Басманову же хватило нескольких секунд.
Он за руку подтащил бура, выглядевшего посмекалистей, к столу с развернутой картой.
– Где? Покажи! Сколько их было?
К счастью, карту тот читать умел. Ткнул грязным пальцем.
– Тут. На правом берегу Моддера, недалеко от Босхофа. Несколько сотен. Мы гнали гурт в Фортеен-Стримс. Остановились на водопой, тут они и появились. Сначала мы подумали – с гор спустились обезьяны. Павианы ведь, известно, часто устраивают набеги на деревни кафров и зулусов. Только не павианы то были. Больше на горилл похоже. А откуда у нас здесь гориллы? Они там, за Лимпопо и Замбези…
Бежали эти обезьяны очень быстро. Бюргер и Ван Меер, они были на той стороне, начали стрелять. Мы собрались скакать им на помощь, да не успели. Обезьяны открыли ответный огонь, да такой, что я и на войне не слышал. Из пулеметов! Откуда у обезьян пулеметы? У меня глаз хороший, я увидел, что товарищей сразу убили. А нас они не видели, гурт заслонял и пыль.
Клотц кричит мне – сматываемся, я еще жить хочу. Ну мы и поскакали. Тут сбоку выскочило еще десяток или два. Мы стреляли на ходу. В нескольких попали. Так и покатились по земле…
– А по вам стреляли? – спросил Сугорин, наливая бурам по стаканчику настоящей водки.
– Еще как стреляли. Прямо воздух гудел над головами. Мне шляпу сбило.
– Везунчики, – сказал Басманов. – Вы садитесь, закуривайте. И что дальше было?
– Они гнались за нами мили две. Три раза мы останавливались в удобных местах, дать коням дух перевести, и стреляли, стреляли… Сдается, они все-таки испугались под конец. Слишком далеко от своих оторвались. Может, подумали, что мы их на засаду наводим. Отстали…
Бур дрожащими руками раскочегарил свою громадную трубку. В это время вмешался второй, по имени Клотц, надо понимать.
– Я еще что успел заметить. Когда мы уже поскакали, обезьяны начали жрать коров. Прямо кидались и рвали зубами. Как львы антилопу…
– Молодцы, ребята, – пожал им руки Басманов. – Наградить бы вас чем… Вот, возьмите, что ли, – он протянул на ладони пять или шесть русских золотых империалов,[9] весьма уважаемых во всех концах света.
– Премного благодарны, господин. Новое стадо – мы тысячу голов гнали – за эти деньги не купить, конечно, зато на патроны хватит.
– Патронов мы даром сколько хотите дадим. Кстати, как тебя зовут?
– Де Веттер.
– Из чего вы отстреливались?
– Да вот из них, из «винчестеров», – бур качнул вперед старую винтовку, на которую опирался.
«Ага, – прикинул Басманов, – калибр от 12,5 до 14 миллиметров».
– И как? Убивает?
– Если попадешь, – ухмыльнулся порядочно подвыпивший бур. И никакой нужды в специальной психологической реабилитации, которую новомодные радетели «прав человека» требуют для каждого солдата, хоть денек побывшего на фронте, хоть иракском, хоть чеченском, он явно не испытывал. – Бывало – с первого выстрела падали, иногда – два-три патрона потратишь. Но чтобы не подох, когда де Веттер стреляет, такого не случалось. Иначе как бы мы перед вами сейчас стояли?
Стояли они как раз не очень, но характер чувствовался. Одной рукой на стол опереться, другой на винтовку. И порядок.
– Угу, – кивнул Михаил. – Учтем. Пятнадцать миль, говорите? Ну ладно, идите, отдыхайте.
– Опять выходит, что наши друзья не ошибаются, – взял Сугорин папиросу из раскрытой коробки на столе. – И какое теперь будет решение?
Удивительно, но Басманов испытывал сейчас облегчение. Тягостные сомнения позади, остается действовать.
– Первым делом высылаем боевое охранение. Под командой поручика Оноли, с ним трех андроидов. (Слово «робот» он при Сугорине отчего-то старался не употреблять.) Еще троих беру себе. Остальные – при вас. Где нашу бригаду черт носит? Пешком быстрее бы добрались!
По расчетам полковника, эшелон Ненадо должен был уже прибыть. Хорошо, что их путь лежит значительно восточнее места появления монстров.
– По телеграфу передали – поезд проследовал через последнюю станцию без остановки…
– Значит, часа через два с небольшим будут. Не затруднитесь лично встретить. Пушки снять с платформ немедленно и выкатывать на передовые позиции. Гарнизон поднимаем по тревоге. Я сейчас к Деларею. Надеюсь, поверит. Со мной – Оноли с полувзводом. До встречи.
«Одно плохо, – думал Михаил, – самого поганого броневичка у нас нет. Сейчас бы «МТЛБ» – съездил бы лично с монстрами за ручку поздороваться».
