нежные плечи, ложбинку у основания шеи, полные груди. Затем склонился и поцеловал ее в губы.
И, продолжая целовать, коснулся кончиками пальцев ее груди.
У Триш перехватило дыхание, и она застонала от непреодолимого желания.
– Я хочу тебя! – беспомощно прошептала она.
Медленно и нежно он сжимал губами ее соски. Затем подхватил ее на руки и начал подниматься по лестнице, покрывая страстными поцелуями ее лицо и шею.
– Триш, о, Триш!
Сила его страсти заставляла ее ощущать себя сильной и желанной. Он отнес ее в спальню, она притянула к себе его голову и поцеловала в губы. Яростным рывком он сбросил рубашку, и Триш изогнулась, прижимаясь к нему, инстинктивно вызывая его страсть.
Адам не торопился, дразня и возбуждая ее ласками. Чувствуя, что он едва сдерживается, Триш решила взять инициативу в свои руки. Она не собиралась ждать. Он был нужен ей сейчас. Она провела ладонями по его обнаженному телу и начала расстегивать пряжку ремня. Он накрыл ее ладонь своей.
Сгорая от желания, она бросила на него полный страсти взгляд. И тогда он обнял ее, снова завладел ее губами, прижался к ней всем телом, плоть к плоти. Сила этого порыва пугала и завораживала, она чувствовала, как сильно нужна ему.
Она же любит его, поняла Триш, с восторгом отвечая на его поцелуи, и всегда любила.
– Люби меня! – прошептала она.
Встретив его горящий взгляд, она подумала, что он полон любви и боли. Обнимая его сильное тело, она чувствовала себя женственной и желанной; она полностью созрела для любви, раскрываясь ему навстречу.
– Ты нужна мне, Триш! Ты так нужна мне! – выдохнул Адам.
– И ты тоже мне нужен!
Она с готовностью отдалась ему, вздрогнув от неожиданности, когда он овладел ею.
– Да, Адам! Пожалуйста… Да, да, еще!
Странное чувство охватило ее. Она не очень понимала, что происходит, знала лишь, что занимается любовью с мужчиной, которого обожала всю жизнь. Ее переполнял неизведанный восторг.
Я люблю его! – подумала она, отдаваясь своим чувствам без остатка. Всем своим существом она принадлежала Адаму… своему возлюбленному.
Затем наступила тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием. Безмятежное счастье переполняло Триш. Засыпая, она почувствовала, как Адам бережно укутывает ее одеялом. Она протянула к нему руки и почти сразу же уснула в его объятиях.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На рассвете Триш разбудил хор птичьих голосов. Первые несколько мгновений она лежала, уютно свернувшись калачиком в объятиях Адама.
И вдруг ее словно охватил ледяной холод. Что она наделала!
Триш застыла от ужаса. Адам любит другую женщину. Они оба предали Луизу. Она предала то, во что верила: верность, честность, чужие чувства…
Ей стало дурно от нахлынувшего стыда. Луч света упал на золотое кольцо Адама, и это было как обвинение. Нужно поскорее встать! Сама мысль о том, что Адам может проснуться, что он с улыбкой повернется к ней и начнет ласкать ее, приглашая снова предаться любви, вселяла в нее ужас.
Вся дрожа, она пошла в ванную и включила воду. Сначала обжигающе горячую, потом холодную как лед. Он хотел ее. И она отдалась. Как это низко, грязно!
Она выставила себя на посмешище. Для Адама прошлая ночь ничего не значила: он просто решил позабавиться. Наверное, это его первая разлука с Луизой за последнее время, и сексуальное возбуждение затмило его разум. Должно быть, он и сам придет в ужас. Что же делать? Как теперь все исправить?
Господи! Зачем я влюбилась в него! Зачем позволила прикоснуться к себе!
Она попыталась представить свадьбу Адама и Луизы, затем его с ребенком на руках.
