И про защиту Ал не врал. Судя по всему, он успел добраться до компа Андромахи и отослать сообщение. Поскольку обратной связи с Немертеей нет, то выяснить, что творится на планете, невозможно. Маяк шлет свое обычное: “Привет, у нас все в порядке”, “Цербер” безмятежен, поскольку никто без разрешения к планете не подлетал. А то, что на поверхности что-то взрывается и горит, “Цербера” не беспокоит – это относится к “неразгаданным явлениям” и все списывается на счет небезызвестного хога – или как там его называет военный спутник в своих отчетах.
Ясно, что за десять минут ни один челнок до Немертеи не долетит. Даже с пересадочной базы.
– Сукки, – приказал Атлантида братьям. – Постарайтесь перекрыть колодец в главной гробнице – ясно, что подкрепление сможет пройти только через нуль-портал..
– Значит, мы будем держать оборону там, а ты здесь?
– Значит, так.
– А нельзя наоборот? Там наверняка силы будут покрупнее. А здесь только один Бродсайт.
– Так и у вас сил в два раза больше, чем у меня.
Сукки переглянулись. Судя по всему, воевать им совсем не хотелось. Не было у них воинственности в крови. А утверждали, что произошли от древних египтян. Еще бы сказали – от древних римлян.
– Ладно, дорогие мои Каи, идите занимать позицию, – приказал Атлантида очень твердым голосом, не исключающим, однако, легкой насмешки.
Сегодня профессор чувствовал в себе явные задатки полководца. В конце концов. Гай Юлий Цезарь тоже был аристократом.
– Ладно, – согласился Сукки Кай-1, – но второй “магнум” отдай мне.

