мальчишек или девчонок Я хорошо помню, как стул летел прямо в Кристинку Петухову. Ее спасло только то, что Саша Самков успел подставить руку. Все это продолжалось минут пять. Потом их женщины стали кричать: «Милиция приехала! Милиция приехала!» И они бросились из класса. Один немного задержался, чтобы крикнуть по-русски: «Если вы не усмирите своих щенков, мы вернемся и всех вас перестреляем!» Его-то и успели арестовать милиционеры. Остальные ушли через черный ход. На место происшествия приехала «Скорая», четверым пострадавшим оказали первую помощь и засвидетельствовали травмы. Когда врачи узнали, при каких обстоятельствах ребятам были нанесены ранения, они посоветовали им сходить в церковь и поставить свечку.
Сегодня о случившемся 24 сентября напоминают лишь царапины и вмятины на классной мебели, раны на руках четверых учеников и пробоина в учебном стенде, посвященном декабристам. Стул, пущенный рукою одного из погромщиков, угодил прямо в цитату из стихотворения Пушкина: «Паситесь, мирные народы…».
«Это не наша конституция»
Причиной ярости кавказцев стал обычный инцидент между школьниками. Семиклассник-даргинец пожаловался своему дяде, что его обидел старшеклассник, и показал на Сашу Федурина из 11-го «В». Федурин считается одним из лучших учеников в школе. Он учится на 4 и 5. В дни самоуправления школы его назначают директором. Все учителя говорят, что просто так, из хулиганских побуждений, он ударить никого не мог. Разве что за кого-нибудь заступился. «В тот день после 4-го урока мы вышли на перемену, – рассказал мне сам Саша Федурин. – «Стоим, никого не трогаем. Вдруг подходит ко мне взрослый дагестанец, зовут Омар (Асхабов. – «ГАЗЕТА»), и говорит: «Ты зачем моего племянника обидел?» Я ему отвечаю, что не знаю никакого его племянника. Он меня ударяет в грудь, я ему даю сдачи. С ним были еще двое, они тут же включаются в драку. Мне на помощь пришли Димка с Сашкой. В общем, отбились: один отскочил за забор и стал орать, что всех убьет и зарежет, а другие два куда-то убежали. Прозвенел звонок, и мы пошли на урок». «Это уже потом мы узнали, что те двое побежали к своим на рынок за подмогой, – продолжил Жихарев. – А учителя нам рассказали, что еще на предыдущем уроке жены этих даргинцев забрали из школы всех своих детей. То есть у них все было с самого начала спланировано. Сначала провокация на школьном дворе, потом – погром».
– Даргинцев – 10 человек, армян – 9 человек, бурят – 5, татар – 5, азербайджанцев – 2, башкир, киргизов, чувашей, мордвинов – по одному, – это директор школы Лариса Баженова перечисляет национальный состав учеников школы. – Всего у нас учится 1091 человек. Спросите у любого из родителей этих ребят, притесняет ли их кто-нибудь в школе. Все скажут: «Нет». Только даргинцам все время кажется, что их хотят обидеть. Причем ни один из них ни разу не пришел на родительское собрание и не сказал об этом прямо. Мамы еще иногда заходят в школу, и то лишь для того, чтобы решить какие-то вопросы индивидуально по ребенку, а отцы и вовсе еще ни разу с миром не приходили. Зря я все это вам говорю. Мне и так уже столько объяснительных в прокуратуру писать пришлось, что жить не хочется.
В мае прошлого года в школе № 2 уже был похожий инцидент. Пятнадцать даргинцев ворвались в кабинет директора и стали обвинять ее в том, что их детей притесняют. «Началось все с сущего пустяка, – вспоминает Лариса Анатольевна. – Заканчивались уроки первой смены. Чтобы не создавать столпотворения, дежурные не пускали в школу учеников второй смены, пока здание не покинет первая. Все дети терпеливо ждали, один только мальчик даргинской национальности пошел на рынок и пожаловался взрослым, что его не пускают на занятия. Я пыталась тогда им это объяснить, но они и слушать не хотели. Им даже в голову не приходит, что кто-то из них может быть не прав, даже если этот кто-то – ребенок. Здесь у меня стоял парень, который в тот день дежурил у входа в школу и никого не впускал. Они попытались наброситься на него, еле удалось их остановить. Наконец они ушли, но зачем-то разбили мой телефон».
В кабинет директора зашел Юрий Мурзин, отец ученицы 11-го «В», председатель родительского совета класса. Он сам всю жизнь проработал в милиции, а когда вышел на пенсию, открыл в городе кафе «777». Когда речь зашла о правовой оценке случившегося, он не сдержался: «Уже тогда налицо была статья 213 – хулиганство. Лариса Анатольевна обращалась в милицию, там сказали: «Разберемся». Но даже дело не возбудили. Теперь они говорят, что не сделали этого, потому что никто заявления не подал, но это все отговорки. По этой статье можно возбуждать дело по факту и никакого заявления не надо. Вот если бы в прошлый раз это не осталось безнаказанным, нынешнего погрома не было бы».
