– Ш-ш-ш, крошка Томми, я твой папа! Ты и я должны узнать друг друга! – тихо говорил он, пытаясь успокоить мальчика и унять его слезы.
У нее перед глазами проплыло лицо Чарльза. Кровь там, где они занимались любовью! Кровь на его теле, о Боже… Джейн в ужасе тряхнула головой. Томми! Она должна защитить хоть его!
Безумными глазами она искала что-нибудь, чем могла бы ударить Джека, но все вокруг было мягким, все, кроме…
Она незаметно нагнулась и потянулась рукой к грузовику, который Чарльз купил Томми, а сегодня оттолкнул с дороги в сторону, чтобы он не мешал. Ее пальцы крепко сжали твердый металлический корпус машины. Она медленно выпрямилась и замахнулась.
Он неожиданно обернулся и понял, что она собирается сделать.
– Сука, – прорычал он, а затем ударил ее наотмашь тыльной стороной руки. Грузовик пролетел по воздуху, разбил оконное стекло и оказался на улице.
Джейн с шумом повалилась на детскую кроватку, голова ее гудела. Оглушенная, она обхватила руками стенки кроватки, борясь с подступающей тошнотой и головокружением. В оставшемся ясном уголке ее сознания билась мысль: он убегает! Он уносит Томми!
В каком-то безумии, собрав остатки своих сил, подталкиваемая страхом, Джейн, пошатываясь, вышла из комнаты. Она увидела, что Джек стоит в проеме раздвижной стеклянной двери на веранду. В его руках, стараясь освободиться, извивался Томми. В конце концов Джек засунул малыша под мышку. Ребенок пронзительно кричал.
Джейн почувствовала отчаяние. Она должна остановить Джека. Когда она двинулась вперед, чья-то рука сзади схватила ее. На какой-то безумный миг Джейн почувствовала, что ее душа расстается с телом.
– Отойди назад, – раздался голос Чарльза. Он притянул Джейн к стене, ближе к ее спальне, где стоял сам. В руках у него был пистолет, направленный прямо на Джека.
– Он сказал, что ты мертв, – вымолвила Джейн с облегчением.
– Не совсем, – тихо произнес он. Она смогла разглядеть кровь на его лице, которая струилась из отвратительной раны сбоку на голове. – Опусти мальчика на пол, Грэм!
Джейн схватила Чарльза за руку с пистолетом.
– Ради всего святого, не стреляй! – безумно прошептала она. – Ты можешь промахнуться и ранить Томми!
– Спасибо за доверие! – сухо отозвался Чарльз. В этот момент повернулся Джек, освещенный лунным светом. Томми слабо барахтался, его плач перешел в хныканье. Джек угрожающе помахал своим пистолетом.
– Я должен был прикончить тебя, Олден!
– Да, ошибки дорого стоят! Теперь не делай главной! Отдай ребенка Джейн!
Однако Джек еще крепче прижал к себе малыша. Затем, к ужасу Джейн, он направил дуло пистолета в грудь Томми.
– Он мой! Черт возьми, он мой!
Голос Чарльза прозвучал настолько спокойно, что Джейн была ошеломлена его самообладанием. Ее глаза были прикованы к пистолету Джека.
– Я понимаю, – сказал Чарльз, – он твой сын, Грэм! Часть тебя, но ты причиняешь ему боль!
– Нет! – выкрикнул Джек, выпрямляясь. – Я никогда не причиню ему боли! Я люблю его! Я хочу, чтобы и он любил меня. Я хочу быть ему отцом!
Глаза Джейн были полны слез от страха за Томми. Лицо малыша покраснело. Она взмолилась:
– Джек, ты задушишь его! Пожалуйста… – Она хотела броситься к Тому, но Чарльз держал ее.
– Грэм, послушай меня, – сказал Чарльз успокаивающе. – Ты его отец. Этого никогда не изменишь!
