Впрочем, похоже, не он один стал жертвой окружающего антуража. Энн явно чувствовала себя не в своей тарелке, казалась чем-то озабоченной, даже напуганной, дергалась от любого шороха или, с ужасом уставившись на какой-нибудь древний ларь, ждала чего-то. Вероятно, привидения.
– Знаете что, Энн, вы мне очень помогли здесь, но не согласились бы вы немного поработать в дворцовой библиотеке? Мне нужны кое-какие сведения для одного проекта.
– Какого, сэр? – Выражение лица Энн красноречиво говорило о том, что она готова на все, лишь бы поскорее выбраться из ненавистного подвала.
– Переройте всю библиотеку и весь Интернет, если понадобится, но отыщите мне любую информацию о старинных сказках и легендах, сложенных в этих местах в Средние века. Уделите особое внимание поиску сказки, которая может называться «Проклятый рыцарь».
Во взгляде Энн промелькнуло что-то похожее на любопытство.
– Вы сказали «Проклятый рыцарь», сэр? – переспросила она.
– Да. Вам знакома эта сказка, Энн?
– Нет, сэр, я никогда о ней не слышала, впрочем, я не эксперт. Раньше вы никогда не поручали мне ничего подобного.
– Просто я решил придать новое направление своим исследованиям.
Энн явно собиралась сделать какое-то замечание, но сдержалась.
– Я сделаю все, чтобы помочь вам, сэр, – сказала она, и дверь за ней захлопнулась.
Ник вернулся к своей работе, но мысли о странном поведении Энн мешали ему сосредоточиться. Раньше она никогда не задавала вопросов, молча и безукоризненно справляясь с поручениями, которые он ей давал. Похоже, ему придется повысить ей жалованье, когда они вернутся в Бостон. Черт! Дело как раз в том, что он не может вернуться в Бостон. Если поиски и в этот раз не увенчаются успехом, ему придется искать себе новое пристанище и начинать все заново уже под другой легендой. Ведь его имя теперь известно работникам музея и дворцовой обслуге, да и у Энн может проснуться нездоровое любопытство. К тому же установленный им когда-то самому себе пятнадцатилетний срок проживания на одном месте подходил к концу, а Ник вовсе не жаждал повторения истории с королевой Мери.
Что же это за каторжная жизнь! Ник с трудом стаскивал в сторону тяжеленную крышку с очередного старинного сундука. И жить по-человечески не можешь, и умереть не дают! Еще несколько лет такого существования, и он сам потребует, чтобы его заперли в психушке. Ни друзей, ни семьи, ни постоянного дома. И куда, спрашивается, ему податься на этот раз? В современном мире остается все меньше мест, где можно затеряться, смешавшись с толпой, не боясь, что тебя занесут в очередную базу данных. И это еще не предел: каждый день на службе у власти появляются новые, более совершенные технологии, от которых скрыться во сто раз сложнее, чем от слуг кровожадной Мери. А ведь теперь ему есть что терять! Изабеллу! При мысли о том, что он рискует больше никогда ее не увидеть, Нику становилось дурно.
Отбросив в сторону истлевшую бумагу, лежавшую под самой крышкой, Ник почувствовал, как его руки наткнулись на какой-то твердый, по форме напоминавший книгу предмет. «Пожалуйста, пожалуйста, будь тем, что я ищу», – умоляюще прошептал он, осторожно вынимая фолиант. Ludicium, «суд» по латыни, разобрал он на сильно потрепанной обложке. Malejicarum, «ведьмы» шло следом. Суд по делу ведьм! Неужели, неужели это то, что он так долго искал! Ник торопливо перелистал несколько страниц, выискивая взглядом знакомое имя. Сожжена на костре. Замучена. Призналась под пытками. Приговорена к пожизненному заключению. У него темнело в глазах от мелькавших страшных приговоров. И хотя имена женщин, которым они были вынесены, ничего ему не говорили, каждый такой приговор был приговором ему самому. Ведь, за небольшим исключением, все они были вынесены на юге Европы в конце двенадцатого века, то есть в той его прежней жизни, а значит, одной из приговоренных могла быть и Руфина. Заставив себя не паниковать раньше времени, Ник уселся за стол и принялся внимательно изучать каждую запись, надеясь получить хоть какую-нибудь информацию о рыжеволосой колдунье.
За несколько часов непрерывной работы ему удалось просмотреть семьдесят шесть страниц, полных леденящих душу описаний пыток. Юг Германии, Женева, Испания – судебные процессы, прошедшие в этих краях, едва ли могли навести его на след Руфины, тем не менее Ник терпеливо прочитывал страницу за страницей, не пропуская ни одного случая, пока не наткнулся на то, что искал. Сан-Римини, 1199 год: семнадцать женщин разного возраста, обвиненных в колдовстве, предстали перед судом. С момента его встречи с Руфиной прошло около девяти лет. Ник с ужасом и надеждой впивался взглядом в строчки с описанием внешности обвиняемых и названиями местностей, в которых они проживали.
