Он из тех людей, с которыми сразу чувствуешь себя легко и непринужденно. Легкий характер, не то что у его друга. Розамунда совершенно не стеснялась.
– Хорошо провели день?
– Да. В какой-то мере. Рад был повидаться со стариной Майклом. – Он повернулся к ней лицом. – Каково ему приходится!
Видимо, Джеральд Гибсон считал само собой разумеющимся, что она посвящена в обстоятельства жизни владельца Торнби-Хауза.
– Я почти ничего не знаю. Только о ребенке.
– То-то и оно, что ребенок. Ему следовало бы устроить ее в соответствующее заведение.
Она ответила – не сразу и с известной долей осторожности:
– Вряд ли он на это пойдет. Возможно, это только осложнило бы дело. Кажется, он к ней очень привязан.
– Привязан? Да это просто мания! Она загубила всю его жизнь!
У Розамунды широко распахнулись глаза.
– Это непреложный факт, – продолжал Гибсон.
– Вы давно знакомы?
– О да – с детства. Вместе учились в школе и служили в армии. После чего Майкл поступил в медицинский колледж, а я – в политехнический. Одно время мы снимали комнату на двоих. А потом…
– Что? – тихо спросила Розамунда.
– На втором курсе он познакомился с Камиллой, своей будущей женой. Просто ошалел от страсти. – Джеральд сделал небольшую паузу. Отвернувшись от Розамунды, он смотрел куда-то вдаль – С некоторыми бывает. К счастью, я не из их числа.
Да, подумала Розамунда, Гибсон приятен в обращении, но вряд ли способен на глубокие чувства.
– И что же, он не закончил учебу?
Ей хотелось как можно больше знать об их новом соседе, и Гибсон охотно удовлетворил ее желание.
– Вы угадали, не закончил. Однако не прошло и месяца после свадьбы, как он понял свою ошибку. Камилла была слишком неуравновешенна… непредсказуема… Но, глядя на нее, можно было забыть обо всем на свете.
– Она была очень красива?
– Да, чрезвычайно эффектна, сразу же бросалась в глаза. Золотисто-каштановые волосы… наполовину испанка. Внешностью она пошла в мать, а темпераментом – в отца. Весьма обманчивое сочетание – я бы сказал, чреватое взрывом.
Гибсон покачал головой, словно стряхивая наваждение. Розамунда ждала. Он по-прежнему казался ей словоохотливым субъектом, которому достаточно незначительной подсказки, какого-нибудь наводящего вопроса, чтобы выложить всю подноготную владельца Торнби-Хауза. Трудно было удержаться и не воспользоваться удобным случаем.
– Она умерла? Гибсон печально кивнул.
– Утонула. Но, как ни страшно говорить подобные вещи, оно и к лучшему. Они все равно довели бы друг друга до ручки.
– Когда это случилось?
Он помолчал, прикидывая.
– Около трех лет назад. Я гостил у них в Испании, они поселились в небольшой деревеньке на морском берегу и были довольно бедны… все тогда бедствовали. Сначала их обрадовало рождение ребенка. Это уж потом она стала яблоком раздора. Но, видите ли, в то время Сюзи была не так уж плоха – во всяком случае, не хуже других деревенских карапузов, которые вечно носились по берегу моря. Я путешествовал автостопом и случайно наткнулся на них – чистая удача. Майкл отчаянно нуждался в товарище – ком-то, кто бы его понимал. Я пробыл у них пять недель и тогда только понял, в какой ад превратилась их совместная жизнь. Камилла ненавидела собственную дочь. Готова была убить ее, если бы представился случай. – Он скорбно опустил голову. – Это вынудило Майка пойти на другую крайность. Он испытывал к этому зверенышу огромную жалость.
– Ради Бога! – Розамунда поморщилась и закрыла лицо руками. – Простите, но я не выношу, когда ее так называют.
Гибсон опешил, но тотчас взял себя в руки и улыбнулся.
