https://wodolei.ru/catalog/installation/klavishi-smyva/Geberit/
А это позволит людям правильно строить свои взаимоотношения с ними. И что самое главное — общество получит возможность эффективно контролировать деятельность органов государственной безопасности.
Практически без дискуссии Верховный Совет одобрил проект в целом. Вечернее заседание было целиком посвящено постатейному обсуждению законопроекта об органах государственной безопасности. Не раз уже доводилось писать о странном явлении, которое время от времени происходит в стенах Верховного Совета при обсуждении проектов законов во втором чтении. Казалось бы, законопроект прошёл тщательную подготовку в комитетах и комиссиях, рассмотрены все поступившие в ходе первого чтения замечания и предложения, у депутатов было время внимательно изучить документы и заблаговременно внести свои поправки. Остаётся только разрешить некоторые спорные вопросы. Но вот настаёт пора второго чтения — и предложения с замечаниями сыплются, словно из рога изобилия. Причём совершенно очевидно, что большинство их родилось тут же, в зале. Явление это вызывало не раз недоумение у многих депутатов. Не раз звучали предложения не рассматривать поправки, которые не поступали в комитеты и комиссии, не принимать поправки «с голоса». А ситуация если и меняется, то весьма неторопливо.
Так было и на этот раз. Более двух часов затратили парламентарии для того, чтобы «пройти» всего одиннадцать статей законопроекта. Причём абсолютное большинство поступивших замечаний, дополнений и поправок не получили в итоге поддержки, что свидетельствует о добротности обсуждаемого документа. Не набрали, в частности, необходимого количества голосов предложения о запрещении сотрудникам органов госбезопасности состоять в политических партиях. Обсуждение законопроекта решено продолжить на следующий день». Позже напишет: «Примечательно, что, вопреки ожиданиям, подавляющая часть предложений депутатов была направлена на усиление органов госбезопасности, предоставление им больших прав и полномочий».
5.7.5. Принятым Законом система органов госбезопасности в СССР была названа единой системой, а КГБ СССР — союзно-республиканским центральным органом государственного управления в СССР. «Комитет государственной безопасности СССР, — говорил Закон, — направляет и контролирует деятельность органов государственной безопасности союзных республик в решении вопросов, отнесённых к ведению Комитета государственной безопасности СССР и к их совместному ведению; издаёт приказы, инструкции и даёт указания по этим вопросам, обязательные для исполнения в системе органов государственной безопасности». КГБ СССР были непосредственно подчинены пограничные и другие войска, военная контрразведка.
Кое-какие права получали и союзные республики, но права эти не выходили за рамки дозволенного в едином, по сути, государстве.
Назначение органов государственной безопасности состояло в обеспечении в пределах своей компетенции государственной безопасности Союза ССР и республик и в этих целях ведение борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью специальных служб иностранных государств и иностранных организаций против Союза ССР и республик, осуществление защиты конституционного строя Союза ССР и республик от противоправных посягательств, защита суверенитета и территориальной целостности государства, его экономического, научно-технического и оборонного потенциала. Вот тут бы и задать вопрос: сумел ли в 1991 году КГБ СССР выполнить своё назначение? Ответ, думается, ясен всем. Но к этой проблеме мы ещё вернёмся. А пока о некоторых последствиях принятия закона.
5.7.6. Сразу же началась пропаганда нужности и необходимости Закона. Большое интервью дал начальник Центра общественных связей КГБ СССР генерал-майор Александр Карабаинов, который, в частности, отверг сомнения в приверженности Комитета желанию проведения «срочных экономических преобразований в целях скорейшего выхода из серьёзного кризиса». В остальном его аргументы были уже привычно взяты из старых доперестроечных статей и речей, разумеется, если не считать нового и обязательного тезиса о подконтрольности деятельности КГБ со стороны Верховного Совета, Президента, Кабинета Министров СССР и уважения прав человека. Раньше говорили о верности партии, теперь о верности Советской власти.
Выступил и сам председатель КГБ СССР. В целом его ответы на вопросы корреспондента довольно скучны, ибо повторяют многие уже звучавшие ранее из других уст аргументы. Председатель союзного КГБ словно решил не дразнить зверя. Но есть и интересный момент, высказал свою точку зрения о создании КГБ РСФСР: «Отсутствие КГБ РСФСР не соответствовало системе федерального устройства нашего общества, и в новых условиях его создание отвечает объективным потребностям нашего общества. Мы позитивно относимся к созданию КГБ РСФСР. По уполномочию Президента мною обговорены с многие вопросы, связанные с механизмом реализации решений Съезда народных депутатов РСФСР в этой области. В настоящее время идёт структурное оформление комитета России. Подписан протокол, которым предусматривается создание специальной комиссии по решению ряда организационных вопросов (структура, задачи, размещение и т.д.).
