Должно быть…
– Коммандер Райкер!
Райкер обернулся и увидел длинный след красной пыли, все еще висящей в воздухе, поднятой великолепной гнедой лошадью, которая галопировала к нему жуткой запинающейся походкой земной лошади, инстинктивно принимаемой в мирах с малой гравитацией. Верхом на лошади без седла ехала молодая двадцатилетняя женщина с, как предположил Райкер, длинными рыжими волосами, собранными в конский хвост, который струился по ее спине. Она махала ему. Но когда лошадь приблизилась и остановилась, Райкер пересмотрел оценку возраста женщины.
Она была в форме Звездного Флота в чине капитана – вряд ли возможном для кого-либо младше двадцати восьми, и недосягаемом для двадцатилетней. Несмотря на внешность, она должна была быть намного старше, чем выглядела.
Райкер закрыл рот и нос, когда лошадь полностью остановилась в клубах красной пыли. Лошадь определенно была выведена на Марсе. Генетически модифицированная порода пони, выросшая до размеров лошади при марсианской гравитации, тонкие ноги которой не смогли бы противостоять большей силе тяготения Земли. Наездница оттолкнулась ногой и изящно соскочила, почти слетела на землю. Ее веснушчатое лицо блестело от пота, а ее форменные ботинки и куртка были усеяны марсианской пылью. Женщина протянула свою руку.
– Я капитан Редиссон. Рада наконец встретиться с вами.
Райкер улыбнулся и пожал ее руку, восхищаясь этим третьим воплощением загадочного капитана. Редиссон, которую встречал Кирк, была, как он говорил, примерно полутора метров ростом, возможно шестидесяти лет. Редиссон, с которой встречался Пикард, была более двух метров ростом, с внушительными плечами, и телосложением как у мощного плюс-гравитационного подъемника. Но эта Редиссон была всего на несколько сантиметров ниже Райкера, стройная, и невероятно молодая для своего ранга.
– Я тоже рад, – сказал Райкер. – Мы в голодеке?
Редиссон рассмеялась.
– Фактически это мой кабинет. Вы находитесь на «Гейзенберге». Мы причалили в тридцати шести километрах от базы. – Она указала на что-то позади него. – Выбирайте валун, коммандер.
Райкер бросил взгляд через плечо, и увидел группу черных валунов в нескольких метрах поодаль. Рядом с одним из них из красной пустыни возвышалось ярко зеленое растение; его стройный стебель обвивали широкие листья, испещренные бледно-зелеными спиралями, которые напомнили Райкеру оружие, открывающее червоточину. Одинокое растение в пустыне вкупе с мембраной наверху навело Райкера на предположение, что программа Редиссон воссоздавала одну из больших ферм из времени марсианских приграничий. Райкер выбрал валун рядом с зеленым растением.
– НУ, – спросил он. – вы изучаете историю, или это всего лишь хорошее место для прогулок верхом?
Довольная улыбка Редиссон была заразительной и озорной.
– Вы узнаете где мы? – спросила она.
Она обошла другой перевернутый валун, и достала медную лейку. Внутри плескалась вода. Райкер осмотрел окресности. Туман в атмосфере, захваченной и нагретой нанопластиковой мембраной мешал ему увидеть противоположную стену кратера на западе. Но он все же смог разглядеть в нескольких километрах геодезический купол в центре группы низких строений, которые были всего лишь коробками, построенными из традиционных блоков расплавленного микроволнами марсианского песка. Хотя там не было никаких структур или ориентиров, которые он мог бы определенно идентифицировать.
– Ранний Марс, – это было лучшее, что он мог сказать. – Дореволюционный.
Редиссон кивнула.
– Вы знаете, что люди с Земли всегда называют ее Марсианской Революцией, а сами марсиане – Войной за Независимость?
– Мы все живем в соответствии с фундаментальными декларациями, – сказал Райкер. Он ощутил легкую гордость в ее словах о революции. – Вы с Марса?
Редиссон осторожно наливала воду вокруг основания растения.
– Нет, – сказала она, но не продолжила, пока лейка не опустела. – Это форт Линкольн.
Райкер присел с возобновленным интересом.
– В самом деле? – он снова посмотрел на отдаленные здания. – Тогда где купол…
– Купол Гендерсдоттера, – сказала Редиссон.
Она поставила лейку вниз, и убрала несколько трепещущихся, выбившихся прядей волос, оставив при этом красные полосы на своем лбу.
– Где были написаны декларации.
– И где был убит Райли Гендерсдоттер, когда ополчение Консорциума выбило опоры мембраны.
– Вы знаете свою историю, – сказала одобрительно Редисон. – Предоставление независимости марсианским колониям…
– …которое марсиане называют завоеванием своей свободы…
– … было поворотным моментом в развитии мирового правительства Земли.
