Когда началась война, он мечтал, что однажды на центральном развороте «Харперз уикли» будет помещена гравюра, изображающая его на мостике судна, таранящего корабль мятежников.Тобиас вспомнил, как он упал за борт «Камберленда», когда разорвался снаряд. Они всегда подозревали, что он спрыгнул в воду сам, хотя не могли этого доказать. Именно это погубило его карьеру.«Но теперь я адмирал, осматривающий свой флот перед боем. Разве я не должен чувствовать себя героем? Интересно, что сейчас делает Кин? Наверное, торчит на палубе, уверенный в собственной непогрешимости и как всегда окруженный своими прихлебателями».— Черт бы его побрал, — тихо выругался Тобиас. На адмирала налетел порыв ветра, и по его спине побежали мурашки. Глава 17 — Красная ракета прямо по курсу!Мигом позабыв о своих мучениях, Эндрю резко выпрямился и, как всегда, больно стукнулся макушкой о низкий потолок батарейной палубы.— Поднимаюсь наверх, — сказал он О'Мэлли, потирая ушибленное место и морщась от боли.Эндрю начал подниматься по лестнице. Тут же, не сговариваясь, О'Мэлли начал подталкивать его снизу, а возникший возле люка Буллфинч вытягивать наверх. Пару секунд спустя Эндрю сидел на полу рулевой рубки, ошеломленно мотая головой. Наконец он поднялся и кое-как выполз на крышу.— Передняя галера, — сообщил Буллфинч, снова поднимая подзорную трубу, — несомненно, она разворачивается. Это может означать только одно.— Мы наткнулись на них, — резко произнес Эндрю.Буллфинч подтвердил это предположение.— Пора дать команду кораблям занять места согласно боевому расписанию! — возбужденно воскликнул он.Эндрю чувствовал себя несколько не в своей тарелке, к тому же его опять подташнивало. Тем не менее он постарался принять бодрый вид и энергично кивнул.— Сигнальщик! Вывесить флаг «Обнаружены корабли противника»!Матрос бросился к деревянной мачте, укрепленной на крыше рулевой рубки. Открыв ящик, стоявший у основания мачты, он вытащил большой красный сигнальный флаг и поднял его наверх. Выше реял штандарт 35-го полка, а на самой вершине мачты развевался флаг Северных штатов.Бросив взгляд на «Геттисберг», следующий параллельным курсом, Эндрю дружески помахал Майне. Над «Геттисбергом», шедшим под знаменем Руси, вознесся такой же красный флаг.Вскоре красные предвестники боя реяли на мачте каждого из кораблей, рассекавших пенные гребни Внутреннего моря. С галер, скрывавшихся за кормами десяти броненосцев, доносились задорные крики.— С боевым духом у нас полный порядок, — заметил Буллфинч. — Не пора ли приступить к делу? Эй, я их вижу!Эндрю оперся на рулевую рубку и поднес к глазам полевой бинокль. Море волновалось. Рискуя потерять равновесие, Эндрю широко расставил ноги и посмотрел на запад.Какое-то время он ничего не замечал. Затем над поверхностью моря обрисовались какие-то темные силуэты. Вдруг он заметил вспышку, затем целую серию вспышек.— Что это за свет?— Отблеск от весел. Под определенным углом в них можно смотреться, как в зеркало.— Так, значит, это всего лишь галеры.— Я вижу два столба дыма. Через минуту мы все разглядим лучше.Эндрю опустил бинокль. На него опять накатило. Он так привык к этой процедуре, что его уже не волновало, где блевать и наблюдает ли за ним кто-нибудь. Встав на колени, он подполз к краю орудийной башни, стараясь все же оказаться подальше от орудийного порта. Наконец, судорожно хватая ртом воздух, Эндрю снова поднялся на ноги.Взгляд Буллфинча был полон сочувствия.— Может быть, когда начнется заварушка, это пройдет, сэр.