– Я не хотел никого обидеть. Просто… пообщавшись с ней какое-то время, забываешь, что она – гомо сапиенс.
– Нет!
– Прошу прощения. Очевидно, вы смотрите на нее глазами Майка. Но в его случае главную роль сыграла ненависть к ребенку со стороны Камиллы. Чем яростнее та ополчалась против девочки, тем решительнее Майк защищал ее. И вдруг Камилла утонула. Пошла купаться и не вернулась Ирония судьбы – я должен был сопровождать ее, но поленился и не пошел. Она была прекрасной пловчихой. Должно быть, не смогла справиться с течением и ее затянуло в водоворот… Вскоре после этого я уехал. Мне показалось, что Майку лучше побыть одному. Он вел себя… немного странно. Еще бы – после такой трагедии!
– Ее нашли?
– Да. Сам я при этом не присутствовал, но знаю, что труп прибило к берегу. Ее похоронили на местном кладбище – единственную англичанку.
– Тяжелая история.
– Еще бы… Вы здесь часто купаетесь?
– Да. Если позволяет погода.
– Как-нибудь составлю вам компанию. Вы не против? Розамунда улыбнулась, чуточку приподняв брови.
– Далековато добираться. Возле Уилтонского моста река тоже достаточно широкая.
Но Джеральда было не так-то просто сбить с толку.
– Я пообещал приходить по выходным, чтобы помочь Майку. Представляете, сколько на мне будет грязи?
Розамунда посерьезнела.
– Что он собирается выращивать? Свеклу, овощи?..
– Ну что вы. Это ниже его достоинства. Цветы. Кажется, хризантемы. Майк – большой оригинал. Просто помешан на цветах. Замыслил построить оранжерею.
Да уж, оригинал… Кто бы подумал, что человек его склада… с его манерой себя вести… обожает цветы? Забавно – особенно если вспомнить его изумление, когда она сказала, что отец делает украшения. Пожалуй, его будущее занятие еще более экзотично.
– А вообще-то, – Гибсон покачал головой, – одному Богу известно, что у Майка на уме.
– У него не хватает средств? – спросила Розамунда – впрочем, заранее зная ответ.
– Вот именно, не хватает. Есть кое-какие сбережения, но их недостаточно, чтобы начать дело. Нанять работников, обзавестись техникой… Старик был порядочная свинья. Майк всегда питал отвращение – и к отцу, и к этим местам. А теперь он не может ни продать усадьбу, ни даже сдать в аренду. Все, что он может, это жить здесь. Наверное, ему было тошно возвращаться. Он часто повторял: пусть делают, что хотят. А здесь какие-то молодцы из местных обратились к властям за разрешением забрать землю: мол, пропадает. А он тут как тут. Но хороши же у него соседи! – Это поспешное и, на взгляд Розамунды, несправедливое суждение отрезвило девушку, и она поднялась на ноги, готовая отпустить на прощанье какую-нибудь шутку… и вдруг в поле ее зрения оказался объект их беседы, только что вышедший из леса. Он явно колебался, не зная, подойти к ним или нет. Розамунда была готова провалиться сквозь землю. Или – в буквальном смысле слова – уйти под воду. Однако она быстро взяла себя в руки.
– А вот и мистер Брэдшоу.
– Что-что? – Джеральд обернулся и крикнул: – Майк, привет! Я тут наткнулся на речную фею.
Лицо Брэдшоу было совершенно непроницаемо, однако за бесстрастной оболочкой явно скрывались эмоции – но какие? Розамунде было здорово не по себе. Одно дело – сидеть в купальнике рядом с Джеральдом Гибсоном, а перед Майклом Брэдшоу она почувствовала себя совсем раздетой. И почему она не прихватила с собой платье?
Чтобы сгладить неловкость, она пошутила:
– Я опять незаконно вторглась в чужие владения.
– Вижу.
Господи, у него совсем нет чувства юмора! Неужели ему жалко, что она купается на его территории? Не возражал же он, когда она, нарушив границу, приводила девочку. Это нечестно.