– Сэр? – Голос Энн заставил его подскочить на месте. – Мне удалось найти то, о чем вы просили.
– Как, уже? – Ник захлопнул книгу прежде, чем любопытный взгляд Энн смог разобрать хоть что-то на ее страницах.
– Это было не трудно, сэр. Я лишь ввела «Проклятый рыцарь» и «Сан-Римини» в качестве пароля, и компьютер сам выдал мне несколько сайтов в Интернете. Интересующая вас сказка действительно была придумана в Сан-Римини во времена Средневековья. Вот, – она протянула ему листок бумаги, – я распечатала для вас всю информацию, которую смогла найти.
– Благодарю вас, Энн. Вы отлично поработали сегодня, так что остаток дня можете посвятить себе. Прогуляйтесь по городу, в нем есть что посмотреть.
– Вы уверены, что я вам больше не понадоблюсь? Я совсем не устала…
– Ступайте, Энн, вам необходим свежий воздух. – А ему необходимо остаться одному…
– Хорошо, сэр, если вы так считаете. – Она бросила странный взгляд на лежавшую перед ним книгу. – Но если вам все-таки понадобится моя помощь…
– Да идите же! – Ник никогда не позволял себе повышать голос в присутствии подчиненных, но сейчас его нервы были на пределе. – Простите меня, Энн, – тут же извинился он, – я не должен был кричать на вас. Наверное, это все из-за головной боли – последнее время ее приступы сводят меня с ума.
– Я понимаю, сэр, не стоит переживать по этому поводу. Мне действительно давно хотелось осмотреть город. К тому же по дороге я могу зайти в аптеку и купить для вас аспирин.
– Спасибо, Энн, я у вас в неоплатном долгу.
Дождавшись, когда ее шаги затихнут в конце дворцового коридора, Ник накинулся на сделанную для него распечатку. Через минуту у него не осталось сомнений в том, что в основу сказки легла его собственная история. Она была изложена слово в слово в соответствии с пересказом, который он услышал от принцессы Изабеллы. Наказанный бессмертием за свое честолюбие рыцарь стал изгоем, обреченным на вечное скитание по свету в поисках пристанища. Как он ни пытался, ему так и не удалось разрушить проклятие – к такому неутешительному финалу сводились все существующие версии сказки.
– Вы правы, принцесса, счастливый конец всего лишь выдумка вашей няни, – мрачно произнес Ник, откладывая листок в сторону.
Потянувшись к ставшей очень легкой пластмассовой баночке, Ник высыпал на ладонь три последние таблетки аспирина и, не запивая, проглотил. Рот сразу же наполнился противной горечью. Стараясь не обращать на нее внимания, он вернулся к изучению судебных процессов над ведьмами. Ник перелистал не одну страницу убористого текста, пока не наткнулся на процесс по делу рыжеволосой женщины приблизительно сорока – сорока пяти лет, пойманной недалеко от западных границ Сан-Римини. Она обвинялась в колдовстве и сношениях с дьяволом, к помощи которого якобы прибегала, исцеляя больных крестьян. Хотя имя женщины не было названо, Ник не сомневался, что это Руфина. Разве она не прославилась на все королевство удивительной способностью исцелять любую, даже самую тяжелую, болезнь? Из текста следовало, что женщина решительно отвергла высказанные против нее обвинения, в свою очередь предложив судьям выслушать нескольких исцеленных ею крестьян, среди которых оказался и ее взрослый сын, проживавший в соседней деревне. Ник с волнением прочел, что в зал суда мужчина вошел прихрамывая.
Не оставалось никаких сомнений – это была его Руфина. Если в 1199 году ей было около сорока пяти лет, значит, во время их роковой встречи девятью годами раньше она не могла быть старше тридцати шести. А ее сын, тот самый Игнасио, был четырнадцатилетним подростком. Все сходилось.
Ник прочел главу, посвященную суду над этой удивительной женщиной, до конца, старательно избегая мест, в которых со всеми подробностями описывались примененные к ней пытки. А вот и вынесенный вердикт. Сердце Ника сжалось от ужаса: представители церкви, слушавшие материалы по делу Руфины, признали ее ведьмой. Да, она была ведьмой, если до сих пор никто не смог придумать лучшего прозвания для женщин, наделенных необычными способностями.
