Научим тебя ходить по подиуму, раздеваться и одеваться, будешь неотразима.
— Благодарю вас. — Светлана взяла руку Нинель Александровны и поцеловала её.
— Ну, полно, полно! У тебя есть крыша над головой?
— Сейчас живу у бабушки, она одна, я ей нужна.
— Ну, вот и прекрасно. Я познакомлю тебя с хореографами, косметологами, визажистами. Все вместе мы сделаем из тебя супермодель. Твой муж еще пожалеет.
— Да, он пожалеет, — неожиданно суровым и твердым голосом сказала Светлана. — Он очень и очень пожалеет, что так обошелся со мной. Спасибо вам за доброту, до свидания.
— Постой, деньги у тебя есть на первое время?
— Нет, у меня ничего нет. — Светлана отрицательно покачала головой.
— На, возьми, — Нинель Александровна достала из сумочки пятьсот долларов и протянула женщине.
— Какая вы добрая! Я обязательно верну.
— Ты дочь моей подруги, у тебя действительно никого нет, кто смог бы поддержать в трудную минуту. В память о Тамаре я не могу поступить иначе. Но ты не думай, что у меня жизнь сладкая, это только снаружи всё красиво и легко. У нас здесь свои законы, может быть, тебе и не понравится. Тогда ты скажи мне прямо.
— Я была в тюрьме, поверьте мне, это пострашнее ада. Все остальное для меня — ерунда.
— Ну, тогда всё будет в порядке.
На следующий день в уютном зале Дворца культуры кондитерской фабрики, где всё было заранее подготовлено к приёму желанных гостей, собралось много зрителей. Зал был заполнен до отказа. Оказалось, что весть о показе новой коллекции одежды Кольцовой облетела многих горожан и все, кто следит за модой, приехали на шоу. Многим не хватило мест, и люди стояли на балконе. Нинель Александровна устроилась за небольшим столиком на сцене и комментировала каждую модель одежды, в которой появлялись неотразимые девушки—манекенщицы.
Просмотр проходил самым наилучшим образом. Каждую модистку, выходящую в эффектном, элегантном наряде, публика встречала дружными аплодисментами. В результате всё, что показали манекенщицы, оказалось востребованным. Многие женщины тут же делали заказы на понравившиеся платья и костюмы. Кроме этого, агентство заключило с фабрикой контракт на пошив современной рабочей одежды для работниц предприятия.
Во время демонстрации Нинель Александровна всё время ощущала на себе чей—то острый, пристальный взгляд. Этот взгляд не давал ей покоя, он смущал и держал её скованной. Она внимательно всмотрелась в зал и встретилась с упорным взглядом женщины, примерно её возраста, которая пристально смотрела на неё. От этого взгляда Нинель Александровне стало не по себе, он нервировал и напрягал. «Почему она так смотрит на меня, будто я ей что—то должна?» — с раздражением подумала она. После окончания просмотра незнакомка подошла к ней.
«Наверное, будет проситься устроиться ко мне на работу в агентство», — подумала Нинель Александровна.
— Я смотрю на вас и не смогла удержаться, чтобы не подойти, — призналась женщина. — Скажите, откуда у вас украшения? — она выразительно посмотрела на брошь, прикрепленную к отвороту пиджака, и на золотой перстень на руке Нинель Александровны.
— Подарок мужа, — не подозревая подвоха, ответила она. — А почему вы меня спрашиваете? — в свою очередь спросила любопытную незнакомку.
— Эта брошь и перстень, как две капли воды, похожи на те, что когда—то мой отец подарил матери в день их серебряной свадьбы. Он привёз украшения из Японии. Когда я увидела на вас эти вещи, я душой и сердцем почувствовала, что драгоценности принадлежали моей матери. Я уверена в этом. Как они попали к вам? Дело в том, что однажды квартиру моих родителей обворовали, воры воспользовались тем, что хозяева были на даче, взломали замки, вошли в дом и вытащили всё, что имело ценность. Родители заявляли в милицию, но найти грабителей не смогли, вещи бесследно пропали.
— Зачем вы мне это говорите? Мне совершенно не интересны ваши ассоциации, — прервала Нинель Александровна. — Мало ли похожих вещей на свете, Бог с вами! Это бестактно и неприлично приставать к незнакомым людям со своими подозрениями. Вы весь показ не сводили с меня пристального взгляда, он мне не давал сосредоточиться, а теперь вы меня одолеваете нелепыми фантазиями.
— Повторяю, эти украшения в единственном экземпляре, тут не может быть никаких случайностей, я не могла ошибиться, — упрямо настаивала на своём незнакомка. — Можете взглянуть за нижний лепесток камелии, и если на нем нет гравировки «О. В. С любовью, май, 1991 г .», то беру свои слова обратно и прошу прощения. На внутренней стороне перстня точно такая же надпись, снимите и посмотрите.
