— А также дуться, кричать и всячески показывать, что она недовольна. — Ангелос лукаво улыбнулся. — Сюда я буду приходить, чтобы от дохнуть, сбросить напряжение после трудового дня… Завтра мы вместе пообедаем. Макси кипела от гнева и готова была на все, лишь бы хоть как-то досадить ему.
— Меня не будет дома.
— Макси… — Ангелос укоризненно покачал головой. — Ты должна быть на месте, когда бы мне ни понадобилась.
— Ради короткой встречи? — яростно выпалила Макси. — И что мне делать все остальное время?
— Ходить по магазинам, — проговорил он так, словно именно это она и ждала услышать. — Женщина, которая способна тратить деньги целую неделю подряд, судя по всему, неисправима.
Макси покраснела до корней волос. Она потратила целое состояние.
— А раз так, ты должна быть просто счастлива, — продолжал он, — ведь тратить ты можешь, сколько пожелаешь.
Макси ничего не ответила. Все уловки, все хитрости, к которым она собиралась прибегнуть, оказались совершенно неэффективны. И это было очень странно. Вначале Ангелос был в ярости, как она и рассчитывала, но теперь у него, похоже, прекрасное настроение. Ангелос привлек ее к себе. Макси попыталась было воспротивиться, но потом уступила, устав от бесконечной борьбы.
— Если бы не эта чертова вечеринка, я бы остался. — Ангелос прижался к ней, бесстыдно давая ей почувствовать, насколько он возбужден. Сердце Макси едва не вырвалось из груди. Ей было жарко, желание разгоралось в ней все сильней. — Я мог бы швырнуть тебя на эту кровать и утолить невыносимую жажду…
— Да, — проговорила Макси.
— Но было бы непростительно делать это на спех. — И Ангелос покрыл ее шею горячими поцелуями. Раздвинув ее ноги, он коснулся самой чувствительной точки. — Мне действительно пора идти.
— Поцелуй меня, — попросила она.
— Ни в коем случае… Тогда я просто не смогу удержаться. — С видимым усилием Ангелос выпустил ее из объятий, взгляд его был полон разочарования.
Чтобы не упасть, Макси пришлось ухватиться за спинку кровати. Ангелос медленно попятился, не сводя с нее глаз и пытаясь преодолеть соблазн.
— Господи! Ты так красива, ты само совершенство, — хрипло проговорил он.
Макси стояла неподвижно. Он уходит — это единственное, о чем она способна была думать. Ничто другое просто не имело значения. Ей казалось, он покидает ее навеки. Она просто не могла вынести мысли о разлуке. Ее охватил ужас, ибо впервые она почувствовала, как много он для нее значит. Она неотрывно смотрела на него, пока он не вышел из комнаты. А потом повалилась на ковер и разрыдалась. Господи, какой же она была идиоткой, пытаясь спровоцировать Ангелоса! Она упустила возможность как-то наладить их отношения. «Ты могла бы переехать ко мне» — именно так он сказал. Если бы не ее глупая гордость!.. Его предложение прозвучало так, словно он нехотя соглашался принять неизбежное зло. Но как бы равнодушен он ни был, разве не стоило согласиться? Тогда у нее был бы шанс. Она бы стала законной супругой. И этот шанс она так глупо упустила, погнавшись за эфемерной надеждой, что Ангелос полюбит ее и захочет, чтобы она стала для него чем-то большим, чем просто любовница. Однако, судя по тому, как он повел себя вслед за этим, ее отказ его вполне устраивал.
Нет, все-таки она правильно поступила, что отказалась, нехотя признала она. Сколько времени это могло продлиться, прежде чем такое положение вещей стало бы тяготить его? Он женился на ней только из-за секса. Макси содрогнулась. Это уж слишком, если учесть, что потом ее имя вновь замелькало бы на страницах бульварных газет.
Разумеется, жене Ангелос не стал бы предлагать довольствоваться короткими встречами… как и не отправился бы один в клуб. Наплакавшись вволю, Макси умылась холодной водой, с ненавистью взглянула на свое опухшее лицо в зеркале и отправилась спать.
В этот вечер она, возможно, не все поняла, но, без сомнения, приняла правильное решение. Она подыграла ему, но выводы делать еще слишком рано. Упорство — вот что ей необходимо, чтобы остаться с Ангелосом. Странно, подумала она, но каждый раз, когда она радовалась, уверенная, что наконец-то выбила Ангелоса из колеи, он платил ей той же монетой.
Ощутив рядом с собой чье-то горячее тело, Макси проснулась. Испуганно вскрикнув, она отшатнулась и вскочила. Сквозь шторы пробивался тусклый лунный свет.
— Прости, я не хотел тебя разбудить… — невнятно пробормотал Ангелос.
— Что т-ты здесь делаешь? — заикаясь, выговорила она.
— Ехать домой было слишком далеко. А как ты думаешь, что я здесь делаю? — неожиданно с насмешкой в голосе спросил Ангелос. Он рванулся к ней и заключил в объятия.
