– Я тяжело вздохнула, похоже, свекровь настроена сегодня весьма решительно, и отвязаться от ее общества мне вряд ли удастся.– Так ты собираешься нас пускать или нет? – Почти грубо напомнила о себе гостья. – Или унижать меня тебе по прежнему доставляет удовольствие?– НАС? – Удивилась я и подошла поближе к экрану. – Вы что там, еще и не одна приехали?– Естественно! Тебе, похоже, и в голову не пришло, что мать, только что потерявшая единственного сына, нуждается в поддержке и сочувствии со стороны самых близких друзей и родственников….– Меня, если не секрет, вы к кому относите к друзьям или к родственникам? – Саркастически поинтересовалась я.Не обращая внимания на мой вопрос, свекровь невозмутимо продолжила свою наполненную трагизмом тираду. Она отлично знала, как не люблю я выносить сор из избы, а уж публичных пререканий на повышенных тонах и вовсе не терплю.– Хорошо хоть остались еще среди нас чуткие и не равнодушные к чужому горю люди… – Голос матери Семена неумолимо становился все громче и громче….Я тяжело вздохнула и нажала на пульте кнопку, отвечающую за разблокировку дверей лифта.– Поднимайтесь, Ирина Матвеевна, и кто там еще с вами прибыл… Надеюсь, не целую армию с собой привели. – Пробормотала себе под нос я, поворачиваясь в сторону массивных раздвигающихся створок, расположенных на дальней глухой стене холла. Постояв неподвижно секунд пять, я вдруг вспомнила встревоженное лицо Анжелы и поспешно вернулась к софе. Макнув пальцы в стакан с минералкой, стоящий на журнальном столике рядом с диваном, я пару раз провела мокрой рукой по своему безупречному макияжу, стараясь поосновательнее размазать тушь, и хотя бы с помощью этого нехитрого трюка придать лицу некоторый оттенок трагизма. Как на зло, качественная водостойкая косметика с трудом поддавалась действию влаги, но все же небольших едва заметных темных потеков на лице мне, кажется, добиться удалось. Едва я успела опуститься в кресло, как створки лифта раздвинулись, и в холл вплыла Ирина Матвеевна, поддерживаемая под локоток роскошной блондинкой двадцати пяти лет отроду, в которой я без особого труда узнала Ларису Колесникову, бывшую пассию моего ныне покойного мужа. Ее выразительные, достойные во всех отношениях формы, были плотно затянуты атласом длинного элегантного черного платья, с несколько легкомысленным на мой взгляд глубоким вырезом на спине, совершенно не соответствующим ситуации и той роли, которую она сама для себя добровольно выбрала. В отличии от меня, она не посчитала нужным прикрыть лицо вуалью или хотя бы черными очками, она гордо вышагивала рядом со своей так и несостоявшейся свекровью, печально потупив покрасневшие от переживаний и горьких слез глаза.– Как можно жить в таком свинарнике? – Недовольно поджала губы Ирина Матвеевна, с преувеличенной картинной осторожностью опускаясь на край софы.– Я появилась здесь практически впервые за последние месяцы. – Стараясь особенно не раздражаться, спокойно ответила я. – Вы не можете не знать, Ирина Матвеевна, что я не слишком часто покидала особняк последнее время, а Семен напротив проводил в этой квартире почти все дни и ночи…– Естественно! – В отличии от меня свекровь скрывать раздражение не считала нужным. – Где же ему еще было ночевать, если так называемая жена буквально выжила его из собственного дома…– Может, хватит, Ирина Матвеевна? – Устало вздохнула я и поднялась. – Вам еще не надоело твердить одно и то же изо дня в день, как заведенной? Сколько раз Семен объяснял вам, что мы имеем право жить так, как нам нравится, и ночевать там, где хочется! Неужели вы так и не поняли, что вас это не касается, особенно сейчас, когда его уже нет с нами!– И тебе не стыдно говорить со мной подобным тоном в такой день? – Трагично повела подбородком свекровь и осторожно приложила платочек к аккуратно подведенным глазам. – У меня сын умер, если ты еще это помнишь!– А у меня муж. – Холодно возразила я. – И я целый день занималась бумагами и похоронами, а вы даже из машины около больницы выйти не потрудились.– Я плохо себя чувствовала. – Возмущенно воскликнула Ирина Матвеевна. – Да я чуть встала с утра… Да я таблеток целую пригоршню выпила, чтобы сил набраться достойно проводить сына в последний путь, да я…– Я уже все это слышала, Ирина Матвеевна. – Вежливо перебила свекровь я. – Не стоит утруждать себя повторениями… Лучше расскажите, какая нужда вас сейчас привела в мой дом? Я рассчитывала немного отдохнуть, да и вы, сами говорите, плохо себя чувствуете.– Во?первых, это не твой дом! – Надменно вскинула острый подбородок свекровь. – Это квартира моего сына, и я имею право приходить сюда тогда, когда мне захочется…– А во вторых? – Слегка насмешливо поинтересовалась я, прекрасно понимая, куда клонит Ирина Матвеевна.