.. Как будто эта великая, уже несуществующая команда тоже участвует в сегодняшней " Рок-альтернативе ".
А вот Алешкин папаша "Битлз" и не слышал никогда. Как-то они мимо него проехали. То ли он на Луне в то время жил, то ли в Монголии? Папаша, когда с корешами своими с их базы дома гуляет, после пятого стакана начинает выть всегда только одну и ту же тему про "мороз-мороз, не морозь меня". Алешка блевать всегда хотел, когда папашины кореша с кислой капустой на усах и с огурцом на вилке затягивали эту похоронную хрень про коня и жену, которых непременно необходимо обнять и напоить.
Неужели и он, Алеха, станет к сорока пяти годам таким же козлом? И когда к нему в дом на праздники припрутся постаревшие Митроха, Пашка и Генка, то они будут горланить.... Что они будут горланить после пятого стакана? "Аргентина-Ямайка пять-ноль"?
Электричка поздняя, а все сиденья уже заняты. Почти все. Вон, с краю два места есть.
Читать с собой ничего не захватил. Поболтать не с кем. А ехать - почти час...
Муха стал оглядываться, изучая попутчиков.
У окна - две пары классических дачников. Иссохшие от валидола небритые старики в соломенных шляпах да их толстые старухи в вызывающе обтягивающих спортивных костюмах. И в проходе - естественно - телеги с колесиками, да с привязанными к ним бельевой веревкой коробками.
Что там в этих коробках? Героин и марихуана? А если?..
А ведь на роль наркокурьера лучше маскировки, чем образ дачника с тележкой и не придумаешь! Менты на платформе - те только лиц кавказской национальности стопорят. Им так Лужков велел. А вот эти, в соломенных шляпах, запросто мимо всех ментов могут хоть тонну героина на своих тележках перевезти!
В ряды стариков затесалась, отдельно от сверстников, девушка. Один взгляд на нее - и Муха замер, словно завороженный. Вот бывает любовь с первого взгляда, и все тут. Врут, что не бывает.
Тем более, что не просто девушка была. А та самая, которую он искал, о которой грезил во снах, не всегда приличных, и наяву. Которую высматривал на улицах безуспешно, натыкаясь на разные лица - красивые и не очень, милые и угрюмые. Но такого, как это, до сих пор не находил.
И вот нашел.
Муха замер и даже затаил дыхание, боясь спугнуть ее. Словно бабочку, которая в любой момент может упорхнуть, и останешься с пустым сачком.
А куда она упорхнет?!
Знакомиться на улице Муха не умел. Не нужно было до сих пор ему это умение, и не стремился он его приобретать. А вот сейчас оно очень нужно было. Потому как остановки одна за другой быстро проносятся, и на любой она может выйти.
А глаза у нее!
Темные, глядят на мир доверчиво, как ему показалось, и беззащитно. Широко раскрыты.
Сама в тонком зеленом шелковом платке, так туго повязанном, что и волос не видно. Но по глазам понятно, что не светленькая.
Глазками так зыркнула, когда Алеха сел. Как ножом порезала!
Да и слово "глазки" явно не подходило к этим бездонным впадинам Тихого океана. Ее глаза были как абсолютно черные кристаллы. Или нет - как всепоглощающие черные дыры большого космоса.
Алешка задумался.
А почему физика утверждает, что абсолютно черное - не излучает, а наоборот поглощает, засасывает? У этой девчонки были тоже абсолютно черные глаза, но они, вопреки законам физики, светились и излучали. Он даже ощутил выплеск энергии, как, бывает, рукой чувствуешь выплеск электронов из кинескопа телевизора, когда в момент включения поднесешь руку близко-близко.
В черных джинсиках, в черной футболочке, да в черных кроссовочках. Да еще и с черным рюкзачком за спиной.
Из скрытых платочком ушей в рюкзак тянутся два проводка. В руках только пультик. Громкость, перемотка, стоп и плэй...
