила свои слова широкой веселой улыбкой, обнажив крупные искусственные зубы. Во время первой их встречи она с гордостью объявила, что ей пятьдесят семь лет. У нее была внешность женщины, перенесшей слишком много плохих пластических операций. – Но в данном случае, на мой взгляд, карточки «добытчика» должна получить Венди. Если вам это неприятно, Шон, мы поговорим об этом. – Доктор Винсент похлопала по руке Шона ладошкой, напоминавшей лапку маленькой птички. – В наши дни я все чаще отдаю карточки «добытчика» женщинам, поэтому вы не в меньшинстве.– Я действительно выполняю большую часть работы по дому, – подчеркнул Шон. – На мне лежат обязанности отца двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.Венди не уточнила, что большую часть тяжелой домашней работы выполняют миссис Миннивер и уборщица.– Это хорошо, Шон, – одобрительно кивнула доктор Винсент. – Принятие, Признание и Любовь – три главные составляющие брака. И что они дают при сложении? – спросила она. – Восхищение.Венди поежилась и взглянула на Шона, надеясь, что и он находит доктора Винсент смешной и эти слова станут одной из их семейных шуток. Но Шон внимательно смотрел на доктора Винсент с торжествующим видом человека, каждую минуту ожидающего подтверждения своей правоты. Видимо, за последний год их брак из стадии семейных шуток перешел в стадию семейного ада.И вот теперь, стоя в тесном туалете самолета, Венди проговорила:– Я ценю твою признательность, милый.– Хорошо, – недовольно ответил Шон, как ребенок, решивший уступить в схватке.Венди вздохнула:– Шон, мы можем говорить нормальным языком? Давай вернемся к тому, как было раньше.– У меня не получается, Венди. Ты это знаешь. – В его голосе зазвучали предостерегающие нотки. – Ты прилетишь в субботу? Это важно.Обязательства, Обсуждение и Уступки, подумала Венди, напомнив себе о трех других важных составляющих хорошего брака, названных во время последнего сеанса доктором Винсент.– Постараюсь, – ответила она. – Я знаю, как это важно. – Предполагалось, что на этом Венди и закончит, а затем продемонстрирует выполнение своего обязательства, вернувшись в назначенный срок. Но, черт возьми, Шон внезапно сообщил ей об этой поездке в Пенсильванию. Нарочно, подумала она, ведь он знает о том, насколько важен этот фильм для ее карьеры. – Но этот фильм имеет для меня большое значение, Шон. – Венди старалась не сорваться, и ее голос прозвучал плаксиво. «Плаксивость, Неуверенность и Слабость совершенно недопустимы, они подрывают ваш брак», – мысленно услышала она слова доктора Винсент.– Отлично, – легко отозвался Шон, как будто надеялся на такой ответ. И отключился.– Я позвоню завтра, как только самолет приземлится, – сказала в пустоту Венди.Отключив телефон, она бросила его в саквояж. Вернулась в салон и села на свое место. «Отвлекись, – приказала себе Венди, роясь в сумке. – С этим ничего не поделаешь». Она достала красную шелковую маску для глаз (подарок Магды на прошлое Рождество), маленькую металлическую коробочку с восковыми берушами, бутылочку с прописанным ей снотворным и сложила все это в небольшое углубление в подлокотнике.Слегка дернувшись, самолет двинулся по взлетной полосе. Венди прижалась лбом к иллюминатору. Пластик приятно освежил голову. Венди глубоко вздохнула. Впереди семь часов свободы – семь блаженных часов, когда ее не достанут ни звонками, ни электронной почтой…Внезапно в голове у нее зазвучал голос Шона: «Без меня все развалится. Поэтому я и ушел. Чтобы показать Венди, как это будет выглядеть без меня».Это потрясающее заявление он сделал в начале их первой встречи с доктором Винсент. Венди только криво улыбнулась в ответ на его откровение. Но дело в том, что Шон был прав.Это она признала в тот вечер, когда, придя домой, обнаружила кучу в трусах Тайлера.Самолет пробежал по взлетной полосе, моторы взревели, и он оторвался от земли. Рев перешел в негромкий гул. Фу-у-у, фу-у-у. Стюардесса принесла еще бокал шампанского. Венди приняла снотворную пилюлю, запив игристым вином. Нажав кнопку, перевела спинку кресла в горизонтальное положение, положила под голову две подушки, укрылась мягким одеялом и закрыла глаза.