— О… — у Макси перехватило дыхание.
— Мне известно, что предвкушение тоже способно доставить удовольствие, но я не привык в чем-либо себе отказывать, дорогая, — признался Ангелос. Она ощущала на щеке его горячее дыхание. Это была ужасная неделя . Целых семь дней я ломал голову над тем, решила ли ты меня оставить и не нашла ли себе еще кого-нибудь?
Макси и в голову не приходило, что Ангелос способен именно так истолковать ее отъезд с Химоса, и эта мысль потрясла ее.
— Но…
— Подумать только, что ты где-то далеко, на свободе. — Голос Ангелоса прозвучал немного хрипло.
— Что значит «на свободе»?
— В мире столько мужчин. Если бы мне повстречалась такая красавица, я бы не сидел сложа руки!
Такого рода заверение вовсе не обрадовало Макси.
— Если я хоть на миг заподозрю, что ты мне изменяешь, уеду в ту же секунду…
— Как может муж изменять своей жене? Завести интрижку… Или любовницу. Но ведь ты и есть моя любовница, разве не так? — проговорил Ангелос, явно забавляясь, и, поглаживая изгиб ее бедра, притянул ближе.
По телу Макси пробежала сладострастная дрожь, но она изо всех сил старалась сосредоточиться на разговоре, ибо мысль о возможной неверности была слишком важна, чтобы так сразу отметать ее.
— К-кто это сказал, что, если любовница станет женой, ее место свободно для другой? Должно быть, некто, кому не посчастливилось познакомиться с тобой, — довольно проговорил Ангелос. — Ты не похожа на других женщин.
От этих слов Макси словно расцвела.
— Хорошо провел время в клубе?
— А как ты думаешь? — с укоризной сказал он, нежно покусывая мочку ее уха и притягивая ближе к себе, чтобы она почувствовала, как сильно он возбужден. — Я весь вечер места себе не находил…
Макси закрыла ему рот поцелуем. Он смущал ее. Ангелос страстно ответил на поцелуй, давая понять, как сильно скучал по ней. Макси едва не задохнулась, нежность переполняла ее. У него был неуемный темперамент, но Макси обожала его таким. Шанс. Видимо, в том, что он не может обходиться без ее ласк, и заключался этот шанс. Тут Ангелос снова поцеловал ее, и больше она уже не могла ни о чем думать.
Утром они вместе позавтракали. Ангелос сидел, откинувшись на спинку кресла, и просматривал газету, допивая третью чашку кофе.
Он потрясающий любовник, мечтательно подумала Макси. Он мог быть таким нежным, а потом вдруг становиться таким… таким неистовым. Наверняка он смертельно устал, ведь проспал часа два, не больше, но, несмотря на это, казался на редкость энергичным. «Я никогда не сумею забыть его», — в ужасе поняла она.
Неожиданно Ангелос резко произнес что-то по-гречески и выпрямился, опрокинув свой кофе. Он подошел к телефону, набрал какой-то номер и отрывисто заговорил: — Эта статейка про Макси Кендалл в графе сплетен… Кто дал разрешение печатать ее? Завтра же дадите опровержение. И больше ни слова о ней. Скажите этому злопыхателю, пусть найдет себе другую мишень. О ней должны писать в колонке светской хроники, а вовсе не там!
Тридцать секунд спустя Ангелос положил трубку. Макси открыла рот от удивления. Только на слугу Никоса происшедшее не произвело ни малейшего впечатления. Вытерев образовавшуюся на столе лужу, он принес новую чашку кофе и вновь удалился с олимпийским спокойствием.
Ангелос бросил Макси газету с оскорбительной заметкой.
— Вот что бывает, когда отправляешься бродить по Парижу без сопровождения, — мрачно проговорил он. — Ты ведь даже не знала, что тебя фотографируют, да?
— Нет, — подтвердила Макси, тяжело сглотнув. Быстрота его реакции потрясла ее. Она взглянула на фотографию.
— Но почему ты решил, что они станут тебя слушать?
— Это моя газета, — ответил Ангелос с сардонической усмешкой, — ты только взгляни, что написал этот безмозглый щелкопер!
Макси послушно склонила голову. Провела пальцем по выделенной курсивом строке справа от фотографии. Крохотные буквы расплывались перед глазами, нечего было и стараться сосредоточиться, когда Ангелос стоял у нее за спиной. Наступила неловкая тишина. Затем смуглый палец указал на печатные буквы под фотографией.
— Вот здесь, — поправил он.
Макси побледнела, чувствуя, как внутри у нее все переворачивается.
— Я никогда не читаю подобной ерунды. И кроме того, у меня дальнозоркость.
Снова наступила гнетущая тишина. Она никак не могла набраться смелости и взглянуть ему в лицо, чтобы убедиться, что он поверил этой небылице.
Ангелос выхватил у нее газету.
— В любом случае тебе не следует читать эту пакость. Не стоит обращать на это внимание!