Что она там слушает? Про черные глаза?
Мамаша Лешкина, та в своих музыкальных привязанностях не дальше батьки укатила. На кухне слушает радио "Ретро", всякие там "Мой адрес не дом и не улица" да "Синий-синий иней лег на провода", а когда батькиных друганов после шестого стакана совсем зацикливает на "морозе и коне", мамаша запевает "очи черные"...
Вот уж это точно - про соседку напротив.
Кстати, в мамашином кухонном ретро-радио такая песня тоже имеется. Слащавая такая - етииии гла-а-а-зыыыыы на-ы-протиыыыв!
Девчонка, словно уловив его мысли, снова опалила Лехино сердце черными своими Марианскими впадинами в тысячу электронвольт. И тут же спрятала свои лазерные пушки.
Нужно было что-то делать! Ведь исчезнет, и не найдешь больше никогда! Такой шанс раз в жизни выпадает. И слова все куда-то делись! Чего там говорят обычно?! О музыке спросить - чего слушает?! Будет нормально!
Он перескочил к ней поближе, сел напротив, потеснив немного картонные коробки на скамье. Их владелица, дама лет семидесяти, взглянула на него негодующе, но ничего не сказала.
Наклонился к девушке.
- Чего слушаешь?! - в горле пересохло от волнения, и вопрос пришлось повторить.
Она не ответила ничего. В глазах был вопрос, в глазах - загадка. Это были те самые глаза, которые он искал.
- Земфирку?! "Мумия Тролля"? Или может, "Иванушек"?!
- Как тебя зовут?! - не дождавшись ответа на первый вопрос, Муха сдаваться не собирался.
Представился сам и полностью - имя, отчество, фамилия. Чувствовал, что с каждой секундой выглядит все более странно и глупо. И от этого еще больше волновался.
А ее взгляд оставался вопрошающим.
- Ты, наверное, тоже на "Рок-альтернативу"?! А почему одна?! Я вообще-то тоже один! Друзья укатили без меня! Ты, наверное, тоже с подругами разминулась. Это обычное дело на этих фестивалях. Тут потом фиг друг друга найдешь в этой толпе... Может, вместе пойдем искать, а?! Твоих и моих! Или вообще - не нужно их! А?!
Ему еще многое нужно было сказать ей. Старики с телегами замолчали, прислушиваясь к его странным речам. Может, даже решили, что он обкурился. Старики всех молодых считают наркоманами.
Они не такие, конечно, были. Они в поездах не знакомились. И наркотиков не употребляли.
Мухе было на них наплевать. Ему на все сейчас было наплевать. Главное чтобы она прислушалась, заинтересовалась.
Ему много нужно было сказать ей. О том, как долго он искал такую, как она. Сколько ее фотографий хранится у него дома! То есть не ее, конечно, но такой же, как она, хорошей девушки с темными глазами. Одри Тоту, фильм "Амели"...
- Смотрела, наверное?! Я, конечно, не такой дурак, чтобы в актрису влюбляться, тут важен характер...
Музыки было не слышно даже вблизи - значит, негромко включена, должна она слышать, что он говорит. Непременно должна.
А что она там в самом деле слушает? Может, рок-н-ролл? А может, сладкую муру, типа Орбакайте с Киркором? Или... Или воздушный парижский вальсок Яна Тирсена...
Пам-пам-па-рам-па...
За окном мелькали грязные придорожные кусты... По параллельной шоссейке тащились куда-то машины.
А девчонка снова стрельнула глазами. Кажется, заинтересовалась.
Старперы на следующей остановке стали готовить свои телеги на выход. Место освободилось. Алешка прыг - и пересел еще ближе, почти касался теперь ее бедра.
Наушники его раздражали. Может, вынет хотя бы один - послушать, что он говорит. Он ведь о важном говорит, не просто клеится.
