Тут Ричард подумал, что холодный душ ему не нужен;
Джинни Лотур вовсе не невинная девушка, напомнил он себе. Она враг. И не просто враг. А его враг. Она намеревалась ограбить его, посмеявшись над ним. Не сводя при этом с него своих колдовских зеленых глаз.
Его разум перестал действовать нормально с той секунды, когда он утром включил свет и застукал ее. Джинни замерла, как кролик, попавший в свет фар автомобиля на дороге. На ее лице было написано «я виновата».
Но то, с какой быстротой она опомнилась и успокоилась, навело на мысль: она не так безобидна, как кажется на первый взгляд. Ее смущение и краска, залившая щеки, – всего лишь отрепетированный спектакль.
Единственное, в чем она не притворялась, это ее неприятие всякой близости. Или он это сам придумал? Джинни ведь получила все, что ей было от него нужно. Зачем строить из себя Мату Хари?
Но с другой стороны, если бы она была такой великолепной актрисой, то не стала бы красть компьютерные программы, чтобы заработать на учебу.
В любом случае, это ей ни к чему. Джудит Лотур воспитывала дочь одна, но вряд ли прозябала в нищете. Она то и дело мелькала на телевидении. И книги ее неизменно становились бестселлерами.
Ричард сварил крепкого кофе. И, взяв кружку ароматного горячего напитка, пошел в кабинет, где его, возможно, ждало красноречивое письмо.
Однако там ничего не было.
Он сел. Проверил еще раз. Что такое? Связь в порядке. Письма сыпались в его почтовый ящик весь вечер. Вот послание от старшего инженера отдела программирования, с пометкой «срочно». Еще какие-то сообщения. Но ничего от программы-предупреждения, ничего, что говорило бы о несанкционированном взломе его тайн.
Ричард не взглянул на письмо от Маркуса – в конце концов, уже вечер пятницы, и нет ничего такого, что не подождало бы до понедельника, – отпил кофе и принялся размышлять.
Может быть, она передала информацию не через Интернет. Она ведь уходила куда-то. Правда, недалеко. Времени у нее почти не было. Могла ли она встретиться с кем-то на улице? Или послать данные по обычной почте? На углу висит почтовый ящик…
Он взял трубку внутреннего телефона и позвонил швейцару.
– Майк, ты не видел, Джинни Лотур выходила этим вечером? Ну, та девушка, что присматривает за квартирой Макбрайдов.
– Я не видел ее сегодня с тех пор, как заступил на дежурство. В шесть часов. Что-то случилось?
– Нет, ничего страшного, не беспокойся. – Он взял листки с факса и принялся их просматривать. – Она днем что-то искала. Я думал она дома, но никто не отвечает.
– Если у вас что-то срочное, я бы посоветовал позвонить в квартиру Софи Хэррингтон. Они ведь дружат…
– Вот как?
У нее есть подруга, которая живет в этом доме?
– Ну да, они довольно забавно смотрятся вместе, но, по словам мисс Хэррингтон, они учились в одном классе.
– В какой квартире она живет?
– В семидесятой…
То есть по соседству от Кэла и Филли Макбрайд.
А ведь Джинни говорила, что немного знакома с Филли. Картина начинает проясняться.
– Но мисс Хэррингтон еще не вернулась. Хотите, я позвоню мисс Лотур?
– Нет. Не стоит ее беспокоить. Она, вероятно, работает. Это подождет до завтра.
Хэррингтон? Хэррингтон… Какое знакомое имя. Ричард положил трубку, пытаясь вспомнить, где мог его слышать. Он был уверен, что встречал его. Хотя, возможно, просто видел в списке проживающих в холле на первом этаже. Там, разумеется, оно попадалось ему на глаза сотни раз…
Вдруг его взгляд упал на статью в газете, которая прилагалась к отчету, и он перестал размышлять. На фотографии Джинни не пряталась за очками, смотрела прямо в объектив и улыбалась. Непринужденная, счастливая, влюбленная и радостная. Лет восемнадцати – девятнадцати…
Статье предшествовал заголовок: «Неудавшийся эксперимент».
Далее следовал краткий обзор обстоятельств ее рождения, потом бесконечные рассуждения о том, кто может быть отцом, и перечисление всех безумных выходок ее матери. И завершалось все объяснением, почему же расхваленный опыт Джудит Лотур в области генной инженерии с треском провалился. Ведь ее дочь не родилась какой-то сверхженщиной, а стала простой студенткой, коих тысячи, и спокойно учится в университете. По словам ее тогдашнего кавалера, который, судя по всему, и снабдил журналистов фотографиями, Джинни больше интересовалась вечеринками, алкоголем и общением с мужчинами, наверстывая то время, когда ей не позволялось близко подходить к ним, чем работой над своей дипломным проектом…
С первых строк отчета стало ясно, что все в этой статье до последнего слова сплошные измышления и небылицы.
В студенческие годы она встречалась только с одним парнем. Видимо, и этого было достаточно.
