В это мгновение, когда они стояли почти вплотную, глядя друг другу в глаза, Клари хотелось лишь одного – оказаться в объятиях Джека. И когда его рука, скользнув по ее щеке, стала гладить ей волосы, она затаила дыхание в ожидании того, что непременно I должно было за этим последовать. – С хриплым стоном он привлек ее к себе и стиснул так крепко, что пряжка ремня врезалась в ее нежную кожу. Но она не чувствовала боли, ощущая только тепло его губ на своих губах. Поглаживая его короткие кудри, она приникла к нему в жажде слиться с ним до конца.Его обуревало точно такое же желание. Он разомкнул объятия лишь на миг – чтобы расстегнуть пояс и стянуть с себя бриджи, а затем они легли на песок, и он стал снимать с нее заношенное белье.– Осторожно, – выдохнула Клари, из последних сил стараясь не потерять головы, – если ты их разорвешь, других я уже не достану. Вот тогда мне действительно придется купаться голой.– Только при условии, что я поплыву рядом.Его руки ласкали ее обнаженную грудь, и в какой-то момент она вскрикнула от наслаждения. Ей удалось расстегнуть ему рубашку, и она тоже гладила его широкую грудь, но раздевать его дальше уже не было времени – они слишком стремились друг к другу, чтобы думать о подобных мелочах.– Я ревновал к той рыбке, что плавала меж твоих прекрасных ног, – пробормотал он, поглаживая кончиками пальцев ее бедра.Это напомнило ей плавнички той самой рыбки. Пальцы его скользили все выше и выше, достигнув наконец самого чувствительного места.– О, Джек! – закричала она. – Еще, еще! Не медли!– Ты меня хочешь, Клари?Он встал на колени меж ее раздвинутых ног, и, увидев его потемневшее, налившееся кровью лицо, она поняла, как трудно ему сдерживать желание.– Да!Она приподнялась ему навстречу и, когда он проник в нее, застонала от наслаждения.– Я скучал без тебя. – Он замер, его лицо искажала страсть, губы были плотно сжаты от напряжения. – Как ты прекрасна! Ты снилась мне каждую ночь. Не делай так, Клари, иначе я не выдержу!– Еще, еще, умоляю тебя!Она притянула к себе его голову и крепко поцеловала, продолжая извиваться, несмотря на его протесты, потому что понимала, что на самом деле ему это нравится. И тогда он навалился на нее, проникая все глубже мощными, почти яростными толчками, которые сказали ей гораздо яснее, чем слова, как он скучал по ней и как страстно ее желал. И она ответила на его страсть, они растворились друг в друге, слившись воедино в радостном порыве. И в крике его удовлетворенной страсти она услышала эхо своего долгого стона.Когда все кончилось, она продолжала обнимать его, лежа неподвижно и стараясь оттянуть момент, когда придется от него оторваться. Только теперь она заметила, что два колючих шарика впились ей в спину. И лишь сейчас осознала, как сильно его любит. Джек Мартин наполнил ее сердце горячей, бурной страстью – так же как и тело. Внезапно это открытие привело ее в ужас – ведь она не знала его истинных чувств к ней. Она должна выяснить, любит ли он ее – или она всего лишь временное явление в его жизни, и какая-нибудь другая женщина значит для него гораздо больше.На пляже они оставались недолго: подул вечерний ветерок, вызвав рябь на воде и заставив Клари вздрогнуть от холода. Вернувшись в дом, она выжала волосы и стряхнула песок со спины и с ног. Тем временем Джек сходил в столовую и вернулся в свою спальню с подносом.– Иди ко мне, – сказал он, когда Клари появилась в дверном проеме в одной только батистовой ночной рубашке с оборками. – Приятно видеть, мадам, что вы оделись подобающим для такого случая образом.– Как и вы, сэр, – ответила Клари, глядя на его синий халат и босые ноги.Поднос с едой был установлен в самой середине кровати. Расположившись в головах и опираясь на резную спинку, Клари потянулась к кусочку ветчины, но Джек шутливо шлепнул ее по пальцам.– Я буду сам кормить вас, мадам, а когда вы насытитесь, мы с вами снова займемся любовью… но на сей раз не спеша.– Вы обещаете?Клари приоткрыла губы, и он вложил ей в рот ломтик ветчины.– Будьте уверены.Джек вонзил зубы в ломтик с другой стороны, и их губы соприкоснулись. Клари испуганно отпрянула.– Что ты делаешь?– Ты еще многому должна научиться, – проворковал он, ничуть не смутившись ее реакцией. – Во многих вещах ты удивительно невежественна, радость моя.– Возможно, ведь ты сам держишь меня в неведении, – ответила она, ухватившись за возможность начать этот долгожданный разговор.– Для меня будет величайшим наслаждением просвещать тебя, Клари.– Правда? – Она посмотрела на него, слегка прищурившись. – Займись этим прямо сейчас, Джек. Расскажи, как ты съездил, чем занимался…– Я имел в виду вовсе не это, – с нежной улыбкой отозвался он.