Алешка дотронулся до ее руки на пультике.
Девчонка вздрогнула.
И в ее паническом взгляде он почему-то вдруг почувствовал такую бездну ненависти, какая может быть только между биологически несовместимыми космическими мирами антиматерий...
Он почти испугался этого взгляда, совсем не похожего на тот, что он ожидал сейчас увидеть.
Но не отступил.
- Послушай! Выключи на минутку, а? Мне сказать тебе кое-что нужно!
Она продолжала смотреть на него с тем же странным выражением.
И не двигалась. Неужели, в самом деле не слышит его?!
Тогда он решительно потянул за проводок одного из наушников.
Он тянул...
Он тянул, а она глядела на него двумя черными безднами несовместимого с ним космического пространства...
И не сопротивлялась.
Через секунду наушник оказался у него в руке, но звука слышно не было. Видно, все-таки выключила свой музон. Муха нервно сглотнул. Не умел он вот так с ходу с незнакомками...
Решил сразу в омут с головой. "Девушка, вы верите в любовь с первого взгляда?!" Вот что хотел спросить. Не успел договорить:
- Девушка, вы... Скажи, ты... ты веришь в любовь...
Глаза ее вспыхнули, вселяя надежду...
Глава 1
...Казак на пагубные волны
Вперяет взор сторожевой:
Нередко их знакомый ропот
Таил коней татарских топот
Перед тревогой боевой...
А.И.Полежаев
Пехотный батальон входил в казачью станицу. Вы ошибаетесь, если думаете, что это можно сравнить с въездом гусарского эскадрона на постой в провинциальный российский городок. Красавицы-казачки не надевают для встречи солдат праздничных нарядов, не бросают усатому капитану цветы, срывая с его хмурого служивого лица юнкерскую улыбку, не дарят правофланговому высокому красавцу многообещающие взгляды.
Станичные девки стоят у дороги и, как заведенные, сплевывают шелуху семечек прямо перед собой. Молодые казачки всем своим видом хотят показать полнейшее равнодушие и даже легкое презрение к солдатне. Только старики на завалинке вдруг заспорили, вспоминая, в каком чине был Ермолов, и за что его государь домой отослал. - Эй, станичница, мякитишки-то отряхни! - кричит Артамонов, конопатый солдатик, ротный балагур и запевала, плотной казачке. Гляди, всю красоту свою заплевала! Смотреть тошно!
- А ты не смотри, черт рябой! - кричит девка, все-таки лениво стряхивая с высокой груди шелуху. - Сам-то - плюнуть не на что! Вот и займалишь...
Артамонов непременно бы солоно ответил ей, если бы вдруг в воздухе не запахло кашей. Солдаты потянулись к походной кухне, на ходу развязывая кисеты, мешая к кухонному дыму табачный.
- Что ж ты, Пахом, кашу не караулишь? - ворчат солдаты. - Подгорела, кажись! Что ж не мешал?
- Да мешал я, братцы! Бог свидетель, мешал! - оправдывался кашевар. Это все энта ведьма кашу сглазила. Глядите, глаз какой черный! А я мешал...
У плетня стояла статная казачка с глазами, черными как агаты, и с усмешкой смотрела на мужицкую стряпню.
- Ну давай своей каши подгорелой, сглаженной, - говорил Артамонов, подставляя котелок. - Не жалей, Пахом, клади с верхом!
Солдаты, вполне удовлетворенные объяснением кашевара, оживились, застучали котелками, загоготали, кивая на черноглазую. Жестами они приглашали ее отведать их простой солдатской еды.
- Агашка! - раздался с ближайшего двора строгий женский голос. - Что встала, дылда?! Тебя куда послали? Весь век тебя ожидать?
Казачка вспыхнула, встрепенулась, и всем сразу стало видно, что она совсем еще молоденькая девка. Но особую щегольскую казацкую походку она уже усвоила. Несколько нервную, порывистую, выбивающую чувяками пылевые облачка из земли.
