Он мгновенно понял, что это неспроста. – Что случилось?
Не дожидаясь приглашения, Марси вошла в квартиру.
– У Куинна неприятности. Он хочет, чтобы к завтрашнему дню мы были в Мемфисе.
– Что за неприятности?
– Та Лулу Вандерлей, на встречу с которой он отправился в Мемфис, умудрилась оказаться убитой прошлым вечером. – Джейс тоже вошел внутрь и закрыл дверь.
– Вы издеваетесь надо мной?
– Куинн обнаружил ее тело, – сказала Марси. – Ты ведь понимаешь, что это значит.
– Что он – подозреваемый, – ответил Эрон.
– Но он не делал этого. Не убивал ее, – с жаром выпалил Джейс. – Босс никогда никого не убил бы.
– Да, ты прав, не убил бы, – согласился Эрон. – Но могу поспорить, что очень многим эта ситуация доставит огромное удовольствие. Самый известный в стране адвокат по уголовным делам, добившийся оправдания десятков убийц, сам может быть обвинен в убийстве.
– Нельзя допустить, чтобы Куинна арестовали за убийство. – От волнения у Джейса пылали щеки. – Мы должны сделать все возможное, чтобы помочь ему.
Иногда Эрона забавляло, как Джейс превозносил достоинства Куинна. Но ведь парнишка был многим обязан Куинну, пожалуй, даже больше, чем он или Марси. Они все трое были детьми, попавшими в беду, готовыми пойти на преступление. Изнасилованная отцом Марси оказалась на улице и в шестнадцать лет уже готова была обслуживать клиентов. Блондинка с большими карими глазами, она могла бы зарабатывать приличные деньги, став проституткой. К счастью, первым мужчиной, к которому подошла Марси, впервые выйдя на ночную работу, оказался Куинн Кортес – истовый поборник идеи спасения попавших в беду детей. Он нашел ей хороших приемных родителей, помог поступить в колледж низшей ступени, а потом взял ее работать к себе личной помощницей.
История Эрона мало чем отличалась от истории Марси, разве что тем, что он оказался на ранчо судьи Харвуда Брауна. Это фермерское хозяйство было организовано и управлялось Куинном и несколькими парнями, которые когда-то тоже оказались в беде, но им помог старый судья Браун. Когда Эрону исполнилось восемнадцать, Куинн стал подбивать его на поступление в колледж, но тот не захотел. Эрон не был дураком, но и Эйнштейном тоже не был. Ему удалось убедить Куинна, что колледж ему не осилить. С тех пор он работал на Куинна в качестве водителя и мальчика на побегушках. Зарплата была хорошая, компенсационные выплаты – огромные.
Джейс – еще один воспитанник ранчо – работал на Куинна всего год. Это был прелестный паренек со светло-карими глазами и светло-каштановыми кудрями, которые он предпочитал коротко стричь. Но историю Джейса прелестной назвать было нельзя. Он признался, что когда ему было двенадцать, к нему приставал священник, и это отразилось на его психике. Усугублялось дело тем, что Джейс воспитывался без отца, а два года назад потерял и мать.
– Я заказала билеты на завтрашний утренний рейс, – сказала Марси. – И подыскала нам дом с четырьмя спальнями и машину на прокат. Надеюсь, полиция достаточно быстро распутает это дело, и мы все сможем вернуться домой через несколько дней, но…
– Эрон, кто это стучал в дверь? – В накинутой на плечи мятой рубашке Эрона Гала замерла в дверях между спальней и гостиной. – Ох, извините.
– Мы… э… уже уходим. – Марси попятилась к двери.
– Если из-за меня, то не уходите, – сказала Гала. – Побудьте еще. Я как раз собиралась заказать пиццу.
Марси выразительно посмотрела на Эрона:
– Джейс заедет за тобой утром в половине девятого. Будь готов.
– Нет проблем, – ответил Эрон.
– Пойми, Куинн рассчитывает на нас, – сказал Джейс, осуждающе глядя на Галу. – Мы не можем подвести его.
Эрон восторгался Куинном и относился к нему с большим уважением, в то время как Марси любила его, а Джейс боготворил. Тем не менее Эрон скорее позволил бы отрезать себе правую руку, чем подвел бы Куинна.
– Прошу вас проявить благоразумие, – сказал Гриффин Пауэлл. – По вполне понятным причинам я не могу иметь двух отдельных клиентов одновременно, даже если я поручу вести дело одного из вас кому-либо из своих сотрудников. Тем не менее если вы договоритесь, то сможете совместно нанять меня. В конце концов, я полагаю, вы оба хотите одного и того же: установить убийцу Лулу Вандерлей и удостовериться в том, что он понес наказание.
Аннабел кивнула:
– Да, я хочу именно этого. И считаю, что одному из нас следует обратиться в другое сыскное агентство.
– Гриффин Пауэлл – самый лучший сыщик. – Куинн вперил в нее жесткий взгляд. – Я нанимаю только лучших.
– Не предлагаете ли вы мне поискать кого-то другого?
– Именно так. Если вы не пожелаете сотрудничать со мной.