– Признание, что все миры созданы равными. – Райкер задумчиво уставился на Редиссон. – У нас обсуждение, капитан?
И снова она проигнорировала его вопрос.
– Вы знаете что это за день.
– Какой день?
Она указала на невидимые стены кратера.
– Прямо сейчас ополченцы Консорциума находятся на западных пиках, заканчивая программирование своих зарядов. Через несколько минут они уйдут по тридцатикилометровому клину. Меньше чем через шестьдесят секунд после этого атмосферное давление в этом кратере понизится с восьмисот миллибар всего до десяти. Температура упадет с двадцати шести градусов Цельсия до минус восьмидесяти. Пятьдесят три человека умрут снаружи купола Гендерсдоттера, и еще двенадцать умрут внутри, когда придут ополченцы и разгерметизируют шлюз.
– А через пятьдесят дней Земля отменит лицензию Консорциума на разработку, и Марс… – выиграет – свободу.
Редиссон стояла прищурившись глядя вдаль, словно могла увидеть вдали ополченцев в их боевых камуфлированных костюмах со случайно разбросанными пятнами красного, черного и розового цветов.
– Каким был бы другой путь? – произнесла она, словно потеряв мысль.
Райкер ерзал на валуне, силясь найти более удобное положение, потер свою бороду, и от удивления убрал руку. На его пальцах остались мелкие частицы марсианского песка. Он редко испытывал голосимуляции с таким вниманием к деталям.
– Ну же? – спросила Редиссон, поорачиваясь к нему. – Как вы думаете, пошел бы Марс к свободе другим путем – Могло ли быть другое направление истории?
– Прошу прощения, – сказал Райкер. Он думал, что вопрос был риторическим. – Думаю в конце концов да. Но у Земли было множество других проблем, с которыми она столкнулась в то время, чтобы… применить силу, привлечь их внимание к тяжелому положению марсианских колоний.
Редиссон пристально уставилась на него.
– Значит вы одобряете насилие для достижения политических целей?
Райкеру было очень жаль, что он не знает, чего в действительности хочет от него Редиссон.
– Есть ли какой-то смысл в этой беседе, о котором я не знаю?
Когда Редиссон не ответила на его вопрос, он подсказал.
– Вы просили о встрече со мной. – Симуляция была впечатляющей, Редиссон интригующей, но он исчерпал свое терпение.
– Вы очень прямолинейны, – сказала Редиссон. – Это хорошо.
Она села на валун напротив Райкера, подтянула колени, и обхватила их руками, словно была в походе. Потом она наконец добралась до сути.
– В прошлом, в самом начале Звездного Флота и Федерации, в героическую эру звездолетов класса «Дедал», капитаны и их команды получали приказы, а затем отправлялись в рейсы, которые длились годами, и почти все время вне досягаемости от командования. Каждый капитан звездолета мог заключить Федерации мирный договор или начать межзвездную войну, и все это только по его собственному решению.
– Все это верно и сегодня, – сказал Райкер.
Редиссон покачала головой.
– Не до такой степени. С усиленными ретрансляторами всю Федерацию в подпространстве можно пересечь меньше чем за двадцать дней. Пятьсот лет назад на Земле, чтобы доставить письмо из Лондона в Нью Йорк требовалось больше времени.
Райкер начал догадываться.
– Вы хотите послать меня на задание, которое оставит меня без контакта с командованием?
Лицо Редиссон пребразилось от широкой восхищенной улыбки.
– Вы весьма облегчили мне дело, коммандер. Именно это я и рассматриваю.
Райкер ждал.
– Вопросов нет? – спросила Редиссон.
Почему же нет – подумал Райкер.
– Вы и в самом деле тот самый капитан Редиссон, который встречался с Кирком в Золотой Неоднородности?
Редиссон казалось была озадачена вопросом.
– Да.
– И вы тот же самый капитан Редиссон, который встречался с капитаном Пикардом?
– Конечно. А почему вы думаете по другому?
Райкер почувствовал себя неловко.
– Потому что… вы не напоминаете ни одно из ваших описаний.
Редиссон наклонилась к Райкеру.
– В самом деле?
Райкер ожидал по крайней мере хоть каких-то объяснений, пусть даже и лживых, но не прямого отрицания.
– Я… со всеми вашими возможностями голографического моделирования, я подумал, что возможно вы появились в голографической маскировке.
– Вы подумали?
Теперь Райкер почувствовал себя совсем неудобно. Он встал.
– Вы должны признать, что ваш корабль способен на это.
Редиссон посмотрела на него. Ее открытое лицо все еще было дружелюбным.
– Но зачем мне появляться перед Кирком, Пикардом или вами не в своем истинном проявлении?
Райкер замялся, подыскивая слова, но все, что он смог выдать, было:
– Проект Знак.
Голос Редиссон охладел.