Агашка была дочкой хорунжего Тимофея Рудых, самого богатого казака в станице. Несколько казацких семей прозрачно намекали дядьке Тимофею, что невеста уже созрела, как наливное яблочко. Но хорунжий только отшучивался и ворчал на жениховствующих с притворной сердитостью. А в эти летние дни вдруг и сам увидел: "И вправду, невеста! Ишь прет, как вьюнок. Не удержишь! Пущай пока погуляет чуток. Вот соберем урожай, тогда поглядим..."
А куда было глядеть, если, что ни вечер, прохаживался вкруг их хаты молодой казак Фомка Ивашков? А на гулянках станичной молодежи как-то само собой случалось, что оказывались Фомка с Агашкой рядышком. Начнут девки хохотать и толкаться, всякий раз ее на Фомку вытолкнут. Принесет Фомка девкам закусок разных, как нарочно, перед Агашкой встанет, а подруги ее знай локтями толкают, мол, не видишь, что ли, что с казаком делается?
Теперь и самой Агашке почему-то было приятно, когда батя за столом вдруг похвалит Фомку Ивашкова за молодую, плещущую через край, как терская водица в правый пологий берег, казачью удаль и за сметливость особенную, какую только годами наживают на постах и в набегах, а Фомке даром даденую. Агашку от тайного удовольствия вдруг разбирал смех. И чем больше она старалась его сдержать, тем сильнее ее разбирало.
Батяня сердился, щетинил усы, деревянной ложкой стучал по столу.
- Затряслась, оглашенная, заходилась, - говорил он, про себя удивляясь, откуда вдруг взялась за их семейным столом эта черноокая, с выгнутыми коромыслом бровями, здоровенная девка взамен сопливой, золотушной пигалицы.
- Растрясешь, гляди, жениховы гостинцы, - продолжал хорунжий со смехом, довольный собой и старшей дочкой.
- Скажете тоже, батя! - махала на него рукой заалевшая Агашка.
Тут и домашние, как по команде, вступали со своими смешками, вовлекая отсмеявшихся уже в новый круг веселья.
- Все, хватит, довольно, - мягко пробовал унять их глава семейства, но, видя, что забава зашла слишком далеко, бил крепким кулаком по столешнице и рявкал, как на потерявших строй казаков на смотру: - Цыц, гаденыши! Повылазило у вас, что ли?! В добрых семьях над столом тихие ангелы летают, а у нас черти в чугунке пляшут! Будет вам ужо!
Чистить этот самый чугунок и посылала ее мать. Теперь, вспомнив о брошенной работе, Агашка пошла во двор. У самого их крыльца прогуливался молодой офицер. "Ишь, длинноногий, - подумала девка, - как журавель". Офицер обернулся и посмотрел рассеянно на Агашку. "А лицо-то - пухлое и белое, как у девушки", - сказала про себя казачка и смутилась своим мыслям.
Хотя всем своим видом офицер хотел показать окружающим, что он не просто похож на чечена или кабардинца, а даже больше их самих горец, как иллюстрация к соответствующей статье энциклопедии, казачка сразу в нем определила армейского и русского. На нем действительно была темно-бурая черкеска и белый бешмет, мех на шапке не слишком длинный и не слишком короткий. И плечи черкески были широки и покаты, и в талии он был стянут кожаным поясом с болтающимися язычками, да что-то не позволяло кивнуть головой и выдохнуть восхищенно: "Джигит!". Может, мазурки, театральные ложи, салонные диваны, светские поклоны воспитывают не ту пластику, или какие-то галуны на одежде были все-таки совершенно лишними, а отделка снаряжения какими-то серебряными бляхами была богаче, чем следует, но знающий человек с первого взгляда определял в нем чужака, старательно желающего показаться своим в этой стране.
1 2 3 4 5