Аннабел недоуменно посмотрела на него, и он заметил нечто особенное в этих невозмутимых синих глазах. Неужели леди хочет, чтобы ее переубедили? Возможно ли, чтобы мысль об их сотрудничестве волновала ее так же, как и его?
«Ты глупец, Кортес. Тебе только и не хватает сейчас завязывать личные отношения с кузиной убитой, которая не исключает, что ты и есть убийца».
– По-моему, мы зашли в тупик, – сказала Кендал. – Очевидно, ни Куинн, ни мисс Вандерлей не хотят идти на уступки.
– Я польщен, – сказал Гриффин. – Но хочу, чтобы вы знали, если вы не договоритесь о совместном найме, я не возьмусь за это дело.
– Что? – Аннабел возмущенно уставилась на Гриффина. – Вы не можете так поступить.
– Если бы вы знали меня лучше, то не сомневались бы, что я всегда поступаю так, как говорю.
– Хорошо. – Куинн принял мгновенное решение, которое удивило не только всех присутствовавших в комнате, но и его самого. Он махнул Кендал: – Пойдем. Я отказываюсь нанимать вас, мистер Пауэлл. Вы вольны подписать договор с мисс Вандерлей как с вашей единственной клиенткой.
– Какого черта… – Кендал ахнула, когда Куинн схватил ее за локоть и потащил к двери.
– Подождите! – Аннабел поднялась с дивана. – Мистер Кортес, не уходите, пожалуйста.
Куинн остановился.
– Чего ты добиваешься? – тихо, чтобы никто, кроме него, не услышал, спросила Кендал.
– Почему вы меня остановили? – Куинн повернулся к Аннабел.
– Мистер Пауэлл прав. Мы хотим одного и того же. Если вы можете смириться с тем, что я не полностью доверяю вам, то думаю, мы могли бы сотрудничать.
– Вы не настолько хорошо меня знаете, чтобы доверять мне. Я готов подождать и заслужить ваше доверие. Я не убивал Лулу и так же, как и вы, очень хочу найти ее убийцу.
Аннабел посмотрела на Гриффина:
– Давайте выработаем какие-то основные положения.
– Хорошо. – Гриффин взглянул на Куинна. Тот кивнул.
– Первое и главное – мистер Кортес и я должны располагать всей информацией, – сказала Аннабел. – Вы будете работать на нас двоих, поэтому то, что вы скажете одному из нас, должно быть сказано и другому. Никаких секретов. Никаких тайных планов. – Она взглянула на Куинна: – И мы поровну делим все расходы. Вы согласны, мистер Кортес?
– Да, согласен. И коль скоро мы будем тесно сотрудничать, не лучше ли вам называть меня просто Куинн?
– Если вы так хотите.
– Да, я так хочу.
– Прекрасно. А вы называете меня мисс Вандерлей… потому что я так хочу.
Глава 7
Джим отпросился с работы на воскресенье, хотя его начальник настоятельно советовал не делать перерывов в разгар работы над таким громким делом.
– Послушай, Тед, мы с сыном планировали провести этот день вместе, и это очень важно для нас обоих. Мне не очень-то часто удается побыть с Кевином. Кроме того, Чад в курсе всех дел. Если он собирается извлечь славу из раскрытия этого убийства, пусть поработает.
Начальник отдела уголовной полиции, инспектор Тед Персер, немного поворчал, однако позволил Джиму воспользоваться выходным днем. Тед, как и Джим, и все другие в отделе, знал, что Чада Джорджа ждет карьерный рост. В то же время ни для кого не было секретом, что у Джимми Нортона не было никаких перспектив. Ему еще повезет, если удастся удержаться на нынешней должности до выхода на пенсию.
Предоставленный самому себе. Чад должен был непременно напортачить. Не потому, что глуп. Совсем наоборот. Он чрезвычайно умен. Нет, он проколется, потому что у него еще нет опыта в расследовании убийств, а из-за своей самонадеянности он не осознает, что ему еще нужно многому научиться. По мнению Джима, Чад был всезнайкой, с которого следовало бы сбить спесь. Однако сам он не собирался ничего предпринимать для этого. Нет, он знал, что нужно только подождать, и Чад рано или поздно сам себе все испортит.
Джим издал тихий смешок.
– Над чем ты смеешься, папа? – спросил Кевин.
Джим бросил взгляд на одиннадцатилетнего сына, сидевшего на пассажирском месте его разбитого старого пикапа, и усмехнулся. Кевин – единственное, что осталось ценного от женитьбы на Мэри Ли. Джим мог жалеть обо всех годах, потраченных на жизнь с женщиной, которая не настолько его любила, чтобы поддержать в трудные времена, и неоднократно нарушала брачные обеты, но он никогда не жалел о том, что произвел на свет Кевина. В самые тяжкие дни, когда казалось, что все идет не так, Джиму достаточно было вспомнить о Кевине, чтобы сказать себе, что ему есть для чего жить.
– Просто подумал о своем партнере, – пояснил он сыну.
– О Чаде Джордже?
– Да, ты же знаешь Чада. Я знакомил вас пару месяцев назад.
