- Да, да, господин...
- Сузуки.
- Сузуки-сан, - произнес "бочонок".
- Благодарю вас за любезное согласие оказать мне услугу и надеюсь,
что мы сговоримся с тренером. - Я догадался, что Яша намеренно завел
разговор по-английски, чтобы я слышал, о чем идет речь.
- Можете быть уверены, господин...
Этот тип мне явно не нравился.
- Сузуки...
- ...господин Сузуки, - на довольно приличном английском отвечал
хозяин. Мне не понравились и его глаза: они были липки, как липучка, на
которую ловят летом мух, и одновременно быстры, умны и... насторожены.
- Итак, займемся делом, - добродушно, по-видимому, избавившись от
опасений, бросил Яша и шагнул вовнутрь помещения.
Мы последовали за Сузуки, и хозяин прикрыл за нами дверь. Я держался
рядом с Яшей и с интересом разглядывал простую, но рациональную обстановку
зала. Вдоль стен располагалось большое количество различных тренажеров -
стоявших, лежавших, подвешенных к потолку; пожалуй, эти никелированные
устройства позволяли, не выходя из зала, получать нагрузку марафонца,
тяжелоатлета и гимнаста. Широкая зеркальная стена отражала весь зал, и
одновременно любой спортсмен мог видеть каждое свое движение. Чисто было,
как в операционной: простой некрашеный пол с тщательно, как на корабельной
палубе, пригнанными и выдраенными до светло-золотого цвета досками, пахло
свежими матами, пеньковыми канатами и еще чем-то неуловимым, что присуще
только спортивному залу с его особым ароматом - запахом крепкого тела и
соперничества.
Между тем хозяин ввел нас в другую, меньшую комнату, служившую,
по-видимому, для отдыха и волевой закалки: стены сплошь - от пола до
потолка - завешаны портретами боксеров в полный рост, над каждым портретом
было что-то написано иероглифами, а над некоторыми были даже укреплены
венки из искусственного лавра.
- Это галерея наших выпускников, - объяснил хозяин и почему-то
поклонился портретам. - О, господа, моя школа дала трех чемпионов Японии,
двух победителей Азиатских игр...
- Вам не хватает, Яманака-сан, одного-двух олимпийских чемпионов, -
произнес я.
Хозяин бросил на меня быстрый, колючий взгляд и, чуть поклонившись,
воскликнул:
- О, мы верим, что дух нашей школы поможет ее ученикам достичь и
подобных вершин! Вполне возможно, - добавил он, - что такое случится в
Сеуле. Трое моих парней входят в состав олимпийского резерва страны. Но
вообще-то мы - школа для профессиональных боксеров и для любителей вроде
господина Сузуки, коим льстит заниматься рядом со "звездами"...
- Да, это действительно воодушевляет! - надулся петухом Яша, напрочь
забыв, что уж кто-кто, а он не собирается подставлять свою физиономию под
чьи-то, даже смягченные перчатками, кулаки.
- Я оставлю вас на минутку и приглашу господина Горта, он
переодевается, - сказал Яманака и, снова отвесив нижайший поклон,
выкатился из парадной залы, как я окрестил комнату отдыха.
- Все идет прекрасно, - с гордостью сказал Яша, оборачиваясь ко мне.
Но я увидел, что Такаси не разделял его настроения. Японец напряженно
изучал не портреты, нет - выходы из зальца, словно оттуда могли появиться
непрошеные гости. Я тоже осмотрелся: два входа - одна дверь, через которую
мы вошли, другая вела вовнутрь помещения, за ней скрылся Яманака. Ни окна,
ни выступа, ловушка и только!
- Хелло! - не очень-то доброжелательно приветствовал нас среднего
роста шатен с искривленным, типично боксерским носом. Он был в
тренировочном цвета бордо костюме "Тайгер", в кроссовках на толстой
подошве той же фирмы и весил не более восьмидесяти килограммов.
- О, мистер Горт! - воскликнул Сузуки, направляясь к нему. - Я рад с
вами познакомиться!
- Добрый день, сэр! Чтоб не крутить-вертеть, сразу скажу, что
вообще-то не слишком понимаю, почему вам понадобился именно я? И еще:
каким образом вы определили, что я работаю в этой школе? - Парень явно не
верил в байку, рассказанную Сузуки по телефону. Однако в следующий момент
я обнаружил, что недооценил своего токийского приятеля.
- Вы ведь хорошо знакомы с Фурукава-сан, не правда ли? - спросил
загадочно и многозначительно Яша, поигрывая, как актриса перед зеркалом,
своими черными глазами.
- Точно, он брал у меня уроки и остался доволен. Способный человек,
сбросить бы ему лет двадцать, далеко пошел бы! - Тэд явно отмякал.
- Вот видите, это мой старинный друг, и мы частенько видимся с ним.
Он и присоветовал обратиться именно к вам. Я, знаете ли, надолго уезжаю
работать в Штаты, и мне, сами понимаете, нужно быть в хорошей форме.
