https://wodolei.ru/catalog/stalnye_vanny/germany/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Маккинли выскользнул из машины и, обогнув домик, осмотрел дверь черного хода. Тем временем Энни уже заметила, что задние дверцы «тойоты» открываются только снаружи, и выбраться из машины самостоятельно ей не удастся. Это не прибавило ей настроения.
Впрочем, Макинли было не до того. Он помог ей вылезти из «тойоты» и быстро, не позволив даже вскрикнуть — буквально силой — затолкнул в дом. Уже внутри, все так же, не отрывая ладони от рта Энни, он прислонил её к стене и прислушался, пытаясь уловить малейшие признаки присутствия в доме посторонних.
Нет, внутри не было ни души. Сомнений в этом у Джеймса не было. Почему — он и сам не знал, однако какое-то неведомое чутье, шестое чувство, уже не раз выручало его в самых безнадежных ситуациях.
И вдруг Энни пробила крупная дрожь.
Джеймс опустил голову. Огромные голубые глаза Энни смотрели на него; в них не осталось и тени гнева, горевшего ещё совсем недавно. Она казалась потрясенной, испуганной и беззащитной, и Джеймс знал, что это никак не связано со страхом или с её отцом; нет, причина таилась в том, что в маленькой и темной прихожей тела их тесно прижимались друг к другу.
Джеймс явственно ощущал жар её плоти, его раздирало почти неодолимое стремление прильнуть губами к нежной шее Энни, почувствовать дурманящий вкус её кожи. Он сгорал от желания сорвать с неё рубашку и погладить грудь, приласкать… Проклятье, он хотел обладать этой женщиной!
Собравшись с духом, Джеймс разжал руки и отступил, прежде чем Энни успела почувствовать, насколько он возбужден. Клэнси сказал, что он никогда не идет на поводу у своего члена. Что ж, не знал Клэнси, что времена изменились.
— Что мы здесь делаем? — дрожащим голосом спросила Энни.
— Кое-кого ждем. — Маккинли отошел от неё и приступил к осмотру бунгало. Домик был старый, спроектированный наподобие английского коттеджа — сложные, многостворчатые окна, розовые кусты. Воздух настолько благоухал розами, что в памяти Джеймса всплыли болезненные воспоминания. Особняк Сазерленда в Джорджтауне тоже был обсажен розами. Да и в кабинете Уина в день его похорон роз в вазах было хоть отбавляй.
— Кэрью, да? — спросила Энни, хотя ответ уже знала наперед. — Но почему? Думаете, ему известно, кто убил папу?
— Вполне вероятно. Хотя сомневаюсь, что он готов добровольно поделиться этими сведениями.
Крохотная гостиная, обои в цветочках, ситцевые чехлы на мягкой мебели. Камин — идеальное место для установки подслушивающих устройств. В смежной комнате — столовая, а за ней кухонька. Джеймс направился туда.
— Не так уж важно, кто именно убил твоего отца, — бросил он через плечо. — Это не главное.
По всему чувствовалось, что крохотную кухню не перестраивали с момента возведения домика. То есть, с двадцатых-тридцатых годов. Джеймсу вдруг сделалось интересно, а умеет ли Энни готовить.
— Кому — как, — сухо промолвила она. Джеймс почувствовал, что она стоит совсем близко, прямо у него за спиной. — Вы так и не сказали мне, что рассчитываете узнать от Кэрью.
Джеймс повернулся, и его локоть задел грудь Энни.
— Прежде всего я хочу договориться о временном перемирии. Заодно, если удастся — кое-что выведать. Но главное — я должен получить гарантии, что он отзывает своих псов. Мне нужна неделя, или даже две, чтобы узнать…
— Что?
— За что твоему отцу вынесли смертный приговор, — ответил он наконец.
— И вы считаете, что Кэрью это известно?
— Возможно. Поскольку приказ о ликвидации вынес именно он.
Энни, потрясенная, уставилась на него.