– Она сказала, что я не смогу больше его увидеть! Я должен был это сделать. Она вынудила меня! – произнес он, запинаясь. – Она вынудила меня…
– Но это не путь, приятель! Если ты хочешь ему добра…
– Я люблю его!
– … То ты должен сделать все, чтобы ему было хорошо!
Джек все еще держал пистолет слишком близко от Томми, и Чарльз не мог хорошо прицелиться. Джейн боялась дышать, она слышала каждое всхлипывание малыша. Джек ногой оттолкнул раздвижную дверь. Он отступал на веранду. Каждые несколько секунд он оборачивался, чтобы видеть ступеньки.
– Спрячься за меня! – тихо приказал Чарльз Джейн. Он двигался вперед, держа палец на спусковом крючке пистолета.
– О Боже, нет! Чарльз, пожалуйста… – проговорила она.
Чарльз вступил на веранду. Он делал шаг вперед синхронно с шагами Джека назад. Томми обмяк у него под мышкой.
Голосом, в котором сквозил страх, Джейн взмолилась:
– Джек, прошу тебя! Ты же убиваешь собственного сына!
Джек вздернул голову, затем опустил вниз и посмотрел на обмякшее тельце. Он остановился как раз перед ступеньками, у ворот, которые Чарльз раньше закрыл.
Именно это и нужно было Чарльзу.
– Джек! Берегись!
Джек оглянулся и, потеряв равновесие, опрокинулся на ворота. Испугавшись, он взмахнул рукой, и пистолет угрожающе мелькнул в воздухе. Неожиданно раздался выстрел, который прогремел в тишине безветренной ночи. Сердце Джейн ушло в пятки.
Чарльз отбросил свой пистолет и прыгнул на Джека, с силой толкая его еще дальше назад. Ворота сорвались с петель, когда бросок Чарльза увлек весь клубок из трех сплетенных тел вниз по ступенькам на мягкий песок. Пистолет Джека выпал из его руки и отлетел на несколько футов. В последнюю секунду Чарльзу удалось схватить Томми и ослабить удар падения. Джейн бросилась к упавшим.
Чарльз освободил ребенка, а потом вскочил на ноги, тяжело дыша.
– О, Томми! – плакала Джейн. – Чарльз, с ним все в порядке?
– Немного перепугался и взбудоражен, а в остальном все в порядке, да, тигренок? – проговорил Чарльз, стряхивая песок со щеки малыша.
Томми жадно глотнул воздух и потянулся к Джейн. Его хныканье перешло к громкий плач. Она взяла малыша на руки, крепко прижала к себе. От его слез ее глаза засветились счастьем.
Наблюдая за ними обоими, Чарльз был рад, что они живы и вне опасности. Неожиданно он вспомнил, почему он согласился взяться за это дело, вспомнил, что ему было необходимо расплатиться за Анну и за собственного ребенка. В борьбе с убийцей жены он сделал то, что призван был сделать. Его должно было бы наполнять чувство отмщения и умиротворения, но все, что он ощущал, – это холодное предчувствие очень унылого и пустого будущего.
Отсутствующим взглядом смотрел он на радостную картину, которую представляли собой Джейн и Томми, и на побежденного Джека, который корчился на боку, тихо стонал и сжимал одной рукой другую.
Сейчас Чарльз чувствовал себя скорее как зритель. С их ролями было покончено. Нет никакой необходимости продолжать эту комедию, думал он, ощущая почти болезненную досаду. Она должна быть окончена ясно и определенно, в театре упал финальный занавес. Наступило время возвращения к реальной жизни в Харборе.
– Давай, Джек, вставай, нечего валяться! – сказал он, наклоняясь к нему.
– Мне следовало нанести тебе удар посильнее! – прорычал тот, выплевывая песок изо рта.
