– Спасибо, Грейс. Я с удовольствием его надену и буду очень его беречь.
Грейс очень не любила всякие нежности, но на этот раз, всего на мгновение, прильнула к матери:
– Я только хотела поблагодарить тебя. Я знаю, что ты делаешь это ради нас с Томом.
– Я делаю это ради нас всех, Грейс. Все будет прекрасно.
Она надела браслет. Он нарушал все правила стиля, установленные Мейрисой, и подруга, увидев украшение, едва не упала в обморок, но для Лу этот браслет в такой день значил больше всего остального.
Тот день она почти не запомнила. Простая церемония состоялась в саду отеля, по обоюдному согласию на ней присутствовала только семья… и Мейриса (почетный член семьи, как всегда подчеркивала Фенни).
Пока они ждали священника, глаза Лу перебегали с Грейс на мать Патрика в немыслимой шляпе, на Тома в уже выбившейся из-под ремня рубашке, потом на Фенни, одетую в полосатое платье, вышедшее из моды лет тридцать назад, и на ободряюще кивавшую Мейрису.
Лу постаралась улыбнуться каждому из них, а потом повернулась к Патрику, и все исчезло, словно невидимая стена отделила их двоих от остального мира.
Только Патрик был настоящим и ощутимым. В сером костюме и безукоризненно белой рубашке с бледно-серым галстуком он выглядел очень строгим. Лу поймала себя на том, что смотрит ему в лицо, будто никогда его не видела. Этот подбородок, твердо сжатые губы, линия сильной шеи… Он всегда так выглядел?
Он тоже взглянул на нее, и в светлых, сегодня скорее зеленых, чем серых, и почему-то встревоженных глазах она увидела добродушную насмешку над этим разглядыванием. Лу вспыхнула и быстро отвела глаза.
Дама, ведущая обряд, кашлянула:
– Может быть, начнем?
Лу и Патрик повернулись к ней. Лу все слышала и отвечала правильно, поражаясь твердости собственного голоса, но при этом как будто наблюдала за происходящим со стороны.
Потом Патрик взял ее за руку, надел на палец кольцо, и вдруг все это оказалось ужасно реальным. От прикосновений его теплых и уверенных пальцев у Лу внутри образовалась пустота. Ее руки слегка дрожали, когда она надевала кольцо на его палец, но все кончилось благополучно.
Теперь они женаты.
Патрик улыбнулся, вполне естественно повернулся к Лу, пальцем приподнял ее подбородок и поцеловал. От прикосновения его губ земля ушла из-под ее ног. Губы у него были теплыми, уверенными и опасными, у нее в ответ подпрыгнуло сердце. Лу невольно потянулась к нему, и губы Патрика задержались чуть дольше, чем следовало, но все-таки новобрачным удалось взять себя в руки и оторваться друг от друга.
Оба выглядели напуганными. Его потрясла неожиданная сладость поцелуя. Кто бы поверил, что такая малость может выбить его из колеи и что потребуется такое усилие для беззаботной улыбки!
– Мы сделали это.
– Да, – ответила ему она с неуверенной улыбкой.
Патрик чуть не притянул Лу к себе, но она уже отвернулась. Ее улыбка стала шире, когда она увидела, что к ней приближаются Грейс и Том. Он смотрел, как она обнимает их, и понимал, что его мучает зависть. Ведь Лу любит своих детей, они любят ее, и все они могут прижаться друг к другу, когда только им захочется.
Патрик вдруг заметил, что Грейс нерешительно улыбается ему. Он шагнул к ней навстречу, раскрыл объятья, и, к его удивлению, она шагнула в них и крепко его обняла.
– Спасибо, Грейс, – шепнул он.
Патрик уже знал, что Грейс обнимет только того человека, который что-то для нее значит. И ощутил неожиданный прилив гордости.
Потрепав Тома по макушке, он поднял взгляд и увидел, что Лу смотрит на него, окруженного детьми. Она улыбнулась ему, и Патрик почувствовал, что у него внутри что-то отпустило. Он вдруг страстно пожелал, чтобы они оказались одни на вершине вчерашнего холма и чтобы там не смел, появляться никто из желающих поздравить его и поцеловать Лу.
К полудню Патрику уже казалось, что только он один не целовал невесту. Никак не удавалось побыть с ней рядом, оставалось только следить за мелькающей темной головкой и теплой улыбкой. Вот кто-то еще спешит с любезностями.
– Не расстраивайся, скоро ты ее получишь, – подошла сзади старшая сестра и рассмеялась, увидев его расстроенное лицо. – Мы все рады, что ты, наконец, потерял голову. Весь день глаз с нее не сводишь.
Что ему говорят?! Это он-то потерял голову? Он никогда в жизни не давал волю чувствам! Все знают, что он за милю обходит даже намеки на эмоции. Просто его обязанность, тяжкая, не спускать глаз с невесты, вот и все.
Не раздумывая, он взглядом отыскал в толпе Лу. Она стояла с его матерью и Фенни, и все трое смеялись. Лицо Лу было оживленным, темные глаза блестели, и в груди у него потеплело.