Женщина стояла перед ней и не собиралась уходить. Нинель Александровна усмехнулась. Однако и наглая эта гражданка! Еще не хватало при людях отстегивать брошь и рассматривать вещь с этой сумасшедшей. Итак вокруг них уже собрались любопытные и с интересом прислушивались к разговору. Нинель Александровна передернула плечами, что означало категорический протест и, обойдя незнакомку, пошла к выходу.
— Успокойте эмоции, — с возмущением бросила на ходу. — Это сущий бред.
— Обязательно посмотрите! Эти вещи не принесут вам счастья и радости, потому что вы носите ворованные вещи. Вам лучше избавиться от них, верните мне, это единственная память о моей матери, — говорила незнакомка, идя сзади Нинель Александровны.
От слов, брошенных в спину, Нинель Александровне стало плохо. Праздник был испорчен. Страшно разболелась голова, нехорошо заныло сердце. Слова незнакомки долго стояли в ушах. Вернувшись домой, приняла валерьянки, анальгин, затем разделась и повесила костюм в шифоньер. Подумав немного, сняла с пиджака брошь, села за стол и стала внимательно со всех сторон её разглядывать. Ничего особенного с внешней стороны золотой камелии не обнаружила, но, заглянув под нижний лепесток, явственно прочитала выгравированную надпись: «О. В. С любовью, май, 1991 г .» Она тут же сняла с руки перстень и увидела на внутренней стороне точно такие же слова.
Неприятные чувства охватили её. Чьи это драгоценности? Кому они принадлежали раньше? Кто был их хозяином, через чьё горе, нужду и страдания вещи попали к ней в дом? Разволновавшись, налила коньяка, выпила, закурила сигарету. Мысли роем кружились в голове. Она не могла успокоиться. Выходит, Петр скупал в ювелирном магазине всё то, что несли ему попавшие в трудные обстоятельства люди? Он брал за бесценок то, что сбывали в магазин грабители, воры и жулики? В таком случае он был в какой—то степени их сообщником! Женщина сказала, узнав брошь матери: «Эти украшения не принесут вам радости и счастья, потому что они чужие, вы носите ворованные вещи. Вам лучше избавиться от них, верните мне, это единственная память о моей матери».
Боже, как неприятно! Теперь, по воле судеб, она оказалась владелицей чужих драгоценностей! Пётр умер, у него ничего нельзя узнать, можно только догадываться каким способом он собирал коллекцию. Вот почему он не хотел показывать украшения на шоу! Понятно, почему планировал продать драгоценности и уехать за границу. Она стала доставать из сейфа коробочку за коробочкой и пристально разглядывать каждую вещь. Оказалось, что на многих кольцах, кулонах, браслетах были выгравированные дарственные надписи. С этими вещами нельзя нигде показываться, можно попасть в неприятное положение. Мало ли кто ещё признает украшение и выскажет ей об этом?
Нинель Александровна поспешно собрала коробочки и затолкала их в сейф. Куда девать это добро? Его никому нельзя показывать. Находиться рядом с ним тоже неприятно. Может быть, кого—то из бывших владельцев убивали с целью ограбления? Потом снимали с мёртвых людей драгоценности, продавали их Петру, а он покупал, ни о чем не спрашивая и не вдаваясь в детали. Для Нинель Александровны одно стало ясным: в доме находятся чужие вещи. Что же делать?
Опять мысли вернулись к Володьке. Прошло немало времени, а следствие им не занимается. Он разгуливает, как ни в чем не бывало, звонит в её квартиру, ему ведь что—то нужно! От Князева никакого толка в расследовании убийства. Вот сейчас он ей срочно нужен, а его нет в городе, уехал на уик—энд с модистками.
Рогожин! Вот кому нужно немедленно позвонить. Она вспомнила, что давно собиралась сообщить ему, что у нее пропала связка Петиных ключей от квартиры. В чьих они руках? Достав из сумочки визитку Рогожина, набрала его номер телефона. Ей ответил мужской голос, она сразу узнала его.
— Алло! Это Дмитрий Сергеевич?
— Да, я слушаю.
— Здравствуйте, это Кольцова Нинель Александровна, я хотела сообщить вам, что у меня пропала связка ключей от квартиры. Они были у Петра Аркадьевича, после убийства я их не нашла.
— Сожалею, но я теперь не могу заниматься вашим делом, оно сложное и запутанное. Его будут вести другие следователи, я им обязательно передам эту информацию. Сегодня на работе нахожусь последний день, так решило мое начальство.
— Странное у вас начальство, если оно разрешает бросать начатое дело! Так вы ни одного преступника не найдёте и не раскроете ни одного преступления.
— Извините, это не ко мне. Рекомендую по всем вопросам обращаться к начальнику отдела уголовного розыска Князеву Игорю Семеновичу. До свидания.
Нинель Александровна не успела ответить, в трубке раздались гудки.
Ей ничего не оставалось, как дождаться любовника и потребовать от него решительных действий.
Глава двенадцатая
Дома известие Рогожина о том, что он отправлен в отпуск, встретили с радостью. Пес Джек восторженно повизгивал, с невероятной энергией махал из стороны в сторону хвостом и ухитрился несколько раз лизнуть хозяина в лицо, когда тот расшнуровывал ботинки.