И тут страшная мысль поразила ее: они не предохранялись! Что, если она беременна? Какая жестокая ирония судьбы: родить ребенка от человека, которого любишь. Чудесно, но… но только не так! Она мечтала о свадьбе, о преданном муже, о том, чтобы создать семью…
Господи, как же можно было совершить такую непростительную ошибку! Идиотка!
– Триш!
Услышав встревоженный голос Адама, она вздрогнула.
– У тебя все в порядке? – Он постучал в дверь. Ответа не последовало, и он вошел. Взглянув на нее, Адам схватил ее за руку.
– Не трогай меня!
– Что случилось?
Адам был явно рассержен. Ну что ж, она тоже злится, раз уж на то пошло! – размышляла Триш, пока он укутывал ее в полотенце. Адам принялся вытирать ее.
– Больно! – пожаловалась она из-под полотенца.
– Тогда давай сама. Только поскорее. Ты вся дрожишь. Чем ты тут занималась?
– Думала.
О ребенке. Об их ребенке! У нее задрожали руки.
Не говоря ни слова, Адам усадил ее на колено и, прислонив к груди, промокнул ей волосы. Триш оттолкнула его, испуганная силой возникшего в ней волнения.
– Пойду оденусь, – буркнула она, избегая его взгляда.
– И объясни, в чем дело, – спокойно проговорил Адам.
– Объяснить! – Ее глаза гневно вспыхнули. – Господи, Адам! Я еще должна объяснять! Неужели тебе нисколечко не стыдно!
Она бросилась в спальню. Адам последовал за ней. Понимая, что неприятного разговора не миновать, Триш внутренне сжалась, готовясь выслушать его не слишком убедительные оправдания. Нервы ее были на пределе. Сорвав с себя полотенце, Триш швырнула его в угол, оставшись совершенно голой и не обращая ни малейшего внимания на его жадный взгляд. Теперь уж она и близко его не подпустит. Пусть не мечтает. Выдвинув ящик комода, где лежало нижнее белье, она напялила первое попавшееся.
Холодно взглянув на Адама, Триш заметила, что он весь мокрый, с влажных волос капает вода и даже на полу у его ног образовалась лужица.
– Тебе лучше переодеться в сухое, – заметила она. – А потом завтракай и собирай вещи. Катер будет после десяти.
– Ты считаешь, мне есть чего стыдиться? – взволнованно проговорил Адам.
– Да, если ты порядочный человек! – презрительно бросила она. – Ты изменил Луизе! Как ты мог позабыть о своей невесте?
– Ты знаешь как, – возразил он. – Ты ведь тоже забыла. И у тебя есть жених.
– Но… – Вот к чему приводит ложь, промелькнуло в голове у Триш. – Мы официально не помолвлены. Мы знаем друг друга с самого детства. Поэтому все уверены, что мы поженимся. Это не одно и то же.
– И все-таки ты забыла о нем.
Смущенная справедливостью его упрека, Триш поскорее натянула джинсы и майку.
– Это все из-за тебя! Ты сбил меня с толку.
– Ну, конечно. Может, я еще и связал тебя? Заткнул тебе рот? Не лги самой себе. Признай, что…
Это было жестоко.
– Просто мне не часто попадаются такие опытные донжуаны, как ты! – отчаянно парировала она, хватая расческу и принимаясь судорожно приводить в порядок спутанные локоны.
– Значит, тебе понравилось? – насмешливо заметил Адам.
– Ты знал, что делаешь. Это низко. Ты собираешься связать свою жизнь с Луизой и должен был держать себя в руках.
– Я знаю это не хуже тебя! Но ты заставила меня забыть о ней! Что это, по-твоему, значит?
– Что у тебя нет совести! Как ты смеешь сваливать все на меня?
– Да, виновата ты, виноваты гормоны…
– Гормоны? – От неожиданности она оцарапала себя расческой. Триш в сердцах швырнула ее, едва не расплакавшись от боли. – Господи! По-твоему, виноваты гормоны? И часто с тобой такое бывает?
