— Ты точно не хочешь, чтобы я заехал потом за тобой?
— Нет, я не знаю, сколько это займет времени. Отправляйся домой и изучай свою брошюрку о скачках. Я не отличаю одного конца лошади от другого, так что завтра мне понадобятся твои подсказки.
Кривая усмешка появилась на его лице.
— К концу дня ты будешь уже в курсе дел, хотя я не думаю, чтобы это занимало наследницу «Оборудования для современных офисов». Только сегодня утром я прочитала в «Файнэншл Тайме», что это весьма перспективная компания с растущими с каждым годом доходами.
Волосы на затылке Одри зашевелились.
— Вот как? Ты почитываешь «Файнэншл Тайме»?
— На некоторое время я забросил эту привычку, — пожал он плечами, — но теперь подумываю вернуться к работе. В сегодняшней газете полно предложений на этот счет.
Она кивнула.
— О, да… вполне.
Открыла дверцу и собралась выйти, когда рука Эллиота легла на ее плечо и остановила ее.
Она медленно повернулась и взглянула на него. Бог мой, как же он был красив! Красив и сексуален, но слишком загадочен.
— Да?-спросила она, и в ее больших карих глазах отразились тревожившие ее мысли.
— Нет, ничего, — мягко проговорил он, — только это…
Он наклонился и поцеловал ее.
Это был их первый поцелуй с прошлой пятницы, и ее не могло не заинтересовать: предназначался ли он, чтобы затуманить либо прояснить ее рассудок, совратить либо успокоить?..
Но ощущение на своих губах его губ было раем. Она выдохнула в его рот, встретив его язык на полпути, приветствуя его довольно ленивую, но остро возбуждающую разведку. Ее руки вцепились в его рубашку и прежде, чем она поняла это, притягивали его все ближе и ближе…
Эллиот, наконец, прервал поцелуй. Именно Эллиот отослал ее назад, ее, испытывающую до боли сильное желание. Затем он холодно попрощался с ней, и его серые глаза сверкнули на лице, казалось, вырубленном из гранита.
Она проследила, как он отъехал от тротуара, внезапно раздираемая тревогой. Был ли его поцелуй преднамеренной проделкой, чтобы держать ее во власти своих чар, ибо он почувствовал, что она ускользает от него? Преследовал ли он какую-то иную цель, продолжая встречаться с ней? Кроме чистого секса, разумеется? Может бытъ он подумал о женитьбе?
Но это было бы, пожалуй, уже слишком, даже смешно! Это Эдуард вложил в ее голову мысли, не основанные на фактах. Эллиот, может быть, и не святой, но он был человеком достойным, и она любила его. Любила и хотела его. Больше того, она собиралась переспать с ним. И ничего, абсолютно ничего не помешает ее намерению.
7
Когда Одри в начале десятого того же вечера добралась домой и уже поднималась по лестнице в свою комнату, ее перехватила в фойе сердитая Лавиния. Она, кажется, рассердилась еще больше, когда бросила взгляд на ее прическу.
И Одри знала почему. Ее волосы выглядели •потрясающе! Исчезли эти ужасные мелкие кудряшки, их заменили коротко, но шикарно подстриженные волосы, которые прикрывали лоб прядью, начинавшейся с бокового пробора и мягко закруглявшейся над ушами и скулами. Цвет красного вина сменил теплый, золотисто-блондинистый блестящий цвет, льстящий ее светлой коже.
— О боже!-насмешливо воскликнула Лавиния, сверкнув черными глазами.-Что ты наделала со своими волосами?
Одри была готова к ее реакции и жизнерадостно возразила:
— Ничего особенного. Это все придумал мой новый парикмахер.
— Превосходно, Одри, — усмехнулась мачеха;-Должна сказать, что совершеннолетие не улучшило твои вкус и манеры. Или, может быть, все дело в твоей компании? Однако я думаю, ты могла бы известить, что не придешь к обеду домой. Бедная Элси напрасно готовила для тебя!
— Я пыталась дозвониться из парикмахерской, — возразила в свою защиту Одри, — но наш номер был все время занят. Кроме того ты говорила, что вы с отцом будете обедать не дома, а Элси в таких случаях всегда отправляется в кино. Я и не подозревала, что доставила кому-то беспокойство.
— Да, конечно, но твоему отцу пришлось остаться дома-он ждал деловые телефонные звонки из-за океана..
— Но я-то этого не знала, Лавиния.
— Не знала-что?-послышался вдруг мужской голос.
Лавиния при внезапном появлении мужа тут же изменила свою манеру поведения. Агрессивность исчезла, ее сменила женская застенчивость.
— Что мы никуда не выходили сегодня, дорогой. Похоже, Одри не была с Эллиотом вечером, а ходила в парикмахерскую.
Варвик Фарнсуорт с улыбкой присмотрелся к дочери.
— Это и заметно. Одри, дорогуша, ты выглядишь совсем по-новому! Если бы я встретил тебя на улице, то не узнал бы и прошел бы мимо. Ты отлично смотришься блондинкой. Выглядишь старше и… более искушенной.
