Еще одного такого дня мне не пережить.
Челис выскочила из дверей, потом сунула голову внутрь и извинилась перед озадаченной секретаршей, опять хотела бежать и вернулась вновь. Со смущенной улыбкой она поспешила в комнату для отдыха и, бросив сумочку на стол, извлекла оттуда косметичку и маленькую щетку для волос.
Появившись через десять минут, она обнаружила, что весь свет уже погашен и горят лишь две лампочки в витрине да лампа дневного света в кабинете Тэнси, которую они оставляли, чтобы офис не выглядел пустым. Еще раз выйдя наружу, она заперла за собой дверь. Дождь, слава Богу, перестал, но теперь воздух был как в теплице, и весь ее макияж пропал.
Что за комедия ошибок! Она умрет со стыда, если Бенджамин когда-нибудь узнает, как она реагировала на его звонки и в какую депрессию впадала на каждом шагу.
Тут ей впервые пришло в голову: а что, собственно, он здесь делает? Приехал, чтобы повидаться с ней? Это было бы для нее чересчур лестно. Должно быть, по делу. Фермерам тоже не возбраняется иметь какие-то побочные интересы, а такого фермера, как Бенджамин По, отдадим ему должное, встретишь не на каждом шагу. Поколения, обитавшие в Ядкин-Трейс, умели тратить деньги и увлекались, по-видимому, не только разведением племенных ангусов и лошадей.
Последние два пролета она пробежала, зажав ключ в руке. Воображение не давало ей покоя. Не звонит ли ее телефон? Она готова была в этом поклясться, и если она сейчас не успеет, то у нее уже не будет второго случая… вернее, уже четвертого!
— Привет, Челис.
Она застыла на месте, беспомощно разевая рот, будто золотая рыбка.
— Бенджамин? — выдавши она наконец. — Бенджамин, что ты здесь делаешь? — Она успела уже протянуть руку с ключом в направлении замка, но он вынул его у нее из ладони, хладнокровно открыл дверь и ввел ее в квартиру, прежде чем она успела опомниться и сообразить, что он действительно здесь… собственной персоной.
Телефон действительно звонил! Он прямо-таки надрывался, а она тупо переводила взгляд с него на Бенджамина, пока его губы не искривились наконец в лукавой усмешке.
— Я начинаю понимать, почему не мог к тебе дозвониться.
Она схватила трубку и пропищала что-то вроде приветствия. Звонила Тэнси.
— Он там уже был? Он и сейчас там? Он и внешне такой же приятный, как на слух? Да нет, конечно же, нет. Так никогда не бывает. Наверное, он носит линзы из бутылочного стекла в пластмассовой оправе и…
— Тэнси, ради Бога, чего ты хочешь? — Она чувствовала, что Бенджамин осматривает ее с ног до головы, не пропуская ни одной детали, а она сейчас вся перемазанная. День был такой гадкий, что она казалась себе старухой.
— Когда я решаю во что-то вмешаться, то не хожу вокруг да около. Я просто хотела убедиться, что вы наконец состыковались, — весело сказала девушка и положила трубку.
Челис вздохнула, высоко подняв плечи, и уронила на пол плащ, портфель и сумочку. У нее не было даже сил убрать их подальше, хотя в комнате такого размера, как ее гостиная, любой бутон, распустившийся раньше срока, мог испортить всю композицию.
Они стояли лицом друг к другу. Челис безвольно опустила руки по бокам, смущенно глядя в зеленые с золотистыми искорками глаза Бенджамина. Прошла целая вечность, прежде чем он подошел к ней поближе. Когда он протянул к ней руки, Челис инстинктивно подалась вперед, но он лишь отлепил от шеи прядь влажных волос.
Она по-прежнему молчала, но не спускала с него глаз. Он поднес руки к золотой брошке филигранной работы, которой была прихвачена на шее ее розовая шелковая блузка, и отстегнул брошь. Потом руки спустились к розовому же лайковому поясу и, развязав его, позволили ему упасть на пол.
— Туфли, — прошептал он. — Сними их. Она повиновалась в состоянии, близком к какому-то мягкому потрясению. Теперь она стояла перед ним в чулках, распахнутой блузке, выбивавшейся складками из-под широкого пояса синевато-серой льняной юбки, и он улыбнулся ей. Словно солнце взошло на западе.
Она была почти загипнотизирована, но все же сказала:
— Бенджамин, будь добр, объясни, что за чертовщина тут происходит.
— Ты выглядишь примерно так, как я себя чувствую, а может, как раз наоборот. Но так или иначе, Челис, — его мягкий специфический выговор звучал для нее как благословение, — прежде чем мы поговорим, тебе, по-моему, нужно принять теплую ванну и перекусить. Я тебе устрою и то и это. Как хочешь.
Она проглотила слюну и тут только поняла, что с той секунды, как попала под власть этих гипнотических чар, смотрит на него, раскрыв рот.
— Кухня вот там, — неопределенно показала она, не в силах оторвать взгляда от его проницательных глаз. Наконец ее мозг стронулся с места и начал набирать скорость, выявляя целую вереницу восхитительных идей, которые, вспыхнув, тотчас угасали и сменялись другими.
