Джинни сбегала вниз по высоким каменным ступеням, не чувствуя под собой ног. Плащ распахнулся и, держась на одной застежке, хлестал по спине. Холодный ветер, сжатый массивными каменными стенами, налетал порывами, бил в лицо и трепал волосы. Казалось, он хотел заморозить слезы, катившиеся по щекам Джинни.Чья-то тень внезапно отделилась от сумрачной громады скалы и метнулась наперерез. Джинни вскрикнула от ужаса и заметалась, пытаясь увернуться, но цепкие жилистые руки схватили ее за плечи. Она резко развернулась и увидела прямо перед собой перекошенное ненавистью лицо Франца.— Что вам здесь нужно?! — прохрипел он.— Немедленно отпустите меня, — закричала Джинни, не зная, какого чувства в ней больше — страха или гнева.Сверху донесся голос Пола.— Эй, кто там внизу? — прокричал он. — Франц, это ты?— Я, мистер Лэнгдон, — отозвался тот и ослабил хватку. Через минуту Пол спустился вниз, и Джинни увидела его каменное от гнева лицо. Когда он разглядел Джинни, глаза его загорелись яростью.— Что вам здесь нужно? — спросил он, слово в слово повторяя своего слугу.Джинни с независимым видом вскинула голову.— Просто мне не спалось, — сказала она. — Я решила выйти подышать свежим воздухом и спустилась сюда поглядеть на волны.— Вам прекрасно известно, что я не люблю, когда вы разгуливаете по ночам, — в голосе Пола прозвучала угроза.— А вам прекрасно известно, что я не люблю, когда на меня нападают по ночам, когда за мной шпионят и разговаривают, как с нашкодившим ребенком.Говоря все это, Джинни прошла мимо Пола, высоко вскинув голову.Но Пол был не намерен так легко сдаваться. Он быстро обогнал ее и поднялся на ступеньку выше. Круто развернувшись, он оказался с Джинни лицом к лицу.— Это вы оставили лампу у фонтана? — спросил он.— Конечно я, кто же еще, — Джинни была обижена не на шутку. — А вы, должно быть, подумали, что это бродит какой-нибудь из ваших семейных призраков?Медленно поднимаясь по ступеням, они подошли к воротам и вошли во внутренний дворик.— Значит, — воскликнул Пол, не обращая внимания на язвительность Джинни, — вы подслушивали, стоя под моими окнами!— Вы еще более бестактны, чем я думала, — сказала Джинни, поднимая лампу с каменного подножия. — С чего это вы решили, что мне будет интересно слушать, стоя у вас под окнами? И к тому же, — Джинни указала лампой в сторону окон, — ваши ставни были закрыты, так что я все равно ничего не могла бы услышать.Сказав это, она с облегчением подумала, что в ее словах все-таки была доля правды.Она вовсе не собиралась оправдываться перед Полом. Нужно вести себя так, чтобы ему и в голову не пришло, что она в чем-то виновата.Джинни прошла мимо Пола к двери, ведущей в темный холл, даже не взглянув в сторону Рэя, который подошел к окну и наблюдал разыгравшуюся сцену с неподдельным интересом.— Я вынужден снова просить вас не расхаживать по ночам, — крикнул Пол ей вслед. В голосе его чувствовалась кипевшая ярость. — Не заставляйте меня прибегать к жестким мерам.Джинни остановилась. Она развернулась и посмотрела ни него, чувствуя, что больше не может сдерживаться:— К жестким мерам, вы говорите... Это, позвольте узнать, к каким? Может, вы собираетесь запирать меня на засов, как вы это проделываете с собственной дочкой? Берегитесь, мистер Лэнгдон! Я вашей пленницей никогда не была. И не буду! Запомните это!В свете окна было заметно, как побледнел Пол. Он ничего не сказал в ответ. Зато Рэй громко захлопал в ладоши.— Браво! — крикнул он, высовываясь из окна. — Я думаю, братец, ты нашел себе достойного соперника. Я ведь уже говорил тебе, что у нее характер что надо.Джинни повернулась к Рэю. Его слова только еще сильнее ее разозлили.— А вы... — выкрикнула Джинни сквозь слезы, — вы просто... Она так и не смогла подобрать подходящих слов, чтобы достойно ответить Рэю. Вместо этого она быстро вбежала в дом, думая только о том, чтобы спрятаться от насмешек одного и горящих бешеным огнем глаз другого. Глава шестнадцатая Едва Джинни вошла в свою комнату и, с грохотом захлопнув дверь, кинулась на кровать, она услышала тихий стук. Раздосадованная тем, что ее не оставляют в покое, она порывисто встала и с лицом, не предвещающим ничего хорошего, распахнула дверь настежь. Перед ней стоял Рэй.— Представление закончено, — процедила Джинни сквозь зубы и попыталась закрыть дверь. Но Рэй поставил ногу в дверной проем и улыбнулся. В его улыбке читалось подлинное дружелюбие.— Простите, если я не вовремя вмешался в вашу перепалку с братом, — сказал он. — Я не хотел портить вам удовольствие, но поймите меня правильно, я просто не привык видеть, как над ним насмехаются. Тем более, что он влюблен в вас. — Рэй смотрел прямо в глаза Джинни, и та поняла, что он не собирается заманить ее в ловушку, чтобы потом посмеяться.