Имеется принципиальная договорённость о разграничении полномочий между КГБ СССР и КГБ РСФСР, которое вписывается в универсальную схему, закреплённую в Законе об органах государственной безопасности в СССР».
5.7.7. Была и не просто голая пропаганда нового Закона, а косвенная, но влиятельная поддержка. Например, начальник Управления Прокуратуры СССР по надзору за исполнением законов о госбезопасности, член коллегии Прокуратуры СССР, советник юстиции III класса дал большое интервью «Литературной газете», в котором мягко, но довольно убедительно показал, что Закон о КГБ совсем не плох.
Очевидно, статья с этим интервью была столь заметной, что вскоре та же «Литературная газета» немного позже поместила статью своего обозревателя Игоря Гамаюнова, который кроме того, что подверг критике слова, нанёс чувствительный укол «чекистскому ведомству», указав: «Я думаю, что КГБ, участвуя в борьбе с преступностью, занимается не своим делом. Да, я понимаю, там замечательная техника, квалифицированная оперативная служба. Так передайте это все МВД! Оставьте КГБ его исконные функции — разведку и контрразведку, не хотят! Потому что убавится власть». Власть бы действительно убавилась, а заодно и штаты и должности. Это так, но вот полезно ли было исключать КГБ из борьбы с негосударственной преступностью — это вопрос достаточно сложный.
Критиков было не мало. Досталось даже самому Верховному Совету СССР. О.М. Попцов назвал его парламентом, поддержавший преступный закон о КГБ. Эффектно сказано. По словам Эрнста Орловского (математика и юриста, внештатного эксперта Комитета по правам человека ВС РСФСР) «безропотно принятый Верховным Советом СССР закон „Об органах государственной безопасности в СССР“ предоставляет КГБ неоправданно широкие полномочия». А свою статью он назвал «КГБ шагает как хозяин…». Впрочем, по мнению журналиста Павла Кренева, рассуждения Э. Орловского были явно тенденциозны.
Бывшие граждане СССР, покинувшие страну по политическим мотивам, тоже не отставали. Организатор московской Хельсинской группы Юрий Орлов, приехав в Москву, счёл своим долгом плеснуть каплю дёгтя в новое чекистке законодательство. «Закон о КГБ, принятый недавно, — говорил он, — только подтверждает, что КГБ стоит твёрдо на прежних сталинских позициях и в этом законе легализовано вмешательство во все решительно дела граждан — от частной жизни до политической». Особенно сокрушался популярнейший тогда еженедельник «Московские новости». Он, используя доступные зарубежные и собственные источники, впервые попытался нарисовать сегодняшнюю структуру КГБ, показав изумительную степень проникновения этой организации во все сферы нашей с вами жизни. Так, то ли с гордостью за журналистскую удачу, то ли с огорчения от принятия Закона писала обозреватель еженедельника Наталья Геворкян. Она обращалась к недавнему опыту бывших советских союзников в Восточной Европе, где после свержения власти коммунистов, свергли и их вооружённые отряды, которые добросовестно были скопированы с КГБ. Ну, тут она не совсем права, некоторые были скопированы ещё с НКВД или МГБ.
Большой статьёй «КГБ в законе» разразился Юрий Айхенвальд в «Демократической России», задав вопрос: что скажут о нем парламентские органы России, наконец, сам. Он словно понимал, что надежды «чекистов» на законодательную поддержку так мало стоят в ситуации, когда сила, а не право решают судьбу страны.
Надо сказать, что в июньском номере «Юридической газеты» появилась большая статья Павла Кренева, который «воздал должное» каждому из аргументов критиков Закона, и подводя итоги написал: «Шумим, братцы, шумим! Снова несётся со всех сторон великое брюзжание, и нет ему конца. Может пора бы и остановиться? Доколе можно все расшатывать, господа?… Проблем у сотрудников госбезопасности и без того достаточно, надо создать им нормальные условия для работы. Не мешайте им, пожалуйста».