– Ладно, тогда что же это, по-твоему, такое? Что за чувство нас связывает? Как его назвать, Триш?
– Измена! – в ярости закричала она. – У меня есть парень, а я позволяю другому мужчине заниматься со мной любовью. А ты весьма кстати позабыл о женщине, на которой собираешься жениться!
– Я не горжусь своим поступком. Это ужасно.
– Ты не должен был даже прикасаться ко мне!
Она тоже виновата, подумала Триш. Они оба потеряли самоконтроль. Адам разочаровал ее. Он оказался изменником, обманщиком, который пользуется ситуацией, не заботясь о последствиях. Ей снова стало дурно.
Триш устало провела рукой по лбу, разглядывая свое бледное отражение в зеркале. В ее глазах Адам был окончательно развенчан. Каким мужем он будет Луизе, если так легко забывает о долге?
– Я не хотел, чтобы так вышло, – произнес Адам.
– Чего же ты тогда добивался?
– Ты сама прекрасно знаешь, что с того самого дня в Лондоне мы хотели быть вместе, – угрюмо сказал он. Триш застыла от изумления. В глазах сверкнул гнев. – Ладно, я знаю, что ты сейчас скажешь, – снова заговорил Адам, видя, что она вот-вот взорвется от ярости. – Что, даже если я очень чего-то хочу, это вовсе не значит, что могу заполучить это любой ценой. Я совершил ошибку. Не думал, что все зайдет так далеко, а когда понял это, было слишком поздно. За это я прошу у тебя прощения…
– Тебе его не видать! В голове не укладывается, что ты мог так обойтись с Луизой и со мной! – бушевала Триш.
– Ради Бога, Триш! – нетерпеливо воскликнул Адам. – Иногда… иногда мы берем на себя обязательства, которые невозможно выполнить.
– Пустые отговорки! Ты сделал свой выбор, когда решил жениться. Брак – это не игрушки, Адам!
– Да нет, я хотел сказать…
– Тебе нет оправдания! Что, хотел поразвлечься перед свадьбой? Позарился на старушку Триш, потому что тебе показалось, что она к тебе неровно дышит.
– Не надо так, Триш! – в сердцах воскликнул он, хватая ее за руки. – Послушай, ты не поняла…
– Все я прекрасно поняла! – Она яростно высвободилась. – Как мне теперь смотреть тебе в глаза? Или Тиму, или Луизе? Я сама себе противна. Ты все разрушил! Я всегда уважала тебя, Адам! Ты всегда казался мне особенным, добрым и не таким сексуально озабоченным, как некоторые мужчины помоложе!
– Ну, это уж слишком, – сказал Адам, бледнея от гнева.
Но ей хотелось ранить его побольнее: он причинил ей боль, так пусть теперь страдает.
– А мне так не кажется! Ты ведь, выходит, ничуть не лучше других! У тебя даже не хватило порядочности, чтобы подумать о предохранении!
Адам побледнел.
– Триш… – робко начал он.
Она решительно взглянула на него. Хватит уже отговорок и извинений!
– Ты грязная крыса, Адам Фостер! – Потеряв самообладание, она схватила расческу и швырнула в него. Адам увернулся. – Убирайся! – Вне себя от стыда и гнева она вскочила и запустила в него зеркальце, которое вдребезги разлетелось, угодив в стену. Это лишь еще больше разозлило ее. – Вон!
Она схватила свою любимую картинку с морскими котиками. Но Адам успел крепко поймать ее за руку.
– Успокойся!
– Зачем? – Ее ярко-синие глаза яростно сверкали.
– Потому что так ты ничего не решишь. Нам нужно поговорить…
– Нет, – решительно заявила она. – Мне и так все ясно. Ты с самого начала хотел соблазнить меня. Для тебя это была всего лишь забава. Но для меня…
– Что? – перебил он.