Она храбро посмотрела ему в глаза.
– Ну, я поплыла на свою сторону.
Он не откликнулся. Она перевела взгляд на Джеральда Гибсона и выдавила из себя улыбку.
– До свидания.
– До встречи.
В его приветливый тенорок вкрались нотки смущения, правда, не сравнимого с ее собственным. Она повернулась к ним спиной и вошла в воду. Вода обожгла разгоряченное тело. Розамунду душил гнев, это можно было заметить по энергичным, размашистым гребкам. Добравшись до противоположного берега, она почувствовала себя страшно утомленной. Ее так и подмывало оглянуться – там ли они еще? Вместо этого Розамунда взяла полотенце и хорошенько вытерла волосы. Надела прямо на мокрый купальник платье и сунула ноги в сандалии. И вдруг услышала свое имя – кто-то звал ее с моста. Эндрю!
– Искупалась?
– Да. Я не слышала, как ты подъехал.
– Нет, я на своих двоих.
Дожидаясь, пока он подойдет поближе, Розамунда украдкой бросила взгляд на другой берег. Чувство юмора перевесило обиду – за какие-то несколько минут она успела пообщаться с тремя мужчинами, в том числе двумя чужаками. Такого прежде не случалось. Болота нынче прямо кишат народом.
– Бьюсь об заклад, вон тот здоровяк – Брэдшоу?
– Точно.
– А кто второй?
– Его друг, Гибсон из Хокуолда. Ты с ним знаком?
– С ним – нет, а с папашей доводилось встречаться. Кстати, вы как – обмениваетесь с его светлостью визитами?
– Я бы не сказала. Просто на днях я наткнулась на него в лесу, поздно вечером. Я бежала звать тебя на помощь: папа подпалил свою кровать.
Эндрю резко остановился.
– Что такое?
Розамунда вкратце поведала об оплошности отца и о последствиях своей случайной встречи с Майклом Брэдшоу. Узнав о слабоумном ребенке, Эндрю, добрая душа, произнес:
– Бедняга! Значит, у него связаны руки. Надо будет заглянуть к нему – может, одолжу деньжат. Когда начинаешь на пустом месте, небольшой кредит не помеха.
Розамунда не стала отговаривать Эндрю от посещения Майкла Брэдшоу. Может, мужчины скорее между собой договорятся. И потом, это охотно сделает Дженнифер. Выложит все причины, по которым не следует иметь дело с новым соседом.
– Как там Дженнифер? – задавая этот вопрос, Эндрю смотрел прямо перед собой. Розамунда – тоже.
– Не знаю, как сейчас, а когда я уходила, час назад, она была просто картинка. Надела новое платье – сама шила. Должно быть, кого-то ждет. – Она скосила глаз на Эндрю, и они оба засмеялись.
– Думаешь, разлука смягчила ее сердце?
– Думаю. Но не стоит переоценивать. В последнее время, – на этот раз девушка посмотрела на Эндрю в упор, – Дженнифер часто бывает не в духе.
Он понимающе кивнул.
Взбежав на крыльцо, Розамунда позвала: "Дженнифер! Дженнифер!" Ответа не последовало. Она заглянула в гостиную – никого. Бросив Эндрю: "Посиди, я за ней схожу," – Розамунда побежала на кухню и застала там отца – он пил чай.
– Где Дженнифер?
– Кажется, легла. Она что-то не в настроении.
– Легла?! Но ведь еще только девять часов, и здесь Эндрю. Папа, иди, займи его.
– Конечно, конечно.
Розамунда ринулась в спальню сестры. Та и в самом деле лежала в постели, притворяясь спящей. Розамунда бесцеремонно потрясла ее за плечи.
– Не прикидывайся, ты не спишь. Слушай, Дженнифер, Эндрю пришел.
– Ничего. Найдет обратную дорогу.
– Не будь дурой! – прошипела Розамунда.
Дженнифер резко села на кровати.