Кто только ни прошёлся по Закону о КГБ и кто только его ни поддержал. Знали бы они, что жить этому закону с гулькин нос. Скоро и самого КГБ не будет. Не пройдёт и полгода. Опасность ситуации в руководстве КГБ СССР стали уже понимать. А думать об этом нужно было раньше, гораздо раньше.
5.8. Конфронтация нарастает
5.8.1. Важным событием середины 1991 года были выборы Президента РСФСР.
Одному из кандидатом нужно было взять реванш за унижение, которое он испытал. и через годы помнил, что изо всех сил пытался не допустить его избрания. По сути дела, это были первые после десятилетий свободные выборы в стране. Мелкие неточности и давление не в счёт. Скоро, через тройку лет и не такое будет, а пока все почти как на настоящих выборах.
выиграл довольно убедительно (фальсифицировать народные симпатии тогда ещё не научились) и тем самым косвенно нанёс удар по, которого Президентом избрали послушные депутаты, а не народ.
Заметим, что уже тогда появилась информация о том, что в избирательной кампании по избранию участвовали 5 специалистов американской частной фирмы «Комити фо фри конгресс»… Деньги им плати не комитет поддержки, а кто-то на родине — в Штатах». Заметка эта была скромно опубликована в популярном отечественном издании, сенсации она не произвела, подтверждение найти не удалось. Так и осталось не совсем ясным: помогали иностранцы избранию первого российского президента или нет? А ведь этот факт имеет не малое значение. Хотя тогда на американцев ещё смотрели как на тех, кто помогает, забыв банальное правило: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
«После проведения выборов Президента Российской Федерации 12 июня 1991 года и избрания на этот пост развал Советов вышел на финишную прямую», — так охарактеризовал этот период.
Сам же герой дня — писал, что большая часть российского общества подошла к июню 91-го с ощущением финала советского периода истории. Народ за несколько лет безуспешных ожиданий и несбывшихся надежд был дезориентирован и надеялся только на чудо.
Ох, уж эти выборы. «Ещё никогда из сферы полезного труда не было такого изъятия трудовых ресурсов. Мы сходим с ума. Съезды, проходящие в три этапа, городские сессии, форумы народных депутатов, не уступающие по продолжительности кругосветному путешествию». И пока депутаты заседали…
5.8.2. В стране волнами шли митинги и забастовки. Весной 1991 года началась новая серия забастовок шахтёров. Все это сказывалось на ритмичности работы экономики и ухудшало социальный климат в стране.
Масло в огонь подливали и политические амбиции (см. например, пункт настоящей книги) и взаимные претензии (см., например, пункт настоящей книги).
Так дальше жить нельзя — это понимали многие. Но вот как жить представляли все по-разному.
Общество раскалывалось, экономика деградировала. Все двигалось к катастрофе. Ощущение как в 1917 году, когда после эйфории февраля подходила осень отрезвления. Политические свободы 1989 года лишь на короткое время заменили насущные нужды, а потом с ещё большей скоростью все стало падать в обрыв.
5.8.3. В середине 1991 года произошло довольно важное и интересное событие в зале заседания Верховного Совета СССР. Премьер-министр выступил в Верховном Совете СССР с сообщением о политическом и экономической состоянии страны. сделал лейтмотивом своего выступления требование чрезвычайных полномочий для Кабинета министров.
«Надо отдать должное, — написал, — когда его прямо спросили, консультировался ли он по главной теме своего выступления с, он так же прямо ответил: „Нет“ — хотя пояснил, что Кабинет министров не при президенте, а только подчиняется президенту». Однако, слишком верить этим словам премьера не стоит. Тем более, что это было в интересах самого президента, который как бы оставался в стороне.
, вспоминая то время, скажет: «Новый премьер за период с апреля по июнь очень резко обозначил независимость своей позиции, „особое мнение“ по многим экономическим и политическим вопросам, противодействие общему курсу горбачевской администрации. Различие понимали многие.
Позже совместно выступили председатель КГБ СССР, министр обороны СССР и министр внутренних дел СССР. Не менее резко, чем премьер-министр, выступил, сказавший: «… Наше отечество находится на грани катастрофы…..
Главная причина нынешней критической ситуации кроется в целенаправленных, последовательных действиях антигосударственных, сепаратистских и других экстремистских сил, развернувших непримиримую борьбу за власть….
Эти силы открыто взяли курс на захват власти в стране. Для реализации своих амбициозных планов они не остановятся перед попытками ввергнуть страну в пучину крайнего обострения обстановки».