– Какая погода была в Филадельфии? – продолжала она. – О чем говорилось на встрече совета директоров? Какие торжества намечаются в день открытия канала?– Я надеялся, что наша беседа будет более интимной.Он стал чистить яблоко. Глядя на быстрые и красивые движения его длинных пальцев, Клари вспомнила, как они гладили ее бедра, ее грудь… Она закрыла глаза, стараясь думать 0 серьезных вещах. Нельзя упустить этот шанс!Снова открыв глаза, она встретила вопросительный взгляд Джека.– Почему ты ничего не рассказываешь мне о своей жизни за пределами Эфон-Фарм? – выкрикнула она.– Я ведь не выспрашиваю у тебя каждую подробность твоей прежней жизни, Клари.– Если бы ты действительно меня любил, ты рассказал бы мне все. – Я рассказал тебе очень многое.– А на самом деле ничего!– Клари, как ты не можешь понять, что я вынужден умалчивать о некоторых вещах, поскольку эти тайны мне не принадлежат.– Что это значит, черт побери?– Прежняя Клари! – улыбнулся Джек. – Как давно я не слыхал твоей ругани! Я даже соскучился по этим твоим словечкам. Они звучат в моих ушах сладкой музыкой.И, вновь обретя серьезный тон, добавил:– Не будем говорить об этом, Клари. Есть вещи, которых я никогда тебе не расскажу.– И ты хочешь, чтобы я тебе верила? Я хочу верить тебе, Джек, но ты сам делаешь это невозможным.– Почему, Клари? Чем я заслужил недоверие? В этом веке никто не может упрекнуть меня в том, что я нарушил данное слово. Милая, я тебя очень люблю, и теперь ты это знаешь, но на мне лежат определенные обязательства… и я обязан их исполнять. Я не способен изменить клятве, и одного этого достаточно, чтобы ты считала меня честным человеком. Если тебе мало этого, то я могу только выразить тебе свои сожаления.Он потянулся к ней, и, не в силах сопротивляться страстному желанию, Клари пылко приникла к нему.– Скажи, что ты мне веришь, – зашептал он ей прямо в рот. – Скажи, что ты веришь мне. Скажи, что ты любишь меня, как люблю тебя я.– Я люблю тебя, Джек.В его объятиях она ощущала себя как дома – в покое и безопасности. И никогда еще не чувствовала такого горячего, сумасшедшего желания.Разве могла бы она питать такие чувства к тому, кто не достоин доверия? Если она так сильно любит Джека, как может не верить ему? И когда его губы обожгли ее своим прикосновением, она поняла, что ей все равно, правду он говорит или нет. Даже если он лжет ей каждым своим словом, она не желает знать об этом. Она хочет только любить его – любить и надеяться, что когда-нибудь он тоже ее полюбит. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ – В этом году у нас все получалось просто замечательно.Джек сидел за обеденным столом, раскрыв свою конторскую книгу и выложив на полированную поверхность монеты в четыре столбика разной высоты.– С урожаем мы еще не закончили, – заметил Мозес.– Тем не менее, – сказал Джек, поочередно взглянув на Мозеса, Сару, Люка и Клари, – я решил сделать выплату заранее. Праздничные торжества по поводу официального открытия канала наступят совсем скоро, и вам, наверное, захочется купить себе что-нибудь. В конце года мы произведем окончательный расчет, и каждый получит свою долю полностью.– Я бы не отказалась от новой шляпки, – сказала Сара. – Мозес говорит, что в Богемия-вилидж есть женщина, которая продает шляпки и шали. Он видел ее, когда последний раз был в городе. А Мозесу нужна праздничная рубаха. В общем, я поеду с ним, когда он отправится торговать нашими овощами и фруктами.– Вот, это ваше. – Джек подвинул один из столбиков Мозесу, второй Саре, третий Люку, а затем сгреб четвертый, совсем небольшой в сравнении с другими. – Клари, ты не очень долго живешь на Эфон-Фарм, но эти деньги, несомненно, заработала.Клари настолько удивилась, что без возражения взяла протянутые им монетки. Продолжая сидеть на своем месте, она молчала, пока Сара, Мозес и Люк не ушли.– Я не могу это взять, – произнесла она, оставшись наедине с Джеком.И выложила монеты на стол. Поднявшись со стула, он накрыл ее руки ладонями со словами:– Ты честно заработала каждый пенни.– Заработала чем? – воскликнула она и тут же залилась краской под его нежным добрым взглядом.– На этой ферме всем известно, как много ты сделала, – сказал он. – Это справедливая плата за твои труды. Почему ты упрямишься, Клари? Я плачу Саре за работу, и она не видит в том ничего дурного.– Сара же не спит с тобой, – пробормотала она.– Я хочу, чтобы у тебя были собственные деньги. Я заплатил тебе лишь за работу в поле и по хозяйству. Что касается прочего, это остается строго между нами, и я никогда не смог бы вознаградить тебя за то, что ты делаешь лично для меня. Разумеется, я вовсе не собираюсь расплачиваться деньгами за самые лучшие, самые сладкие часы моей жизни. – Он крепко сжал ее руки. – Думаю, ты не вполне понимаешь, как много значишь для меня. Ты поразительно быстро вошла в мое сердце, избавив меня от ужасного одиночества. Клари, я возношу молитву, чтобы ты не возвращалась в свой мир, потому что не смогу без тебя существовать.