интернет магазин сантехники в Москве эконом класса 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Scan, OCR, SpellCheck: Андрей Бурцев, оформление: Хас, 2007
«Море и звезды»: Приморское книжное издательство; Владивосток; 1962
Аннотация
Гавриил Михайлович Бирюлин – ученый-океанолог. О людях, покоряющих океан, писал он в своей первой книге – сборнике рассказов «В штормовой вечер».
Новая книга Г.Бирюлина «Море и звезды» – научно-фантастический роман. В его основе лежат современные достижения биологии, океанологии и химии.
Для читателя будет интересным знакомство с героями романа: учеными Павлом Светловым и Татьяной Рожковой, космонавтом Виктором Орловым, балериной Гердой Орловой и другими. Сложные отношения связывают их. Они любят, ненавидят, борются, ищут…
Гавриил Бирюлин
Море и звезды
Памяти моего учителя профессора Николая Николаевича Зубова.

Фантастический роман
Глава первая
СКАЗКА О ЦВЕТАХ В СНЕГУ
Каждый вечер они встречались в плавательном бассейне. Вернее, он видел Герду, а она едва ли замечала Павла. Весело болтая с подругами, стройная, в серебристом купальном костюме, она пробегала к вышкам.
Герда увлекалась прыжками в воду, стремясь добиться в этом, как, впрочем, и во всем, за что она бралась, подливного совершенства. А Павел? Ему было далеко до нее… Он просто плавал я в этом видел не искусство, а удовольствие.
Оба были молоды, отличались силой, здоровьем, но характеры у них были разные. Именно тем, что противоположности дополняют друг друга, впоследствии сама Герда объясняла их дружбу. Может быть, она и была права. Даже среди своих подруг, юных балерин, Герда отличалась изяществом. В ней текла кровь двух народов – южного и северного, и если она от первого унаследовала тонкие черты лица и черные глаза, то северные предки подарили ей стойкость характера и силу мышц. Энергия Герды казалась неистощимой. Она была ведущей балериной театра Юности, выступала как драматическая актриса в театре «Классика», упорно обучалась скульптурной лепке и еще находила время для активной работы в городском Совете молодых. Вдобавок ко всему этому ее хватало и на спорт и на самообразование.
Павел же был медлителен. Природа будто наскоро вырубила его из монолитного камня, не пожалев материала и успокоив себя мыслью: ну и крепкий же получился! При массивном теле и широких плечах у него были короткие ноги, большая круглая голова, на которой, как он сам говорил, росли не волосы, а перья. А на лице красовался нос картошкой. Задумчивые и глубокие серые глаза скрывались за стеклами очков. Павел обладал медвежьей силой, но считал, что в век автоматов и электроники в ней нет нужды, и напрасно товарищи уговаривали его заняться тяжелой атлетикой. Убеждали, что он может стать чемпионом. Но его интересовали только лаборатория и опытные поля Ботанического сада.
Каждый вечер Павел являлся в районный бассейн, расположенный между Ботаническим садом и театром Юности. Обычно здесь было немного народа. В просторных водоемах между золотистыми пластмассовыми берегами бежала проточная вода, обогащенная полезными солями. Над водоемами простирался сверкающий купол из органического стекла. На искусственном песчаном пляже загорали дети. В ненастные дни они загорали под ультрафиолетовыми лучами потолочных ламп.
Павел бросался в воду и, не обращая ни на кого внимания, плыл к середине бассейна. Но так было лишь до встречи с Гордой, которую он впервые увидел на вышке. С той поры он стал приходить пораньше, плескался где-нибудь поблизости от прыгунов и, как только появлялась Горда, торопливо подплывал к кромке бассейна, брал со скамьи свои очки и погружался в созерцание легкой, будто выточенной фигуры девушки.
Она, раскинув руки, птицей рассекала воздух и стремительно врезалась в воду.
Скоро поведение Павла было замечено. Подруги, смеясь, поздравляли Герду с необыкновенным успехом в мире «моржей и ластоногих». Герду задевало, что она стала предметом шуток, и однажды, выбрав время, когда Павел безуспешно протирал очки влажным полотенцем, подошла к нему, смерила его не очень уважительным взглядом и оказала:
– Послушайте, молодой человек! Не слишком ли много вы уделяете мне внимания? Чем я заслуживаю это? Уж если вам так хочется смотреть на меня, то приходите в театр Юности, где я выступаю, и там смотрите сколько угодно…
Павел: смутился, но, надев кое-как очки, почувствовал себя увереннее. Он сказал:
– Простите, пожалуйста… Я, видите ли, ботаник…
– Ну и что же? – нетерпеливо опросила Герда.
– У нас в саду много самых удивительных гибридов, но такого, как вы, мне встречать не приходилось. Я воспользуюсь вашим любезным приглашением, чтобы посетить театр Юности… Думаю, там никто не станет возражать, даже если я буду смотреть на вас в бинокль.