5.8.4. После подобной речи вполне уместно сказать, что мосты уже сожжены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Практически без дискуссии Верховный Совет одобрил проект в целом. Вечернее заседание было целиком посвящено постатейному обсуждению законопроекта об органах государственной безопасности. Не раз уже доводилось писать о странном явлении, которое время от времени происходит в стенах Верховного Совета при обсуждении проектов законов во втором чтении. Казалось бы, законопроект прошёл тщательную подготовку в комитетах и комиссиях, рассмотрены все поступившие в ходе первого чтения замечания и предложения, у депутатов было время внимательно изучить документы и заблаговременно внести свои поправки. Остаётся только разрешить некоторые спорные вопросы. Но вот настаёт пора второго чтения — и предложения с замечаниями сыплются, словно из рога изобилия. Причём совершенно очевидно, что большинство их родилось тут же, в зале. Явление это вызывало не раз недоумение у многих депутатов. Не раз звучали предложения не рассматривать поправки, которые не поступали в комитеты и комиссии, не принимать поправки «с голоса». А ситуация если и меняется, то весьма неторопливо.
Так было и на этот раз. Более двух часов затратили парламентарии для того, чтобы «пройти» всего одиннадцать статей законопроекта. Причём абсолютное большинство поступивших замечаний, дополнений и поправок не получили в итоге поддержки, что свидетельствует о добротности обсуждаемого документа. Не набрали, в частности, необходимого количества голосов предложения о запрещении сотрудникам органов госбезопасности состоять в политических партиях. Обсуждение законопроекта решено продолжить на следующий день». Позже напишет: «Примечательно, что, вопреки ожиданиям, подавляющая часть предложений депутатов была направлена на усиление органов госбезопасности, предоставление им больших прав и полномочий».
5.7.5. Принятым Законом система органов госбезопасности в СССР была названа единой системой, а КГБ СССР — союзно-республиканским центральным органом государственного управления в СССР. «Комитет государственной безопасности СССР, — говорил Закон, — направляет и контролирует деятельность органов государственной безопасности союзных республик в решении вопросов, отнесённых к ведению Комитета государственной безопасности СССР и к их совместному ведению; издаёт приказы, инструкции и даёт указания по этим вопросам, обязательные для исполнения в системе органов государственной безопасности». КГБ СССР были непосредственно подчинены пограничные и другие войска, военная контрразведка.
Кое-какие права получали и союзные республики, но права эти не выходили за рамки дозволенного в едином, по сути, государстве.
Назначение органов государственной безопасности состояло в обеспечении в пределах своей компетенции государственной безопасности Союза ССР и республик и в этих целях ведение борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью специальных служб иностранных государств и иностранных организаций против Союза ССР и республик, осуществление защиты конституционного строя Союза ССР и республик от противоправных посягательств, защита суверенитета и территориальной целостности государства, его экономического, научно-технического и оборонного потенциала. Вот тут бы и задать вопрос: сумел ли в 1991 году КГБ СССР выполнить своё назначение? Ответ, думается, ясен всем. Но к этой проблеме мы ещё вернёмся. А пока о некоторых последствиях принятия закона.
5.7.6. Сразу же началась пропаганда нужности и необходимости Закона. Большое интервью дал начальник Центра общественных связей КГБ СССР генерал-майор Александр Карабаинов, который, в частности, отверг сомнения в приверженности Комитета желанию проведения «срочных экономических преобразований в целях скорейшего выхода из серьёзного кризиса». В остальном его аргументы были уже привычно взяты из старых доперестроечных статей и речей, разумеется, если не считать нового и обязательного тезиса о подконтрольности деятельности КГБ со стороны Верховного Совета, Президента, Кабинета Министров СССР и уважения прав человека. Раньше говорили о верности партии, теперь о верности Советской власти.
Выступил и сам председатель КГБ СССР. В целом его ответы на вопросы корреспондента довольно скучны, ибо повторяют многие уже звучавшие ранее из других уст аргументы. Председатель союзного КГБ словно решил не дразнить зверя. Но есть и интересный момент, высказал свою точку зрения о создании КГБ РСФСР: «Отсутствие КГБ РСФСР не соответствовало системе федерального устройства нашего общества, и в новых условиях его создание отвечает объективным потребностям нашего общества. Мы позитивно относимся к созданию КГБ РСФСР. По уполномочию Президента мною обговорены с многие вопросы, связанные с механизмом реализации решений Съезда народных депутатов РСФСР в этой области. В настоящее время идёт структурное оформление комитета России. Подписан протокол, которым предусматривается создание специальной комиссии по решению ряда организационных вопросов (структура, задачи, размещение и т.д.).