— А ванная? — осведомился он, приподняв одну бровь.
— Всегда мечтала научиться это делать, — невпопад пробормотала она, и вторая бровь Бенджамина в тревоге взлетела кверху.
— Большинство умеют это делать уже в детстве, но, если ты мне предоставишь мыло и воду, я буду только рад поделиться опытом.
— Мыло и… да нет, я имела в виду фокус с бровью. — Легкая улыбка переросла в сияние. Она эффектно выгнула дуги своих бровей. — С ванной я управлюсь и сама, а вот буфет катастрофически пуст. Если ты умираешь с голоду… — Говоря это, она продвигалась к спальне, останавливаясь на каждом шагу.
— Это уж предоставь мне. В крайнем случае пошлем за чем-нибудь.
Стряхнув с себя могучие чары его близости, Челис скрылась в своей комнате, рванула дверцу платяного шкафа и начала сбрасывать с себя одежду. Ее глаза остановились было на белой вязаной кофте, но, поразмыслив, она отвергла ее как чересчур вызывающую. Джинсы со спортивным свитером? Нет, это тоже не подойдет. Черт возьми, если бы она имела хоть малейшее понятие о том, что у Бенджамина на уме, она бы знала, что надеть! Если она облачится во что-нибудь соблазнительное, а он накормит ее сандвичами с ветчиной и бодро отправится ночевать в отель «Часок на ферме в округе Дэйви», она будет выглядеть круглой идиоткой. Но с другой стороны… Так ничего и не решив, она напустила полную ванну тепловатой воды и щедрыми пригоршнями растворила в ней гелиотропные соли. Вдруг она поскользнется и сломает себе шею — все проблемы разом будут решены!
Забывшись, она начала погружаться в воду, но, едва достигнув ее, раздраженно тряхнула головой. Две минуты с Бенджамином, и ей уже кажется, что это Куотер-Мун. Пена попала в глаза, и, когда она их промыла, на поверхность стали выскакивать разные вопросы. В первую очередь — что он здесь делает? Связано ли это как-то с Ларой и галереей? Может быть, с дядей?
Дядя Леонард! Вот в чем дело! Ясно теперь, почему он так настойчиво добивался с ней встречи. Ясно, почему он смотрел на нее такими кроткими глазами, замкнувшими все цепи у нее в мозгу! Он хотел сообщить ей об этом как можно осторожнее.
— Бенджамин! — завопила она, перекрикивая шум воды.
Она вытащила из ванны пробку и открыла было рот, но вместо нового крика округлила глаза: дверь ванной открылась и Бенджамин просунул голову внутрь.
— Ты меня звала?
— Разумеется, звала! Убирайся отсюда! — Пяткой она шарила по дну, пытаясь нащупать сливное отверстие, а руками прикрывала грудь.
Он, однако, закрыл дверь как раз не с той, а с этой стороны и прислонился к стене, выложенной бело-розовой запотевшей плиткой, отнюдь не гармонировавшей с его темной фигурой.
— Этот Грегори держит тебя на голодном пайке, что ли? Так ты никогда не поправишься.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — проворчала она, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. — Выйди по-хорошему и перестань на меня так смотреть. Лучше дай мне вон то полотенце!
— Как всегда, хладнокровна и логична, понимаю. — Он опустился перед ванной на колени и, вытянув длинный загорелый указательный палец, поймал шарик мыльной пены, покатившийся по ее груди.
У нее перехватило дыхание.
— Ты сама начала, Челис, лет пятнадцать назад с небольшой поправкой. — Его рука нырнула под ее скользкую руку, нашла, что искала, и она опустила глаза, видя, что тело бесстыдно ее предает. Возбуждающе темневший на молочно-белом конусе сосок сам тыкался в его настойчивую ладонь. Она подняла на него умоляющий взгляд и внезапно увидела, что его лицо стало совсем плоским, а глубокий загар уже не скрывает залившего его румянца.
— Челис… Господи, как я по тебе скучал! Издав нетерпеливый возглас, он поднялся на ноги и потянул ее за собой. Она поскользнулась на коварном дне, и тогда он подхватил ее на руки и понес в спальню, забыв о своей тельняшке и светло-серых брюках, которые сразу же намокли.
— Бенджамин, это нехорошо, — возразила было она, но он своими губами заглушил ее протест, перекрыл всякое сопротивление, пока оно наконец не выдохлось и не сгорело в пламени куда более могущественного чувства.
— Хорошо, — выдохнул он прямо ей в рот. — Это прекрасно, любовь моя, — Мы хотели поговорить, — Последнее слабое усилие.
— Потом, — пообещал он, опуская свободную руку к своему ремню.
Когда раздался стук во входную дверь, оба замерли на месте. Бенджамин вопросительно взглянул на нее, и тут они услышали, что в замке поворачивается ключ. Только у еще одного человека был ключ от ее квартиры. Когда Челис уезжала, ее растения поливала Тэнси.