– Как я говорил раньше, ошибки могут стоить дорого! – сказал Чарльз, у которого болела голова после внезапной тупой боли, которую он почувствовал, когда рукоятка пистолета Джека врезалась сбоку в его голову, едва лишь он вошел в спальню Джейн. В течение каких-то тысячных долей секунды перед ним промелькнула самодовольная физиономия Джека, но этого Чарльзу оказалось недостаточно, чтобы увернуться и не допустить удара пистолетом по виску. Он не знал, сколько времени пробыл без сознания, но вернул его в сознание звук разбиваемого стекла. К тому времени, когда он нашел свой револьвер в кожаном «дипломате», Джек уже взял в руки Томми.
Слава Богу, Чарльзу удалось удержать Джейн от того, чтобы она бросилась на Джека. Как бы это ни выглядело безумным, но Чарльзу было жаль Джека. Он был тяжелее Джейн по крайней мере на девяносто фунтов, у него в руках был Томми и у него был пистолет. И все же Чарльз был уверен, что она готова вступить с Джеком в чертовски опасную борьбу.
Сейчас он смотрел на Джейн, которая качала и успокаивала Томми, и задумчиво сказал:
– Если бы ты убил меня, Грэм, тебе пришлось бы иметь дело с Джейн.
– Она всего лишь женщина! Что, черт возьми, она могла сделать? У нее даже не было пистолета!
– Это правда, но ведь она остановила тебя. Она заставила тебя подумать, когда сказала, что ты убиваешь своего сына. Поэтому ты остановился.
Джек сверкнул глазами, как будто сконфуженный.
– Слишком много мусора! – пробормотал он, смущенно глядя на сломанные ворота. – Я помню, я открывал эти ворота!
– А я закрыл и запер их. Привычка! Джейн боялась, что могли быть неприятности, ведь Томми мог упасть со ступенек веранды.
Джек хмуро посмотрел на Чарльза, как будто размышляя, что, черт возьми, Чарльз хочет доказать ему.
– Ты мне задурил голову, Чарльз!
– Это как раз то, над чем тебе стоит поразмыслить, пока ты будешь прохлаждаться в тюрьме! – сказал Чарльз.
Джек выругался и опустил голову, понимая свое поражение.
Начали собираться соседи.
– Мы слышали выстрел! – крикнул один из них. – Скоро приедет полиция!
Вдалеке послышался вой сирены.
* * *
Позднее, когда Чарльз все объяснил полиции, Джека забрали. Соседи вернулись в свои дома; дали электричество.
Джейн сидела на кушетке, все еще держа на руках ребенка, который отчаянно заморгал, когда внезапно вспыхнул свет.
Рядом с ней, развалившись, откинув голову назад и прикрыв глаза, сидел Чарльз.
– С ним действительно все о'кей, правда?
– Он чувствует себя изумительно! А как ты? – спросила она, дотрагиваясь рукой до кровоточащей шишки сбоку на голове Чарльза.
– Если не считать головной боли, со мной все в порядке! – ответил он и повернулся, чтобы посмотреть на ее щеку, по которой ее ударил Джек. Он провел пальцами по ее коже. – Сначала ты оцарапала ее раковиной, и теперь она немного вспухла. Хорошо, что электричество было отключено, когда Джек был здесь. Я мог бы выбить ему несколько зубов! – сказал он, вздыхая и закрывая глаза. Потом без всяких эмоций продолжил: – Телефон включили. Я позвонил Балтеру, а также Луизе и Хэнку и сказал, что нас завтра не будет.
Неожиданно Джейн поняла, что они уезжают, и очень скоро. Но какой смысл оставаться до завтра? Она напомнила себе, что должна была быть готова к этому. Она ведь знала, что это должно случиться, и не собиралась впадать в уныние или печаль, не собиралась плакать. Она сдержала свои чувства и спросила:
– Ты сказал им правду о нас?
– Я боялся, что они придут к нам, – ответил он, отрицательно покачав головой. – Я сказал Луизе, что ты позвонишь ей. – Он сидел несколько впереди, голова была опущена, руки упирались в колени. – Представь себе, как это осложнило бы все! Мы можем собрать вещи и отправляться домой. Можешь ли ты собраться сейчас или хочешь подождать до утра?