Она смотрела на него сквозь пелену внезапно пролившихся слез. Никогда еще не был он так близок к признанию в любви. Губы ее приоткрылись, молчаливо приглашая его к поцелуям, но он покачал головой.– Я не буду целовать и обнимать тебя, пока не разрешится это недоразумение. Перед тобой лежат деньги, которые ты заработала честным трудом. А сладкие мгновения нашей близости не имеют никакого отношения к повседневной рутине. Да, не имеют никакого отношения, – повторил он словно бы для самого себя, – но именно в них заключена вся моя жизнь, Клари. Я хочу сказать тебе… – Запнувшись, он покачал головой. – Нет, пока я ничего не могу сказать.Она поняла, что эта заминка каким-то образом связана с его таинственным прошлым и с клятвой, данной людям, с которыми ей, возможно, так и не доведется встретиться. Но она ни на секунду не усомнилась в искренности его чувств и ответила ему тем же, стараясь, по его примеру, не говорить лишних слов о любви.– Я не хочу возвращаться в двадцатый век, Джек. В том времени у меня никого нет. Все, кто мне дорог, находятся здесь.Голос ее дрогнул от волнения.– Благодарю тебя, дорогая.Она подумала, что ему стоит немалых сил сдержать свою страсть. И была за это благодарна. Если бы он сейчас повлек ее в постель, чтобы заниматься любовью, она продолжала бы спрашивать себя, сколько ей уплачено за работу и сколько за те вещи, которые они делали вдвоем по ночам. В глубине души она ругала себя за неспособность довериться мужчине. Не будь у нее такого несчастного прошлого, она навеки похоронила бы все свои сомнения.Когда Джек отпустил ее руки и углубился в конторскую книгу, она вышла из столовой, чтобы спрятать заработанные деньги в верхний ящик комода. Пока ей не приходило в голову, на что можно их потратить – даже новые наряды в связи с официальным открытием канала ее совершенно не привлекали. Джек привез ей из Филадельфии соломенную шляпку – взамен той, что так сильно пострадала во время столкновения с Иезекией Бартремом. У новой шляпки были широкие поля, вся она была украшена цветами и расшитыми бантиками. Кроме того, он преподнес Клари серые кожаные перчатки и крохотный кошелек на цепочке: она намеревалась обновить их в день праздничных торжеств – так же, как синее платье, но, разумеется, без кружевной косынки. Если будет холодно, она накинет на плечи шерстяную шаль – первый подарок Джека.Вспомнив, как ломился от вещей ее гардероб как раз перед свадьбой с Ричем, она лишь в изумлении покачала головой. Серое хлопчатобумажное платье удалось отстирать от следов пороха – спасибо Саре! Теперь его снова можно было носить, так что в будние дни Клари была вполне обеспечена одеждой. Для очень грязной работы она надевала комбинезон с ковбойкой, для приема редких гостей – чистенькое зелено-белое платье, а новое синее будет праздничным, выходным. Что еще надо женщине? Нет, она ни в чем не нуждалась – по крайней мере пока.– Вот от нижнего белья двадцатого века я бы не отказалась, – вздохнула она, разглядывая оборки на шляпке. – Было бы здорово купить дюжину трусиков. Но если я действительно их хочу, придется шить самой. И использовать веревочку вместо резинки, которой еще не существует.Подумав, что резинка является совсем незначительной платой за теперешнюю спокойную жизнь и радость близости с Джеком каждую ночь, Клари сложила в коробку шляпку, а вместе с ней и недостойные сомнения – нельзя было не верить любимому. И отправилась на кухню, чтобы помочь Саре приготовить ужин.Семнадцатого октября, в день официального открытия канала Чизепик-Делавэр, погода стояла прекрасная – солнце ярко светило на безоблачном небе. Обитатели Эфон-Фарм с рассветом выехали на двух повозках – одной правил Мозес, а Люк, сидя рядом с матерью, придерживал корзинку с едой. Вторая корзинка была уложена в повозку, которой правил Джек.– А почему мы не поехали на лодке? – спросила Клари, завидев впереди необычайно ухабистую дорогу. – Разве это не проще?– Конечно, проще, – ответил Джек. – Но сегодня на канале будет столпотворение. Мы не сумеем подобраться к мосту, где будет происходить церемония открытия. Клари, я намерен представить тебя весьма важным персонам… с их женами ты тоже познакомишься. Я также надеюсь… в общем, давай немного подождем. Возможно, все мои ожидания оправдаются.Подъехав ближе к мосту, он увидели множество других фермерских повозок и несколько карет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39