«Может быть, меня убьют, и эта пытка закончится», — мрачно подумал Эндрю. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким несчастным. Когда он находился между жизнью и смертью после Геттисберга, его боль угнездилась в руке и голове, а не в желудке. Эндрю с радостью променял бы свое нынешнее состояние на тогдашнее.— Знаешь, если я попаду в ад и черти выберут мне самые страшные мучения, они посадят меня на корабль, — простонал он.— Ну, как наши дела? — Из люка высунулась голова Эмила, и доктор внимательно посмотрел на Эндрю.— Как обычно.Эмил поставил перед ним большую кружку:— Не отказывайся. Это мясной бульон — выпей.— Все равно он во мне не удержится.— Твою мать, выпей его и постарайся сдержать себя. Через пару минут тебе понадобятся все твои силы.Дрожа, Эндрю взял кружку и заставил себя сделать глоток. Он уже знал, что после приступа у него будет небольшая передышка перед тем, как пытка возобновится. Горячий напиток согрел его изнутри, и Эндрю допил остатки.— Теперь мне хотя бы будет чем блевать, — просипел он, возвращая кружку Эмилу.— Сэр, я вижу всего два броненосца, следующие позади галер. Неприятельский флот отступает.— А где же их остальные корабли?— Возможно, он оставил их в Суздале, — предположил Буллфинч.— Вряд ли. Раз он знал, что мы приближаемся, он должен был идти нам навстречу во всеоружии.— Может быть, он недооценил размеры нашего флота? — спросил Эмил. — А теперь, когда увидел, как мы сильны, решил отступить.— Позови сюда Василия, Эмил.Доктор исчез в люке и вскоре вновь появился на крыше башни вместе с русским моряком.— Что там впереди, Василий? — спросил Эндрю, указывая на берег.— В четырех верстах отсюда мыс Святого Григория, сэр. Мы так называем его, потому что эта скала напоминает голову нашего святого. Оттуда день плавания до Руси, двадцать верст до того места, где вы впервые появились в нашем мире. Видите, их корабли исчезают за мысом.Эндрю посмотрел на море, но увидел только мелькающие точки.— Что с той стороны мыса?— А, там отличное место для рыбалки. Можно встретить даже больших китов. Очень глубоко, и крутые скалы с трех сторон.— Так там залив?— Да, залив.— Он ждет нас там, — спокойно произнес Эндрю. — Этот ублюдок заманивает нас в ловушку, чтобы ударить сбоку.Он снова посмотрел вперед, прикрывая ладонью глаза от солнца. Его очки запотели. Эндрю с проклятием сорвал их и протянул Эмилу. Одним из неудобств, связанным с потерей руки, стало то, что он больше не мог сам вытирать собственные очки. За последние дни Эндрю обнаружил у себя слишком много слабостей, в которых он раньше не хотел признаваться ни другим, ни себе.Эмил послушно вытер стекла и вернул очки Эндрю.«Значит, мы следуем прямо в приготовленную ловушку», — подумал Кин. Раньше именно он всегда старался застать неприятеля врасплох, заставляя его вести бой на своих условиях.Эндрю обвел взглядом свой флот. Шесть броненосцев располагались справа от него, в пятидесяти ярдах один от другого. Самый крайний находился менее чем в ста ярдах от берега. Остальные три корабля были слева от «Суздаля». В нескольких сотнях ярдов позади шли галеры, разбитые на десятки. Далеко на востоке едва виднелось облако дыма. Это Дмитрий пытался догнать остальных на своем броненосце, превращенном в бутафорский корабль. Эндрю понял, что ему это не удастся, и снова перевел взгляд на запад. — Каковы будут распоряжения, сэр? — спросил Буллфинч.— Дай сигнал флоту приготовиться к бою.— Мы идем прямо на них? — недоверчиво спросил Эмил.