— Тэнси? — пробормотала она. Господи Боже, похоже, что она не преувеличивала своего любопытства. — Бенджамин, тебя ждет встреча с пылкой обожательницей из публики, — сообщила она ему, чуть успокоившись, когда чувство юмора взяло верх над досадой. — Иди туда. Я оденусь и буду через минуту.
Он безропотно привел в порядок свою одежду.
— Я ждал почти три недели. Еще тридцать секунд меня, думаю, не убьют, но тебе одеваться не стоит. Как сказал один знаменитый генерал и как написано на французских духах: «Я вернусь».
Она хихикнула и тут же поперхнулась, услышав сквозь тонкую дверь голос Уолта:
— Челис, ты здесь? Извини, что задержался, дорогая, но на дорогах такие пробки.
Взгляд, который устремил на нее Бенджамин, истолковать было непросто. Она прочла в нем обвинение и в оправдание могла лишь покачать головой.
Он шагнул в дверь, закрыл ее за собой, но не успела задвижка щелкнуть, как Челис вскочила с постели. Раздетая, как была, она припала ухом к прохладной крашеной поверхности и беззастенчиво прислушалась. Неужели Уолт потерял остатки соображения? Пользуется, понимаете ли, ключом, входит к ней, как в собственную квартиру, да еще объявляет о себе, словно пришедший с работы муж. И что тут должен подумать Бенджамин?
А она? Отойдя от двери, она, будто защищаясь, обхватила себя руками и взглянула на свое отражение в зеркале. Господи, она, кажется, совсем рехнулась. Вроде приняла самое разумное решение, но стоило Бенджамину появиться, как через пять минут она с ним в постели!
Она окончательно определила свое будущее, но в нем им обоим не было места. Ни Уолту, ни Бенджамину. Она будет по-прежнему работать с Уолтом, если он позволит, но что касается Бенджамина, то это ведь всего лишь детская влюбленность, которая давно осталась позади, рудимент ее счастливого, беззаботного прошлого, который ностальгически являлся ей доныне. Посредством телесного пробуждения, добавила она про себя и негромко застонала, признавая свое поражение.
Порывшись в ящике комода, она извлекла оттуда белые хлопчатобумажные брюки и вязанный крючком пуловер. Натягивать их на влажное тело было нелегко, и еще труднее — причесываться, едва не выдирая волосы, с которых капала вода.
Вздернув подбородок, она приготовилась рвануть дверь спальни и раз и навсегда навести порядок в своем доме. Конечно, работа на каждом шагу не валяется, но при желании найти ее вполне реально. А что до другого, то о каком счастье можно вести речь, если он признает только случайные связи с женщинами? В прошлом инстинкты сослужили ей плохую службу, но теперь они говорят, что таких отношений ей не вынести, и это правда.
— Эй вы, оба, слушайте меня! — распахнув дверь, воскликнула она и, прищурившись, обвела взглядом пустую комнату. — Уолт! Бенджамин!
— Ты меня звала? — Бенджамин появился из кухни, вооружившись коленкоровой рукавицей. — Испанский омлет, — кивнул он на открытую дверцу духовки, где стояла чугунная сковорода, — mas о menos .
— Что случилось?
— С Грегори? Я его послал. О, не беспокойся, он цел и невредим, но к тебе в квартиру больше не заявится. — Он полез в карман, достал оттуда ключ на маленьком колечке, подбросил его в воздух и, поймав, водворил вновь в укромное место на своем бедре.
— Но что ему было нужно? Бенджамин, Уолт никогда… то есть он…
— Кажется, секретарша ему сказала, что ты срочно хочешь его видеть, и дала ему ключ. Интересно, зачем она это сделала?
Челис зацепилась ногой за один из двух кухонных стульев. Она забыла надеть туфли, но это потом.
— Вот чертовка! Сколько я ее знаю, она всегда души в Уолте не чаяла; впрочем, Тэнси без ума по меньшей мере от четырех мужчин, включая Омара Шарифа . Видимо, она думала, что таким способом чего-то добьется. Не понимаю, для чего еще ей надо было посылать его сюда, зная, что ты здесь.
Бенджамин опустил тяжелую шипящую сковороду на подставку и потыкал ножом в золотистую корочку. На поверхности были рассыпаны красные и зеленые крапинки, от омлета шел дурманящий аромат.
— Приготовь тарелки, а я разолью кофе. Я собирался сделать холодную мясную закуску, но не нашел здесь ничего, кроме полудюжины яиц и нескольких сырых овощей. Неудивительно, что ты опять отощала.
Она пропустила насмешку мимо ушей, ибо, попробовав омлет, ощутила такой волчий голод, что, лишь когда подмела добрых две трети своей порции, сумела сказать:
— Вы изумительная хозяйка, мистер По. Бенджамин изобразил смущение. — Перл может уморить своей отравой, так что я научился готовить в целях самосохранения.
— Зачем ты ее держишь? — Она положила себе еще ломтик, наслаждаясь и импровизированным ужином, и товарищеской атмосферой, в которой они чувствовали себя совершенно раскованно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18