Фу-у-у, фу-у-у.В мозгу сразу же завертелись беспорядочные мысли: Селден Роуз, «Пилигримы поневоле», Боб Уэйберн, Шон (и его все более странное поведение), доктор Винсент, пятнистый пони, Виктория и Лайн Беннет (что у них за отношения?), полные штанишки Тайлера…Это было действительно ужасно. Он снял пижамные штаны, кал выпал из трусиков и размазался по простыне. Тайлер, видимо, целый день не ходил в туалет (терпел, как объяснила доктор Винсент, пытаясь выдержать характер), а когда лег в кровать, потерял над собой контроль.То был самый худший день, апофеоз последствий ухода Шона.Днем пришли пленки первых двух съемочных дней «Пилигримов», уже и так с запозданием на три дня, и Венди было совершенно необходимо отсмотреть их. Материал оказался плохим – четыре часа лажи, которую, вероятно, придется переснимать (за полмиллиона долларов – три дня съемок, а они уже превысили бюджет), – и следующие два часа Венди названивала как в лихорадке в Румынию и на побережье. Она уехала из офиса в девять, ничего не уладив и с отчаянием ощущая, что пять лет работы над фильмом могут пойти прахом. Дома ее ждал еще больший хаос. Тайлер ревел, стоя на кровати; Магда пыталась заглушить его, включив на полную громкость телевизионное реалити-шоу о пластической хирургии; миссис Миннивер находилась в комнате Тайлера, а Хлоя цеплялась за ее ногу и плакала. Да еще в дверь стучал консьерж – пожаловались соседи снизу.В комнате Тайлера воняло фекалиями, и Венди испугалась, что ее вырвет. Миссис Миннивер отцепила от себя Хлою и передала ее Венди.– У маленького Тайлера происшествие в штанах, – заявила она таким тоном, словно обвиняла в этом Венди. – Не следует рожать столько детей, если не можешь позаботиться о них. Хорошо бы ваш муж вернулся, дорогая.– Хочу папу! – завопил Тайлер.Венди взглянула на миссис Миннивер, желая сказать: «Бессердечная женщина, посмотрите, что вы наделали!»Но миссис Миннивер не собиралась брать на себя даже часть вины. Поджав губы, она покачала головой, утвердившись в убеждении, что Венди – плохая мать, и все тут.– Теперь, когда вы вернулись, я ухожу, – сообщила она.Венди довела Хлою и Тайлера до ванной комнаты и поставила Тайлера под душ. Заниматься простынями у нее уже не было сил, поэтому она позволила сыну спать с ней. Это считалось абсолютно недопустимым, но люди, установившие эти правила, не предвидели подобных ситуаций. Тайлер всю ночь крутился, то цепляясь за Венди, как краб, то пиная ее во сне. Надо было что-то делать, но что?Она проснулась в шесть утра от звонка Хэнка, исполнительного продюсера на съемках «Пилигримов». Хэнк занимался неблагодарным делом – отвечал за производство в первые несколько недель, и в его обязанности входили ежеутренние звонки с отчетом о событиях на месте съемок. Венди слушала его, плохо соображая от усталости.– Боб Уэйберн пьет, – сообщил Хэнк, имея в виду прекрасного, режиссера, с которым непросто было работать. – Наливался до трех утра с местными. Между Дженни Кейдайн и Бобом уже возникли трения. Дженни просит тебя позвонить ей. Она хочет, чтобы к ней приехала сестра, а Боб установил правило – никаких гостей. Дженни сказала одному из операторов, что, по ее мнению, Боб нарочно снимает ее в плохих ракурсах. Мне об этом известно потому, что парень этот, по его словам, прошлой ночью занимался с Дженни сексом, и она ограничилась анальным… – Повествование продолжалось в том же духе еще десять минут, после чего Хэнк сказал: – Слушай, я уже не справляюсь. Тебе придется прилететь.Венди посмотрела на Тайлера. Наконец-то он заснул спокойно, подложив ладошки под щеку и приоткрыв рот. Интересно, он вырастет таким же храпуном, как Шон?– Венди!– Хорошо, Хэнк, – ответила Венди. Она не могла признаться ему, что сейчас не имеет возможности оставить детей – пойдут слухи, и тогда Боб Уэйберн сочтет себя полновластным хозяином. Если ее семейная ситуация не улучшится, Боб им станет, но пока надо потянуть время. – Я решу, отсмотрев материалы еще за два дня, – сказала она.