Герда засмеялась. Этот неуклюжий парень оказался занятным. Она убежала, сверкнув чешуйчатым костюмом и крикнув на ходу: «А цветы я очень люблю, очень…»
Через два дня в театре Юности шел балет «Лебединое озеро». Герда выполняла роль Одетты–Одиллии. Танцевала она хорошо. Во время танца ей почему-то подумалось: «Может быть и тот «тюлень» в зале».
Не успела она захлопнуть дверь своей уборной, каш зажглась надпись: «Просят позволения войти». Герда нажала кнопку, отвечая «да». Работники театра внесли большую корзину снежно-белых, невероятно крупных роз. Таких роз Герда еще не видела никогда в жизни. В букете была записка: «От ботаника».
Герда была обрадована. Неуклюжий юноша уже не казался ей таким смешным. В ближайшее свое посещение бассейна она сама уже отыскала глазами «тюленя» и, завидев его на скамейке солярия, подошла к нему.
– Так это вы – ботаник? Согласна, у вас есть вкус. Откуда эти необыкновенные цветы?
– Сам вывел, – ответил с запинкой Павел.
Они стали встречаться в сквере, возле памятника первым космонавтам.
Эти встречи длились полгода, а потом Герде и Павлу стало казаться, что они уже не могут жить друг без друга.
Каждый из них открывал в другом все новые и новые качества. Герда привыкла распоряжаться. Теперь уж наш ботаник ходил в спортивную школу, там его подтянули, натренировали, и, благодаря своей силе, он стал не только отличным спортсменом-тяжеловесом, но и установил три городских рекорда. Если время Павла распределялось прежде примерно поровну между лабораториями, полями и теплицами, с одной стороны, и книгами – с другой, то теперь у него появилось много новых обязанностей. От должен был вместе с Гердой посещать многочисленные художественные выставки, театры, музеи. Она убедила его, как ботаника и человека с художественным вкусом, принять участие в Совете украшения городов. А работы в этом Совете хватало. И жизнь Павла закипела, как в котле. Ради нее мудрые книги и научные новинки нередко оставались непрочитанными. Но по-прежнему с неизменным постоянством и упорством он продолжал экспериментировать в своей лаборатории и на опытном поле. Если Герда успевала за день сделать десятки различных дел, то Павел делал только одно: он готов был целые дни проводить на опытных делянках и в лабораториях Ботанического сада, часами следить за тем, как растет, питается и дышит какой-нибудь крохотный листок фасоли. Конечно, все эти наблюдения выполнялись с помощью точнейших приборов, но мыслящего человека, разумно меняющего условия и обстановку, они заменить не могли. Вот Павел и просиживал там, сколько мог. Герда гордилась его научными успехами – шутка оказать, его статьи печатались в изданиях Академии… Но все же Герде больше нравилось, когда Павел занимался выведением новых цветов, чем экспериментами над повышением урожайности злаков и овощей. Как-то на этой почве они даже поспорили.
– Послушай, Павел, – сказала Герда, – не лучше ли заниматься цветами? Это поэтично…
– А заниматься выведением новых сортов овощей и поэтично и полезно, – ответил он.
– Дорогой, мне вспоминается древняя пословица: «Любовь не картошка, не выбросишь за окошко». Еще можно понять, что ты забываешь меня ради цветов, но ради картошки?
Павел стал длинно объяснять, насколько важна проблема, которой он занимается.
– Еще не так давно все население нашей планеты составляло четыре миллиарда человек, – говорил он. – Ежегодный прирост достигает двух с половиной процен­тов. Сто лет назад он был ниже двух процентов. Не забывай, что это не простой, а сложный процент. Вопрос о продуктах питания…
Герда не очень-то вникала в суть цифр и весело отвечала:
– Я могу дать тебе чудесный совет. Лет десять тому назад, когда я была еще девчонкой, мне пришлось танцевать в очень красивом сказочном балете, там в саду у волшебника цветы и плодовые деревья вырастали прямо из снега. Добейся того же, и ты решишь все сразу.
– Это коварный совет, – засмеялся Павел. – Ты хочешь сказать, чтобы я сделал выбор – ты или…
– Вот-вот, тут уж тебе придется выбирать что-нибудь одно, – сказала Герда.
Однажды в самый разгар сибирской зимы, в то время, когда Павел осматривал бесконечные грядки с огурцами в депо зимних овощей, его вызвали к радиотелефону. Таких депо в этой местности было несколько, одно из них принадлежало Ботаническому саду и представляло собой значительный массив земли, перекрытый длинно-молекулярными пленками. Павел подошел к радиотелефону лаборатории. Герда просила его срочно приехать к ней.
Внутридеповский троллейбус за десять минут доставил его в диспетчерскую искусственного климата.