— И вы, зная это, ничего не предприняли? — выкрикнула она, гневно сжав кулачки. — Вы просто чудовище! Почему вы позволили ему остаться безнаказанным?
Тут Энни допустила ошибку, прикоснувшись к нему. Как и ожидал Джеймс. Схватила его за руки, попыталась встряхнуть. Но Джеймс только перехватил её за оба запястья и легонько стиснул. Даже не пытаясь приложить силу, ибо ему ничего не стоило раздавить эти хрупкие косточки. Как ни пыталась Энни высвободиться, ничего не выходило. Ей показалось, что Джеймс упивается её унижением. Мерзавец!
— Как ты считаешь, Энни, почему мне пришлось уехать в Мексику? — спросил он увещевающим тоном. — Кэрью ничего не сказал мне. Я даже пытался убить этого подонка. Дважды. Однако во второй раз никто уже не верил, что покушение на него было случайным, и я понял, что новой возможности расправиться с ним мне уже какое-то время не представится. Не говоря уж о том, что я сам стал мишенью.
— Вы же уверяли, что были самым обычным конторским служащим, — мстительно напомнила Энни. — Чем-то вроде счетовода. Разве счетоводам свойственно убивать других людей?
— Я сказал, что служил счетоводом в ЦРУ. В одном малюсеньком, строжайше засекреченном подразделении. Слава Богу, что настолько засекреченном. О нем лучше вообще не знать.
— И его возглавлял мой отец? Я должна это знать.
— Что ж, дерзай. Но только пока мы подождем Кэрью.
— Вы опять попытаетесь убить его?
Маккинли чуть призадумался, и нашел предложение Энни весьма соблазнительным.
— Не исключено, — глухо промолвил он. — Хотя вполне возможно, что я довольствуюсь беседой и договоренностью о краткосрочном прекращении огня.
— Вы просто ненормальный.
— Энни, ты не забыла, что приехала ко мне для того, чтобы выяснить правду? Или ты передумала?
Джеймс втайне надеялся, что в ответ услышит «да». Дорого бы он дал, чтобы отослать её вместе с Клэнси, а самому без помех разобраться с Кэрью. Тем более что оставался крохотный, почти несуществующий шанс, что враги ещё не знали о его встрече с Энни.
Хотя с таким же успехом он мог предположить, что Джимми Хоффа
ещё жив и до сих пор проживает во Фресно. Джеймс поймал себя на мысли, что пари на сей счет заключать не стал бы.
— Нет, — ответила Энни, внезапно притихшая. — Я не передумала.
— И ты по-прежнему хочешь добиться правды?
— Да, — промолвила она. — И ещё я хочу отомстить.
Что ж, трудно было ожидать иного ответа от дочери Уина. Заглянув в её небесно-голубые глаза, столь напоминавшие глаза Уина, он спросил:
— Кому — Кэрью?
— Человеку, который убил моего отца.
Вместо ответа Джеймс отвернулся и заглянул в небольшой холодильник. Он знал, что спиртное Клэнси оставил в буфете. Знал и про то, где найдет оружие. Клэнси никогда не полагался на случай.
— А что потом? — спросил наконец он. Допустим, нам удастся распутать этот клубок и выяснить все, что ты хочешь знать. Кто убил Уина, кто отдал приказ, а также — кто его заложил. Возможно, что я не прав, и что Кэрью невиновен. Что тогда? Вдруг убийцей окажется кто-то из близких тебе людей. Друг. Ты потребуешь, чтобы его привлекли к суду?
— Нет, — ответила Энни. — Я сама его убью.
Джеймс сделал вид, что изучает этикетки бутылок пива «Дос Эквис», расставленных в холодильнике. Когда он посмотрел на Энни, лицо его ничего не выражало.
— И ты надеешься, что тебе удастся? — спросил он не дрогнувшим голосом.
— Сделать то, что не удалось вам? Да. Между прочим, это был мой отец. И я безумно любила его.