Ричард с удовольствием узнал, что тот не дотянул до второго курса. Кто-то, очевидно, позаботился о том, чтобы этот негодяй поплатился за свою ложь и предательство.
Но редакцию правда явно не привлекала. Им нужно было лишь напечатать скандальную заметку и опорочить Джинни Лотур. И их не волновало, пострадает ли при этом кто-то.
Наверняка, какой-нибудь бесталанный журналист не нашел, чем заполнить свою полосу в этой жалкой газетенке, вот и ухватился за такую горячую сенсацию.
Ричард продолжал читать. Про отца ни слова.
Впрочем, он так и думал. Мать предоставила девочке самой о себе заботиться, забрала из обычной школы и отправила в дорогой привилегированный пансион, а сама тем временем вела активную общественную жизнь и участвовала в социальных выступлениях и акциях протеста.
Ричард позвонил в отдел безопасности, расширив круг интересующих его фактов и попросив все быстро разузнать. Потом налил себе немного виски.
Он подошел к стеклянным дверям и посмотрел на зажегший уже свои ночные огни город, пытаясь собрать воедино все прочитанное. Как следовало из досье, в данный момент у нее не было мужчины.
Она скромна, усердна, трудолюбива. Никто не мог сказать о ней ничего дурного.
Так какого черта она обыскивала его квартиру?
Джинни сделала несколько глубоких вдохов, чтобы сосредоточиться и отвлечься от того, что от Ричарда Мэллори ее отделяли считанные метры и всего лишь одна стена.
Пора приниматься за работу. Она всегда спасает.
Спасет и теперь…
Девушка уставила на экран, напечатала несколько слов, стерла их и начала по новой. Минут через десять она сдалась. Хорошо. Пары глубоких вдохов, пожалуй, недостаточно. Надо найти другое средство.
Джинни взяла последний роман Линдси Дэвис.
Который берегла как вознаграждение самой себе за хорошую работу и собиралась прочитать после ее завершения. Может быть, хоть это поможет отвлечься…
Но и книга не помогла.
Поняв, что ничего не может поделать, она включила телевизор, но вместо героев на экране видела только небесно-голубые улыбающиеся глаза. Голубые глаза неподвижно смотрели на нее.
Джинни вскочила на ноги и обежала всю квартиру. Какое-то помешательство! Да как он посмел проникнуть в ее голову, наплевав на яркую табличку «Посторонним вход воспрещен», и беспардонно расположиться там, как у, себя дома, несмотря на все ее попытки изгнать его навсегда?
Нет. Так не пойдет!
Конечно, Ричард не виноват. Джинни напрашивалась на это с того самого мгновения, когда переступила порог квартиры Мэллори. С того самого мгновения, когда он застукал ее и она не призналась, не покаялась ему, не рассказала правду, а вместо этого стала на ходу сочинять какую-то чушь про сбежавшего хомячка.
Она сама влезла в неприятности и заслужила все то, что случилось потом.
Господи, а что случилось потом!
Джинни пробежала пальцами по клавиатуре ноутбука. Безнадежно. Даже думать о работе бесполезно. Она сняла очки, бросила их на письменный стол и устало потерла переносицу большим и указательным пальцами.
Попытаться заснуть тоже нет смысла. И, к сожалению, уже поздно надевать спортивный костюм, выходить на улицу и бегать до тех пор, пока Ричард не уйдет из ее головы. Джинни распахнула стеклянные двери, чтобы впустить свежий воздух, и засмотрелась на светящийся ночными огнями город, раскинувшийся перед ней. Но звуки, долетавшие от реки – веселая музыка и людской гомон – не прибавили ей спокойствия.
Может, теплого молока? Вдруг поможет утихомирить разбушевавшиеся чувства?
В задумчивости она открыла дверцу холодильника и застонала, увидев тарелку клубники, спелой, красной, сочной. Нет, ее чувства не собиралась утихомириваться, а, напротив, хотели новых волнений…
Вздохнув покорно, Джинни открыла пакет, взяла ягоду и макнула ее в густые сливки. Потом опустила в рот.
Не слишком волнующе, но вкусно. Очень вкусно.
Она взяла пакет в одну руку, тарелку – в другую, и пошла босая на террасу. Конечно, в ее распоряжении не было чудесного японского садика с павильоном, как у ее беспокойного соседа, негде было присесть по-японски и помедитировать, медленно восстанавливая душевное равновесие и уносясь в нирвану.
Вот жалость-то! Ее равновесие уже давно было утеряно, и его не помешало бы восстановить.
Джинни положила подушку на изящную скамеечку для двоих, уютно устроилась на ней и блаженно вытянула ноги на подлокотнике.
Если уж никуда не деться от этих навязчивых мыслей, то незачем и прятаться от них. Лучше расслабиться и получить удовольствие.
Она выбрала самую крупную ягоду, взяла ее за хвостик, макнула в коробочку со сливками, запрокинула голову и опустила в рот. Сливки, смешанные с соком, потекли по подбородку. Рассмеявшись, Джинни поймала их языком.