— Ну, хватит, хватит, — Рогожин погладил собаку, — я верю, что ты рад, но не нужно меня целовать.
Надюша, конечно, сразу поинтересовалась, получил ли он отпускные, услышав, что деньги будут только на следующей неделе, стала вслух рассуждать, на что они их потратят. Рогожин прервал её расчёты.
— Не нужно заранее ничего планировать, может, мне выдадут частями, сейчас зарплату всем задерживают. Вот когда принесу деньги домой, тогда считай их и распоряжайся, как хочешь.
— Да, и то правда, — вздохнула Надюша. — Все равно, хорошо, что ты в отпуске, мы тебя почти не видим. Побудь дома, отдохни, а потом займись дачным участком, надо же когда—то начинать его разрабатывать, да хотя бы баньку достроить.
— Ну, ты даешь! Сейчас, разбежался вприпрыжку! — сердито ответил Рогожин. — Дай отдохнуть неделю от работы. Хороша же у меня жёнка, только муж в отпуск собрался, а она его выпроваживает пни в лесу корчевать.
— Да никуда я тебя не выпроваживаю, просто к слову пришлось. Давай, садись ужинать, все готово, а я спать пойду, что—то устала немного.
— А ты со мной не будешь?
— Я не хочу. У меня желудок болит и тошнит постоянно. Не обращай внимания, садись и ешь.
Рогожин поужинал, помыл за собой посуду, заглянул в комнату к детям, убедившись, что все спят, проверил, закрыты ли двери, затем пошёл в ванную комнату принять перед сном душ. Наконец, тихо открыв дверь спальни, он на цыпочках подошел к кровати. «Единственное место на земле, где я чувствую себя человеком, — это мой дом, моя семья, наша спальня вместе с моей Надюшей», — подумал Рогожин и нырнул под одеяло.
— Надюша, ты еще не спишь?
— Нет, конечно, я жду тебя.
Они прожили вместе уже более десяти лет, но чувства их не притупились, не потеряли той свежести и остроты, что кружила им головы вначале совместной жизни. Он обнял её мягкое, теплое тело, привлёк к себе, поцеловал в губы. Она нежно погладила его голову, плечи, ответила горячим, долгим поцелуем. Их супружеские ночи продолжали, как и прежде, оставаться страстным и полным выражением любви друг к другу. Казалось, что время не стирает их близость, а наоборот, высвечивает яркими, радостными, волнующими тело и душу красками.
В середине ночи Надюша проснулась. Её разбудила неприятная, давящая боль под ложечкой, заставила подняться и пойти на кухню, принять обезболивающие таблетки. «С моим желудком определенно нужно что—то делать, — подумала она. — Опять чувствую болезненный ком, придется ещё раз сходить к врачу. Что за хворь прицепилась ко мне?» Надюша достала две таблетки спазмолгона, которые пила уже в течение последних двух недель, лекарство быстро снимало боли. Посидев на кухне полчаса и почувствовав, что спазмы утихли, вернулась в спальню и легла в постель.
Утром за завтраком Рогожин сказал:
— Знаешь, Надюша, я надумал съездить и посмотреть на наш дачный участок, ты права, нужно не терять время зря, а приниматься за работу. Ты собери мне сумку с едой.
— Вот видишь, я же знала, что ты не выдержишь сидеть дома и ничего не делать, тебя надолго не хватит быть бездельником. Раз ты собрался пни корчевать, то я попрошу: сделай на участке под деревом хорошую скамейку, можно и стол рядом. В следующий раз, когда мы с тобой поедем, будем на свежем воздухе за столом, как нормальные люди, пить чай.
— Зачем тебе скамейка, да еще и стол? Можно сесть на траву и точно так же пить чай и наслаждаться природой.
— Нет, я так не хочу, — Надюша отрицательно покачала головой.
— Постараюсь, но я не гарантирую, что это будет то, что ты хочешь.
— Я не требую ничего сверхъестественного. Сделай, как можешь, лишь бы могли вместе сидеть за столом, и чтобы скамейка была устойчивая.
— Хорошо, понял.
— Вот и отлично, я сегодня займусь собой. Схожу в парикмахерскую, потом буду заниматься домашними делами.
Рогожин встал из—за стола, сложил в сумку пакеты с едой, взял для чтения в электричке несколько газет и поспешил на вокзал. Ехать ему пришлось недолго. Выйдя на станции Боровой, пошел по направлению к сосновому бору, где милиции в прошлом году была выделена земля под дачные участки.
Земли выдавали по двадцать соток. Рогожин успел прошлым летом построить баньку из деревьев, которые спилил на участке. Банька была не готова, не было печки, но самое главное — крыша от дождя и палящего солнца была сделана. К своему большому удивлению, он увидел, что многие соседи уже заканчивают строительство огромных двух и трехэтажных коттеджей из кирпича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34