Она покраснела и отвела глаза.— Я боюсь, вы слишком распускаете собственное воображение, — сказала она, невольно повторив слова Доктора Морриса. — Единственное чувство, которое ваш брат более или менее постоянно испытывает ко мне, это раздражение и гнев.— Не стоит обманывать себя, — сказал Рэй. — Позвольте дать вам один дружеский совет. Постарайтесь запомнить, что иметь воздыхателем такого человека, как Пол, означает поставить себя в опасное положение в этом доме.Джинни сердито посмотрела на Рэя.— Опять предостережение! В этом доме, кажется, все помешаны на том, чтобы направо и налево раздавать туманные предостережения, но никому и в голову не придет объяснить, в чем дело.Серьезность вдруг сошла с лица Рэя. Он подмигнул Джинни.— А ведь я ничего не рассказал Полу, так что не волнуйтесь.— Что вы не рассказали? — Джинни была окончательно сбита с толку.— Наш с вами маленький секрет, — с хитрой улыбочкой произнес Рэй.Джинни завелась с полоборота:— Мне было до настоящего времени неизвестно, что у нас есть какие-то общие секреты. Большие или маленькие...Неожиданно Рэй схватил ее за плечи и привлек к себе.— В смерти Сьюзан есть кое-что еще, о чем вам никто не сказал, — проговорил он, понизив голос почти до шепота. — Берегитесь, юная леди...И прежде, чем Джинни успела сказать хоть слово, Рэй обнял ее и поцеловал.Первое, что увидела Джинни, когда Рэй наконец оторвался от ее губ, был Пол Лэнгдон, стоявший в нескольких шагах от них в коридоре. Он безмолвно смотрел на Джинни и Рэя. На короткое мгновенье Джинни встретилась с ним глазами, но Пол тотчас отвел взор.— Извините, — пробормотал он и быстро удалился, свернув в длинный холл.— Извините, — сказал Рэй, разжимая объятья, — но я должен был это сделать, чтобы брат не догадался, о чем мы здесь толковали. Кстати, мне очень понравилось целовать вас.С этими словами Рэй помахал ей и быстро удалился в сторону противоположную той, куда ушел Пол.Джинни осталась стоять одна, совершенно оглушенная этим потоком слов и событий.Этой ночью ей снился Пол. Он стоял на обрыве, обдуваемом ветрами, и ждал Джинни. Она подошла к нему совсем близко, но Пол неожиданно отвернулся и исчез.Чувство неопределенности, последние дни преследовавшее Джинни, еще больше усилилось на следующее утро. Она проснулась со странным ощущением, что события незаметно, словно исподволь, ведут ее к какой-то развязке, результатов которой предугадать ей было не дано. Если бы Джинни была суеверной, она могла бы сказать, что знамения становились все мрачнее.Джинни не знала, что предпринять, чтобы остановить поток тревожных событий. Хотя разговор, случайно услышанный ею прошлой ночью, ответил на некоторые вопросы, но он же и посеял новые сомнения. Теперь она точно знала, что смерть Сьюзан не была трагической случайностью. Но Джинни было не известно, что же на самом деле произошло. Она чувствовала, что разгадка где-то рядом, и ничто на свете не могло бы теперь заставить ее уехать.С другой стороны, и Джинни была вынуждена признаться в этом себе, она больше не могла бороться со страхом. В этом доме, где в первые же дни все обитатели с удивлением отметили ее смелость, Джинни было страшно. Мало-помалу она подходила к пределу мужества, которым может обладать женщина.В этом доме у Джинни не было союзника. Она не знала, на кого можно было бы полностью положиться. Но самым страшным было то, что Джинни до сих пор не знала, кто же был ее врагом. Даже если кто-нибудь из членов семейства, например Беатрис Лэнгдон, окажется совершенно непричастным к страшным событиям на Пэрлью, было маловероятно, что он примет сторону Джинни. Слуги же были абсолютно преданы своим хозяевам.Навязчивая мысль преследовала Джинни: она должна уехать отсюда как можно скорее.Но если она покинет остров, тайна, ради которой Джинни приехала сюда, останется неразгаданной.«Нет, — сказала она себе. — Я должна остаться здесь до конца и узнать правду».Настроение этого дня, мрачное от атмосферы неопределенности, не улетучивалось с ходом времени. А после случая с куклой Варды Джинни стало совсем не по себе.С тех пор, как она привезла из города эту куклу для девочки, Варда просто не выпускала игрушку из рук. Фарфоровая леди не пропускала ни единого урока, ни одной прогулки во внутреннем дворике, поэтому, заметив отсутствие куклы, Джинни поинтересовалась у Варды, что с ней.— Где же твоя куколка? — спросила она, показывая на то место, куда Варда обычно сажала свою любимицу.— Куколка мертвая... — проговорила Варда неожиданно глухим голосом. При этом она даже не подняла на Джинни глаза.