На мачту взметнулся второй красный флаг.— Для этого мы и построили флот, — ответил Эндрю. — Чтобы найти и уничтожить врага. Наши люди не моряки, они солдаты, поэтому наш шанс в лобовой атаке.Буллфинч одобрительно улыбнулся.— Кроме того, примерно через час в воде окажется масса народа, — добавил Эндрю. — Пусть лучше это случится как можно ближе к берегу, а не в трех-четырех милях от него. Это может спасти тысячи людских жизней.Теперь, когда вопрос о бое был окончательно решен, ему казалось, что все происходит слишком медленно. Эндрю случалось подолгу ждать начала сражения. Так, в битве при Фредериксбурге они несколько часов стояли на сильном морозе, наблюдая за тем, как атаки их товарищей разбиваются о Мейрские высоты, и зная, что скоро настанет их черед отправляться в эту мясорубку. Но когда пришел приказ наступать, они восприняли его чуть ли не с облегчением, очертя голову бросившись в горнило боя.Сейчас все было иначе. Эндрю уже ясно различал вражеские галеры. Они больше не казались ему точками, случайно разбросанными по поверхности моря. Иногда галеры поворачивались, подставляя взгляду свои длинные, узкие борта. Но Эндрю не чувствовал обычного возбуждения.Он посмотрел на галеры за кормой «Суздаля». Их строй уже начал растягиваться. У всех галер была очень низкая осадка. Те, что держались ближе к берегу, где была спокойная вода, следовали прямо за кормами броненосцев, а остальным приходилось преодолевать волны высотой в три-четыре фута, которые испытывали на прочность их корпуса из невыдержанной древесины. Эндрю заметил, что на некоторых судах матросы отчаянно вычерпывают воду.Далеко впереди, выстроившись в линию, плыли шесть патрульных кораблей.— Они разворачиваются! — воскликнул Буллфинч. Снова подняв к глазам бинокль, Эндрю увидел, что десяток вражеских галер устремились вперед.— Они отгоняют наших сторожевиков, — произнес Эндрю. — Да, он, очевидно, затаился за этим мысом. Далеко до того места? Я не могу точно определить расстояние.— Около трех миль, сэр.Сорок пять минут. Черт возьми, это будет тянуться вечность.— Мы только что получили достоверные сведения от одного рыбака, — сообщил Калин вошедшим в кабинет Гансу и О'Дональду. В углу стоял седобородый старик, который оробело мял в руках шляпу. — Расскажи им, дедушка, — приветливо обратился к нему Калин.— Я был там на берегу, — боязливо начал старик. — А когда они высадились, спрятал лодку в камышах. У нас туго с едой, и Елена захворала, так я обещал ей на обед жареной рыбки.— Расскажи про корабли, — нетерпеливо перебил его О'Дональд.— Да, да, — засуетился старик и вытащил из-за пазухи две палочки. — Вот они.Ирландец повертел в руках палочки и посмотрел на старика как на сумасшедшего.— Это счетные палочки, — быстро пояснил Калин. — Правда, Федор?— Да, ваша милость.— Мы использовали их, пока вы не научили нас изготовлять дешевую бумагу. Он сделал зарубку на каждую галеру.— А короткая палочка — для этих дьявольских дымящих кораблей, — вставил Федор.О'Дональд кивнул и быстро прошелся большим пальцем вдоль длинной палочки.— Восемьдесят две галеры, — сказал он и взял короткую палочку. — И восемнадцать броненосцев. — И еще вот это, — добавил Федор, достав искусно вырезанный из дерева макет «Оганкита» с трубой и пушечными портами.Широко ухмыльнувшись, О'Дональд дружески хлопнул старика по спине.— Я видел, как все они плыли на восток, пока не исчезли за горизонтом.— Спасибо, Федор, — поблагодарил его Калин, обходя кругом свой стол. — Ты говорил, что у тебя больна жена?