— Ты кое-что забыла, Энни. Для меня он тоже значил не меньше отца.
От неожиданности Энни вздрогнула, но Джеймс не позволил ей и рта раскрыть.
— Послушай, — сказал он. — Поднимись в спальню и проверь, все ли там в порядке. Заодно — постарайся немного поспать. Я не знаю, когда появится Кэрью, но…
— А почему вы так уверены, что он появится?
В ответ Джеймс только недобро усмехнулся.
— У меня есть на то причины, — ответил он. — У него нет другого выхода.
Энни заколебалась. Чувствовалось, что она сомневается, не зная, может ли ему доверять.
— Хорошо, — кивнула она наконец. — Возможно, так я и сделаю.
Она отвернулась и направилась к лестнице. На мгновение в душу Джеймса закралось сомнение, а не оставил ли Клэнси наверху оружие? Нет, не может быть. Хотя и Клэнси и вышел на покой, годы профессиональной выучки не могли пройти бесследно.
Со спины Энни выглядела обманчиво сильной. Горделивая посадка головы, прямая спина, уверенная поступь. Однако правда была совсем иной. И это угнетало Джеймса.
— Энни! — окликнул он.
Приостановившись в проеме двери, она посмотрела на него.
— Что?
— Ты кое о чем забываешь. Я имею в виду человека, который убил твоего отца. Человека, которому ты собираешься отомстить.
— И что?
— Он попытается убить тебя первым. И он, в отличие от тебя — профессионал.
— Откуда вы это знаете?
— Знаю. Не сомневайся — это так.
Энни кивнула.
— Хорошо. Я буду держаться начеку. И вас, Джеймс, тоже об этом прошу. Вы согласны?
Маккинли кивнул в ответ, пытаясь приглушить омерзительное предчувствие, которое вгрызалось в его пустое нутро.
— Я буду готов, Энни, — пообещал он.
Лишь, услышав, как она поднимается по ступенькам, он подошел к буфету, зная, что на полке найдет бутылку «Хосе Куерво». Так и вышло. Клэнси не забыл про его привычки.
Сорвав печать, он раскупорил бутылку и, запрокинув голову, отхлебнул текилы, дожидаясь ощущения приятного жжения в желудке.
Оно возникло лишь после второго глотка. Джеймс помотал головой, поставил бутылку на стол и приступил к поискам оружия.
Глава 6
Кровать наверху оказалась одна-единственная. Из двух комнат одна была отведена под кладовую. Во второй, где располагалась спальня, не только царил идеальный порядок, но и обстановка отличалась изысканностью и вкусом. Витражные окна с бахромчатыми шторами, атласное покрывало на кровати, пушистые ковры на полу. Сама кровать была огромная — в ней без труда поместились бы двое или даже трое, — однако Энни совершенно не улыбалось делить её с Маккинли. Как, впрочем, и с кем-либо еще…
Подойдя к окну, она залюбовалась на раскинувшийся внизу каньон. Прежде Энни бывала в Калифорнии проездом или по делам — выросшая на восточном побережье, она не понимала и не принимала образа жизни калифорнийцев. Уин не раз говорил, что серьезным людям там не место, и Энни всей душой соглашалась с ним.
Правда, теперь она и сама не понимала — почему. Чем объяснялось её полное неприятие Калифорнии, почему она столь слепо соглашалась с отцом. Уин никогда не давил на нее, не навязывал свое мнение. Смеялся, шутил, подтрунивал — да, но никогда не давил.
Она открыла окно, и в спальню ворвался свежий бриз. Ветер принес слабый запах гари, и Энни невольно подумала, не полыхают ли справа пожары в Лос-Анджелесе. И тут же поймала себя на мысли, что ей это совершенно безразлично.