Вдруг до нее донесся едва уловимый шорох из-за изгороди.
Вернее вздох. Или даже стон.
Ричард Мэллори. Самый опасный тип на свете, от которого девушкам стоит держаться подальше…
Не обращая внимания на колотящееся сердце, она подняла голову, облизала пальцы, выигрывая таким образом несколько драгоценных секунд, чтобы взять себя в руки до того, как столкнется с ним взглядом.
Напрасная трата времени.
Невозможно подготовиться к тому, чтобы увидеть его темную фигуру в мягком свете, падающем из открытого окна у него за спиной. Его лицо скрывала тень, сгущавшаяся под четко обрисованными скулами, линией подбородка. Черные кудри сияли, словно нимб.
Ричард медленно поднял руку, и в ней блеснул тяжелый хрустальный стакан, который он поднес к губам.
Джинни почти ощутила вкус виски на его губах, и ее тело стало таять как свечка от одной мысли об этом.
– Хочешь?
Кто это сказал: она или он? Или это слово прозвучало лишь в ее голове, так что Джинни одна слышала его?
Ричард стоял неподвижно целую вечность. А Джинни никак не могла понять: должна ли она ответить ему.
Наконец Ричард неторопливо двинулся к ней, прорвавшись сквозь заросли изгороди, молча сунул ей в руку свой стакан и осторожно приподнял ее ноги, чтобы сесть рядом. Устроившись, он положил их себе на колени. У него были сильные и крепкие бедра, как у спортсмена. Ее лодыжки лежали на мягкой ткани джинсов. Его прохладные руки касались ее подъема, когда он рассеянно гладил их, глядя на нее проникающим внутрь, изучающим взглядом. И совершенно невозможно было угадать, о чем он думает.
Если о том же, о чем и она, то у нее впереди столько волнения, сколько ей и не снилось.
Не сводя с нее глаз, Ричард потянулся к тарелке, что стояла у нее на коленях, взял ягоду, окунул ее в сливки, поднес к губам и подержал так несколько мгновений. Джинни безмолвно наблюдала за тем, как белые капельки скатываются по зеленым листикам и падают на его большой палец. Потом он откусил. Задержавшая дыхание девушка тихо выдохнула, опустила голову и сделала большой глоток виски.
И зря!
Виски обожгло ей горло, и она едва не задохнулась. Но уже через секунду ей удалось справиться с собой. Алкоголь расплескался теплом в желудке, а потом разлился приятной огненной волной по всему телу.
– Это отличное крепкое виски, – объяснил Ричард, заметив ее тщетные попытки откашляться и что-то сказать. – Его надо пить маленькими глотками, растягивая удовольствие. Медленно.
Джинни все еще не могла побороть жар, охвативший горло, поэтому даже не попробовала ответить.
– Мне следовало бы отругать тебя, – через некоторое время добавил он.
– Я запомню на будущее, – наконец смогла произнести она. – Но я не так часто пью виски.
– Рад это слышать, – проговорил Ричард хрипловатым голосом. Однако выражение его лица оставалось спокойным и непроницаемым. – Но я говорил не о виски. Я говорил о том, что ты меня обманула.
Гектор!
Он обо всем догадался, испугалась Джинни. Теперь жди одних неприятностей!
– Ты сказала, что должна бежать, потому что тебя ждет важная работа. И что я вижу? Пристроилась тут на веранде под луной и с наслаждением поедаешь клубнику. Вот так работа!
О чем это он? Об ужине? О том, что она малодушно сбежала, до смерти напуганная своим расцветшим, словно бутон, желанием?
– Я на самом деле собиралась работать, – быстро ответила Джинни. Ее убежденность в том, что она вырвалась из западни, разбилась о спокойствие и мягкость его тона. Нет, подумала она, проблемы еще не кончились. И из этого переплета ей еще не удалось выбраться.
Просто у нее возникла небольшая пауза. Антракт в спектакле. И теперь он продолжится ровно с того места, где они остановились. Как будто и не прерывался. Напряжение между ними достигло предела.
– Я пыталась работать, – добавила она. – Честно-честно. Но от Древней Греции меня отвлекла соблазнительная тарелка спелой клубники.
– Понятно. Теперь я знаю, чем привлечь твое внимание, и буду регулярно заказывать ее. Но ты опять не так меня поняла. Я вовсе не против того, что ты увильнула от трудов и наслаждаешься тут. – Ричард взял еще одну ягодку за хвостик и опустил в сливки. – Я не доволен тем, что ты делаешь это в одиночестве.
Сказав это, он поднес ягоду к ее губам.
Жест не новый. Джинни прекрасно поняла его смысл. Съесть ягоду из рук Ричарда значило выразить свое согласие на физическую близость. Но в мягком свете ее проснувшееся женское начало, разжигая природные желания, обходило все стены, которые она с таким трудом выстроила вокруг себя, чтобы защититься от боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17