Его невестка выглядела прекрасно. Этот костюм удивительно шел ей в отличие от притворно-скромной серости, которую она надевала в офис. Мягкий розовый цвет оттенял кожу, а из-под жакета выглядывало что-то шелковое. От одной только мысли о том, что может быть под шелком, у Патрика перехватило дыхание.
Высокие каблуки придавали ей элегантность и невероятную обольстительность. Вряд ли голубой пластиковый браслет подходил к ее наряду, но ему и это нравилось. Казалось, сегодня Лу свела бы с ума любого.
Но он не потерял голову. Он просто желал, чтобы они остались одни. Чтобы он один заставил ее рассмеяться. Чтобы он мог расстегнуть этот жакет и посмотреть на то, что под…
Патрик проглотил комок в горле.
– Потерял, потерял, – удовлетворенно подтвердила сестра. – Давно пора влюбиться в настоящую женщину, а не в этих девок, вокруг которых ты все время увивался, как молоденький. А еще говорят о кризисе среднего возраста! О, да это Майкл! – Она помахала какому-то мужчине. – Я должна поговорить с ним.
Сестра своими откровенными замечаниями довела Патрика до белого каления и бросила. Он никому ничего не пытался доказать. При чем тут кризис среднего возраста? Он совершенно уверен, что не влюблен в Лу!
Патрик невольно опять нашел ее глазами. Она беседовала с одной из его маленьких племянниц. Он видел жемчужную дорожку на груди, сбегавшую под жакет, шелк темных волос, свесившихся на щеку, улыбающиеся губы, сладость которых он вкусил так остро. Голова у Патрика закружилась, и он закрыл глаза.
Он не влюблен в свою жену.
Немного вожделения, и только.
То-то и ужасно. У него не было свиданий с тех пор, как Лу согласилась выйти за него замуж. Казалось бы, она ясно дала понять, что не может быть объектом его вожделения, но Патрику никак не удавалось с этим справиться. Почему-то.
Ведь ничего не изменилось. Близкие отношения между ними исключены, Патрик имеет полное право выбирать любую другую женщину… Только поэтому он вообще женился на Лу!
Он строго приказал себе забыть о всяких лифчиках и чулках Лу. Только дружба, как было оговорено еще до розового костюма. До того, как она поцеловала его.
Хорошо, что новая секретарша заказала номера во всех отелях, в которых они будут останавливаться на обратном пути в Лондон. Это, конечно, не медовый месяц, но можно ехат, ь не спеша и заодно посещать все парки, если это порадует Лу.
– Но ты же не любишь парки.
– Нет, но я люблю свою машину.
Лу рассмеялась:
– А-а, теперь понятно!
– Во всех отелях заказаны номера, – заметил он вскользь. – У тебя на каждую ночь будет своя комната, так что тебе будет вполне удобно.
Она даже не колебалась:
– Великолепно. Спасибо, что позаботился.
Итак, все прекрасно. Отдельные кровати всю дорогу. Патрик скользнул взглядом по Лу. И для него это тоже прекрасно.
Глава восьмая
Было около семи, когда Лу и Патрик распрощались с гостями. Они уезжали в золотой летний вечер, надвигались сумерки, и машина, казалось, плыла по широкой равнинной дороге. Лу, откинув голову на подголовник, думала о том, что. Для медового месяца такое начало идеально.
Только медовый месяц не настоящий. Решено было, что по дороге в Лондон они на пару ночей. Остановятся в каких-нибудь отелях. Но никакой близости, смеха и поцелуев. Никакой любви!
Сказал же Патрик, что у них будут разные комнаты и, значит, разные кровати. Ну и прекрасно. Хотя, конечно, это не медовый месяц, а чистое издевательство. Они отлично могли бы возвращаться в Лондон вместе с детьми, но Лори на этот раз сумел заехать и забрать их с приема. Дети проведут с ним целую неделю. Лу решила, что им полезно увидеться с отцом, но это же означало, что целую неделю она проведет наедине с Патриком.
Конечно, они и в офисе часто оставались наедине, но сейчас другое дело. Лу украдкой взглянула сбоку на Патрика. Ее муж! Невероятно!
Он был чем-то озабочен, но руки уверенно держали руль. Она смотрела, как он переключает скорость на крутом повороте, и тревожные воспоминания о поцелуе, которым они обменялись на церемонии, теснили грудь. Эти воспоминания пронеслись так живо, что Лу снова ощутила тепло его губ и прикосновение пальцев к лицу.
Опять ее пронизала дрожь, она с трудом отвела взгляд. Чувствовать такое, глядя на мужа, прекрасно, но не тогда, когда по уговору о физической близости не может быть и речи. Потому Патрик и заказал отдельные комнаты.
До отеля, номер в котором он забронировал на эту ночь, они доехали меньше чем за час. В знак особого внимания к ним вышла администратор.
– Мистер и миссис Фарр, – сказала администратор, когда они заполняли документы, – я знаю, что вы только сегодня поженились.
Патрик резко поднял голову от анкеты:
– Откуда?