Она присела на кровать и избавилась от кроссовок. Она слишком измучилась, чтобы бодрствовать и слишком устала, чтобы уснуть. Вытянувшись во весь рост на постели, она попыталась выкинуть из головы все мучившие её мысли, чтобы не думать ни о чем, кроме кристально ясного неба за окном. Однако, как ни старалась, не могла отогнать от себя кровавые видения; образы смерти и запах опасности, казалось, преследовали её уже повсеместно.
Хорошо бы уснуть. Вдруг, проснувшись, она убедится, что весь этот кошмар ей только пригрезился? И Джеймс снова превратится в верного и покладистого опекуна, друга семьи, которым она всегда его представляла. И отец её наконец успокоится в своей могиле, перестанет терзать её, бередить её совесть, призывая к отмщению. А сама она вновь обретет душевный покой и вернется к прежнему спокойному существованию.
Нет, вряд ли. За последние шесть месяцев жизнь Энни кардинально переменилась, в ней не осталось и следа от прежней безмятежности. А все из-за Маккинли с его бредовыми параноидальными фантазиями.
Энни дорого отдала бы за то, чтобы повернуть время вспять. Хотя бы последние сорок восемь часов. Энни вдруг сообразила, что добиться ей этого совсем не сложно. Достаточно только нацепить кроссовки, спуститься и вызвать такси. А Джеймса уведомить, что она передумала — больше не ждет от него ответов на вопросы, да и от мщения отказывается.
Во-первых, потому что уже полученные ответы ей совсем не понравились. А во-вторых, мщение — оружие обоюдоострое.
Лежа на кровати и даже не помышляя о сне, Энни прислушивалась к неясным звукам, доносившимся из соседней комнаты. Той самой, что была отведена под кладовую, и выходила окнами на дорогу. Вот негромко звякнул металл — Джеймс, похоже, возился с каким-то механизмом, скрипнула половица, зашуршала бумага откуда-то снизу, издалека, донеслись отзвуки каких-то хлопков. Обычные звуки, обычные для мирной жизни. Здесь же они казались зловещими.
Энни соскочила с кровати и, даже не обуваясь, босиком вышла из комнаты. Дверь кладовой была приоткрыта. Энни толкнула её и вошла, рассчитывая увидеть Джеймса.
Но Джеймса в комнате не оказалось. Кладовая была заставлена какими-то коробками и мебелью, накрытой чехлами. По-прежнему, как и час назад, когда Энни впервые сюда заглянула. Однако появилось и кое-что новое. То, чего Энни прежде здесь не видела.
Энни уставилась на оружие в немом ужасе. С собой Джеймс привезти его не мог — таможенники досматривали их придирчиво, да и прихватил Джеймс из своей хибары лишь пару каких-то мелочей.
И тем не менее, всего час назад никакого ружья здесь не было. Чем занимался Маккинли? Зачем ему такое страшное оружие?
— На тот случай, если к нам нагрянут непрошенные гости, — раздался за её спиной голос, отвечая на её не высказанный вопрос.
Вздрогнув, как ужаленная, Энни обернулась. Джеймс стоял рядом, буквально в двух шагах. Она неловко поежилась.
— Неужели вы умеете пользоваться этой штуковиной? — осведомилась она.
— Это специальная винтовка, — ответил Джеймс. — Могу изложить вам принцип и особенности её устройства, но только сомневаюсь, чтобы это представляло для вас интерес. А пользоваться ею я умею, да.
Он переоделся. Теперь на нем были черная футболка и джинсы, и мокрые после душа волосы блестели. Выглядел Маккинли постройневшим и помолодевшим. И ещё — угрожающе опасным.
— Понятно, — кивнула Энни. Затем увидела, как блеснули его глаза, и прежние страхи вернулись. — Вы снова пили?
— Чуть-чуть. Не волнуйся, Энни, того пьянчугу ты больше не увидишь.
— А вы разве не в счет? — вырвалось вдруг у нее.
Энни и сама изумилась собственным словам, но ещё больше её поразила реакция Джеймса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37


А-П

П-Я