— Ради бога, не беспокойся из-за этого. Я буду на причале, когда закончишь звонить, позови меня.
Он проследил взглядом, как она спустилась по ступенькам, прошла по тропинке через двор, и буквально через минуту увидел ее силуэт на причале на фоне темной воды. Лукас взял трубку и набрал номер.
— Мне нужно немедленно переговорить с Энни Макгаун. Это срочно.
— Как ей передать, кто ее спрашивает?
— Скажите ей, что это Гнедой Конь.
Через минуту Макгаун была уже у телефона.
— Гнедой Конь?
— Энни, совершено еще одно убийство. Ты об этом уже слышала?
— Нет.
Она говорила коротко, голос ее звучал возбужденно.
— Где это произошло?
— Она проститутка, все произошло в мотеле у Ренди на Хеннепин. Молодая девчонка. На улице ее звали Хизер Браун. Там сейчас работают полицейские, тебе стоит съездить туда со своей командой. Я хочу еще кое-что тебе сказать насчет убийцы, это мнение наших специалистов. Наш шеф и другие детективы, возможно, попытаются это отрицать, потому что они не хотят, чтобы эта интимная подробность выплыла наружу. Так вот, мы предполагали, что он убьет проститутку.
— Господи, почему?
— Наши психоаналитики считают, что, вероятно, этот человек настолько безобразен, настолько непривлекателен для женщин, что у него от этого не просто не встает, но он даже не может познакомиться с женщиной. Одно ведет к другому. Мы не знаем, связано ли это с его внешностью. Возможно, это связано со специфическими реакциями организма, или что-то в этом роде. Может быть, от него воняет чем-нибудь, понимаешь?
— Ну и ну!
— Да, ну ты поняла. Действительно, отталкивающий тип, вроде человека-ящерицы. Я не стал бы об этом никому рассказывать, но мне понравилось, как ты вплела в свое сообщение ту информацию, которую я тебе сообщил. Теперь, когда он убил проститутку, я думаю, что, возможно, эти последние данные позволят зрителям вашей передачи заглянуть во внутренний мир этого убийцы-маньяка... ну, ты меня понимаешь.
— Это же настоящая сенсация, Лу... э-э. Гнедой Конь. Я сейчас же займусь всем этим, а потом позвоню тебе. Ты дома?
— Нет. Я нахожусь в трех часах езды к северу от города. Но я уже выезжаю и приеду где-то около полуночи. Дома буду, вероятно, после часа ночи. Но спать не лягу часов до трех. Если тебе нужно будет позвонить, то звони в это время.
— Ладно. Спасибо тебе, Гнедой Конь.
Карла сидела на причале, кутаясь во фланелевую рубашку.
— Ты уже едешь?
— Да.
— Я провожу тебя до машины.
— Я хотел задержаться здесь подольше, — сказал он.
— Так возвращайся.
— Если смогу.
Он обнял и поцеловал ее. Она прижалась к нему на минутку, потом отпрянула и пошла к дому. Лукас уселся в «порше», развернулся и поехал в город.
* * *
Быстрая езда по узким дорогам возбуждала его, но обычно он ездил с такой скоростью в дневное время. Ночью же создавалось впечатление, что деревья, стоявшие по обе стороны от дороги, сделали шаг вперед и прижались к самой кромке. Он ехал так быстро, что, казалось, обгоняет свет своих фар. Рекламные щиты и телефоны, укрепленные на столбах, внезапно возникали в поле его зрения, но у него не оставалось времени, чтобы осознать это.
Когда через тридцать миль он добрался до границы Миннесоты и проезжал маленький придорожный ресторанчик, у него за спиной замелькали красные огни машины дорожной полиции.
Лукас притормозил у обочины и, держа в руке свой полицейский значок, вылез из машины. Патрульный полицейский тоже вышел из машины, одну руку он держал на пистолете, а в другой у него был длинный металлический фонарь.
