К ночи снова начал накрапывать дождь - климат этим летом выдался просто субтропический: то жара, то дожди - и в такую погоду на берегу, а тем более в лесу, не было ни единой души.
В темноте коряга ещё больше напоминала тело испуганного человека, который поднял руки вверх, и пятился в воду. Из лодки медленно выбралась небольшая фигурка в мокром, длинном, до пят, плаще.
Старик, кряхтя, кое-как выбрался на скользкий берег, с трудом удерживая равновесие, и чуть не упал, поскользнувшись на мокрой от дождя траве. Некоторое время он постоял, глядя себе под ноги, и, по всей видимости, пытаясь получше рассмотреть дорожку, а потом, тихо чертыхаясь, направился в глубину леса.
От усталости и недоедания старик уже еле держался на ногах, но мысль, что сегодня, совсем скоро, да что там - прямо сейчас, все его мучения могут закончиться, значительно придавала ему решительности.
На подходе к турбазовскому домику старик ещё сильнее замедлил шаги, и начал озираться по сторонам, вгядываясь в чернеющие кроны деревьев, и вслушиваясь в ночные звуки.
Но вокруг все было тихо, спокойно.
Лишь под ногами чавкала вода, успевшая на лесной дорожке собраться в небольшие лужи, да ещё капли дождя то и дело срывались с промокших насквозь веток.
В лесу пахло грибами и немного дымом костра. Старик принюхался, потянул носом: нет, ничем съестным, вкусным здесь не пахло... А уж могли бы о нем и побеспокоиться, и хоть что-нибудь приготовить к его приходу, пока он тут терпел лишения и голодал, как последняя собака...
С того дня, когда из-за чертовых детей, которые привели к турбазовскому домику безусого мента, ему пришлось спешно перебраться на затопленный остров, старик ни разу не ел вареной пищи, потому что боялся лишний раз зажечь костер и обнаружить свое присутствие. Не мудрено, что от такой непривычной "диеты" у него заметно побаливал живот.
К тому же на затопленном островке практически не оказалось дров. Лишь один раз удалось набрать сухих прутьев и разжечь костер, на котором пришлось согреть воды для этой...
Старик подошел к домику, и несколько раз тихо кашлянул, давая знать, что он уже явился. Но никто не отозвался ему в ответ.
На всякий случай, старик вскинул на плечо ружье, и ещё несколько минут подождал возле закрытой двери.
- У-у-у, - кто-то тонко то ли пропищал, то ли проскулил в кустах, и старик узнал ночную песню летучей мыши.
Летучие мыши в этом лесу были не редкостью, и он даже однажды нашел под деревом одну мертвую тварь с перепончатыми крыльями, и так напугал девчонку, что она вообще стала бояться подавать голос, и слушалась его молчаливых приказов даже с первого взгляда.
Старик ещё раз кашлянул, и вошел в домик.
Он хорошо видел в темноте, и очень быстро убедился, что внутри помещения, ни в первой, ни во второй маленькой комнатушке, никого не было.
Странно, но где же в таком случае спрятался долгожданный гость?
Потоптавшись в затхлой темноте, повздыхав, и снова прошептав себе под нос проклятия, старик собрался снова выйти на улицу, толкнул дверь плечом...
Но теперь она оказалась закрытой с обратной стороны.
- Что за шутки, эй, Глеб? - прохрипел испуганно старик. - Открой, это же я.
Эй, ты что там задумал? Открой! Если ты вздумал меня убить, то не узнаешь, где девчонка. Открывай...
Из-за двери никто не отвечал, и старик забеспокоился ещё сильнее.
- Ты что? Думаешь, тебе это просто так пройдет?
Он застучал что есть мочи кулаками в запертую дверь, и метнулся к окну, накрепко забитому досками, примериваясь, как их лучше отодрать, но тут же отшатнулся в испуге.
На улице внезапно загремел барабан, затрубила какая-то пронзительная дудка.
Старик приложился глазом к щели между досками, и увидел, что на поляне вдруг быстро, словно сам собой вспыхнул костер, как если бы в него плеснули бензином, и за окном сразу же сделалось светлее. А возле костра появилась странная, маленькая фигура в белом балахоне, наподобие привидения, которая принялась бегать вокруг огня, издавая какие-то непонятные, душераздирающие звуки - и голосом, и при помощи музыкальных инструментов.
Среди нечленораздельных воплей можно было различить слова, которые исполнялись на разный мотив:
- Праздник сатаны! Праздник сатаны! - извиваясь, выкрикивала фигура, размахивая факелом, и то и дело пропадая в тени деревьев.
Старик перепугался ни на шутку, но вовсе не приведения.
Он испугался факела, и вообще - огня. Ведь если сейчас это непонятное существо вздумает поджечь домик, то тогда ему за запертой дверью точно прийдет конец.
Доски к окну были прибиты так крепко, что он ни за что не сумеет их оторвать.
Поэтому старик что есть силы замолотил ногами в дверь, и ещё раз поднажал на неё всем телом.