Она сверила записи:
– Э… дайте-ка посмотреть… звонила… да, Мейриса Брендон. К вашему приезду она заказала в ваш номер бутылку шампанского, причем заметила, что вы приедете прямо со свадьбы, и, конечно, мы с удовольствием предоставим вам номер для новобрачных. Он только что полностью обновлен, в нем настоящая романтическая атмосфера.
Патрик взглянул на Лу, и она легонько тряхнула головой, давая понять, что он может не настаивать на прежнем заказе: совершенно не обязательно всем объяснять, почему им нужны отдельные комнаты. Пусть думают, что у них действительно, медовый месяц.
Администратор сама проводила их до номера.
– Надеюсь, вам понравится. – Она распахнула перед ними дверь. – Я думаю, для новобрачных это самое лучшее место!
– Чудесно, – покорно отозвалась Лу, стараясь не смотреть в сторону кровати. А где вы найдете две кровати в номере для новобрачных? И где вы видели новобрачных, которые не хотят провести вместе первую брачную ночь?
«Убью Мейрису при первой же встрече!» Администратор завершила ознакомительный тур по номеру и, наконец, удалилась!
– Извини, это не совсем то, что я планировал.
– Ничего. – Лу, вполуха прислушиваясь к излияниям администратора, уже обдумала создавшуюся ситуацию. – Не стоит расстраиваться, что одну ночь мы поспим в общей кровати, посмотри, какая она большая.
Патрик подумал, что такой полигон очень подходит для любви.
– Этой комнаты вполне хватит на двоих. У нас сугубо дружеские отношения, и ничего больше, а раз так, то и кровать мы можем поделить без всяких переживаний.
Патрик начинал раздражаться. Ее, видите ли, не беспокоит, что она вынуждена разделить с ним постель. А ему-то как быть? Лу явно не провела большую часть дня, размышляя о том, что у него под костюмом. Вот если бы размышляла, то восхождение на это ложе и для нее стало бы проблемой.
Ладно, главное – делать вид, что он совершенно спокоен.
– Что ж, если это устраивает тебя, то устраивает и меня.
Лу присела на краешек кровати, просто чтобы доказать себе, что ее абсолютно не волнует перспектива провести ночь в одной постели с Патриком.
Патрик открыл холодильник:
– Тогда можно пригубить шампанское Мейрисы.
Прислушиваясь к обостренным ощущениям, Лу исподтишка наблюдала, как ловко он открывает бутылку. Кажется, Патрик убедился в ее безразличии. Хотя в действительности в душе у нее что-то подозрительно трепещет от перспективы ложиться с ним в одну постель.
Патрик разлил шампанское, поставил бокалы рядом с кроватью и стал развязывать галстук. Расстегнув верхние пуговицы рубашки, он закатал рукава, скинул ботинки и вальяжно разлегся на кровати.
– Наконец-то можно отдохнуть.
Лу, благонравно сидевшая на краешке, подумала, что он-то, привыкший делить постель со всякими Ариэлями, может отдыхать.
Вряд ли он борется с вожделением. С другой стороны, она-то, надо же, такая старая, а боится смешных положений!
Поэтому, когда Патрик похлопал по кровати, приглашая ее тоже закинуть ноги, она спокойно утонула в подушке рядом с ним. Он подал ей бокал, а второй взял себе.
– За нас, – провозгласил он.
– За нас и наш уговор. – И они чокнулись.
Патрик мрачно подумал, что ночь предстоит длинная и с некоторыми неудобствами.
Лу направилась в ванную – переодеться в ночную сорочку, которую Мейриса подарила ей на свадьбу. «Ты будешь хорошо в ней выглядеть, – заявила подруга, – даже если она пригодится только для сна». Лу с отвращением оглядела себя в зеркале. По телу струился нежный кремовый шелк, поддерживаемый едва заметными бретельками, в любой момент готовыми соскользнуть с плеч. Сорочка смотрелась великолепно, но лучше бы на ее месте была фланелевая рубашка с глухим воротом, вроде тех, какие Фенни надевает зимой.
Лу прижала снятую одежду к груди и с видимым безразличием вышла из ванной комнаты.
– Ванная твоя, – сообщила она через плечо, складывая одежду.
– Спасибо.
Когда Патрик вышел из ванной, она уже лежала на своей стороне кровати, натянув до самого подбородка пуховое одеяло. Он зажег свою лампу, но остальная часть комнаты осталась во мраке – к большому облегчению Патрика: он привык спать обнаженным и не подумал обзавестись пижамой, пришлось остаться в спортивных трусах. Хорошо еще, что Лу не смотрела на него, когда он пробирался к постели. Тем более что беглый взгляд на голую спину под тонким шелком вызвал изрядное волнение в его крови. Матрас дрогнул, свет погас.
– Спокойной ночи.
Очень вежливо! Они взрослые люди. У них соглашение. Но это не мешало Патрику остро сознавать ее присутствие, а Лу слышала, как он возится, устраиваясь поудобнее.
Потекли долгие минуты. Под пуховым одеялом было жарко, Лу выпростала ноги, проклиная длинный шелк, обвившийся вокруг них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13