Все женские клеточки в теле Сары затрепетали. Ник поднимается наверх. Чтобы переодеться? Или для чего-то еще?
Она ухватилась за железную ограду балкона. А вдруг он идет сюда ради нее? Может, намеревается воплотить в жизнь свои соблазнительные намеки? Хотя вряд ли Ник пошел бы на это, когда дом полон гостей. А с другой стороны, не он ли сам назвал себя мерзавцем?
Сара не услышала, как он вошел в ее спальню. Но почувствовала его присутствие всеми фибрами души. Она повернулась. Ник стоял у балконной двери, расставив ноги и уперев кулаки в бока.
Сара много раз видела его в одних плавках. Но не в ее спальне. И не с таким выражением лица.
Она вздрогнула, увидев тень темной страсти в его угольно-черных глазах.
– Иди сюда, – скомандовал Ник резким и грубым голосом.
Шок и внезапный страх сковали Сару.
А Ник сделал, следующий шаг: обнажился окончательно, наглядно демонстрируя степень своего желания.
Этого Сара прежде никогда не видела. Голова у нее закружилась, пульс участился, в глазах потемнело.
– Иди сюда, – повторил Ник все так же резко.
Как робот, Сара пересекла балкон, у нее пересохло во рту. Ник сжал ее лицо в ладони, и его взгляд захватил Сару в плен.
Но он не стал ее целовать. Лишь прикоснулся языком к приоткрытым губам. Это прикосновение показалось ей немыслимо эротичным, и она тихо застонала.
И застонала опять, когда язык Ника проник между ее губ. Удивление сразу же отступило перед желанием вобрать его в себя – глубже, еще глубже. Подарить ему удовольствие – вот потребность, овладеть им – вот потребность еще более острая.
Когда Ник оторвался от ее губ, глаза Сары распахнулись еще шире, и она издала зовущий возглас. Наконец-то ее тайная страсть вырвалась на свободу.
Он положил руки ей на плечи и заставил опуститься на колени. Сару не интересовало, мерзавец ли Ник. Никогда в жизни ее не жгло такое пламя.
– Назад пути нет, пойми, – прохрипел он, подняв ее на ноги. – Мне следовало знать, что сегодня ты это сделаешь.
– Что? – выдохнула Сара.
– Заставишь перейти черту. А как тебе это удалось, ты не знаешь сама. Что бы ты ни воображала.
– Ник, я уже не ребенок.
Ник засмеялся:
– Ничего. Мне нравится, что ты невинна по сравнению со мной. Меня это возбуждает. Мне кажется, я должен открыть тебе глаза, чтобы ты увидела, какие мужчины есть на свете. И как легко им соблазнить такую девочку, как ты. Вот я дам тебе нужный опыт, и тогда ты сможешь сама за себя постоять. Мне нравится учить тебя. С тобой когда-нибудь занимались любовью всю ночь? А сегодня будет так. Я поведу тебя в такие места, где тебе никогда не приходилось бывать. Если ты, конечно, захочешь. А ты этого хочешь, Сара? Вот тебе шанс послать меня подальше.
Сара испугалась власти, которую обрел над ней этот человек.
Но что такое страх по сравнению с ее желанием?
– Значит, так тому и быть, – заключил Ник. – Помни только о возможных последствиях твоего решения.
– Какие это последствия?
– Я могу насытиться в один прекрасный день, и тогда ты отправишься тем же путем, что и все прочие, – пояснил Ник ледяным тоном. – Я хочу, чтобы твое изумительное тело было в моем распоряжении по меньшей мере до окончания летних каникул. Но со своими девушками я предпочитаю быть жестоким, но честным. Хлоя знала, на что шла. Теперь знаешь и ты.
– Значит, я могу объявить Флоре, что теперь я – твоя девушка?
Лицо Ника потемнело.
– Ни в коем случае!
– Значит, я буду твоей маленькой постыдной тайной, так?