Его встретила Герда, радостная и нарядная. Она поцеловала его и объявила, что через час они вылетают в Париж на смотр театров Юности, пробудут там две надели и что переезд их в отдельный коттедж поэтому придется отложить.
Он всплеснул руками.
– Опять жизнь не удается. Во имя Вселенной, когда же? Знаешь, я порой завидую людям прошлого.
– Да, вот еще, – добавила она, – могу тебя обрадовать, ты тоже скучать не будешь. Я узнала, что в среду состоится собрание Совета молодых. Пока еще об этом не объявлялось ни по видеофону, ни по Экрану Мира, ни по радио… Я даже знаю, что там будут обсуждаться вопросы агротехники, урожайности всяких там культур…
– Ага, что я тебе говорил! – воскликнул Павел. – Это волнует ученых. Но меня удивляет, что в наш век атомной энергии, космолетов, радиофонов и прочих вещей ты меня информируешь все же самой первой.
– Ну, до свидания, милый, до скорой встречи.
Они простились. Огорченный Павел пошел к своему троллейбусу.
В среду Павел отправился в Совет молодых. Этот Совет, так же как и Совет старейшин, имел свое собственное здание – громадный двенадцатигранник, собранный из алюминия и цветного хрусталя. Вечерами он сверкал среди заиндевевшего парка, как фантастический алмаз. Тот, кто хоть раз видел его, приезжая в этот сибирский город, уже никогда не мог забыть праздника красок и торжественного цветного сияния в холодной ночи.
Поднявшись на лифте, Павел вошел в зал заседаний, который был почти заполнен. Главным докладчиком был профессор Поллинг из Англии, и доклад его назывался «Вопросы производительности мирового сельского хозяйства». Рассказывали, что Поллинг объехал уже много городов в различных странах и всюду выступал в Советах молодых, подчеркивая в докладе, что проблема резкого увеличения пищевых ресурсов общества – неотложная проблема, и ее необходимо решать кардинально. Профессор был высокий и стройный, как юноша. Он, говорят, помнил еще капиталистическую Англию, – подумать только, какого возраста может достичь человек и сохранить – бодрость и молодой задор!
Около каждого места в зрительном зале был вмонтирован небольшой телевизор. Слушатели могли видеть докладчика рядом с собой. На экране появлялись то иллюстрационный материал, то оппоненты из других городов, то сам докладчик. Лицо Поллинга производило страшное впечатление. Оно было без морщин, приятного розового цвета, но глубокие выцветшие глаза как будто глядели из глубины веков и хранили в себе бог знает какие тайны. Поллинг знал русский язык, но говорил на английском. Счетно-логическое устройство переводило его доклад, обогащало интонациями, и в наушниках слышалась отличная русская речь, без малейшего акцента и притом в тех же звуковых частотах, что и голос Поллинга.
Профессор говорил:
«…Друзья мои, мы с вами пока в продуктах питания не нуждаемся. Более того, у нас создано изобилие про­дуктов, и в вашем распоряжении все, что вы хотите.
Но вы, конечно, знаете, что такое положение установилось еще не на всей планете, некоторые народы потребляют все еще меньше, а точнее, не все то, что нужно для всестороннего развития человеческого организма. Но главное-вопрос будущего. Всем известно, какой огромный скачок совершило население нашей планеты. Это результат улучшенных условий жизни, мощных средств современной медицины. Впереди еще более грандиозный рост народонаселения, невиданный в истории… Решена проблема освоения новых плодородных земель Америки и Африки, неплох также и рост урожайности: за последние полсотни лет она возросла в три раза. В итоге все же лозунг Земледельческой Ассоциации: «каждому утром на стол яблоко, апельсин и кисть винограда»-не выполняется. Пока мы этим минимумом обеспечили только детей. Однако слишком большие площади вынуждены мы отводить под зерновые культуры. Как бы ни росло наше народонаселение, приросту не должно ставиться искусственных препятствий. И при этом человек на Земле не должен испытывать недостатка ни в чем, где бы он ни находился, к какой бы расе ни принадлежал.
А между тем, как показывают расчеты, если не принять решительных мер сейчас, то уже через пятьдесят лет мы столкнемся с трудностями.
Нашей генеральной задачей является достижение изобилия для десяти миллиардов человек. А полное изобилие в продуктах – это не только зерновые, но овощи и фрукты всех стран света, это мясо и молочные продукты. Я говорю здесь об этом с особенным вдохновением и удовольствием, потому что вы, сибиряки, дальше других пошли по этому пути, по пути создания изобилия. Вчера я был в вашем овощном депо. Меня поразил размах дела. Искусственный климат, автоматически регулируемый режим питания, повышенная скорость вызревания – может быть, в этом найдем мы решение вопроса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29


А-П

П-Я