Имеется принципиальная договорённость о разграничении полномочий между КГБ СССР и КГБ РСФСР, которое вписывается в универсальную схему, закреплённую в Законе об органах государственной безопасности в СССР».
5.7.7. Была и не просто голая пропаганда нового Закона, а косвенная, но влиятельная поддержка. Например, начальник Управления Прокуратуры СССР по надзору за исполнением законов о госбезопасности, член коллегии Прокуратуры СССР, советник юстиции III класса дал большое интервью «Литературной газете», в котором мягко, но довольно убедительно показал, что Закон о КГБ совсем не плох.
Очевидно, статья с этим интервью была столь заметной, что вскоре та же «Литературная газета» немного позже поместила статью своего обозревателя Игоря Гамаюнова, который кроме того, что подверг критике слова, нанёс чувствительный укол «чекистскому ведомству», указав: «Я думаю, что КГБ, участвуя в борьбе с преступностью, занимается не своим делом. Да, я понимаю, там замечательная техника, квалифицированная оперативная служба. Так передайте это все МВД! Оставьте КГБ его исконные функции — разведку и контрразведку, не хотят! Потому что убавится власть». Власть бы действительно убавилась, а заодно и штаты и должности. Это так, но вот полезно ли было исключать КГБ из борьбы с негосударственной преступностью — это вопрос достаточно сложный.
Критиков было не мало. Досталось даже самому Верховному Совету СССР. О.М. Попцов назвал его парламентом, поддержавший преступный закон о КГБ. Эффектно сказано. По словам Эрнста Орловского (математика и юриста, внештатного эксперта Комитета по правам человека ВС РСФСР) «безропотно принятый Верховным Советом СССР закон „Об органах государственной безопасности в СССР“ предоставляет КГБ неоправданно широкие полномочия». А свою статью он назвал «КГБ шагает как хозяин…». Впрочем, по мнению журналиста Павла Кренева, рассуждения Э. Орловского были явно тенденциозны.
Бывшие граждане СССР, покинувшие страну по политическим мотивам, тоже не отставали. Организатор московской Хельсинской группы Юрий Орлов, приехав в Москву, счёл своим долгом плеснуть каплю дёгтя в новое чекистке законодательство. «Закон о КГБ, принятый недавно, — говорил он, — только подтверждает, что КГБ стоит твёрдо на прежних сталинских позициях и в этом законе легализовано вмешательство во все решительно дела граждан — от частной жизни до политической». Особенно сокрушался популярнейший тогда еженедельник «Московские новости». Он, используя доступные зарубежные и собственные источники, впервые попытался нарисовать сегодняшнюю структуру КГБ, показав изумительную степень проникновения этой организации во все сферы нашей с вами жизни. Так, то ли с гордостью за журналистскую удачу, то ли с огорчения от принятия Закона писала обозреватель еженедельника Наталья Геворкян. Она обращалась к недавнему опыту бывших советских союзников в Восточной Европе, где после свержения власти коммунистов, свергли и их вооружённые отряды, которые добросовестно были скопированы с КГБ. Ну, тут она не совсем права, некоторые были скопированы ещё с НКВД или МГБ.
Большой статьёй «КГБ в законе» разразился Юрий Айхенвальд в «Демократической России», задав вопрос: что скажут о нем парламентские органы России, наконец, сам. Он словно понимал, что надежды «чекистов» на законодательную поддержку так мало стоят в ситуации, когда сила, а не право решают судьбу страны.
Надо сказать, что в июньском номере «Юридической газеты» появилась большая статья Павла Кренева, который «воздал должное» каждому из аргументов критиков Закона, и подводя итоги написал: «Шумим, братцы, шумим! Снова несётся со всех сторон великое брюзжание, и нет ему конца. Может пора бы и остановиться? Доколе можно все расшатывать, господа?… Проблем у сотрудников госбезопасности и без того достаточно, надо создать им нормальные условия для работы. Не мешайте им, пожалуйста».
Кто только ни прошёлся по Закону о КГБ и кто только его ни поддержал. Знали бы они, что жить этому закону с гулькин нос. Скоро и самого КГБ не будет. Не пройдёт и полгода. Опасность ситуации в руководстве КГБ СССР стали уже понимать. А думать об этом нужно было раньше, гораздо раньше.
