значит, ее приняли, и приняли как равную.С перебранками между равными она вполне могла справиться, хотя Тэлии становилось все сложнее сохранять спокойствие, когда все вокруг выходят из себя. Гораздо труднее было противостоять каким-то разумным способом попыткам Орталлена исподволь подорвать ее авторитет. Он действовал умно — пугающе умно. Орталлен ни разу не сказал ничего, что можно было прямо расценить как критику; нет, он всего лишь намекал — о, очень вежливо, при каждом удобном случае — что Тэлия, возможно, чуточку слишком молода и неопытна для своего поста. Что она, быть может, хватает через край, поскольку молодость склонна видеть только черное и белое. Что, конечно, она хочет как лучше, но… и так далее. Это доводило Тэлию до того, что ей хотелось визжать и кусаться. Противостоять Орталлену можно было, лишь ведя себя еще более рассудительно и уравновешенно, чем он. Тэлия чувствовала себя так, словно стоит на песчаном берегу, а Орталлен — прилив, который его подмывает.В ее отношениях с Крисом тоже появилось много проблем.
— Господи, Тэлия, — простонал Крис, откидываясь на спинку стула, — он всего лишь делает то, что считает своим долгом!Тэлия медленно сосчитала до десяти, сосчитала библиотечные полки, затем сосчитала кольца в сучке на поверхности стола, за которым сидела.— Он утверждал, что я слишком горячусь, в тот самый момент, когда леди Кестер во всю глотку обзывала Хирона надутым безголовым индюком!— Ну…— Крис, он, зараза его возьми, говорит одно и то же на каждом заседании Совета, и по меньшей мере трижды за заседание! Всякий раз, когда кажется, что другие советники начинают прислушиваться к моим словам, он заводит ту же волынку! — Тэлия оттолкнула стул от стола и принялась беспокойно расхаживать взад-вперед по пустой Библиотеке. Нынешнее заседание выдалось особенно тяжелым, и мышцы ее шеи казались натянутыми, как канаты подвесного моста.— Я просто не вижу совершенно ничего дурного в поведении дяди…— Проклятье, Крис…— Тэлия, он стар, ему поздно меняться — а ты для него пугающе молода и можешь узурпировать его должность! Имей же жалость, он всего лишь человек!— А я что же? — Тэлия изо всех сил старалась не кричать, но от препирательства у нее болела голова. — Мне что, должно нравиться то, что он делает?— Да ничего он не делает! — Крис насупился, словно у него тоже разыгралась головная боль. — Откровенно говоря, я думаю, что тебе мерещатся оскорбления и опасность там, где их нет.Тэлия круто повернулась и уставилась на него, сжав губы и стиснув кулаки.— В таком случае, — ответила она, дюжину раз вдохнув и выдохнув пахнущий пылью воздух, — возможно, мне следует забрать свои глупые фантазии и удалиться с ними куда-нибудь в другое место.— Но…Она снова повернулась, почти бегом вышла из Библиотеки и стала спускаться по лестнице. Крис что-то расстроено кричал ей вслед.Тэлия пропустила его оклики мимо ушей и не остановилась.
Так что теперь они с Крисом почти не разговаривали. А Тэлии не хватало близости, которая существовала между ними, того, как они когда-то поверяли друг другу самые большие секреты.По правде говоря, этого ей не хватало больше, чем физической стороны их отношений — хотя теперь, когда она отвыкла блюсти целомудрие, Тэлии не хватало и ее…А еще существовали ее отношения — точнее, их отсутствие — с Дирком.Он все время бросался из одной крайности в другую: то, казалось, исполнялся решимости остаться с ней где-нибудь наедине, то избегал даже находиться в одной комнате с Тэлией. День-два маячил поблизости, куда бы она ни пошла, а потом так же внезапно исчезал, только затем, чтобы через несколько дней объявиться снова. То, казалось, вознамеривался впихнуть Криса в ее объятия, то с таким же жаром старался и близко не подпускать к ней Криса…
Когда Тэлия увидела свою неуловимую дичь, Дирк стоял, опершись об ограду, окружающую Спутниково Поле, и, ссутулясь, глядел куда-то вдаль. Как ни странно, дождя не было, хотя тусклое и беспросветно серое небо грозило моросью в любую минуту.— Дирк!Он подскочил, крутнулся на месте и уставился на Тэлию широко открытыми испуганными глазами.— Ч-что ты тут делаешь? — как-то нелюбезно спросил он, прижимаясь спиной к ограде, словно только она и удерживала его от того, чтобы обратиться в бегство.— Вероятно, то же, что и ты, — ответила Тэлия, заставляя себя не огрызнуться. — Ищу своего Спутника и, возможно, кого-нибудь, с кем можно вместе покататься.— В таком случае, разве тебе не следует поискать Криса? — спросил Дирк с таким перекошенным лицом, словно проглотил что-то на редкость противное.Тэлия не нашлась что сказать и предпочла промолчать. Вместо ответа она сама подошла к ограде, поставила обутую в сапог ногу на нижнюю перекладину и сложила руки на верхней, подражая позе, в которой стоял Дирк, когда она его заметила.— Тэлия… — Дирк сделал шаг в ее сторону — она слышала, как чавкнула под его сапогом мокрая трава — потом остановился. — Я… Крис… он мой очень дорогой друг. Больше, чем друг. Я…Тэлия ждала, когда он скажет, что у него на душе, надеясь, что уж на сей-то раз он договорит до конца. Может быть, если она не будет смотреть на него, ему это удастся.— Да? — подтолкнула она Дирка, когда молчание затянулось настолько, что Тэлия даже заподозрила, что он уже улизнул. Она повернулась и встретила беспомощный взгляд его синих-пресиних глаз прежде, чем Дирк успел торопливо их отвести.— Я… Мне надо идти… — выдохнул он и сбежал. Тэлия готова была завизжать от досады. Вот уже четвертый раз Дирк разыгрывал этот фокус — начинал что-то говорить, а потом убегал. А поскольку Тэлия с Крисом находились в раздрае, ей не очень-то хотелось обращаться за помощью к Крису. Кроме того, после той последней размолвки они почти не виделись.С сердитым вздохом она мысленно позвала Ролана. Им обоим требовалось поразмяться… и он, по крайней мере, сможет выслушать ее с сочувствием.