Чем острее обстановка, тем строже должна быть дисциплина – эту истину полковник усвоил с дней тяжелейшего отступления пятнадцатого года.
Шестнадцать офицеров с поручиком Оноли на правом фланге вытянулись в струнку посередине пыльного казарменного дворика. Форма не та, конечно, не настоящая корниловская, но сапоги у всех – что надо, не корявая обувка местной работы. При взгляде на башмаки, что буров, что англичан, Михаила охватывало едва скрываемое отвращение.
– Доплакался, господин поручик, – врастяжку сказал Басманов, выслушав рапорт, но не подав команды «вольно». – Никогда не слышал: «Язык кого до Киева доведет, кого до Шлиссельбурга»? Сильных ощущений не хватало? Хорошего оружия? Теперь будет. Слушать боевой приказ. Взводу принять со склада два «АГС», восемь «ПКМ». Штатное вооружение тоже оставить при себе. Боеприпасов – сколько на два фургона поместится. На все – полчаса. Вольно, разойдись. Поручик Оноли – ко мне!
Коротко объяснил Валерьяну, что от него требуется.
– Марш-броском выдвинуться на этот вот рубеж, – он чиркнул карандашом по карте в планшете поручика. – На пять километров вперед от первых бурских застав. Эти высотки, мне кажется, для засады очень подходят. Дефиле между ними насквозь простреливается, с флангов местность труднопроходимая…
– Для ваших монстров? – удивился поручик. – Как мне известно, они только что по отвесным стенкам бегать не умеют.
– Про стенки не знаю, но километровые полосы акации типа «гледича вооруженная», она же по-здешнему «держидерево», любому живому существу способны доставить массу неприятностей. И чем оно тяжелее и чем быстрее бежит – тем хуже. Доходчиво? В остальном на месте разберешься. Я инициативу не ограничиваю. Чтоб тебе веселее было, звено твоих старых знакомых дам в поддержку…
Басманов вытащил из карманчика портупеи командирский свисток, поднес к губам. Рация рацией, а такое примитивное средство связи в известных случаях тоже незаменимо. Например, когда звучит в ультразвуковом диапазоне.
Почти мгновенно у него за спиной возникли трое крепких парней, одетых в камуфляжи буро-зеленой раскраски и светло-шоколадные береты с бело-сине-красными эмалевыми щитками над левой бровью. Что по поводу столь экзотической униформы подумают местные, полковника больше не волновало. Зато свои ни с кем другим не спутают.
Басманов специально попросил Белли придать роботам прежний, с островов памятный облик, и Оноли сразу узнал в лицо своих давних инструкторов. И они его узнали.
– Ну, Михаил Федорович…
– В тот раз они тебя муштровали, теперь ты ими покомандуешь…
Полковник произнес формулу, передающую роботов в полное распоряжение поручика и лиц, входящих в его отряд. По мере убывания чинов и должностей.
Над левым карманом одного из «инструкторов», запомнившегося Валерьяну тем, что именно он заставлял их кидаться между гусеницами летящей прямо на тебя и не собирающейся тормозить «САУ-100», на матерчатой ленточке было написано «Иванов». У двух других, естественно, «Петров» и «Сидоров».
– Опять шутите, господин полковник? – криво усмехнулся поручик.
– Если бы его звали «Паттон Фантон де Вирайон де Монтекукколи» (был в старой гвардии офицер и с такой фамилией, совершенно русский, нормально пьющий человек, Василий Петрович, кстати), вам стало бы легче? Берите, что дают! Тем более, у вас во взводе однофамильцев не имеется. Не перепутаете.
Хоть так Басманов слегка отвел душу, без излишней строгости вновь поставив на место слишком много о себе понимающего поручика.
…Что там сейчас творилось в тылу, Валерьяна не интересовало. Шестнадцать офицеров, он семнадцатый, посланы встретить врага, кем бы он ни был. Саперные лопатки мелькают быстрее, чем ложки в солдатских руках у прибывшей с двухдневным опозданием полевой кухни. Видимость с вершины левого к?пье километров на десять вперед, по флангам чуть меньше: горизонт отроги Капских гор ограничивают, а ближе те самые полосы (очевидно, вдоль русел пересыхающих речек) непроходимой колючей акации.
Оноли, любивший в нормальной обстановке порисоваться умом, внешностью и гвардейскими манерами, сейчас стал тем самым офицером, которому начальство лишних чинов давать не любит, но если что – только на него и полагается. И вел он себя гораздо жестче, чем Басманов в аналогичной ситуации. Тому-то что – он полковник. А тут нужно и штабс-, и настоящим капитанам приказывать, да так, чтобы и мысли посторонней не возникло. Каховку многие подзабыли, а уж в «Москве-2005» тем более едва один из трех побывал!
И быстро приходится думать и решать – куда там гроссмейстеру на блицтурнире. Того в любом случае не застрелят.