Старик грустно кивнул.— Передай стражам за дверью, что тебе нужно повидать мою жену. Расскажи ей все, она даст тебе коня и пошлет с тобой медсестру.— Да благославит тебя Перм, — прошептал Федор. — Мой единственный сын погиб во время войны с этими дьяволами. Она — это все, что у меня осталось.— Мы поможем ей выздороветь, друг мой. Теперь иди. Калин проводил его до двери и вернулся к своим офицерам.— Несомненно, они пошли навстречу Эндрю, — заявил Ганс. — Значит, в городе у них осталось всего две канонерки и двадцать галер. Четыре тысячи солдат, не считая тех, что под командованием Михаила.— Мы можем попытаться ночью прорваться в город. Если мы окажемся внутри стен, город наш.Четыре тысячи солдат, — покачал головой Ганс, — защищенные самыми лучшими в мире укреплениями. Даже ночью они сотрут нас в порошок. Мы можем собрать двадцать тысяч ополченцев, но настоящих солдат у нас всего одна бригада. При ночном штурме от ополчения больше вреда, чем пользы. Все будет как при Колд-Харборе, нам не дадут даже подойти к стенам города. Вот если бы кто-нибудь открыл нам ворота, как тогда Михаил врагу! Захватив хоть одни ворота, можно было бы запустить внутрь ополченцев. На узких улочках копья могут оказаться лучше мушкетов. А до прихода мерков всего два дня…Ганс смолк, не докончив фразы. Какое-то время они в тишине размышляли над его словами. Наконец О'Дональд поднялся со стула:— Парни, если вы не возражаете, мне нужно на минуту отлучиться. Скоро вернусь.Ганс уставился на О'Дональда, и его лицо неожиданно озарилось радостной улыбкой.— Старый добрый Эмил! Ну конечно, его любимый проект!— Нашего доктора называют по-разному, — буркнул ирландец, — но «старый добрый Эмил» я слышу впервые. Хорошо бы этот прохвост был здесь и дал бы мне что-нибудь от поноса, а то совсем загибаюсь.— Ты не понимаешь — мы можем проникнуть в город через канализацию!О'Дональд озадаченно посмотрел на Ганса. Постепенно смысл этих слов дошел до артиллериста, и он звонко расхохотался:— Разумеется, мой генерал! Ты поведешь наши войска…— Не в этот, раз, — ухмыльнулся Ганс. — Я возглавлю ополчение и буду снаружи. А эту операцию я могу доверить только тебе, О'Дональд. Кстати, это приказ.О'Дональд бросил на Ганса негодующий взгляд.— Я сейчас вернусь, — бросил он, направляясь к двери. Дойдя до порога, ирландец обернулся и дал волю своим чувствам: — Дерьмо!Дверь с грохотом захлопнулась у него за спиной.Тобиас не отрываясь смотрел на сигнальщика, стоявшего на вершине скалы, которая, как он вдруг заметил, напоминала лицо бородатого человека. Сигнальщик поднял два красных флага, описал ими несколько кругов над головой и опустил. Все капитаны броненосцев заметили сигнал и скрылись в боевых рубках.Тобиас скользнул вниз по трапу, закрыл за собой крышку люка и нагнулся к рулевому:— Все двигатели, самый полный вперед!— Расстояние до галер восемьсот ярдов, сэр. Лучше вам спуститься вниз.Однако Эндрю не спешил спускаться. Оказавшись на батарейной палубе, он будет отрезан от всего остального мира. Эндрю бросил последний взгляд на свой флот. Броненосцы продолжали соблюдать строй, разве что те, которые были дальше всех от берега, немного отстали. Галеры были уже в доброй четверти мили позади.— Броненосцы сделали выстрел! Обернувшись, Эндрю успел заметить два облачка дыма, вырвавшихся из кораблей и тут же унесенных ветром.Ядра шлепнулись в море, не долетев до цели пару сотен ярдов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67