Крис намеренно избегал Тэлии.Сразу после того, как он вернулся, его дядюшка выкроил время, чтобы по-родственному поприветствовать его — как и следовало ожидать. Но в последнее время Орталлен, казалось, прилагал все усилия, чтобы два-три раза в неделю поговорить с племянником, и как-то так получалось, что разговор всякий раз сворачивал на Тэлию.Причем не случайно. Крис мог бы голову дать на отсечение.И приятными их разговоры не были, хоть и казались поверхностными. У Криса начинало складываться впечатление, что Орталлен что-то выведывает — быть может, о слабостях Личного Герольда Королевы. И уж конечно, когда бы он, Крис, ни говорил о Тэлии что-нибудь похвальное, его дядюшка непременно вставлял «да, но, безусловно…» каким-то странным доверительным тоном.Вот как в последний раз.Он возвращался с консультации у Элкарта об одном из своих новеньких учеников-Дальновидцев, когда его «случайно» перехватил Орталлен.— Племянник! — приветствовал его Орталлен, — У меня весточка от твоего брата…— Что-нибудь случилось? — с беспокойством спросил Крис. Владения их семьи находились в центре самого сильного за целое поколение наводнения. — Я нужен ему дома? Я освобожусь через несколько недель…— Нет-нет; дела далеко не блестящи, но пока ничего неотложного. Мелкие арендаторы потеряли в общей сложности десятую часть полей; конечно, кому-то пришлось хуже, чем другим. Скота пало столько, что весенний приплод едва покроет убыль… да, и еще твой брат лишился одного из своих жеребцов Шинаинской породы.— Проклятье, он нескоро найдет другого. Посторонняя помощь не требуется?— Пока нет. В хранилищах достаточно зерна, чтобы компенсировать потери. Но твой брат хотел, чтобы ты точно знал, как обстоят дела, и не волновался.— Спасибо, дядя. Я признателен вам за то, что вы нашли время передать мне известие.— А твоя юная протеже осваивается, как ты думаешь? — ровным голосом спросил затем Орталлен. — Учитывая все чрезвычайные происшествия, что случились за последнее время, я иногда спрашиваю себя, не свалилось ли на ее плечи больше, чем ей под силу.— Гавани, дядя, меня о Тэлии следует спрашивать в последнюю очередь, — несколько нетерпеливо сказал Крис. — Я ее теперь почти не вижу. У нас у обоих есть обязанности, так что наши дорожки сейчас редко пересекаются.— Вот как? У меня почему-то было впечатление, что вы, Герольды, всегда знаете, что происходит в жизни друг друга.Крис просто не нашелся, что ответить — во всяком случае, вежливо.— Я спросил только потому, что мне показалось, что она выглядит немного переутомленной, и мне подумалось, что она, может быть, что-то говорила тебе, — продолжал Орталлен, впиваясь холодными глазами в лицо Криса. — Ей выпало тяжкое бремя ответственности для столь юного существа.— Оно ей по плечу, дядя. Я уже говорил вам это. В противном случае Ролан не Избрал бы ее.— Что ж, уверен, что ты не ошибаешься, — сказал Орталлен таким тоном, словно подразумевал совершенно противоположное. — А слухи о том, что она использует свой Дар, чтобы манипулировать…— Совершенно необоснованны. Я уже вам говорил. Она настолько щепетильно относится даже к тому, чтобы читать лица, что ее практически приходится заставлять… — Крис осекся, спрашивая себя, не сказал ли он лишнего.— А, — спустя мгновение сказал Орталлен, — Весьма утешительно. Девочка, по-видимому, обладает мудростью, обычно несвойственной ее возрасту. И все же, если случится так, что она почувствует, что находится в затруднении, я был бы признателен, если бы ты сказал мне об этом. В конце концов, как старший советник королевы, я должен знать о возможных осложнениях. Я был бы только счастлив помочь ей всем, чем смогу, но она, похоже, все еще не забыла той студенческой обиды, и сомневаюсь, чтобы она сказала мне правильное время, если я спрошу, не то что доверила что-то важное.Крис пробормотал нечто неопределенное, и его дядюшка удалился, внешне довольный — но встреча оставила в душе Криса очень неприятный осадок. Он уже жалел, что в одном из предыдущих разговоров рассказал дяде, что уверен, что между Тэлией и Дирком — любовь-судьба: Орталлен вцепился в пикантную новость жадно, словно ястреб в мышь. Но в то же время Крису не хотелось встречаться с самой Тэлией сейчас, когда в нем проснулись подозрения: без сомнения, она вытянула бы из него все. И хотя вслух не сказала бы: «Я же тебе говорила», но умела делать лицо, которое говорило лучше всяких слов — полуопустив веки и оттянув угол рта; Крис пребывал не в том настроении, когда хочется такое увидеть.Кроме того, очень возможно, что Тэлия просто заразила его своей паранойей.Если бы только Крис мог быть в этом уверен… но он не мог. Поэтому избегал Тэлии.