Но самое удивительное, что дверь внезапно поддалась, и старик выкатился на освещенную поляну, и с ошалелым видом принялся озираться по сторонам, прикидывая, в какие лучше всего ему поскорее метнуться кусты.
Щурясь, старик ещё раз вгляделся в темноту, и собрался уже сорваться с места, как замер от неожиданности в нелепой позе, растопырив в разные стороны руки.
Из-под того самого дерева, где он пристрелил собаку, вдруг отделилась черная собачья тень, и раздалось грозное рычание, перешедшее затем в безостановочный, заливистый лай.
- Сатана, фас его, фас! - скомандовал чей-то голос. - Вот твой убийца, хватай его, фас! Пусть и ему тут тоже прийдет конец!
Собака заливалась лаем и рвалась с цепи, с трудом сдерживаемая своим невидимым грозным хозяином. Старик, согнувшись от ужаса напополам, бросился было в противоположную сторону, но из других кустов тоже раздался ещё более громкий, и прямо-таки душераздирающий лай, заставивший его вновь остановиться на месте в смертельном испуге. К тому же Сатане ответила воем и рычанием собака, спрятавшаяся совсем в другой другой стороне, возле самого домика.
Казалось, в этом лесу собралась целая свора свирепых псов, которые собрались, чтобы отомстить за убитую овчарку - черный призрак Сатаны требовал отмщения.
И тогда к лаю примешался ещё один неприятный звук - короткий, сдавленный крик старика, который больше не раздумывал ни минуты, и побежал, не различая пути, к тому самому месту, где оставил лодку, то и дело спотыкаясь и падая на мокрой тропе.
Ему мерещилась, что промедли он лишнюю секунду, и собаки-призраки догонят его, настигнут, набросятся сзади, и начнут разрывать в клочья. Поэтому старик ни разу не оглянулся назад, и не остановился, хотя то и дело путался в полах своего длинного плаща.
Он почти что щучкой прыгнул в лодку, одной ногой отпихивая её на ходу ногой от берега, и стараясь как можно скорее затеряться от ужасной погони в спасительных камышах.
Через некоторое время на поляне сделалось совсем тихо.
Лишь из-под дерева доносилось смачное похрустывание, с которым собака разгрызала честно заработанную кость.
- Молодец, Шарик, ешь. Заслужил, ешь, умница, - приговаривал Кир. - Из тебя получилась отличная Сатана.
Он гладил по спине большую, беспородную дворнягу, которая и правда с блеском справилась с полученным заданием.
Шарик был псом хоть и ничейным, но очень умным, а главное - своим в доску. Он постоянно ходил купаться с местными мальчишками, или часами сидел возле них, слушая дворовые блатные песни под гитару, и даже иногда тихо что-то подвывая в такт нехитрым мелодиям.
- Эх, жалко, что баба Сима никак не хочет взять Шарика к себе, сказала Олька, вылезая из-под мокрого куста, и по-собачьи отряхиваясь. Ну, и погодка, как назло. Я боялась, что батарейки отсыреют, но вроде бы все прошло нормально.
И ребята засмеялись при воспоминании, как сильно старик испугался собачьего лая, записанного Олькой на переносной кассетный магнитофон.
Хотя Шарика под видом Сатаны все-таки гораздо больше.
Когда Олька включила магнитофон на полную громкость, ей и самой поначалу сделалось не по себе от грозного собачьего рыка, но она все равно успела перебежать со своей переносной аппаратурой в другие кусты, чтобы зловредному старику собак-призраков померещилось ещё больше.
Ледик в изнеможении присел рядом с ребятами, убирая в карман губную гармошку, до сих пор зажатую в руке - остальные музыкальные инструменты валялись разбросанными где-то в траве.
Конечно, он знал, что взрослые люди не слишком бояться привидений, но все равно не смог отказаться от идеи изобразить возле костра Силу Возмездия.
Ведь именно костер во все времена был самой надежной защитой от злых духов, а Ледик упорно верил, что злополучный Водяной принадлежит именно к их числу.
И потом, как предисловие к основному номеру с появлением Духа Черной Собаки, его танец с соответствующим музыкальным сопровождением смотрелся не так уж и плохо.
- Слушайте, люди, а я все-таки успела сделать несколько фотографий нашего Водяного, - поговорила Олька, показывая на фотоаппарат. - На вечную память. Сдается мне, что больше он здесь никогда не появится. Здорово мы его припугнули.
- И отомстили тоже, - отозвался Кир. - За собаку. Подумаешь, укусила разок кое-кого для профилактики. Да я иногда и сам бы его так куснул, честное слово.
Но не убивать же меня теперь из-за этого.
Ребята тихонько рассмеялись, за исключением примолкнувшего Ледика.
- А ты, Ледик, все равно молодец, - повернулась к нему Олька, пытаясь разглядеть за слоем белой краски с красными разводами выражение лица троюродного брата. - Здорово придумал. И сам завывал хорошо - почище настоящей собаки.
Олька знала, что говорила.