Макси обреченно вздохнула; страх, что ее тайна может быть раскрыта, отступил, но она все еще дрожала. Разве могла она признаться ему? Разве можно говорить такому человеку, как Ангелос, что у нее дислексия? Подобно многим, он мог просто не поверить. Еще подумает, что это не более чем модный термин, помогающий людям оправдать свою глупость. Макси не раз приходилось сталкиваться с таким отношением, она слишком хорошо знала, что любая попытка объяснить свою болезнь вызывала лишь презрение со стороны окружающих.
— Макси… — Ангелос нерешительно кашлянул. — Мне кажется, со зрением у тебя все в порядке и нет нужды притворяться. Думаю, ты можешь мне довериться.
Когда до нее наконец дошел смысл его слов, Макси испытала ужасное чувство унижения. Сбылись ее худшие предположения: Ангелос раскрыл ее секрет. Она могла бы выдержать все, если бы не он, а кто-то другой догадался, что крылось за лживыми уловками, которые были наготове всякий раз, когда ей нужно было что-нибудь прочитать или написать.
— Макси… я не хочу расстраивать тебя, но нам необходимо поговорить. — Ангелос наклонился и обнял ее. — Ты умная женщина, поэтому, мне кажется, должна существовать очень веская причина, по которой ты не можешь прочитать несколько строк в газете. И я помню твой блокнот, когда ты еще была официанткой. Какие-то закорючки вместо слов.
Словно робот, Макси разжала губы.
— У меня дислексия… Ясно?
— Ясно. Хочешь еще кофе.
Нет, я уже выпила достаточно… Наверное, ты ждешь, что я все расскажу? — сердито спросила она.
— Не сейчас, раз ты так нервничаешь, — спокойно проговорил Ангелос.
— Ничего я не нервничаю! — Макси вскочила и раздраженно зашагала по комнате, всем своим видом подтверждая обратное. — Я просто не люблю, когда начинают копаться в вещах, которые никого, кроме меня, не касаются! Ангелос спокойно смотрел на неё.
— Дислексия встречается намного чаще, чем ты думаешь. Деметриос, чей день рождения мы отмечали, тоже страдает от этого недуга, но он уже на втором курсе в Оксфорде. У его младших братьев та же проблема. В школе с тобой не занимались дополнительно?
Немного оправившись, Макси скрестила руки на груди и печально покачала головой.
— Я побывала по крайней мере в десятке школ…
— Десятке? — изумленно переспросил Ангелос.
— Мы с папой нигде не задерживались подолгу. Он вечно оказывался кому-нибудь должен. Если не хозяину квартиры, так торговцу или какому-нибудь парню, которому проиграл в карты. И мы перебирались на новое место.
— И все повторялось сначала? — предположил Ангелос.
— Да… — Слова застревали у нее в горле, она старалась не смотреть ему в глаза. — Мне было десять, когда учительница наконец-то поняла, что мои трудности совсем не обязательно результат природной глупости. Со мной должны были заниматься дополнительно, но каждый раз мы с отцом переезжали на другое место прежде, чем все устраивалось. — Она подняла голову, стараясь справиться с чувством неловкости. — А в другой школе меня просто определяли в самый худший класс, где учились одни двоечники.
— Когда ты закончила школу?
— Как только мне исполнилось шестнадцать! — с неожиданной горечью воскликнула Макси. — Как сказала мне однажды крестная: «Макси, нельзя быть красивой и умной одновременно». Она не хотела ранить меня, хотя и считала, что я абсолютно безнадежна, потому что я так медленно читала, а писала просто отвратительно, не говоря уж об орфографии! — Чувствуя, что вот-вот расплачется, Макси бросилась вон из комнаты и побежала в спальню.
Через минуту Ангелос опустился рядом с ней на кровать.
— И не вздумай говорить мне, что для тебя это не имеет значения! — яростно выпалила она, задыхаясь от слез.
— Ты права. Нужно обладать большой храбростью, чтобы жить с этим и не терять оптимизма, — сказал Ангелос. — И если бы я знал об этом, когда разговаривал с Лиландом, я бы разорвал его на части… ведь ты даже не могла прочитать этот чертов договор, да?
— Отдельные слова… Кое-как я справляюсь… Но читаю очень медленно. Мне не хотелось, что бы кто-то это заметил, так что я просто подписала, и все.
— Деметриосу повезло. Ему поставили диагноз еще в детстве. С ним сразу начали заниматься, а тебе пришлось столько мучиться… Ты не должна этого стыдиться.
Ангелос привлек ее к себе и пригладил растрепанные волосы, словно утешая расстроенного, несчастного ребенка. Макси попыталась высвободиться, но он не отпускал ее. Из самолюбия она вновь попыталась отстраниться, но это вышло не слишком убедительно. Однако, когда он обнял ее, Макси почувствовала себя немного лучше.
— Что все-таки было в этой статье? — Она отерла рукой слезы.
— Что все слухи насчет нашей связи не более чем выдумка. Но что ты, судя по всему, нашла себе другого богатого покровителя.
— Имелось в виду — еще одного женатого мужчину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18