Нет-нет, сразу оговорюсь: на ринге выступать не собираюсь. Мне слишком
дорог мой нос! - пошутил Сузуки и рассмеялся. Улыбнулся, совсем оттаивая,
и Тэд.
Честно говоря, после всего случившегося я представлял его иным:
мрачным, заговорщицкого типа болваном с каменным выражением лица и
стальными мышцами. А тут передо мной переминался с ноги на ногу приятный
молодой человек, судя по всему, неглупый и общительный. Если мне удастся
его разговорить, обрадовался я, он мне многое выложит.
- Сколько раз в неделю вы сможете тренироваться и в какое вам время
удобно приезжать? - деловито осведомился Тед Макинрой.
- Два раза - не мало? - Яша во все глаза смотрел на учителя, точно
задался цепью наперед понравиться ему и таким образом получить минимум
шишек.
- Не реже, - твердо сказал Тэд. - Иначе трудно в течение короткого
времени довести приемы до автоматизма. Но вам, предупреждаю, Сузуки-сан,
доведется кое-что делать и дома.
- Согласен.
- Итак, когда вы...
Но тут обе двери одновременно распахнулись и в комнату славы
ввалились сразу четверо, в намерениях которых трудно было ошибиться. Куда
только делась приветливая подобострастность господина Яманаки! Это была
глыба звериной злости и ненависти, покатившаяся на нас.
Я успел заметить, как оторопел Тэд. Лишь значительно позже догадался,
что он раньше нас сообразил, в чем дело, ведь во время своих бегов он
ежеминутно ждал разоблачения. И все же оказался не готовым к опасности...
Потому-то удар, нанесенный ему самим хозяином, застал врасплох - Тэд
беззвучно сложился в пояснице и рухнул на пол. Следующей была бы очередь
Сузуки - он ближе других находился к выходной двери, и один из двух,
ворвавшихся через нее в комнату, пошел на удар. Но Такаси каким-то
нечеловеческим прыжком преодолел метра три-четыре, отделявшие его от
нападавшего, - он не напрасно предусмотрительно занял пост в углу, где на
него нельзя было напасть неожиданно.
То, что произошло в следующие несколько секунд, как я не пытался
позже восстановить события, так и осталось для меня загадкой. Я не могу
даже с уверенностью сказать, чем бил Такаси своих соперников - руками,
ногами или бодался на манер валенсийского быка, но только гнусная четверка
- я их и разглядеть-то толком не успел! - во главе с хозяином уже
корчилась на золотистом полу, обагряя его кровью.
- Быстрее отсюда! - закричал Такаси и толкнул к двери застывшего, как
статуя, Сузуки.
- Нужно забрать Горта, они убьют его!
- Да! - выдохнул согласие Сузуки, и это было приказом для Такаси. Он
легко, как пушинку, подхватил стонущего боксера, перекинул послушное тело
через левое плечо и, пятясь, прикрывал наше отступление из зала славы.
Мы беспрепятственно выбрались на улицу. Секундным делом было уложить
Тэда сзади. Я устроился рядом. Сузуки бросился на переднее сидение.
Взревев всеми своими двумястами лошадиных сил, "тойота", совершив
головокружительный разворот почти на месте, рванула так, что меня вжало в
пружины.
Сколько мы кружили по улочкам и безымянным переулкам, не скажу.
Высади меня тогда из машины, я вообще не сказал бы, в какой стороне
находится Кобе. От резких бросков и поворотов у меня кружилась голова. До
тошноты пахло свежей кровью - у Тэда был разбит подбородок, разорван нос.
- Перевязать они! - на ходу крикнул Такаси на ломаном английском,
одной рукой протягивая мне портфельчик с аптечкой первой помощи.
Тэд уже очнулся, лежал молча и только кривился, когда я начал
промокать его раны.
- Дайте я сам, - сказал он наконец и вырвал из моих рук пук ваты,
обильно политой спиртом. Он решительно приложил вату к ранам, и боль
буквально сотрясла его тело.
"Крепок, ничего не скажешь", - промелькнуло у меня.
Когда мы вылетели на автостраду и Такаси убедился, что погони за нами
нет, он что-то сказал Сузуки, тот - ему, потом они оба помолчали и снова
заговорили, перебивая друг друга. Впрочем, перебивал собеседника Сузуки -
водитель лишь изредка бросал отдельные слова, то ли соглашаясь, то ли
возражая Яше. Я, естественно, не понимал, о чем речь, но догадывался по
быстрым, бросаемым на меня и Тэда взглядам Сузуки, что говорят о нас.
- Что, Яша? - выбрал я паузу, чтобы вклиниться в спор.
- Нужно куда-то увезти его, и прежде всего к врачу...
- Не нужно никакого врача, - едва шевеля разбитыми губами, сказал
Тэд. - В порт меня. У меня заказано место на теплоход до Рио...
- В порт? - растерялся Яша.