— Я полицейский из Миннеаполиса. Возвращаюсь в город по срочному вызову, — сказал Лукас, приближаясь к патрулю и предъявляя значок. — Лейтенант Лукас Дэвенпорт. Убийца по кличке Бешеный только что прирезал проститутку, совсем девчонку. Мне надо туда.
— Ага, — неопределенно хмыкнул полицейский.
Он посмотрел на значок, посветил фонариком на служебное удостоверение, потом Лукасу в лицо.
— Вы можете связаться со своим диспетчером, а он позвонит нашему дис...
— Я тебя видел по телевизору, — произнес патрульный, возвращая Лукасу значок. — Я не буду выписывать тебе штраф, но дам один совет, ладно? Я засек тебя, когда ты ехал со скоростью восемьдесят три мили в час. Если ты будешь ехать отсюда со скоростью пятьдесят пять миль в час вместо восьмидесяти трех, ты доберешься до автострады всего на пару минут позже. Но если ты будешь ехать со скоростью восемьдесят три мили и врежешься в оленя или медведя, тебе каюк. Твое счастье, что ты еще не встретил ни одного. Они сейчас часто выходят на дорогу. Столкнуться с матерой медведицей — это то же самое, что врезаться в кирпичную стену.
— Ты прав. Я просто немного возбужден.
— Ну ты поостынь, — сказал полицейский. — Я передам ребятам по трассе, что ты очень торопишься. Когда доберешься до автострады, постарайся не делать больше ста миль в час, и они не станут тебя останавливать.
— Спасибо.
Лукас направился к своей машине.
— Эй! Дэвенпорт!
Лукас остановился, держась за приоткрытую дверь.
— Что?
— Поймай этого ублюдка.
* * *
Мотель представлял собой ветхое одноэтажное здание в виде буквы L, здесь постоянно висела написанная от руки табличка о наличии свободных номеров. Когда Лукас приехал, там уже стояло с полдюжины полицейских машин и четыре фургона с телевидения. Он увидел Дженнифер и чуть дальше Энни Макгаун, обе были с операторами. Лукас втиснул свой «порше» между двумя полицейскими машинами, вылез, запер дверцу и направился к желтой ленточке, которой был перегорожен подъезд к мотелю.
— Лукас!
— А, Дженнифер...
— Ты просто сукин сын, ты опять передал ей информацию.
— Кому?
— Сам знаешь кому. Макгаун.
Дженнифер мотнула головой в ту сторону, где стояла Энни Макгаун.
— Это не я, — солгал Лукас. — Я был у себя в загородном домике на севере.
— Ну, значит, кто-то подкинул ей материал. Она теперь ходит и посмеивается над нами.
— Вот, значит, как делаются дела у вас в новостях?
Он нагнулся и пролез под лентой.
— Позвони мне завтра, посмотрим, может быть, я смогу что-нибудь для тебя узнать.
— Эй, Лукас, ты уже не сердишься? Ну, насчет Смайза?
— Нам с тобой нужно поговорить, — сказал он. — Нам нужно заключить что-то вроде соглашения. Ты свободна завтра вечером?
— Да, конечно.
— Я приглашаю тебя поужинать где-нибудь в тихом месте вдвоем. Мы что-нибудь придумаем.
— Отлично.
Она улыбнулась ему, а он повернулся и увидел Андерсона, стоявшего среди других у комнаты управляющего мотелем.
— Так что здесь? — спросил он, беря Андерсона под руку.
— Пойдем, посмотришь.
Он повел его к входу.
— Кто ее нашел?
— Ночной портье, — ответил Андерсон. — Приходя и уходя, девушка обычно стучала ему в окно. Так вот она постучала, что пришла, но все никак не уходила. Через некоторое время он высунулся и увидел свет из ее двери, так он говорит. Очевидно, убийца не захлопнул дверь, когда уходил. Портье стало любопытно, и он подошел к двери и постучал. Вот так он ее и нашел.
— Он видел убийцу? Этот портье?
— А-а. Говорит, что никого не видел.