К двум «АГС – Пламя» назначить четырех человек. Поставят гранатометы на позицию между зубьями торчащих из земли камней: с двух направлений перекроют подходы к лощине и ее саму почти на всем протяжении. Придется – обеспечат фланговый маневр.
К пулеметам – еще восемь. Жаль, но придется им и за первых, и за вторых номеров работать.
Два снайпера с «СВД» – для них общими силами отрыли по несколько стрелковых ячеек, соединенных мелкими ходами сообщения.
Что остается? Он сам, при нем радист-порученец для связи со штабом и на любой другой случай. И толкового поручика с морским биноклем и взводной радиостанцией посадил на самом верху сопки, в хорошо укрытом от огня любого вида и почти недоступном для вражеской пехоты месте.
Его задача – ни на что не отвлекаясь, наблюдать за местностью и реальным рисунком боя. И докладывать, если командир в горячке что-то важное прозевает. Личная, между прочим, тактическая находка Валерьяна, мало кто из командиров куда более высоких звеньев до такого додумывался.
Двух роботов, вооруженных, кроме автоматов, помповыми дробовиками десятого калибра, заплечными мешками с гранатами типа «Ф-1», которые они могли прицельно (как классный городошник биту) бросать на сотню и более метров, Оноли послал на фланги, в засаду. На случай внезапного обходного маневра неприятеля.
Убедившись, что все нужное сделано или делается, поручик сел на землю, привалился спиной к теплому валуну, закурил.
По тому, как долго разминал папиросу, сообразил, что, несмотря ни на что, волнуется.
Да и как не волноваться?
С таким взводом, так вооруженным и на такой позиции, полк красных он бы спокойно встретил. Бывало куда хуже – в голой степи, с одними трехлинейками и по четыре обоймы на ствол. Однако выжили и победили.
Так там против них были «краснопузые и сиволапые», стрелять не умеющие и штыкового удара смертельно боящиеся, а сейчас на подходе монстры, непонятные, бесчисленные и чудовищные. Коров живьем жрут – это ж только вообразить!
Папироса курилась хорошо, дым ее был крепок и ароматен. И тут везет. Бывало, перед боем радовался даже махорочной, пополам с мусором из карманов, самокрутке.
Оноли приподнял длинные ресницы. Посмотрел на папиросу. На две затяжки точно хватит. А жизни – на сколько? У кого бы спросить?
В трех шагах, подобно мраморной фигуре из Летнего сада, застыл третий робот, ждущий приказа.
– Что ж, брат Иванов, – прочел Валерьян фамилию на куртке, – а тебе – в разведку. На полной скорости вперед, не забывая маскироваться. До соприкосновения с противником. Обнаружить, посчитать, вернуться, доложить. В скоротечный бой при необходимости вступать разрешаю. Но главная цель – доставить точные разведданные. Знаешь, с кем дело иметь придется?
– Так точно, господин поручик. Нам нужную информацию господин капитан второго ранга Белли на крейсере вложил. Справимся…
– Приятно слышать, – Оноли снял стетсоновскую шляпу, вытер лоб. Здесь солнце пригревало уже по-летнему. Январь начинается.
– Пленных брать не нужно, все равно они по-нашему ни бельмеса. Оружие принеси, если получится. Ну, с богом…
Оноли слышал, что митральезы в чужих руках не стреляют. Но ведь, как известно, на любую хитрость всегда есть кое-что с винтом. Вот и ему подумалось…

Глава 4

С прибытием бригады Басманов почувствовал себя гораздо увереннее. Теперь при любом развитии событий, за исключением варианта с нанесением противником ядерного удара, он рассчитывал твердо удерживать инициативу.
Немало изобретательности потребовалось ему, чтобы объяснить ситуацию собранным на совещание и инструктаж бурским командирам. Не скатываясь в мистику, но и не прибегая к терминологии, несовместимой с менталитетом плохо образованных и исповедующих ценности позапрошлого, то есть семнадцатого века, людей.
Пришлось наскоро сконструировать легенду в духе «Затерянного мира», благо центральные районы Африки до сих пор были исследованы немногим лучше, чем марсианские каналы. Живет, мол, где-то за рекой Замбези и пустыней Калахари, в местах, где не ступала нога европейца, странный народ, ведущий свое происхождение непосредственно от обезьян-горилл. Достиг какого-то уровня цивилизации, стало ему тесно в своих горах и джунглях, и двинулся он на поиски новых земель, рабов и продовольствия. Кто-то поверил, кто-то нет, но это не имело никакого значения.
Выжившие при встрече с монстрами буры никуда не делись, они бродили по городу и всем желающим пересказывали свою историю, с каждым часом разукрашивая ее все более живописными и леденящими кровь подробностями. На легенду Басманова работали и местные зулусы, кафры, бечуаны, готтентоты и бушмены. У каждого народа имелись свои сказки и мифы о всевозможной нечистой силе, колдунах, зомби и прочих врагах рода человеческого, которые без труда можно было интерпретировать в нужном направлении.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8