3

Атлантида на всякий случай выстрелил в раскрытую дверь, ведущую в третий сектор. Если бы на складе были зеркальные стены, луч бластера мог бы отразиться и попасть Бродсайту в лоб. Но стены на складе были самыми обыкновенными. И потому Бродсайт выстрелил в ответ. Промазал. Платон вновь выстрелил. Так, минут пять они обменивались разрядами. Все это напоминало игру, и было почти не страшно. Десять минут… За десять минут может кончиться батарея. Но у него есть запасная! Платон сунул руку в карман. Запасной батареи не было. А ведь он помнил, что брал ее. Потерял? Или сукки-проходимцы стащили? Да, ситуация – глупее не придумаешь. Пока у бластера не кончилась энергия, надо атаковать и попытаться зайти противнику в тыл. Перегородки между секциями не доходили до самого потолка – в щель вполне можно проплыть на антигравитационной тележке. Надо только ее найти. Платон перебежал по проходу между складскими ячейками. Где же тележки? На любом складе их держат в начале каждой секции. А, вот и тележка… Притулилась у стены, пристегнутая, как собачонка за поводок. Археолог вскочил на нее верхом и дал максимальный подъем. Бродсайт тем временем продолжал палить из бластера – с запасными батареями у него был полный порядок. Атлантида достиг потолка и на самой малой скорости направился к перегородке. Наверняка Бродсайт скоро догадается, что у Платона кончились батареи. Возможно, он даже попытается заглянуть во вторую секцию. Вот тут мы его… Атлантида осторожно протиснулся в щель под потолком, проплыл над штабелями одинаковых коробок. Где же Бродсайт? Платон свесился с тележки. Не видно… А что, если он уже во второй секции? Тележка дернулась. Платон попытался удержаться и задел ногой одну из коробок. Коробка качнулась… Он попытался поймать ее, но не успел. Коробка грохнулась вниз. А сам археолог, потеряв равновесие, полетел следом. Глупо! Ударился спиной о штабель коробок, и они лавиной хлынули вниз. О черт… Платон потерял “магнум”, потом тросточку… Глупо… От удара об пол он на секунду потерял сознание. А когда очнулся, то понял, что лежит совершенно беспомощный под грудой коробок. Он рванулся. Куда там! В коробках была какая-то, непомерная тяжесть, будто в каждой лежало по белому карлику. К тому же боль в правой ноге заставила его застонать и скрипнуть зубами. Одну коробку Платон все-таки отпихнул. Крышка слетела, и на пол посыпалась белая лепная керамика. Его керамика! Одни осколки. Досада заставила на мгновение забыть про опасность! Открытие профессора Рассольникова на глазах самого профессора превращалось в пыль…
Но ведь их можно склеить! Драгоценную греческую вазу, найденную в этруских захоронениях, тоже обнаружили в осколках. А ведь Метрополитен-музей заплатил за нее миллион долларов – это было еще до того, как доллар стали именовать кредитом…
– Платоша… Где ты? – послышался голос Бродсайта. – Как ты неудачно припланетился.
Платон огляделся – нет ли тросточки или бластера рядом. Ничего…
Только осколки керамики. Не кидаться же ими в новоявленного Тимура!
А Бродсайт, сознавая свою неуязвимость, широко улыбался и шел к нему. Гермошлем он где-то потерял. Да и форма его была порвана и обожжена. Неужели Платон умудрился в него попасть?
– Эх, друг мой, неужели ты надеялся убежать! – Бродсайт-Тимур осуждающе покачал головой. – Глупо.
– А что умно? – спросил Атлантида, кривя губы и стараясь не показать, насколько сильна боль в ноге. – Что умно с точки зрения Тимура? Строить башни из живых тел, скрепляя их известковым раствором? Скидывать в колодцы живых людей и засыпать те колодцы землей? Или бросать пленных на острые камни? Это умно?
Чувство беспомощности и боль заставляли его кричать. Трудно изображать аристократа, когда какая-то дрянь хочет превратить тебя в раздавленного жука. Бродсайт усмехнулся. Ему льстило, что Атлантида именовал его Тимуром. Электрогребешок выскользнул из нагрудного кармашка и пригладил черные волосы Бродсайта.
– Это были чужие. Тимур был сильным человеком. Он любил науки и – главное – он любил своих людей как собственных детей. А с чужими он поступал так, как считал нужным. – И добавил после паузы:
– Вообще-то говоря, лучше, чтобы чужие умирали.
– У тебя шизофрения, Тимур…
– Опять ты меня оскорбляешь. А я так хорошо к тебе относился. Мы могли бы стать друзьями. Но ты меня унизил. А унижений Тимур не прощает. Он помнит твою снисходительность, твое аристократическое пренебрежение. А вот ты должен помнить, чем кончают аристократы.
– Чем? – спросил Атлантида, напрасно пытаясь скинуть с себя коробки, и зачем-то сжимая в пальцах осколок белой лепной керамики.
Зачем он спорит с этим мерзавцем за несколько секунд до смерти? Надо набрать побольше слюны и плюнуть как можно точнее.
– Аристократы либо вымирают, либо их убивают.
– Но они почему-то появляются вновь…
– Ты намекаешь на своих возрожденных дружков? Ты думаешь, они – высшие существа? – Бродсайт расхохотался. – Какое заблуждение. Это курица и петух. Всего лишь курица и петух, непрерывно работающие над пополнением инкубатора. А ты хотел им услужить, бедняжка. Ты решил им поклоняться. Может, надеешься получить от них какой-нибудь драгоценный орден Бани или орден Подвязки? Вот уж действительно примитивная цивилизация… Прощай…
Атлантида закрыл глаза и стиснул зубы. Сейчас этот тип нажмет на курок и… Почему-то он не боялся Бродсайта. Тот был как-то очень мелок. Хотя мелкие – они самые вреднющие. История это доказала. Платон вспомнил, что в момент смерти у человека обычно опорожняется мочевой пузырь. Как неэстетично! Мысль эта привела его в такую ярость, что он рванулся и сумел скинуть несколько коробок.
И услышал шипение… странно… разве человек может слышать, как сквозь его мозг проходит луч лазера?
Атлантида открыл глаза. На полу рядом с ним лежал Бродсайт. От головы у него почти ничего не осталось – черный орех венчал тело Тимура, который так и не завоевал свою Индию. А над убитым стоял Ноэль и разглядывал бластер с таким видом, будто видел оружие впервые. И стрелял тоже впервые. Черт! Как Платон был сейчас рад видеть Ноэля!
– Значит, ты не испарился? – пробормотал Атлантида.
– Нуль-транспортировка возможна не только через колодцы, – отвечал Ноэль, все так же изумленно продолжая разглядывать бластер. – Кажется, я дал слишком большой разряд…
– Я понял… для этого надо вживить золотые или серебряные волосы. – Друг мой, они не вживлены, они такие от природы. Regina рождается с золотыми волосами, rex – с серебряными.
Ноэль попытался сдвинуть упавшие обломки, но не получилось – не хватило сил.
– Подожди, сейчас я принесу антигравитационный шнур.
– А разве я могу куда-нибудь уйти? – отозвался Атлантида, пытаясь изобразить улыбку.
Вот дерьмо! Неужели он сломал ногу?
Ноэль вскоре вернулся, обмотал антигравитационным шнуром коробку и легко поднял ее. Так вторую, потом третью… Наконец Платон смог отползти в сторону и попытался встать. Но тут же повалился на пол. Одна нога, похоже, все же была сломана. Значит, придется опять посещать медицинский блок Крессиды. Или как ее теперь называют? Regina… А может, его поместят в ту мерзкую ванну на вилле?
Ноэль отыскал тросточку Атлантиды и примотал ее к раненой ноге антигравитационным шнуром. Теперь раненая конечность ничего не весила. Потом протянул Платону руку и помог подняться.