Никто из мальчишек не представлял, сколько поначалу ей пришлось помучаться, прежде чем записать на магнитофонную пленку высококачественный собачий лай.
Наверное, целый час Олька была вынуждена бродить по чужим дворам, и дразнить всех попавшихся собак, чтобы взять у них "интервью".
Но Кир все же придерживался насчет Ледика совсем другого мнения.
Общий замысел был, конечно не плох, тут ничего не скажешь, но все-таки...
Вообще-то, положа руку на сердце, ему до сих было не по себе подходить к тому месту, где была застрелена собака. Не то, чтобы он боялся.
Кир самолично как следует прикопал мертвую овчарку землей, и даже отпилил с дерева цепь, чтобы она не гремела во время сильного ветра.
Просто Кир до самозабвения любил собак, и в упор не понимал, как их можно бояться. А ведь если бы тогда Ледик не бросился от овчарки в кусты, все сложилось бы совершенно по-другому.
А для овчарки по клички "Сатана" - особенно.
- Знаешь, Ледик, а когда ты начал визжать возле костра, я подумал, что ты теперь по-настоящему взбесился, - усмехнувшись, проговорил Кир. - Я думаю, надо тебя все-таки проверить. Говорят, бешенство проявляется не сразу, а через пару дней. Как раз пришел срок.
- Опять начинаешь? - шепотом спросил Ледик.
Он и сам не понимал, почему вдруг охрип - то ли орал слишком сильно, то ли от сырости у него снова разболелось так все ещё не долеченное до конца, простуженное горло.
Как бы то ни было, но говорить он теперь снова мог только шепотом.
- А чего скрывать? Тут все свои - бешенство - штука серьезная. Чего доброго, ты теперь весь наш район заразишь, - продолжил Кир, сделав при этом на редкость озабоченное лицо. - А потом Москву. И потом ещё Испанию. Представляешь, от тебя одного весь мир пострадать мажет? Начнется мировая эпидемия собачьего бешенства, почище всякого СПИДа...И все потому, что мы тебя не заставили вовремя сделать несколько укольчиков.
- Значит, начинаешь?
- Ой, как ты смотришь - того и гляди, сейчас укусишь, - не унимался Кир. - Ну, давай - гав, гав, гав! Если укусишь - значит, точно бешенство.
Шарик лениво оторвался от своей сахарной кости, и посмотрел на лающего мальчика с превеликим удивлением.
Но Кир и сам не понимал, что это такое на него вдруг нашло.
Наверное, он все ещё никак не мог так быстро остыть после эффектной, запоминающейся сцены с устрашением Водяного.
- Слушайте, люди, да прекратите вы, что ли! Вы же побратались, или забыли?
Может, не до конца, поэтому клятва и правда пока так плохо на вас действует? Ну почему, почему вы снова начинаете...собачиться?
- Ага, вот и я говорю - оно во всех проникает, поэтому мы уже все и пересобачились, - подхватил Кир. - А на нас с тобой его бешенство скажется быстрее всего. Это потому что мы тогда друг друга кровью перемазали...Видишь, я уже начинаю лаять. Смотри, прямо ничего с собой не могу поделать - р-гав, р-гав! Дайте мне скорее кого-нибудь загрызть!
- Да что с вами, в самом деле? Слушайте, люди, а давайте сейчас произнесем общую клятву? Теперь нам никто не помешает. Все равно это надо было делать ночью - мы немного перепутали, и поэтому так все получилось.
- Я согласен, - сказал Кир. - Но если только клятва должна быть на собачьем языке. У-у-у...Р-р-р, гав, гав, гав! Что же вы? Помогайте!
Он поднял вверх лицо, и завыл, подражая Ледику, потом вскочил, и начал носиться возле костра, размахивая в разные стороны руками.
- У-у-у! Праздник Сатаны! Мы духи бешеной собаки. Праздник Сатаны!
- Вот дурак, - рассердилась Олька. - То вроде бы ничего, а то совсем, как маленький...
- А я не могу, у меня горло пока болит, - извиняющимся шепотом сказал Ледик сестре.
- Чего ты не можешь?
- Ну, тоже погавкать...Чтобы все вместе.
- Странно...Ты как будто на него и не обижаешься...
- А зачем? Кир - отличный пацан. Я никогда таких раньше не встречал. Да и ты тоже...Хорошо все-таки, что у меня есть такая сестра. Хоть и троюродная. Но все равно - лучше всех.
Олька удивленно поглядела на Ледика:
- Неужели нисколько-нисколечки не обижаешься?
Ледик совсем по-взрослому покачал головой.
- У него энергетический срыв, что тут особенного? Просто человек никогда прежде не имел дела с потусторонними силами, вот и все. Но это я просто к слову, в порядке полезной информации. Пусть гавкает, сколько влезет. Зато я благодаря ему немного плавать научился. Нет, правда. Я вечером потом ещё раз один попробовал - уже получается немного на воде держаться...
- Вечером? Под дождем? Один? - всплеснула руками Олька, и в этот момент сделалась как никогда похожей на свою бабушку Симу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19