– Да, я знаю сержанта Джорджа.
Что-то в голосе сына насторожило Джима. Взглянув на Кевина, он заметил, что тот опустил голову и уставился в пол.
– В чем дело?
– Ни в чем.
– Это касается Чада?
– Я не должен говорить тебе.
– Кто просил тебя не говорить мне?
– Мама.
«Не выходи из себя. Нельзя ни в коем случае ставить Кевина перед выбором, чью принять сторону, твою или Мэри Ли, даже если он уже стоит перед таким выбором. Ты не должен давить на него».
Джим вырулил на шоссе, ведущее в Холли-Спрингс, где жила его сестра со своей семьей. Он выехал с таким расчетом, чтобы прибыть к Сьюзен как раз перед воскресным обедом. И сейчас ему нужно думать о положительных моментах, о том, как они с сыном проведут день в кругу семьи. Выпытывание же у Кевина секретов Мэри Ли может не только вконец испортить день, который они собрались провести вместе, но и разрушить и так не очень прочные отношения с сыном.
– Пап!
– Да?
– Тебе ведь все равно, с кем встречается мама, правда?
– Да, мне все равно. – Джиму действительно было все равно. Теперь. Хотя в течение нескольких лет после развода он ревновал Мэри Ли к каждому мужчине, с которым она встречалась. Но это было тогда, когда он еще любил ее.
– Тогда я не понимаю, почему мама не хочет, чтобы ты знал, что она встречается с сержантом Джорджем.
Джим сжал руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Мэри Ли и Чад? Проклятый сукин сын! Джим не мог не задаться вопросом: кто инициировал эти отношения? Это мог быть и он, и она. Мэри Ли очень хотелось, чтобы Джим узнал, что она трахается с его молодым напарником. Она думала, что он все еще переживает. А Чад? Боже, как ему-то должно быть приятно спать с бывшей женой Джима. А ведь по крайней мере четверо сослуживцев намекали Джиму, чтобы он не доверял Чаду.
– Так, значит, твоя мать встречается с Чадом?
– Уже пару недель. Но для тебя, я думаю, это не важно, правда?
– Мы с твоей матерью разведены, и каждый из нас имеет право встречаться, с кем хочет. Так что нет ничего плохого в том, что Мэри Ли встречается с Чадом.
Правда, Джим полагал, что их встречи проходили в основном в постели, в горизонтальном положении. Это был единственный тип взаимоотношений, в котором Мэри Ли знала толк. И Джиму было очень неприятно, что он до сих пор помнил, насколько хороша она была.
Аннабел надеялась спокойно провести этот день в своих апартаментах, просматривая накопившуюся за это время электронную почту и строя планы по организации похорон Лулу. И хотя этим планам не суждено было осуществиться, пока не закончат с вскрытием и не выдадут тело Лулу, Аннабел не хотела оставлять все на последний момент. Ведь ее близкие надеялись, что она учтет все детали и организует все так, что похороны Луизы Маргарет Вандерлей впечатлят всех присутствующих. Члены семьи Вандерлей всегда рождались и уходили из жизни с помпой. Такова была семейная традиция.
Проснулась Аннабел сегодня позже, чем намеревалась. По натуре она была рабой своих привычек и не любила менять время, отведенное на сон. Но сегодня она полночи металась и ворочалась и заснула только после четырех утра. Мысли о Лулу измучили ее. Аннабел задавала себе вопрос: могла ли Лулу остаться в живых, если бы она, Аннабел, приложила больше усилий для сближения с кузиной? Могло ли все сложиться иначе, если бы она побольше приглядывала за Лулу?
«Не будь дурой. Ты все равно не могла бы предотвратить случившееся».
Большую часть своей жизни Аннабел занималась тем, что заботилась о ком-то. Ей всегда была присуща потребность доставлять удовольствие другим, радовать их. Будучи единственным ребенком, светом очей для своих родителей, повзрослев, она могла превратиться в эгоистичную, требовательную стерву, но вместо этого взвалила на свои хрупкие плечи тяжелую ношу. Сначала Аннабел считала, что ее долг доставлять радость родителям, а затем это чувство распространилось и на всех окружавших ее людей.
– Ты так заботишься обо всех, – сказала ей как-то тетя Пердита. – Твоя привязанность к Кристоферу весьма похвальна, мое дорогое дитя, но иногда нужно подумать и о себе. Ты молодая здоровая женщина с нормальными женскими потребностями. И тебе нужен мужчина.
В этом тетя была права, но только наполовину. Аннабел нужно было, чтобы ее любимый мужчина, Крис, опять стал здоровым, таким, как раньше, – замечательным другом и любовником. Но эта ее мечта была несбыточной. Крис в течение почти девяти лет, до самой своей смерти, был обездвижен до пояса и бессилен в половом отношении. После двух коротких, предпринятых втайне ото всех адюльтеров Аннабел убедилась, что секс ради секса – совсем не то, что ей нужно. Временами она жалела, что не похожа на Лулу и не может так легко менять сексуальных партнеров. Она сомневалась, что Лулу когда-либо испытывала угрызения совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43