Нет! Только не это! Крик отчаяния, сдерживаемого многие столетия, потряс высокие своды дворцового подвала, когда Ник прочел последнюю строчку этой страшной главы. Подобно остальным женщинам, которых церковь объявила ведьмами, Руфина была приговорена к сожжению, казнь состоялась сразу после суда на главной площади города.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Пожелав Антонио удачи на предстоящей ему деловой встрече с министром иностранных дел Германии, Изабелла направилась в свой кабинет. Только что она с трудом выдержала предшествовавший официальному брифингу завтрак, на который, помимо членов королевской семьи и немецкой делегации, были также допущены представители прессы. И хотя внешняя политика королевства, наряду с благотворительной деятельностью, занимала приоритетное место в жизни принцессы, в этот раз ей с большим трудом удавалось следить за ходом застольной беседы. Изабелла едва успела приступить к салату, когда Нерина передала ей записку от Джека Доннингтона, настоятельно просившего ее высочество уделить ему несколько минут для конфиденциальной беседы. Общество давно перешло от салата к нежнейшему куриному филе с диким рисом и кисло-сладкой подливой, а Изабелла все прокручивала в уме возможные варианты предстоящего разговора. В своем воображении она видела Ника попеременно вовлеченным то в финансовый, то в сексуальный скандал и тут же решительно отвергала эти предположения; такие вещи совершенно точно вскрылись бы в ходе ее предыдущей проверки.
За десертом Изабелла с вымученной улыбкой выслушала рассуждения немецкого министра по поводу прогнозируемого на следующий год роста евро, и наконец добралась до своего кабинета. Первым делом она кинулась к телефону и позвонила Джеку Доннингтону.
– Доннингтон, – раздался в трубке уверенный голос начальника королевской охраны.
– Мистер Доннингтон, это принцесса Изабелла.
– Рад вас слышать, ваше высочество. Мне удалось кое-что узнать по поводу интересующего вас человека. Не согласились бы вы встретиться со мной в течение дня?
– Разумеется, Джек, я готова встретиться с вами прямо сейчас. Если вам удобно, жду вас в своем кабинете.
– Буду через несколько минут, ваше высочество.
Изабелла не находила себе места от обуревавших ее дурных предчувствий. Должно быть, Ник действительно оказался замешан во что-то серьезное, иначе Джек не стал бы просить ее о личной встрече.
– Прошу вас. – Изабелла указала на стоящее напротив стола кресло и выдержала маленькую паузу, дав Джеку усесться. – Насколько я поняла, вы располагаете конкретной информацией о мистере Блэке, Джек? – Ее голос дрожал от нетерпения.
– Это решать вам, ваше высочество. – Он протянул ей кожаную папку.
– Здесь то, что вам удалось разыскать?
– Скорее, то, чего я не смог обнаружить, ваше высочество. Должен признаться, за годы службы мне ни разу не встречался человек, подобный мистеру Блэку. Но обо всем по порядку. Я начал с установления точной даты и места рождения Николаса Блэка и номера его социальной страховки, однако эта информация, вопреки общепринятой логике, лишь осложнила стоявшую передо мной задачу. Дело в том, что номер страховки, указанный мистером Блэком, принадлежал человеку, умершему в 1967 году в возрасте семидесяти одного года. Тогда я решил зайти с другой стороны и проверить граждан, указанных в метрике мистера Блэка в качестве его родителей. Нужно ли говорить, что таких людей никогда не существовало в действительности! Я попытался проверить сведения о рождении мистера Блэка через картотеку больницы, в которой он, исходя из указанных данных, появился на свет. В справочной этого медицинского учреждения меня вежливо проинформировали о том, что официальное открытие больницы состоялось только через два года после того, как ее стены огласил первый крик новорожденного Ника Блэка. В результате мне так и не удалось установить, где именно произошло это трогательное событие. – Мною также не была обнаружена информация о выплаченных мистером Блэком налогах, зарегистрированной на его имя собственности и полученном им образовании. Конечно, я мог бы продолжить поиски, но вряд ли это добавило бы что-то к тому, что мы имеем на сегодняшний день. То есть к пустоте.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Доннингтон? – Ужас сковал Изабеллу.
– Только то, ваше высочество, что этот человек в свое время предпринял титанические усилия, чтобы перестать существовать на бумаге. Если бы не связи с ЦРУ, оставшиеся у меня со времен службы в разведке, я бы не смог обнаружить даже того немногого, что рассказал вам.
– Но ради чего он пошел на это, Джек? – Принцесса тщетно пыталась осмыслить полученную информацию. – Вы думаете, в прошлом он мог быть повинен в совершении преступления и таким образом пытается скрыться от закона?
– Сомневаюсь, ваше высочество. Еще ни одному преступнику не удавалось так профессионально заметать следы. Вы позволите? – Джек указал на лежащую перед ней папку.
– Разумеется.
– Я наткнулся на это совершенно случайно, когда проверял больницы в Лейкхерсте, находящиеся по соседству с той, которая была указана в метрике мистера Блэка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16