Дирк сидел верхом на старом обшарпанном стуле у себя в комнате, глядя в мрак за окном. Скоро рассвет, а снаружи темно, как в полночь. Он чувствовал себя так, словно его разрывали на мелкие кусочки.Дирк не мог решить, чего хочет: одна часть его души хотела бороться за Тэлию всеми средствами — будь то благородными или низкими, другая же считала, что он не должен быть себялюбцем и обязан уступить Тэлию Крису, еще одна боялась выяснить, что обо всем думает сама Тэлия, а четвертая утверждала, что на самом деле ему вообще не нужны никакие связи с женщинами — достаточно посмотреть, что с ним сотворила последняя.Последняя. Леди Нэрил… о боги.Он смотрел на угрюмые вспышки молний в толще туч над деревьями. Это случилось так давно… давно — но недостаточно.Боги, я свалял такою дурака.Они с Крисом получили назначение в Коллегию, где преподавали свои специальности — Доставание и Дальновидение. Дирк тогда впервые оказался при дворе и в Коллегии в качестве Полного Герольда.Я вел себя, как глупый баран, ищущий волка.Не то чтобы с ним никто никогда не флиртовал, хотя ему и приходилось всегда быть вторым после Криса. Дирк в общем-то не возражал. Но чувствовал себя немного растерянным: Крис родился, чтобы вращаться в придворных кругах, и без всякого усилия вновь окунулся в них. Дирк же остался в стороне.Потом с ним заговорила Нэрил…Я считал ее такой чистой, такой невинной. Казалась, она одинока, нуждается в друге. И она была так молода… так прекрасна.Откуда ему было знать, что за свои короткие шестнадцать лет она успела обратить в рабство больше мужчин, чем шипов на розовом кусте?И как он мог догадаться, что Нэрил намерена использовать его, чтобы заарканить Криса?Боги, я был полубезумен от любви к ней.Дирк, нахохлившись, смотрел на свое отражение в оконном стекле.Я видел только то, что хотел видеть, это точно. Растерял большую часть своих скудных мозгов.Но у него осталось ровно столько соображения, чтобы, когда Нэрил попросила его устроить ей встречу наедине с его другом, спрятаться там, откуда он мог все слышать. Искусственный грот в саду, который она выбрала, находился в уединенном месте, но в кустах по обе стороны от входа можно было отлично укрыться.Дирк прикоснулся к мучительному воспоминанию, как трогают больной зуб, получая извращенное удовольствие от боли.Я едва мог поверить своим ушам, когда услышал, как она предъявляет Крису ультиматум: или он станет ее любовником и останется им до тех пор, пока она им не пресытится, или она превратит мою жизнь в ад.Дирк набросился на них, обезумев от гнева и боли, требуя объяснить, что она имела в виду.Крис смылся. А Нэрил повернулась к нему с лютой ненавистью в огромных фиалковых глазах. Когда она закончила то, что соизволила ему сказать, Дирку хотелось убить себя.Он снова уставился на свое отражение.Не все, что она сказала, было неверно… — грустно сказал он себе. Какая женщина, находясь в здравом уме, захотела бы иметь дело со мной? Особенно когда рядом Крис…Прошло немало времени, прежде чем он перестал желать смерти — и еще больше, прежде чем он снова стал получать удовольствие от жизни, а не терпеть ее.А теперь… неужели все повторяется?Дирк из кожи вон лез, чтобы как-то поладить с самим собой, но то, что он торчал в Коллегии, где самое меньшее раз в день видел Тэлию, ничуть тому не способствовало. Вся ситуация выглядела комично, но почему-то, когда он пытался посмеяться над ней, смех звучал глухо даже на его слух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39