5.8. Конфронтация нарастает
5.8.1. Важным событием середины 1991 года были выборы Президента РСФСР.
Одному из кандидатом нужно было взять реванш за унижение, которое он испытал. и через годы помнил, что изо всех сил пытался не допустить его избрания. По сути дела, это были первые после десятилетий свободные выборы в стране. Мелкие неточности и давление не в счёт. Скоро, через тройку лет и не такое будет, а пока все почти как на настоящих выборах.
выиграл довольно убедительно (фальсифицировать народные симпатии тогда ещё не научились) и тем самым косвенно нанёс удар по, которого Президентом избрали послушные депутаты, а не народ.
Заметим, что уже тогда появилась информация о том, что в избирательной кампании по избранию участвовали 5 специалистов американской частной фирмы «Комити фо фри конгресс»… Деньги им плати не комитет поддержки, а кто-то на родине — в Штатах». Заметка эта была скромно опубликована в популярном отечественном издании, сенсации она не произвела, подтверждение найти не удалось. Так и осталось не совсем ясным: помогали иностранцы избранию первого российского президента или нет? А ведь этот факт имеет не малое значение. Хотя тогда на американцев ещё смотрели как на тех, кто помогает, забыв банальное правило: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
«После проведения выборов Президента Российской Федерации 12 июня 1991 года и избрания на этот пост развал Советов вышел на финишную прямую», — так охарактеризовал этот период.
Сам же герой дня — писал, что большая часть российского общества подошла к июню 91-го с ощущением финала советского периода истории. Народ за несколько лет безуспешных ожиданий и несбывшихся надежд был дезориентирован и надеялся только на чудо.
Ох, уж эти выборы. «Ещё никогда из сферы полезного труда не было такого изъятия трудовых ресурсов. Мы сходим с ума. Съезды, проходящие в три этапа, городские сессии, форумы народных депутатов, не уступающие по продолжительности кругосветному путешествию». И пока депутаты заседали…
5.8.2. В стране волнами шли митинги и забастовки. Весной 1991 года началась новая серия забастовок шахтёров. Все это сказывалось на ритмичности работы экономики и ухудшало социальный климат в стране.
Масло в огонь подливали и политические амбиции (см. например, пункт настоящей книги) и взаимные претензии (см., например, пункт настоящей книги).
Так дальше жить нельзя — это понимали многие. Но вот как жить представляли все по-разному.
Общество раскалывалось, экономика деградировала. Все двигалось к катастрофе. Ощущение как в 1917 году, когда после эйфории февраля подходила осень отрезвления. Политические свободы 1989 года лишь на короткое время заменили насущные нужды, а потом с ещё большей скоростью все стало падать в обрыв.
5.8.3. В середине 1991 года произошло довольно важное и интересное событие в зале заседания Верховного Совета СССР. Премьер-министр выступил в Верховном Совете СССР с сообщением о политическом и экономической состоянии страны. сделал лейтмотивом своего выступления требование чрезвычайных полномочий для Кабинета министров.
«Надо отдать должное, — написал, — когда его прямо спросили, консультировался ли он по главной теме своего выступления с, он так же прямо ответил: „Нет“ — хотя пояснил, что Кабинет министров не при президенте, а только подчиняется президенту». Однако, слишком верить этим словам премьера не стоит. Тем более, что это было в интересах самого президента, который как бы оставался в стороне.
, вспоминая то время, скажет: «Новый премьер за период с апреля по июнь очень резко обозначил независимость своей позиции, „особое мнение“ по многим экономическим и политическим вопросам, противодействие общему курсу горбачевской администрации. Различие понимали многие.
Позже совместно выступили председатель КГБ СССР, министр обороны СССР и министр внутренних дел СССР. Не менее резко, чем премьер-министр, выступил, сказавший: «… Наше отечество находится на грани катастрофы…..
Главная причина нынешней критической ситуации кроется в целенаправленных, последовательных действиях антигосударственных, сепаратистских и других экстремистских сил, развернувших непримиримую борьбу за власть….
Эти силы открыто взяли курс на захват власти в стране. Для реализации своих амбициозных планов они не остановятся перед попытками ввергнуть страну в пучину крайнего обострения обстановки».
5.8.4. После подобной речи вполне уместно сказать, что мосты уже сожжены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60