— Спасибо, папа. Мне тоже нравится мой новый облик. Но мне кажется, Лавинии он не по душе.
Нахмурившись, он посмотрел на жену.
— Не понимаю, почему?…
Затем Варвик снова обратился к дочери.
— Ты, я вижу, накупила одежды, — он кивнул на пластиковые сумки в ее руках.
— Да. Я завтра иду с Эллиотом на скачки и посчитала, что мне нужен новый наряд. Варвик удивился.
— Скачки? Ты имеешь в виду лошадиные скачки? На автомобильные гонки?
— Лошадиные скачки. Разве Лавиния не говорила тебе? Эллиот владеет частью акций одной лошади, молодой кобылы по кличке «Маленькая розовая девочка».
— Нет, она ничего мне не сказала, — он бросил острый взгляд на жену.
Это был своего рода намек на то, что не все было безоблачным в отношениях этой пары. Но здесь Одри трудно было проявить сочувствие к отцу. Он женился на одной женщине ради денег, а на другой ради секса, и в обоих случаях нечем было восхищаться. Он по своей воле лег в постель с Лавинией и теперь должен был оставаться в ней.
— Мне нужно идти, —сказала Одри и поторопилась вверх по оставшимся ступенькам.-Предстоит еще многое сделать, чтобы подготовиться к завтрашнему дню.
И она действительно занялась подготовкой. Проведенные в парикмахерской часы стали для нее настоящим благом. Она не только была восхищена новой прической, но и рада тому, что хозяйка парикмахерской-очень дружелюбная женщина-оказалась подругой хозяйки соседнего магазинчика. Они разговорились, и, когда Одри сидела под сушилкой, ей показали несколько платьев и костюмов и соответствующие аксессуары. Ей также предложили воспользоваться услугами косметолога салона, и, выйдя из парикмахерской, она накупила кучу всякой косметики.
Одри поспешила в свою комнату и разложила содержимое своих сумок на кровати. Найдя пакет с косметическими принадлежностями, она аккуратно разместила все баночки, бутылочки, тюбики и кисточки на туалетном столике, потом присела и с удовольствием уставилась в зеркало на отражение своего обновленного лица.
Разумеется, главное изменение претерпели ее волосы, выглядевшие теперь более мягкими. Но ей нравилось и то, как мастер-косметолог более четко прорисовала ее брови. Что касается глаз… Они казались большими и привлекательными, благодаря теням коричневого оттенка, наведенным вокруг них, не говоря уже о туши на ресницах.
Она подняла руки и провела пальцами по скулам, о существовании которых раньше даже не догадывалась. Но вот же они, — как бы подсвеченные румянами, нанесенными на щеки. Рот, обведенный темным губным карандашом, уже не выглядел столь детским. В целом Одри думала, что выглядела она (осмелилась бы она подумать о себе так прежде?..) сексуальной? Не зашла ли она здесь слишком далеко? Может, достаточно сказать по-другому: искушенной. Да-остановимся на этом: искушенной.
Интересно, что о ней теперь подумает Эллиот. Бабочки тревожно запорхали в ее желудке.
Она нырнула в постель, и, счастливо смеясь, перевернулась на спину.
Эллиот…
Она спрыгнула с кровати и почувствовала новый прилив радости при виде своего отражения.
— Теперь ты никуда от меня не денешься, Эллиот Найт, — воскликнула она, обнимая саму себя.
— О господи!..-воскликнул Эллиот, с изумлением оглядывая Одри, когда она вышла из парадной двери, плотно затворив ее за собой.
— Тебе не нравится?-застенчиво спросила она, перехватывая восхищенный блеск в его глазах.
— Что может не нравиться?-рассмеялся он.-Твои волосы, твое лицо или твое потрясающее платье?
Она порозовела с откровенным наслаждением.
Его взгляд остановился на дорожке из черных пуговиц, бегущих от низкого выреза в форме буквы «У» до подола ее гладкого шерстяного кремового платья, потом вернулся к ее свободной прическе и на лицо с прекрасно наложенным макияжем.
Прежде чем он успел сказать еще хоть слово, она подняла черную соломенную шляпку, которую держала до этого в руке, и надела ее под дерзким углом на голову.
— А что ты скажешь насчет этого? — она улыбнулась еще более уверенно, чем раньше.
— Фантастика! — ответил он, восхищенно покачивая головой.
Эллиот и сам выглядел великолепно в светлосерой тройке и белой шелковой рубашке. Он было гладко выбрит, не то что всю предыдущую неделю. Каждая прядь его темных густых волос была на своем месте, зачесанная назад. А лицо с чудесными серыми глазами сегодня было невероятно красивым.
— В это время на следующей неделе!-ликующе подумала Одри, и у нее снова засосало под ложечкой.
— Узнал бы ты меня, если бы встретил на улице? — поспешно спросила она, желая отвлечься от своих мыслей, которые могут оказаться слишком для него прозрачными.
— Разумеется!
— Вот как?-слегка улыбнулась она.-А вот папа сказал, что не узнал бы…
Ответная улыбка Эллиота оказалась на этот раз даже слишком сексуальной.