– Твои усмешки здесь совершенно не уместны! – Злобно сверкнула глазами собеседница. – Я пришла сюда для того, чтобы предупредить тебя, что деньги, принадлежащие нашей семье, тебе прикарманить не удастся! Ты обманом сумела затащить в свои сети доверчивого Сему, запудрила ему мозги, может, околдовала даже… Пока он был жив, я еще как то мирилась с этим, но сейчас, когда ты сжила его со свету, я приложу все усилия…– Стоп! – Я так резко опустила на стеклянный столик фужер, что он жалобно зазвенел и едва удержался на тоненькой золоченой ножке. – Остановитесь?ка на этом пункте поподробнее. Это что намек или прямое обвинением меня в убийстве мужа? – Я так свирепо посмотрела на свекровь, что она заметно струхнула и сбавила обороты.– Мы не в милиции, Полина, и я не прокурор, чтобы выдвигать обвинения…– Тогда советую следить за тем, что говорите, Ирина Матвеевна. – Холодно посоветовала я. – Я бы на вашем месте поостереглась раньше времени сплетни распускать и глупости болтать на право и налево. До меня уже слухи доходить начали один нелепее другого. А вы ведь еще не знаете даже, как распорядился вашей судьбой Семен. Не опасаетесь, что в своем завещании он такие распоряжения оставил, что теперь вы от меня так же зависеть будете в материальном плане, как от него всю жизнь зависели?– Он этого не мог сделать. – Побледнела свекровь. – Сема прекрасно знал о наших с тобой отношениях… Или мог? – Она вскинула на меня переполненные злобой глаза. – Говори, что ты там заставила его написать в завещании?– Я не видела этот документ. И знаю о нем не больше вашего. – Я посмотрела на собеседницу и добавила. – Но уверена на сто процентов, что вам лично он распоряжаться ничем не позволил. Он сто раз говорил, что доверить вам капитал может только умалишенный или полнейший кретин. Уж извините…– Он не мог так говорить о матери! Особенно с такой ….– Со своей женой. – Напомнила я. – Так зачем вы пришли, может, все?таки скажете? Или так и будем оскорблениями до утра обмениваться?– Скоро всему этому безобразию придет конец! – Свекровь резко выпрямила спину и надменно глянула на меня из-под густо накрашенных ресниц. – Ты много о себе возомнила, Полина, но смею тебя заверить, Сема был не так прост, как могло тебе показаться на первый взгляд…– Я прожила с Семеном три года. – Уточнила я. – И до этого мы тоже были знакомы не два дня, как вы любите утверждать, а намного дольше…– Уж не знаю, где и когда мой сын имел несчастье познакомиться с такой… женщиной. – Ирина Матвеевна презрительно поджала губы. – Вероятно все дело в том состоянии, в котором пребывал Сема последнее время… Он так много пил, совершал один безрассудный поступок за другим… Хотя я конечно, не осуждаю его, сын для матери всегда остается сыном…– То?то вы его даже в психушку запихнуть норовили, когда он вам содержание урезал месячное… – С усмешкой напомнила я.– Тогда он, действительно, был не в себе! – Свекровь даже покраснела от злости. – Иначе он никогда бы не женился на женщине подобной тебе! Да еще так поспешно! Но он не всегда был таким, ты думала, что полностью прибрала Семена к рукам, спаивала и развращала его всеми доступными способами, лишь бы без помех распоряжаться его… вернее нашими капиталами! Но я еще раз повторяю, ты не знала моего сына так, как знаю я. Я его вырастила и воспитала, а это что?нибудь да значит! Он сильно изменился в последние месяцы перед смертью, я смогла правильно повлиять на сознание моего сына, он, наконец, осознал, что для него действительно важно и дорого в этой жизни… Тебя ждет немало сюрпризов, дорогая Полина! Не пришлось бы локти кусать…– Вы пришли только для того, чтобы предупредить меня об этом? – Спокойно поинтересовалась я, с некоторой даже жалостью глядя на раскрасневшуюся от возбуждения свекровь. – Не стоило так утруждаться. Это вполне могло бы до завтра подождать… А что до завихрений, которые в последнее время в голове у Семена начали возникать, то тут я с вами вынуждена согласиться… Мой муж здорово изменился…– Поэтому он и стал тебе больше не нужен! – Никак не могла остановиться собеседница. – Такой Сема тебя не устраивал…– Вы снова на что-то пытаетесь намекать, Ирина Матвеевна? – Ее злобные выкрики уже порядком меня утомили и начали почти болезненно отдаваться в глубине мозга. – Может, все-таки подождете до завтра? Раз вы так уверены в том, что Семен одумался и поумнел, то стоит ли унижаться до скандалов с таким ничтожеством, как я? Лично у меня нет никаких сомнений, новое завещание Семена все окончательно и бесповоротно расставит по местам. Каждый получит то, что ему причитается, и разойдемся с миром… Что вы сегодня от меня хотите услышать?