– У меня есть гордость. А у тебя? – с вызовом спросил Ник.
Сара вскинула голову.
– И у меня.
– Значит, это будет нашей постыдной тайной. Если ты недовольна, еще не поздно переиграть. Одна ласточка весны не делает.
Эта новая двусмысленность возмутила Сару.
– Злобный ты черт, вот ты кто!
– Я предупреждал тебя о своем характере. И каково же твое окончательное решение? Я готов оставить и тебя, и этот дом по первому требованию. Или же… – Он подошел к кровати, на котором лежал подарок Дерека – кружевное атласное белье, приобретенное с целью вызвать у Ника ревность. – Или же ты согласишься сегодня вечером прийти ко мне в спальню, и на тебе будет только вот это плюс мои бриллиантовые серьги.
Саре ужасно хотелось разозлиться на Ника. И на себя. Бесполезно. Не находилось в ее трепещущем теле места для каких-либо эмоций, кроме дикого прилива опьяняющего желания. Она не могла ждать. Немедленно исполнить все, о чем он просит, предстать перед ним – и все.
Кто же она теперь? Мазохистка? Или просто влюбленная девчонка, которая так долго жила в мире романтических фантазий? Но ведь Ник предлагает ей вовсе не романтические отношения, а всего лишь несколько дней такой любви, какой она не знала до этих пор. И он прав. Все молодые люди, с которыми она имела дело прежде, были не более чем юнцами, не обладавшими какой-либо житейской мудростью.
– В котором часу? – спросила она и посмотрела ему в глаза.
Но пусть он не думает, что соблазнил ее. Она идет на то, что ее ждет, добровольно, храбро, а не со страхом.
Ник криво усмехнулся.
– Я всегда знал, что в тебе есть мужество. И это еще одно из твоих достоинств. Может быть, в девять часов? Флора и Джим к этому времени уже уйдут к себе.
– В девять, – повторила Сара с ноткой разочарования в голосе.
Осталось больше четырех часов!
– Да, я понимаю. Но лучше подождать. А пока что тебе лучше спуститься к гостям. Они могут решить, что в обвинениях Хлои есть резон. Не забудь заново подкрасить губы.
Когда Ник вышел, Сара немедленно отправилась в ванную комнату.
Глава одиннадцатая
– Я знала, что у Хлои вот-вот выйдет срок годности, – заметила Флора, в последний раз за этот вечер загружая посудомоечную машину. – Но все-таки трудно поверить, что Ник решился порвать с ней в день Рождества.
Сара подняла глаза от своей чашки кофе. Часы на стене показывали восемь часов двадцать две минуты.
– С женщинами он сущий дьявол, – продолжала рассуждать Флора, – но чтобы поступить так жестоко…
Как ни парадоксально, Сара мысленно согласилась с Флорой.
– У него просто не оставалось выбора, когда Хлоя прямо обвинила его при всех, – сказала она вслух.
Флора поморщилась.
– Не думаю. Жаль, меня там не было. Первый раз мы с Джимом решили пообедать у себя – и я пропустила самое интересное! Так что стряслось?
Сара пожала плечами.
– Понятия не имею. Все вроде шло хорошо, и вдруг она набросилась на Ника. Мы оба были поражены.
– Это только из-за того, как ты сегодня выглядела. Хлоя взбесилась от ревности. Но ты, как я слышала, поставила ее на место.
– Кто это тебе сказал?
Сара сделала все возможное, чтобы до Флоры дошло как можно меньше подробностей.
– Да один из подавальщиков. И добавил еще, что это был самый забавный рождественский обед, который ему приходилось обслуживать.
– Чудовищный позор. Как хорошо, что все кончилось. В следующем году дела у нас пойдут по-другому.
Сара тут же пожалела о своих словах. Не стоит думать о следующем годе. Думать сейчас можно только о предстоящей ночи.