– Вижу кто-то проболтался. – Она вытянула ноги, и встала, отряхивая песок с брюк. – Вынуждена признать, что я разочарована, коммандер.
И тотчас же Райкер увидел смысл в ее отрицании. Она надеялась усыпить его бдительность, чтобы спровоцировать его раскрыть что-то, что он обычно не стал бы делать. Если это было испытание, он потерпел неудачу. Для Райкера это означало, что при данных обстоятельствах он ничего не терял, перейдя в наступление.
– Капитан Кирк и капитан Пикард были обеспокоены вашим обманом.
– А вы?
– И я.
Редиссон нахмурилась.
– Мне трудно поверить.
Она трижды хлопнула по своему коммуникатору, и Райкер услышал свой собственный голос.
– Скотти, вы как и я знаете, что у Звездного Флота есть секретные сооружения по всему сектору. Они необходимы для технологического прогресса, изготовления боеприпасов, для перехвата коммуникаций… вы же знаете, что идет война.
– Коммандер Райкер, я думала, что вы в особенности поймете необходимость предосторожностей в некоторых критических миссиях.
Райкер решил, что пришло время сдаться. Он не любил играть в игры, ставки в которых ему были неизвестны.
– Капитан, думаю пришло время сказать мне, зачем вы привели меня сюда.
Прежде чем Редиссон успела ответить, Райкер услышал продолжительный отдаленный грохот, словно порвалось что-то огромное, с громоподобным звуком, все же приглушенным расстоянием. Редисснон выжидающе посмотрела вверх.
– Там! – сказала она взволнованно, указывая на запад.
Земля под ногами Райкера начала дрожать, как только взрывная волна наконец достигла их положения. Лошадь Редиссон нервно заржала. Несмотря на понимание, что это была всего лишь симуляция, Райкер почувствовал мгновенный приступ тревоги. Воссоздание было слишком хорошим. Затухающее эхо взрывов исчезло, вытесненное накатывающимся ревущим звуком вроде приближающегося гигантского вихря.
– Там! – сказал Редиссон.
Она указала на западный горизонт, и сквозь дымку Райкер увидел стену возвышающегося тумана, кроваво-красного в основании, с переходом цвета к верху от розового к чисто белому. Райкер сразу понял, свидетелем чему он стал: всего лишь в километре от них атмосфера, запертая мембраной, больше не была неповрежденной. Чисто-белый верхний край надвигающейся стены был влагой, выделенной из атмосферы, и выкристаллизовавшейся в белый снег в мгновенной реакции на падение давления и температуры. Кроваво-красный нижний край был красным марсианским песком, поднятым сохранившейся атмосферой, мчащейся вверх, прочь из кратера. Розовый между белым и красным был красным песком, смешавшимся с облаками замороженного пара.
Потом вверх выстрелили длинные белые полосы наподобие следов инверсии высокоскоростного атмосферного аппарата. Стена ветра ударила Райкера в спину, толкнув его вперед вниз лицом в удушающее облако красной пыли и грязи. Гнедая лошадь встала на дыбы и панически заржала. Задыхаясь и кашляя, Райкер повернул голову и приподнялся, чтобы посмотреть на Редиссон рядом с ним. Она широко раскинула руки, словно собиралась обнять неизбежно надвигающийся вакуум и смерть.
Райкер пытался встать на ноги, даже когда его барабанные перепонки заложило от упавшего давления. Он не поверил своим ушам, когда услышал, что Редссон начала дико, торжествующе смеяться… Как только она произнесла – Конец программы – , Райкер чуть не потерял равновесие, когда кратер Зубрин исчез вместе с давлением воющего ветра, и он очутился…
Он огляделся вокруг. Он не был уверен, чем это было. Изящно изогнутые, облицованные белыми панелями стены, гладко перетекали от пола к потолку, создавая ощущение, словно он оказаля в гигантской скульптуре. Но Редиссон все еще была рядом с ним, и все еще взволнованно смеялась, счищая красный песок со своей униформы. Райкер посмотрел вниз, и увидел тонкий слой песка на полу вокруг его ботинок. Под его пятками хрустел песок.
– Расслабьтесь, коммандер. Вы все еще в моем кабинете, – сказала Редиссон.
Она подошла к тому, что Райкер принял за стол, белое основание которого, казалось, без шва вырастало из пола или палубы, если это действительно был корабль Редиссон, «Гейзенберг». Рядом со столом Райкер узнал зеленое растение из марсианской симуляции. Медная лейка была все еще рядом с ним.
– Это было что-то вроде теста? – потребовал Райкер.
– Нет, разговор, – сказала решительно Редиссон. Она коснулась поверхности своего стола и маленького голографического экрана, сформировавшегося перед ней. На нем появилась крупная фигура бородатого клингона, тоже в форме Звездного Флота.
– Стентон, – приказала она, – теперь вы можете принести данные отчетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47