Того же мнения придерживаются все учителя школы. Многие после майского инцидента почувствовали в поведении учеников-даргинцев перемены к худшему. Правда, говорить об этом с журналистом учителя не решаются. Школьники пока еще не так пугливы. «Они стали вести себя более развязно, – говорит Саша Самков. – В прошлом году двое даргинцев девчонку побили, а когда за нее заступились, они опять к папам побежали. Папа тогда одному нашему по морде съездил, но это дело замяли. И так каждый раз: чуть что – на рынок, благо он рядом со школой. Этот рынок у них уже как охранное агентство. Когда учителя пытаются их увещевать, они лишь смеются… Нашему классному руководителю один даргинец ответил так: «Вы еще не знаете, с кем связались». А месяца два назад всей школе стали известны слова одного даргинца из младших классов. Когда учительница стала рассказывать про Конституцию, а потом спрашивать, кто что понял, он на голубом глазу ей отвечает: «А мне папа не так говорит. Мне папа говорит, что это ваша конституция, а не наша конституция. А мы живем по своим законам».
«Главное, чтобы суд признал стул оружием»
Разговаривать с приаргунскими учителями оказалось тяжело не только из-за того, что они боятся даргинцев. Чтобы разговорить их, мне пришлось преодолевать обиду, которую они затаили на всех журналистов. Это случилось после того, как по читинскому телевидению сразу после погрома в школе передали: «Ничего страшного в Приаргунске не случилось. Двое коренных местных жителей подрались в школьном дворе с двумя учениками школы».
– Это был плевок в душу всей школе – и преподавателям, и ученикам, – возмущается Маргарита Гринько. – Местные жители никогда на такое не пошли бы, потому что они все учились в нашей школе и всех их воспитывали мы. Я не понимаю, почему, когда русские убивают таджикскую девочку или студента-африканца, министр внутренних дел Рашид Нургалиев берет это дело под личный контроль, а когда толпа дагестанцев избивает русских детей, об этом дальше нашего региона нигде не известно, да и тут все стараются сделать вид, что ничего не произошло?
В оправдание своих коллег я смог сказать только то, что они передали в эфир слова начальника пресс-службы областного УВД Алексея Короткова. Как и в случае с Бесланом, после происшедшего в Приаргунске правоохранительные органы с самого начала взяли курс на замалчивание серьезности конфликта. Сотрудникам Приаргунского РУВД, например, строго-настрого запретили общение с журналистами. Так что на контакт со мной пошел лишь прокурор района Валерий Люкшин, да и тот под конец разговора, похоже, пожалел об этом. «На сегодняшний день арестованы 3 человека – уроженцы села Дерга Каякентского района Республики Дагестан Омар Асхабов, Рамазан Сулейманов и Тимур Саидов. Последний успел добраться до Читы, его сняли с поезда, когда он уже собирался отчалить в Москву. Вообще все здешние даргинцы – уроженцы одного дагестанского села, и мы думаем, что большинство участников конфликта временно уехали на родину. Кто-то, может быть, отсиживается у своих соплеменников в соседних с нашим районах».
Прокурор почему-то решил не рассказывать мне о том, что все нападавшие на школу были задержаны в тот же день, но через 3 часа в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса всех их отпустили. Причина – милиционеры не успели возбудить уголовное дело и провести опознание подозреваемых. Это была пятница, потом наступили выходные, и лишь в понедельник дело было все-таки возбуждено. К этому времени большинство погромщиков уже успели скрыться в неизвестном направлении. Бывший милиционер Юрий Мурзин уверен, что это случилось потому, что правоохранительным органам просто лень было заниматься расследованием погрома в пятницу вечером.
– Против этих троих возбуждено уголовное дело по статье 213 – хулиганство, – продолжает свой рассказ прокурор Люкшин. – Наказание по этой статье варьируется от условного срока до 7 лет лишения свободы. Если удастся доказать, что преступление было совершено по предварительному сговору и стулья признают предметами, использовавшимися в качестве оружия, то теоретически можно рассчитывать на максимальную санкцию. Стулья сейчас изъяты в качестве вещественных доказательств – вокруг них и разгорится главное сражение в суде. Но по сложившейся судебной практике реальные сроки по этой статье дают редко. Лет 5 назад у нас уже было похожее дело с даргинцами. Тогда один из них, находясь в состоянии алкогольного опьянения, устроил драку в местном кафе. В тот день кафе работало на заказ – работники ЖКХ отмечали свой профессиональный праздник. Даргинца не пустили, ему это не понравилось, он позвал своих сородичей, завязалась драка. Двое были приговорены к условным срокам. Если у обвиняемых будут хорошие адвокаты, то и на этот раз, скорее всего, будет так же. Может возникнуть еще одна проблема. Они в последнее время на судах частенько делают вид, что не понимают русского языка. Члены местной диаспоры выступать в качестве переводчиков отказываются. Несколько раз нам удавалось привлекать в качестве переводчиков солдат-даргинцев из ближайших воинских частей, но потом что-то произошло, и они тоже начали отказываться наотрез. Вот такие дела.