Но от мысли, коль скоро она пришла, уже не избавиться. Если Ник говорил правду, то в следующем году его уже не будет в ее жизни. И в ее постели.
– А ты разрешишь мне готовить в будущем году? – спросила девушку Флора. – Можешь называть меня отсталой, но по мне нет Рождества без индейки и сливового пудинга. Ник-то спорить не станет, он любит индейку.
– Возможно, через год Ника здесь не будет, – не без труда выговорила Сара.
– Что? Это еще почему?
– Он уедет в феврале.
– И что с того? Ты, конечно, пригласишь его на Рождество? Вы же с ним все равно что одна семья.
– Может быть, он не захочет приехать.
– Чушь! Ему нравится проводить Рождество в этом доме. Хоть он и занялся своим Счастливым островом, но к Рождеству всегда возвращается. Да и непохоже, чтобы он женился и обзавелся настоящим домом.
– Это верно. – Сара опустила глаза. – Этого с ним не будет.
И нет смысла надеяться. Он не полюбит тебя, как бы ты его ни любила. Ты – сексуальный партнер, временный объект интереса, средство для получения физического удовлетворения.
А потом придет пресыщение, и тебе найдется замена. Так у Ника бывает всегда.
Эта цепочка мыслей повергла бы Сару в глубокое уныние, если бы она была настроена рассуждать логически, думать о возможном счастье. Но в эту минуту она была крайне далека от рассудительности. Возбуждение обжигало ее жилы, она была почти не в состоянии справиться со своим кофе. Совершенно непонятно, как ей удается держать себя в руках в присутствии Флоры. За такое исполнение роли полагался бы «Оскар»!
– Кстати, а где Ник? – поинтересовалась Флора.
– Недавно поднялся к себе, – как можно более равнодушным тоном отозвалась Сара. – Сказал, что устал. И я бы тоже прилегла, – добавила она, на сей раз не сумев скрыть некоторого воодушевления. – Тяжелый выдался день.
– В восемь тридцать будет хороший фильм, – сообщила Флора. – Там играет тот чертовски мужественный парень, которого я обожаю.
Не настолько чертовски мужественный, как тот, с которым Саре предстоит провести ночь.
– Спокойной ночи, Флора. Насчет завтрака не беспокойся. Я хочу как следует выспаться. И тебе советую.
– Да, я тоже что-то притомилась. А как же Ник?
– Я скажу ему, чтобы он что-нибудь сообразил для себя утром. Скорее всего, он еще не заснул.
– Сара, пока ты не ушла, я должна тебе сказать, что ты сегодня выглядела великолепно. Не удивлюсь, если в следующее Рождество рядом с тобой будет сидеть твой настоящий мужчина. Жених, может быть. Да, а с Дереком у тебя как дела?
– Да… никак. В этом смысле я ему неинтересна.
– А жаль. Ну, иди, Сара.
– Спокойной ночи, Флора. Посмотри кино. – Притворное самообладание Сары развалилось, едва она вышла из кухни. – Что же ты делаешь? – чуть слышно бормотала она, поднимаясь по лестнице на подкашивающихся ногах. – Он тебе разобьет сердце. И ты это знаешь, дорогая.
У двери его спальни она остановилась. Подняла руку, чтобы постучать. А что она ему скажет? Только одно приходит на ум: шел бы ты к черту!
До ее слуха донесся звук включенного душа.
Ник готовится ее встретить.
Сейчас он, наверное, натирает свое мускулистое тело мыльной губкой. И, надо полагать, уже хочет Сару.
Сколько лет она жаждала, чтобы он захотел ее!
Отвергнуть его желание немыслимо.
И немыслимо отказаться от своего желания.
Сара опустила руку и прошмыгнула в свою спальню.
Ник стоял под струей тепловатой воды, упершись руками в облицованную кафелем стену.
Осталось полчаса, а он уже готов застонать.