— Как его зовут, Винни Шорт?
— Я не знаю его фамилии, — ответил Андерсон. — Но ростом он маленький.
Хизер Браун, так же как и остальные жертвы, была привязана, но, в отличие от других ее руки были вытянуты под прямым углом к телу, как будто она была распята. Ручка ножа торчала из груди чуть ниже кромки грудинной кости. Голова была повернута набок, глаза и рот раскрыты. Неприлично белый язык вывалился. На бедрах у нее были узкие длинные шрамы, они выделялись белыми полосами на фоне кварцевого загара.
— Я ее не знаю, — сказал Лукас.
Вошел полицейский из отдела по борьбе с проституцией.
— А ты ее знаешь? — спросил Дэвенпорт.
— Видел ее здесь несколько раз, она уже пару лет промышляет на улице, — ответил тот. — Раньше она стояла на Университетской в Сент-Поле, но ее сутенер на крэке, и она на некоторое время исчезла.
— Ты это про Белого Луиса?
— Да. Видишь шрамы у нее на ногах? Это Луис, его клеймо. Он их лупил вешалкой для пальто. Он говорил, что больше двух раз повторять не приходилось.
— Но он же умер, — заметил Лукас.
— Восемь месяцев назад, слава тебе, Господи. Но вот что я хочу тебе сказать. Его девчонки выделывали всякие штуки. «Золотой дождь», привязывание, садистский секс и так далее. Может быть, этот человек знал ее. Видишь, как она привязана... Трудно привязать так человека, если он сопротивляется.
— А ваши люди не знают, кто сейчас ее «пасет»?
— Нет. Некоторое время ее здесь не было видно, — сказал полицейский.
— Мы уже говорили с ночным портье, но он клянется и божится, что ничего про нее не знает, — сообщил Андерсон. — Сказал, что появилась здесь недели две-три назад. Обычно она заходила к нему, платила за комнату и уходила. Она снимала номер на всю ночь, приводила туда двоих или троих мужчин и стучала в окно, когда приходила и когда уходила. Она сама перестилала постель.
— Сколько она платила за комнату?
— Не знаю, — ответил полицейский, — можно выяснить.
— Обычно платят с каждого клиента. Конечно, если в мотеле знают, чем занимаются их клиенты.
— Ну этот-то знал, — сказал полицейский.
— Винни Шорт?
— Да.
— Мы давно знаем друг друга. Пойду поговорю с ним, — сказал Лукас. Он еще раз оглядел комнату. — Больше ничего?
— Ничего особенного. Записка.
— Что там написано?
— "Никогда не оставляй у себя орудие преступления, после того как воспользовался им".
— Сукин сын! Почти никаких следов.
Андерсон вышел. Лукас снова посмотрел на тело, затем взял сумочку Браун и просмотрел ее содержимое. В дешевом пластиковом бумажнике было пятнадцать долларов, водительские права, карточка социального страхования и несколько фотографий. Он вытащил самый четкий снимок и как бы невзначай уронил его на дно сумочки. В боковом кармашке он обнаружил две пластиковые упаковки. Кокаин.
— У нее здесь две упаковки по четверти грамма, — сказал Лукас полицейскому из отдела по борьбе с проституцией. — Вы уже составили опись содержимого сумочки?
— Нет еще.
— Сделай одолжение, позови Андерсона, пожалуйста.
Когда полицейский шагнул за дверь, Лукас потихоньку переложил фотографию к себе в карман и закрыл сумочку.
— Что там? — спросил Андерсон, снова вернувшись в комнату.
— Здесь в сумочке порошок. Надо положить ее в пакет для вещественных доказательств, пока что-нибудь не пропало.
* * *
Винсент Шорт был небольшого роста. Еще у него были редеющие рыжие волосы, и он считал себя похожим на Вуди Аллена. Он ничего не знал. Он почесал затылок, отрицательно покачал головой и снова поскреб в затылке. Перхоть, как хлопья снега, обсыпала его черную водолазку. Допрос вели два сотрудника отдела по борьбе с проституцией. Когда вошел Лукас, Шорт поднял глаза и побледнел.