– Я хочу знать, как мой сын распорядился своими деньгами. Я нервничаю, разве ты настолько черства, что не можешь меня понять?– Я еще раз повторяю, Ирина Матвеевна, я не имею понятия, что написано в этом документе. Даже по закону, если вы не в курсе, заинтересованной стороне запрещается присутствовать при составлении завещания, дабы никто не мог оспорить его, как написанное под давлением или внушением.– Не прикидывайся, Полина. У Семы не было от тебя секретов… – В сердцах воскликнула свекровь и осеклась.– Он сильно изменился в последнее время, сами же говорите. – Вздохнула я. – Я даже не знала о том, что он изменил свою последнюю волю буквально на днях…– Я думаю, нам стоит уйти. – И я, и Ирина Матвеевна одновременно вздрогнули от неожиданности, услышав голос Ларисы, внезапно раздавшийся из дальнего угла. Похоже, свекровь тоже совершенно забыла о присутствии в комнате своей молодой спутницы. – Неужели вы не понимаете, что надеяться чего?либо добиться от этой черствой и бездушной женщины, просто смешно? Ей наплевать и на горе матери, и на смерть мужа…– Да кстати, – я всем корпусом повернулась в ее сторону, – забыла спросить, а тебе что в моем доме понадобилось? У нас с Ириной Матвеевной хоть что-то общее есть, маловато, правда, но все-таки… А твоя комедия, милая, на мой взгляд, совершенно не уместна и даже где-то отчасти смешна и нелепа. Не стыдно было перед людьми рисоваться? Каждая собака знает, что Семен тебя не просто бросил три года назад, а цинично обманул надежды твоих родственников, женившись на … как вы там меня называете обычно? – Я мельком глянула в сторону свекрови. – На драной провинциальной кошке, кажется.– На облезлой безродной кошке! – Презрительно процедила сквозь зубы та.– Вам бы такой облезлой быть! – Я усмехнулась. – Не отказались бы а, Ирина Матвеевна? Глядишь, и не пришлось бы спутников за бабки бешеные нанимать…– Сколько можно слушать издевательства этой женщины! – На глазах Ларисы появились вполне реальные слезы. – Давайте, уйдем отсюда, Ирина Матвеевна! Я сразу предлагала вам в суд идти, а еще лучше в милицию на нее заявить, пусть там разберутся, что она за птица, и откуда ее принесло на наши головы…– Остынь, Лариса. Уж больно ты суетишься, девочка. Ирина Матвеевна постарше тебя да и поумнее, видимо. Ты что в суде-то требовать собралась? Еще ведь даже не известно, как Семен распорядился деньгами и прочим своим имуществом. А насчет милиции вообще идея несколько бредовая…– И никакая не бредовая! – Прямо посмотрела мне в глаза Лариса. – Всем понятно, что ты руку к смерти Семена приложила! Так пусть милиция это докажет, а мы ей поможем …– Пусть докажет. – Коротко перебила я. – И вы ей помогайте, не запрещаю. А сейчас будьте добры, вы обе, покиньте мою квартиру. – Я чувствовала, что, не смотря на все упорные старанья не принимать ничего близко к сердцу, я вот?вот взорвусь от злости и раздражения. Мало у меня что ли проблем, что я еще и эту лабуду должна терпеливо выслушивать? Да с какой стати, в конце концов! Я щелкнула пультом, и массивные дверки лифта снова раздвинулись.– Я никуда не уйду, пока не выскажу всего, с чем пришла. – Надменно поджала губы свекровь, даже не подумав подняться с софы.– Так говорите, чего тянуть! – раздражение просто распирало мне грудь. – Говорите, и будем прощаться.– Я хотела заранее обсудить с тобой наши будущие отношения… – Свекровь заметно волновалась и даже нервничала.– Надеюсь, вы избавите меня в будущем от любых отношений с вами.– Для этого ты, если Семен не позаботился о матери, должна мне выделить определенную сумму, на которую я смогу жить так, как посчитаю нужным, не отчитываясь ни перед кем… Особенно перед тобой. – Торопливо сказала Ирина Матвеевна и облегченно вздохнула. Видимо сейчас она произнесла именно те слова, ради которых и притащилась в мой дом в столь позднее для визитов время. – А если он все оставил мне, то ты завтра же уедешь и оставишь нашу семью в покое.– Я исполню все в точности, как распорядился в своей последней воле Семен. – Твердо ответила я и даже как?то слегка успокоилась. – Если он хотел оставить вам деньги, вы их сразу же получите, не сомневайтесь.– Ты так спокойна, потому что надеешься на то, что сумеешь оспорить завещание благодаря тому нелепому брачному контракту, который вынудила подписать моего сына! – Истерично воскликнула свекровь, не в силах больше держать себя в руках. – Этот неблагодарный мальчишка никогда в жизни меня не слушал! Постоянно грубил и поучал по поводу и без повода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35