Она хотела эту ночь провести с ним, еще раз обнять его и увести в тот ослепительный мир, где она и Чарльз составляли одно целое. Однако сама предложить это она не могла, его отказ убил бы ее. Разумеется, если бы он хотел провести эту последнюю ночь вместе, он бы сказал ей об этом! Она подождала несколько секунд, показавшихся ей вечностью, а потом в конце концов отступила перед реальностью. Он не хотел, чтобы между ними было что-то еще. Возможно, что самое лучшее сейчас просто уехать. Разорвать все, забыть без каких-либо споров и сомнений, и не нужно никакой отчаянной финальной ночи любви! Господи, такого расставания она выдержать не смогла бы!
– А ты в состоянии сейчас повести машину обратно? – спросила она.
– Я так взвинчен, что сомневаюсь, буду ли хорошо спать.
– Я тоже, – сказала она. Ей удалось улыбнуться, и она была рада, что он не видит ее потрясения. – Мне кажется, что сейчас самое время вернуться в нашу реальную жизнь, – сказала она, а про себя добавила: «А мне в мою пустую жизнь!»
Джейн обняла Томми и подумала о своей возможной беременности.
Через несколько дней она будет точно знать об этом.
Глава 13
– Джек пытался похитить Томми? – аккуратно подведенные карие глаза Джесси округлились от шока и недоумения.
– Дважды! – промолвила Джейн, отхлебнув глоток горячего чая.
– Боже мой!
Джесси упала на кушетку бесформенной массой. Она была одета в широкие брюки цвета хаки и жакет в стиле сафари. Лицо ее побледнело и приобрело сероватый оттенок, когда Джейн коротко рассказала ей о проделках Джека.
Через неделю после того, как они с Чарльзом вернулись в Харбор, Джейн тщательно продумала, что она скажет Джесси. Она не хотела посвящать ее в интимные стороны своих отношений с Олденом или рассказывать, что влюбилась в него. Ей не хотелось признавать, что еще раз она позволила себе выбрать мужчину, который не хотел ее.
Джейн оставалась видимо спокойной, подробно пересказывая попытки похищения. Своим спокойствием она хотела скрыть недовольство сестрой. Чарльз намеренно говорил в язвительном тоне, когда он назвал Джесси «образцом материнства». Хотя Джесси, несомненно, любила своего сына, Джейн считала, что ее привязанность к Томми была слишком беспечной, слишком поверхностной и даже, возможно, притворной.
Два столкновения с Джеком изменили Джейн. А после того как ей пришлось испытать ошеломляющий страх тех мгновений, когда она была убеждена, что он убил Чарльза, все другие вещи, как, например, шок ее сестры, казались ей не такими уж и важными!
Джесси находилась в квартире Джейн еще менее пятнадцати минут. Ее багаж, съемочная аппаратура и огромный медвежонок коала, которого она привезла для Томми из Австралии, все еще лежали возле двери внутри квартиры там, где их оставил таксист. Рейс задержался на два часа из-за погодных условий. Джейн старалась всеми способами удержать Томми ото сна, но в конце концов сдалась, малыш заснул прямо в манеже. Она уложила его в кроватку как раз перед появлением Джесси.
– Томми здесь, да? – неожиданно спросила Джесси.
– Он спит.
– Я привезла ему подарок… – проговорила она и направилась, чтобы взять игрушечного медвежонка.
Джейн закусила губу, чтобы не сказать, что Джек тоже привез сыну игрушечного медвежонка. Это было бы жестоко, решила она, поскольку Джек пытался завоевать расположение Томми, а Джесси сделала то, что на ее месте сделала бы любая другая мама, и привезла своему сыну подарок.
Джесси прижала медвежонка коала так же, как она делала с любимыми куклами во времена своего шаловливого детства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32