Скрипнув зубами, Ник выключил горячую воду, оставив холодную. Десять минут спустя он снова владел своим телом.
Но не рассудком.
Нельзя идти на это, упрекнул он себя. Она влюблена в тебя. Или, во всяком случае, так думает.
– Ты законченная скотина, – прохрипел Ник. – Так что же нового, а?
Но он все-таки давал ей шанс уйти. Она была права, когда сказала, что он отталкивает ее. Ник верил, что после его жестких слов она убежит от него куда глаза глядят. Но она решила по-другому…
Да, влечение к Саре росло в нем долгие годы. И не стоит удивляться, что сегодня он не сумел вовремя справиться с собой.
Потеря самоконтроля – опасная штука. А всякий контроль был утрачен, когда его язык протиснулся между ее губ.
Ночью дело будет обстоять иначе, пообещал себе Ник, рассматривая свое отражение в зеркале. Ночью он будет властным и уверенным в себе любовником, каким бывал обычно. Он уведет ее в эротическую страну, которая кажется такой романтической этой юной и наивной девушке.
А наутро Ник предстанет перед ней таким, каков он есть. Она увидит хладнокровного и безжалостного негодяя, который использует женщин исключительно для собственного удовольствия, для удовлетворения своих потребностей. И тогда Сара поймет, что он не достоин каких-то более тонких чувств. Она станет мудрее, ей откроется жестокость этого мира, жестокость мужской природы.
Извращенный способ защиты. Но все поведение Ника в отношении Сары было извращенным. Разве он не испытывал влечение к ней, когда она была еще девочкой? Влечение столь же навязчивое, сколь и ненужное. И финал неизбежен. Можно только удивляться, каким образом Нику удавалось держаться так долго.
Ровно в девять часов Сара опять стояла у двери Ника. Костяшки ее пальцев побелели, когда она приготовилась постучать.
Черная кружевная рубашка идеально подошла ей; кстати, она отменно подчеркивала ее вновь обретенную талию.
Она ахнула, когда дверь внезапно распахнулась перед ней. Бедра Ника были прикрыты темно-красным полотенцем, а лицо отнюдь не излучало счастья.
Но его глаза переменились, когда он окинул ее взглядом. В них появилось то самое раскаленное желание, которое она так долго мечтала увидеть.
– Я так и знал, что в этом ты будешь выглядеть прекрасно. Но не знал, что настолько прекрасно. И настолько сексуально.
У нее перехватило дыхание при мысли о том, насколько же сексуален он сам.
И она испугалась, когда он нахмурился и с шумом выдохнул воздух.
– Сара, ты очень осложняешь мою жизнь.
– Не больше, чем ты осложняешь мою.
Ответ прозвучал твердо, хотя на самом деле Сару била внутренняя дрожь.
Ник взял ее за правую руку и провел в спальню, захлопнув за собой дверь ударом ноги.
– Я полагаю, ты не передумала, – сухо сказал он, подводя ее к кровати.
– Если бы я передумала, то зачем стала бы надевать это?
Сара придала голосу притворную бодрость, в то время как взгляд ее бегал по сторонам. Она сразу заметила, что красное покрывало на кровати откинуто и черные атласные простыни блестят при свете боковых ламп.
Напускная выдержка изменила Саре, когда Ник внезапно обнял ее.
– Ты дрожишь, – отметил он.
– Разве?
– Без сомнений. – Он опять вздохнул и прикрыл глаза. – И что я должен с тобой делать?
– Любить меня, я надеюсь. Всю ночь, как ты обещал.
Глаза Ника сверкнули.
– Нет, Сара. Этого здесь не будет.
Сердце Сары провалилось.
– Я буду заниматься с тобой сексом. Не путай это с любовью! Я любовью никогда не занимаюсь – только сексом. Естественно, – добавил он с саркастической усмешкой и опустил Сару на кровать, – я занимаюсь первоклассным сексом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13