– О, не льсти себя надеждой! Я имела в виду последствия, а не собиралась расхваливать твои приемы! Неужели ты не видишь, скольким людям, возможно, искалечил жизнь – себе, мне, Луизе, Тиму, бабушке? Ты повел себя крайне безответственно. Да, признаю, я тоже хороша. Не представляешь, до чего мне сейчас скверно! Зачем только мы вообще встретились!
В глазах Адама мелькнула боль. Видимо, ее слова здорово его задели. Некоторое время оба молчали. Он не пытался подойти к ней и успокоить, просто стоял, словно его пригвоздили к месту.
Потом повернулся и вышел, понуро опустив голову, как человек, у которого только что отняли последнюю надежду.
Жадно ловя каждый звук, доносившийся из его комнаты, Триш представляла себе, как он снимает промокшую одежду, переодевается в сухое, собирает вещи, идет на кухню, варит себе кофе… и, наконец, уходит. Она зажмурилась от острой боли в сердце. Уступив соблазну, она унизила свое достоинство. В какой-то мере это было даже справедливо. Она заслужила эту боль. Тому, что они совершили, нет и никогда не будет оправдания.
Идти на катер было еще слишком рано. Бросив чемодан на пристани, Адам быстро зашагал прочь. Он был страшно зол на самого себя, противоречивые чувства бушевали в нем. Он шел по песчаному побережью, пока не запыхался.
Наконец он остановился отдышаться на мрачном уступе, вдававшемся в залив. Огромные волны с шумом разбивались о невидимые под водой скалы, взмывая в воздух фонтанами белой пены.
Должно быть, это и есть Бухта Дьявола. Весьма подходящее название, размышлял он, зачарованно глядя на волны. Адам сжал кулаки. Все кончено. Он повел себя как последний дурак. Вообразил, будто усилием воли сможет усмирить свои чувства. И вот что вышло…
Он справится с этим, каковы бы ни были последствия. Разберется со своими проблемами. Взобравшись на холм, он огляделся. Треско, казалось, был совсем рядом. Не больше пяти минут на катере. Скоро он будет там, а потом и домой к Луизе.
Привычным жестом он прижал пальцы к вискам. Кажется, снова начинает болеть голова.
Следующие несколько недель Триш вертелась как белка в колесе.
Приехал новый постоялец – дама, которая вечно была чем-нибудь недовольна. Триш буквально сбилась с ног, угождая миссис Вашер.
– Осталось мучиться еще целую неделю! – проворчала Триш, сверяясь с календарем, и вдруг замерла, глядя на свои отметки за каждый месяц.
У нее задержка! А ведь всегда было вовремя, как часы. Цифры поплыли у нее перед глазами, голова закружилась. Задержка была уже довольно длительной. Сделав глубокий вдох, она убеждала себя, что все обойдется: невозможно, чтобы это случилось так скоро! Прижала ладонь к животу. Вроде никаких изменений. Должно быть, нервы. К тому же она без конца плакала все эти дни.
Несколько дней спустя она сдала анализы. Подозрения подтвердились – она ждала ребенка. Триш не знала, что делать. Но повидать Тима все же придется. Дрожащими руками она принялась мыть посуду.
– А! Вот вы где!
Миниатюрная фигурка миссис Вашер появилась в дверях. Ее красивое личико выражало недовольство.
– На матрасе пятно. Я хочу, чтобы вы его заменили. Уровень гигиены в вашем пансионе меня совсем не радует.
– Ничего не понимаю! – удивлялась Триш, следуя за ней по лестнице. – Матрас проверяют после каждого постояльца. На нем не было никаких пятен…
– Ну, а теперь есть! Посмотрите! Какая гадость!
Она не ошиблась. Прямо посредине было огромное пятно. Триш стало ужасно неловко.
– Мне очень жаль, миссис Вашер. Сейчас я все исправлю.
Пришлось вытащить матрас на улицу, оттереть его и, оставив сушиться на солнце, положить гостье на кровать свой собственный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14