«Я ударил о стену милиционера, и мне за это ничего не было»
На даргинском рынке тишина. Жители Приаргунска решили наказать своих обидчиков рублем. Родители строго-настрого запретили своим детям покупать что бы то ни было у даргинцев. Я сам слышал, как один папа говорил своей дочери: «Увижу с черными – убью». На мой вопрос, зачем он так, папа ответил: «Если их не могут выпереть отсюда правоохранительные органы, то выдавим мы сами. Просто лишим их возможности зарабатывать».
Впрочем, сами даргинцы считают, что их выдавливают из Приаргунска уже давно. Владелец магазина «Балтика» Казбек Муминов пользуется в общине авторитетом, к нему меня делегировали, чтобы я выслушал общую позицию диаспоры. На вид ему лет тридцать, он хорошо одет и пытается говорить красиво. «Наши все считают, что правильно поступили. Этих подонков давно надо было на место поставить. Если бы моего ребенка стали обижать, я бы вообще убил за это». «Может, все-таки сначала в милицию?» – попытался возразить я. Казбек нахмурился: «А что толку в милицию? Они же несовершеннолетние, им ничего не будет, штраф только. Мне вон один окно разбил – я выбежал в одних трусах, поймал. Жена уговорила сдать его в милицию – там его только пожурили и отпустили. Я, например, больше не буду в милицию обращаться. Так проще. В прошлом году мы толпу скинхедов в центре города разогнали. У меня 3 ножевых ранения было. Чтобы справку дали, мне пришлось милиционера о стену несколько раз ударить, и мне за это ничего не было. Нас тут все притесняют. Скинхеды кругом. Полковник из Читы приезжал недавно, мы с ним разговаривали минут 10, в итоге друг друга на х… послали и разошлись». – «Но если здесь столько скинхедов, почему они только даргинцам жить не дают? Китайцев, например, никто не трогает». Казбек нахмурился еще больше:
«Китайцы за себя постоять умеют, с ними никто связываться не хочет! Даргинца обидеть легче».
Тут в магазин зашел первый за полчаса покупатель. Услышав последние слова хозяина, он рассмеялся и тут же вышел обратно. Казбек повел меня в квартиру своего друга. Познакомил с его сыном – Абакаром Долгатовым из 7 «А». У Абакара была забинтована рука. По его словам, ее ему сломали в школе на уроке физкультуры. «Это было в прошлую пятницу, через неделю после той большой драки, – рассказывает Абакар. – У нас в школе был день самоуправления. Учителем физкультуры был Тарас Ивачев из 11-го класса. Когда я отжимался, он ударил меня по руке». «Мы тоже иск подавать будем, – закончил за Абакара Казбек. – Пусть дело по той же статье возбуждают».
Я внимательно пригляделся к повязке на руке у Абакара – она была вовсе не большая, даже без гипса. «Лангетку-то, – спрашиваю, – давно поставили?» «Сразу же, в первый же день», – попался Абакар. Любой врач знает, что лангетную повязку накладывают на перелом уже на стадии заживания. Так что в самом худшем случае у Абакара обычный вывих.
Из объяснительной ученика 7 «А» класса Константина Голобокова: «1 октября в день самоуправления школы на нулевом уроке я сидел в раздевалке спортзала, потому что в тот день у меня болел живот. Ближе к концу урока в раздевалку забежал мой одноклассник Абакар Долгатов. Споткнувшись о порог, он упал и поранил руку. Когда забежали остальные, один из ребят рассказал анекдот. Я громко засмеялся. Абакар подумал, что я смеюсь над ним, и больно ударил меня ушибленной рукой по почке».
«Не бойся, дочка, это хорошие нерусские»
Общешкольное родительское собрание. Среди прочих вопросов обсуждается и случившийся погром. Директор говорит, что проведено служебное расследование. Версия, что руку Абакару сломал Тарас Ивачев, не подтвердилась. Родители уверены, что даргинцы все это придумали, чтобы потом торговаться: «Вы заберите заявление на нас – мы заберем заявление на вас». «Они только и умеют, что торговать и воровать», – говорят друг другу родители. Слово берет владелец «777», бывший милиционер Юрий Мурзин: «Товарищи, я еще раз вас настойчиво прошу, освидетельствуйте своих детей в поликлинике у невропатолога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41