— Варда, как ты можешь! — Джинни была поражена тоном девочки. Ей стало жутко от того, что это семейство делает с ребенком... — Как ты можешь так говорить? — снова спросила Джинни. — Где кукла?— Она упала на скалы... — Варда начала всхлипывать. — ... и разбилась насмерть.Мария, которая, по всей вероятности, услышала их разговор, вытащила что-то из большой коробки, стоявшей рядом с кухонным столом, и молча подала Джинни.Перед Джинни лежала кукла. Ее нельзя было узнать. Половина лица куда-то исчезла, рука была оторвана. На другой руке не осталось ни единого пальца, а ноги изящной дамы висели на двух тонких проволочках.Варда рыдала, закрыв лицо ладошками. Джинни сделала знак Марии, и они обе вышли в холл. Там Джинни быстро спросила служанку:— Что произошло с куклой? — она говорила тихо, хотя Варда и так не могла их услышать.Мария казалась искренне огорченной. Она впервые заговорила так, что Джинни не почувствовала отчуждения в голосе служанки.— Маленькая мисс вышла на башенку поиграть. Хотя ей это не разрешают, там же очень опасно, а девочка иногда забывается. Так вот, она вышла и, кажется, случайно уронила куклу из окна, а та возьми, да и разбейся об камни. Внутренний дворик-то весь замощен камнями, сами знаете...— О, Господи! — Джинни разглядывала изуродованную игрушку. Пытаться починить ее казалось бессмысленным. Придется подыскать в городе другую куклу. Но не сейчас: ребенок будет только противиться мгновенной замене.Мария вдруг прищелкнула языком.— Вот так же и ее мать умерла.Джинни испуганно посмотрела на служанку. Да, все, действительно, выглядело похоже. Даже Варда, объясняя, ни словом не обмолвилась о внутреннем дворике. Она сказала, что кукла разбилась о скалы и умерла.Джинни снова подумала о том, насколько сумрачной и несчастной должна быть жизнь девочки, запертой на замок, запугиваемой старыми семейными преданиями, не знающей, что такое радость. «Быть может, — думала Джинни, — Варда воспроизвела смерть собственной матери, поддавшись странному жестокому любопытству?»Эта горестная догадка заставила Джинни после завтрака искать Пола.Она была несомненно уязвлена его холодностью, но решила, что не будет обращать на это внимание. Сейчас ее больше всего заботило состояние девочки, и Джинни не могла позволить, чтобы личные отношения и чувствам Полу взяли верх над ее вол нениями за судьбу Варды.— Я пришла, чтобы поговорить с вами о вашей дочери, — сказала Джинни, стоя в кабинете перед столом, за которым сидел Пол. В ответ на его предложение сесть, она отказалась.— Мне кажется, вы очень хорошо поработали с Вардой, — голос Пола звучал очень официально и по-деловому. По-моему, она не только стала хорошо учиться, но, мне кажется, девочка стала более жизнерадостной. И к тому же, пусть некоторые мои действия кажутся вам странными, но я хочу сказать, что меня очень волнует судьба моего ребенка...— Я совершенно уверена в этом, иначе я бы не разговаривала с вами сейчас. Но, если позволите мне быть настолько откровенной, мне не кажется, что девочке живется хорошо. Возможно, с моим приездом у нее появился кто-то, кто заботится о ней, и она стала от этого менее несчастной, но этого явно недостаточно. Я считаю, что тот образ жизни, который она ведет, совершенно неприемлем для ребенка.Пол долго смотрел на Джинни, но в глазах его была пустота. Никаких эмоций. Наконец он спросил:— И что же вы предлагаете?— Я считаю, что девочку необходимо увезти с острова, — твердо проговорила Джинни. — Поблизости есть достаточно отличных школ, куда ее можно отдать, причем в некоторых школах плата сравнительно невысокая. Да и вам обойдется дешевле платить за обучение в хорошей школе, чем нанимать ей учителей для индивидуальных занятий. Я не могу научить ее большему, чем знаю сама. Очень скоро она дойдет до такого уровня, когда ей понадобятся более профессиональные преподаватели.— Я думаю, когда она дойдет до этого уровня, — сказал Пол, складывая руки в знак окончания разговора, — мы будем приглашать более профессиональных преподавателей. Боюсь, ваша идея отдать Варду в школу не станет предметом обсуждения. Но в любом случае, позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы сделали.— Но почему? — упрямо переспросила Джинни, отказываясь принять его решение как окончательное. — Вам далеко не безразлична ваша дочь, я это знаю. И я не верю, что вы не видите, как вредно ей жить такой жизнью.— Моя дочь должна остаться на Пэрлью, — снова проговорил Пол. В его голосе прозвучали железные нотки.Он встал и, подойдя к двери, открыл ее.— А теперь, извините, я должен заняться разбором особо важной корреспонденции.Эта же особо важная корреспонденция стала причиной спора в тот вечер за обедом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22