— Золотце мое, я бы узнал эти глаза, что бы ты там с ними ни сделала. И этот рот…
Он протянул руку и прикоснулся мягкими кончиками пальцев к бронзовому блеску ее губ.
— Сегодня держись поближе ко мне, дорогуша, — прошептал он, — не хотелось бы мне выбить зубы кому-нибудь, кто попытается тебя разговорить. А теперь возьми свою шляпу и пойдем.
Тебя ждет большое будущее!
— Будущее?-она замерла на секунду и заморгала часто-часто. Он рассмеялся.
—Я имею в виду скачки.
Но Одри подумала, что он имел в виду нечто иное. Предупреждения Эдуарда опять беспокойно засуетились в ее голове, и она бросила тревожный взгляд на Эллиота.
Возможно ли такое; что Эллиот, оценив ее обновленную внешность, захотел теперь жениться на ней не потому, что она была умна и красива, а, как ей об этом говорил Эдуард, — только из-за денег?
Она засомневалась, сообразив, что отнюдь не отринула автоматически от тревожного предупреждения.
— Я все еще не могу привыкнуть к тому, как здорово ты смотришься блондинкой, — сказал он, помогая ей занять место рядом с водителем в черном «саабе».
Ее собственная улыбка показалась ей вымученной, но Эллиот, казалось, ничего не заметил. Он, похоже, был в отличном настроении, что встревожило ее еще больше. Хотя, вероятно, она неверно просчитывала ситуацию. Может, он просто был рад тому, что ему предстоит сегодня представить друзьям улучшенный вариант Одри Фарнсуорт.
Она не знала и никогда не узнает многого об Эллиоте, если будет продолжать так глупо молчать. Скажи же что-нибудь! Задай ему несколько вопросов!
Но ей никак не приходили в голову нужные слова. Как не хватало ей и отваги, чтобы произнести их.
Эллиот же болтал с ней всю дорогу до Роуз-хилла. Но не сказал ничего нового. Одри понятия не имела, как это он ухитрялся делать и почему.
Она утешала себя мыслью, что он все же не мог заставить ее жениться на себе, даже если таков был его план. Она могла быть влюблена в него до безумия и была готова лечь с ним в постель. Но пока она не узнает о нем гораздо больше, чем знает сейчас, дальше этого их отношения не пойдут.
Скоро показался ипподром. Огромная масса зеленой травы выглядела странно на фоне заводских труб и крыш. Одри никогда раньше не была в Роузхилле, за исключением единственного случая, когда ее отца пригласил сюда один из его знакомых миллионеров. На скачках, похоже, всегда полно именно таких людей. Состоятельные собственники, богатые дельцы, несмотря на занятость, , все же выбираются на скачки, чтобы произвести впечатление на клиентов участием в развлечениях, пристрастием к этому королевскому спорту. Интересно, таковы ли друзья Эллиота? Эти мысли привели ее в большое волнение. Ощущение того, что она выглядела лучше, чем прежде, не прибавило ей уверенности и уменья вращаться в изысканном обществе, А один успешный обед со знакомыми людьми еще не означал, что она сможет поддерживать на равных их беседу и с незнакомыми людьми. Ее тяготило ужасное предчувствие, что перед совершенно незнакомыми людьми она легко вновь превратится в застенчивую, косноязычную девчонку.
— Эллиот, — наконец вымолвила она.
— Мммм?..
Он казался рассеянным, пытаясь найти подходящее место для парковки. Служащий направлял цепочку машин в разные стороны, но не все они подчинялись его указаниям. Машина прямо перед ними неожиданно поехала задом. Одри в панике втянула в себя воздух. Эллиот проворчал что-то, резко вывернул руль и стремительно втиснулся в узкое пространство между темно-синим «мерседесом» и серебристым «роллсом». Она почувствовала облегчение, когда их машина, наконец, оказалась в безопасности. Однако вид великолепно одетых людей, вылезавших из этих дорогих машин, только усилил ее нервозность-Эллиот, — повторила она.
— Да?..-откликнулся он. Но прежде выключил двигатель и вынул ключ из замка зажигания.
— Ты ничего не рассказал мне о людях, в чью ложу мы приглашены. Кто они такие?
— Совладельцы лошади. Очень приятные люди. Тебе не о чем беспокоиться.
— Но я все же беспокоюсь, — с явным напряжением проговорила она.-Мне же нужно знать по крайней мере их имена и хоть что-нибудь о них… Она беспомощно пожала плечами. Он повернулся, чтобы взять с заднего сиденья расписание скачек в бинокль.
— Мистер я миссис Найджел Эванс будут нашими хозяевами. Из всех здесь присутствующих я, в сущности, по-настоящему знаю только их. Найджел был издателем Мойры. Его жену зовут Ивонна. Другая пара-мистер и миссис Билл Дейтон. Жену зовут Джойс. Он владеет типографской фирмой. И еще одна пара: Грегсоны. Мужа зовут Майк, но я не помню имени его жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20