- Да, черт меня дернул с вами встречаться... Я чувствовал, что за
мной уже идут по пятам, а когда вы позвонили, решил, что настал час
расплаты...
- Я ничего не понимаю. - Сузуки действительно ничего не понимал.
- Я хотел смыться еще вчера, да хозяин только сегодня должен был
выплатить месячную зарплату. Деньги, вот что меня удержало. - Он
разговорился и уже не кривился от боли, лишь время от времени промокал
кровь на губах. - Эх, балда! Ну, слава богу, вы-то, кажется, не из той
компании? Вы действительно хотели брать уроки бокса?
- Конечно, - быстро подтвердил Яша, все еще находясь в роли.
- Нет, Тэд, совсем с другой целью... - Когда я назвал его по имени,
он посмотрел на меня с такой тоской загнанного в угол раненого животного,
и я пожалел его и не стал наслаждаться произведенным впечатлением. - Нет,
Тэд, вам привет от Джона. Джона Микитюка...
- Так это он вывел на меня? - В голосе его одновременно прозвучали
облегчение и тревога. - О боже, о святая мать-заступница... Помоги мне!
- Помочь себе вы сможете только сам, Тэд. Если... если наш разговор
будет искренен...
- О чем разговор?
- О ком, Тэд...
- Да, о ком?
- О Викторе Добротворе...
- О Викторе... - голос его прозвучал тихо, голова Тэда, лежащая у
меня на коленях, бессильно упала, и он закрыл глаза...

7
До отхода итальянского лайнера "Еугенио С" ("47 тысяч тонн
водоизмещения, палуба - люкс, два бассейна, три ресторана, теннисные
корты, два джаз-оркестра и "звезда" стриптиза миссис Штерн", - как
сообщалось в рекламном проспекте, приложенном к билету) оставалось шесть с
половиной часов, когда "тойота" подрулила к многоэтажному дому где-то на
Острове; я пока не сориентировался, и Такаси в последний раз огляделся по
сторонам, ощупывая взглядом редких прохожих. Пустынная улица - зеленая,
светлая, чем-то похожая на русановскую набережную с цветниками и детской
площадкой перед домом - просматривалась из конца в конец.
- Здесь мы пересидим это время, - сказал Яша. - Пойдемте.
Такаси двинулся вперед, ключом отпер дверь в подъезд, вызвал лифт,
еще минута - и мы очутились на двенадцатом этаже, на лестничной площадке с
одной-единственной дверью, украшенной каким-то размашистым черным
иероглифом. Наш спаситель уверенно отворил и эту дверь, и мы очутились в
прихожей современной квартиры, какую можно встретить в Париже и Барселоне,
в Риме или Москве, на Ленинском проспекте. Хозяин увел Тэда в ванную
комнату, предложив нам располагаться в просторном зале, служившем,
по-видимому, столовой - во всяком случае, на такую возможность указывал
расположенный в центре круглый неполированный стол из ясеня, где
красовалась низкая ваза с роскошным букетом, составленным по малопонятным
мне правилам икебаны.
- Объясни наконец-то, во что это ты меня втянул, - оторвал меня от
созерцания цветов резкий и недовольный голос Яши. Вид его не предвещал
ничего хорошего, и я решил не юлить: испытанием, выпавшим на его долю,
Сузуки вполне заслужил предельной откровенности.
- Не суди меня строго, Яша. Поверь, мной руководят самые благородные
намерения. Тэд Макинрой сбежал от преследующей его банды. Он жил в
Монреале, там у него была мать и любимая девушка. Мать умерла или ее
убили, такое тоже нельзя исключать, девушку он вряд ли сможет увидеть,
если... если ему дорога жизнь...
- Это - другое дело, - повеселел мой приятель. - Помочь человеку...
- Не спеши, Яша. Тэд - тоже из их банды. - Глаза Яшао Сузуки полезли
на лоб, и я догадался, что творилось в его светлой, умевшей просчитывать
каждый шаг со скоростью и точностью "ПК" - персонального компьютера -
голове. Мало того, что слишком близкое общение с советским журналистом
вряд ли придется по нутру его боссам, кое-кто из тех редко выплываемых на
поверхность специальных служб мог бы заподозрить и более серьезные вещи.
Увы, в наш перенасыщенный подозрениями - мнимыми и реальными - век иной
раз самые искренние человеческие побуждения могут привести прямо к
противоположным результатам. - Я прошу извинить меня, Яша. Если ты
скажешь, мы с Тэдом тут же покинем этот дом. Просто не имею права
навлекать на тебя и твоего друга неприятности - он и так сегодня сделал
для нас слишком много.
- Куда вы пойдете? Наверняка город уже находится под следствием -
якудза не потерпят подобной неудачи. Я немного знаком с нашими нравами.
Нужно отсидеться, а потом прорываться в порт... Хотя, - Яша запнулся, - я
так и не понял, что толкнуло тебя помогать преступнику?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35