* * *
— Лейтенант, — нервозно проговорил он.
— Винсент, друг мой, нам нужно побеседовать, — бодро заявил Лукас. Он посмотрел на полицейских. — Могу ли я поговорить с этим человеком наедине? Мы е ним давно знакомы.
— Пожалуйста, — согласился один из полицейских.
— Скажите, вы нашли регистрационную карточку этой девушки?
— Да, вот она.
Полицейский передал ему карточку, и Лукас посмотрел на общую сумму. Тридцать долларов.
— Спасибо. Встретимся позже. — Когда они ушли, Лукас повернулся к Шорту, который сидел, развалившись на стуле. — Может быть, нам стоит продолжить разговор в полиции? — предложил он.
— Иди ты к черту, Дэвенпорт, — заныл Шорт.
Лукас наклонился над его стулом и вкрадчиво проговорил:
— Винсент, ведь ты знаешь, кто сутенер этой девчонки. А теперь ты должен решить, кого ты больше боишься, его или меня? И позволь мне тебя просветить кое в чем. Мы сейчас работаем по делу убийцы-маньяка. От этого зависит моя карьера. Так что тебе лучше всего испугаться меня.
— Ты, чертов...
— И, может быть, стоит еще подумать, что скажет твой босс, когда узнает, что ты сдавал номер проститутке на всю ночь всего за тридцать долларов. Наверняка ты что-то с этого имел, а? Как с тобой расплачивались, деньгами или натурой? Ну так как, Винсент?
— Ты, ты...
Лукас через окно посмотрел на улицу. Там никого не было. Тогда он протянул руку и двумя пальцами ухватил Шорта за перегородку между ноздрями; его ноготь впился в хрящ. Шорт задергался, как будто через него пропустили электрический ток, и схватил Лукаса за руку. Но тот продолжал давить, а другой рукой сжал его горло пониже адамова яблока, чтобы он не закричал. Через несколько секунд Лукас отпустил его. Шорт упал на стул и, согнувшись пополам, уткнул лицо в ладони; он жалобно и протяжно завыл.
Лукас нагнулся и вытер пальцы об рубашку Шорта.
— Кто ее сутенер? — тихо спросил он.
— Да ладно тебе, Дэвенпорт.
— Если тебе понравилось, могу показать еще парочку мест, о которых ты даже не подозреваешь, — сказал Лукас. — И самое главное, не остается никаких следов.
— Спаркс, — пробормотал Шорт, его голос был почти неразличим. — Только не говори ему, что это я тебе сказал.
— Кто, кто?
— Джефферсон Спаркс. Она работала на Спаркса.
— Спарки! Черт побери. — Лукас потрепал Шорта по плечу. — Спасибо, Винсент. Полиция высоко ценит помощь, оказываемую нашими горожанами.
Шорт взглянул на него, его глаза покраснели, по щекам текли слезы.
— Убирайся отсюда, подонок.
— Если ты сказал неправду и это не Спарки, то я вернусь, — пообещал Лукас и улыбнулся на прощание. — Ну, будь здоров.
Когда он вышел на улицу, тело уже выносили. Кругом ослепительно сияли телевизионные прожектора. Полицейские из отдела по борьбе с проституцией маленькой группкой стояли на тротуаре и наблюдали за происходящим. Лукас подошел к ним.
— Ну как, рассказал тебе что-нибудь твой старый приятель?
— Она работала на Джефферсона Спаркса, — ответил Лукас.
— Спарки! — воскликнул один из полицейских. — Кажется, я знаю, где он живет.
— Его надо взять, — сказал Лукас. — За приставание к прохожим на улице или за что-нибудь еще. Мы побеседуем с ним завтра утром.
— О'кей.
Андерсон беседовал с судебно-медицинским экспертом. Закончив разговор, он, покачивая головой, подошел к Дэвенпорту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47