– Ах вот как, я дура? Конечно: весь вечер его ждала. И вчера, и позавчера. Должно быть, мисс Хупер сегодня занята, иначе он бы так и не явился.
– Подожди, – увещевала Розамунда, – вставай, Дженнифер, одевайся. Не дай ему уйти, не повидавшись с тобой. Иначе ты пожалеешь.
– Я – пожалею? С чего бы это? Сижу тут, как барышня викторианской эпохи, жду, чтобы он снизошел… Сама подумай: разве он когда-нибудь являлся так поздно?
– У него много работы.
– Раньше тоже была работа, однако же он находил время заскочить к нам. Не выйду – так и передай!
– Ты раскаешься, Дженнифер. Ох, как ты раскаешься! В голосе старшей сестры зазвучал металл.
– Неужели? Ты хочешь сказать, у него есть другая и она его вот-вот заарканит? Совет да любовь! Я не стану бегать за Эндрю Гордоном – ни сейчас, ни после!
У Розамунды лопнуло терпение.
– Да? Однако ты не постеснялась бегать за мистером Брэдшоу! Давай-ка спрячь гордость в карман и сойди вниз – хоть на минутку!
– Свинья! Немедленно убирайся и оставь меня в покое! Розамунда двинулась к двери. Дженнифер пустила вслед еще одну стрелу.
– Иди, успокой своего бесценного Эндрю! Ты давно по нему сохнешь, я знаю!
Вне себя от возмущения Розамунда повернулась и метнула в сестру испепеляющий взгляд, но ничего не сказала.
Когда она вошла в гостиную, Эндрю понял все без слов. Он как раз беседовал с их отцом. На секунду-другую смолк – и снова продолжил разговор. По-видимому, сюда долетали отголоски скандала. Розамунда безмолвно покинула гостиную.
Спустя пять минут Эндрю просунул голову в дверь кухни.
– Я пошел, Рози.
– Подожди, приготовлю чай.
– Спасибо, не хочется.
Она проводила его до входной двери. Говорить было не о чем.
Генри Морли тоже вышел проводить Эндрю. Он сгорал от стыда.
– До свидания, Эндрю. Может, завтра зайдешь?
Вопрос остался без ответа.
– До свидания, Генри. – И – грустно – Розамунде: – Спокойной ночи, Рози.
– Спокойной ночи, Эндрю.
Она не добавила, подобно отцу: "Заходи завтра". Эндрю сам решит, как поступить. Он парень добрый, но самолюбивый.
Дженнифер точно сошла с ума.
ГЛАВА 6
В течение семи долгих, душных дней обитатели Герон-Милл были несчастны – каждый по-своему.
Генри Морли изнывал без дела. Материалы еще не поступили, хотя деньги за них уже отправили. Генри лишний раз убедился единственное, что более или менее удерживало его от запоя, это работа, пусть даже конечный результат – всего лишь имитация настоящего ювелирного изделия.
Если бы Дженнифер раньше сказали, что она будет страдать из-за Эндрю Гордона, она подняла бы такого человека на смех. Вот еще! Кто такой Эндрю Гордон, если не примитивный, копошащийся в земле фермер? Вот уже целую неделю он не кажет глаз, и она не может спать но ночам, постоянно представляя его с Дженис Хупер. Собственная реакция явилась для Дженнифер полной неожиданностью. Как и предсказывала сестра, Дженнифер горько корила себя за то, как обошлась с Эндрю неделю назад – и как третировала его все эти годы.
И, наконец, Розамунда. Отступничество Клиффорда глубоко ее задело; она терзалась смутными опасениями, которых не могла определить, но все они были связаны с нестабильностью их существования. Как будто ничего не изменилось к худшему, но она сердцем чуяла нависшую над ними угрозу. Жизнь казалась пустой и лишенной смысла. Вдобавок ко всему она уже пять дней не видела Сюзи. Перед этим ей дважды пришлось отводить девочку домой и сдавать с рук на руки Мэгги;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22