4

Когда они вышли наружу, сукки Кай-1 сидел на ближайшем обломке и грелся в лучах звезды Ба-а, смежив кожистые веки.
– Я же велел тебе охранять колодец в главных гробницах! – вскипел Платон.
– На Немертее слишком холодно для нашего брата, – сказал сукки Кай-1, не открывая глаз и подставляя плоское лицо лучам.
– Я предпочитаю Ройк. – Не волнуйся, – успокоил Платона Ноэль. – Андро уже закрыла вход в колодец.
– Каким образом?
– Нескольких гранитных ядер, сброшенных вниз, вполне хватит, чтобы колодец перестал открываться и с той, и с другой стороны. С Ройка сюда никто не придет.
– Значит, Андро…
Вместо ответа Ноэль слегка передернул плечами.
– Неужели ты не понял: она на нашей стороне.
– А на чьей стороне вы?
– На своей. На стороне Немертеи.
– Или Таю-ю? – осведомился Атлантида. Антигравитационный шнур все время тянул ногу вверх и, чтобы не упасть, Платону приходилось опираться на плечо Ноэля.
– Ты слышал кувшины?..
– А ты?.. – спросил Платон, и ему стало тошно А ведь он считал, что сделал самое великое открытие в своей жизни.

ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ ДУХА И ТЕЛА


1

Когда Платон проснулся, белый диск Ба-а вновь поднимался в небо. Но предыдущего рассвета он не видел – проспал более суток. Ему снились песочные часы. Ал Бродсайт в доспехах Тимура верхом на низкорослой лошадке, попирающий копытами своего коняги сложенный из человечьих голов колодец. И в этот колодец, беспомощно размахивая руками, прыгали все новые и новые люди. Бродсайт насмешливо смотрел на летящих вниз и время от времени повторял одну и ту же фразу: “А что как вдруг Агамемнон покроется чирьями”. После пробуждения археолог чувствовал себя неплохо, если не считать того, что он был как будто немного пьян. Хотя не пил ни капли. А от стаканчика текилы не отказался бы…
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Андро, заглядывая в комнату.
– Ты мне снишься? – поинтересовался Платон.
– Возможно. Но, скорее всего, я зашла к тебе в комнату – проведать пострадавшего.
– Нога немного болит, – сказал Атлантида и поморщился.
Нога не болела. Однако все равно придется навестить медицинский центр Ройка – во врачебной квалификации Крессиды Платон сильно сомневался.
– Но в принципе мы теперь богатые люди. Мы открыли способ дешевой нуль-транспортировки.
– Дешевой нуль-транспортировки? – переспросила Андро. – Ты называешь тридцатитонную золотую плиту, которая необходима для каждого колодца, плюс жерло из немертейского камня, выточенное без единой трещины, плюс стабилизирующую ячеистую структуру, содержащую пять миллионов чипов, дешевым способом нуль-транспортировки? Платон, по-моему, ты просто не умеешь считать…
Атлантида почесал голову.
– У меня, надеюсь, волосы не серебряные.
– Не бойся, мой друг, на Немертее королем стать нельзя, здесь королем можно только родиться.
– Почему ты сказала там в гробнице, что работаешь на Бродсайта?
– Я этого не говорила, Платон! Ты ворвался в гробницу, хотел помешать важному процессу, ну и… мне ничего не оставалось, как тебя остановить. – Но ведь вы сами вызвали меня в гробницу запиской! Я обнаружил ее на двери дома Кресс и Ноэля.
– Ты все-перепутал: Крессида оставила граффити для меня. Тебе в гробнице делать было нечего. А уж что я агент Бродсайта, ты сам придумал.
– Придумал? А откуда тот узнал про тайну Немертеи? Откуда знал про колодцы? И он пас меня с самой Земли-дубль. Сначала хотел прикончить в лифте, потом – передумал. И коша подсунул он – не вы. Пластинку мне продала Кресс, не спорю. А коша – он. А потом передумал убивать, познакомился, подсадил “жука”.
Андро выслушала несколько путаный рассказ очень внимательно.
– Я не знаю, что он устроил со статуэткой. Но ее действительно привез на Землю-дубль Бродсайт. А пластинку и золотой кувшинчик привезла Крессида. Поэтому мы очень удивились, когда увидели у тебя золотого коша. Нам было ясно, что эта статуэтка с Ройка. На Немертее не изготовляли подобных вещей. А на Ройке их стали делать только за тысячу лет до Второй Конкисты. Мы сразу поняли, что во всем этом замешан кто-то еще, но постарались не подать вида.
– Так… Значит, вы заманили меня на Немертею? Зачем? Не из любви же к науке?
– Нам нужна была помощь самого талантливого археолога.
– Ты мне не рассказала про Бродсайта. А меня очень интересует, как он связан со всей этой историей.
– Мы с Алом были когда-то друзьями. И с Ноэлем и Крессидой он тоже был знаком. Ведь мы все учились на Ройке. А потом я работала в музее вертикальных гробниц.
– Были друзьями.. – передразнил Платон. Это сообщение его задело.
– Мы были друзьями, – повторила Андро, и в глазах ее блеснули слезы. Ну, вот опять… Что за манера! – И я рассказала ему о своих работах на Немертее. И о том, что эта цивилизация выходила в космос и построила нуль-порталы. Но нам никак не удается их открыть. И тогда у него родилась мысль… да, думаю, именно тогда – захватить власть над Магеллановыми облаками с помощью тайн Немертеи.
– Зачем ты ему рассказала…
– Видишь ли… Это, конечно, моя ошибка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45