Венди хотелось бы лечь и поспать еще, но она потащилась в ванную и встала под душ. Прежде Венди всегда уезжала, чтобы уладить тот или иной кризис, но тогда Шон был дома. А уход Шона осложнялся тем, что «Пилигримы» не просто фильм. Если «Пилигримы» с их бюджетом в сто двадцать пять миллионов долларов провалятся, ее карьера закончится. Шон знал, что стоит на карте, устало подумала Венди. Он, без сомнения, рассчитал время своего исчезновения, чтобы причинить наибольший ущерб. Придется вернуть его. Может, если она купит ему машину… что-нибудь модное, например последнюю модель «порше»…– Миссис Хили? – В дверь постучала миссис Миннивер. – Мне хотелось бы поговорить с вами о создавшейся ситуации.Миссис Миннивер тоже намерена уйти? Не лучше ли подкупить автомобилем миссис Миннивер, а не Шона?– Сейчас выйду! – крикнула Венди. Зазвонил ее сотовый. Это была Дженни Кейдайн.– Не хочу показаться гадиной, но я недовольна, – заявила она.Дженни, подумала Венди, хотела показаться гадиной, но уж ладно.– Я все знаю и намерена уладить этот вопрос, – заверила ее Венди, стараясь, чтобы в голосе не прорвалось раздражение. – Свяжусь с Бобом, а потом сразу же перезвоню тебе.– Хорошо бы прямо сейчас…– Миссис Хили! – воскликнула миссис Миннивер.– Через десять минут, – пообещала Венди и отключилась.Она последовала за миссис Миннивер в кухню. Господи, она даже не знает, как ее зовут. Да и есть ли у этой женщины имя?– Нельзя допустить, чтобы повторилось вчерашнее, – сказала миссис Миннивер. – Я работаю в определенные часы и должна придерживаться их. С семи утра до пяти вечера. Возможно, мое расписание вам неизвестно, потому что Шон периодически просил меня задержаться, и я обычно соглашалась. Но в таком случае он всегда помогал ухаживать за детьми.Венди не знала, что ответить. Ее мутило от сознания вины. Даже собственная улыбка казалась Венди неприятной.– Простите… – проговорила она.– Дело не в извинениях! – возмутилась миссис Миннивер, наполняя кофеварку водой. – Обычно я не позволяю себе критиковать хозяев, но ваш дом – это настоящий хаос. Дети запущенны и, возможно, нуждаются в консультации психотерапевта. Магде нужен лифчик…– Я куплю ей лифчик… в эти выходные… – прошептала Венди.– Просто не знаю, что вы будете делать, – вздохнула миссис Миннивер, наливая себе чашку кофе.Миссис Миннивер повернулась к Венди спиной, и та посмотрела на няню с ненавистью. Она стоит тут в своей наглаженной серой униформе с чулками на резинках (миссис Миннивер была няней старой школы, о чем никогда не позволяла забыть), а Венди, ее работодательница, чью жизнь предположительно должна облегчать эта особа, не успела высушить волосы и снять полинявший старый халат. К тому же вся ее жизнь рушится. Венди знала, что у нее есть две возможности: накричать на миссис Миннивер, и тогда та, вероятно, тоже уйдет, либо сдаться на милость бессердечной англичанки. Венди предпочла второе.– Прошу вас, миссис Миннивер, – умоляющим тоном произнесла она, – у меня нет выбора. Я же не могу бросить работу. Как мне тогда кормить детей?– Это, кажется, не моя проблема. – Миссис Миннивер с чувством превосходства улыбнулась Венди. – Хотя, полагаю, речь идет лишь о том, чтобы упорядочить работу.Венди подавила в себе безумное желание расхохотаться. С каких пор миссис Миннивер стала специалистом по выживанию в индустрии кинобизнеса?– Не нанять ли мне еще кого-нибудь? – осторожно спросила Венди. – Кого-то, кто будет приходить в пять и оставаться на вечер. – Господи! Две няни. Что же за жизнь будет у детей?– А это идея, – отозвалась миссис Миннивер. – Вы могли бы подумать и о пансионе.– Как в Англии? – Венди повысила голос, не веря своим ушам.– Магда уже вполне взрослая. И Тайлер скоро подрастет.Венди услышала, как кто-то ахнул позади нее, и обернулась. В проеме между кухней и гостиной стояла Магда. Много ли она услышала? Достаточно, судя по ее обиженному и смущенному лицу.– Магда! – воскликнула Венди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54