Куранты пробили. Все чокнулись, проорали «ура», выпили и с новыми силами набросились на угощение. Ирина встала, чтобы позвонить родителям, однако ее уже опередила одна из семейных пар, оккупировавшая Дашкин телефон.
Откладывать звонок не хотелось. Родители могли улечься спать. А не поздравить — обидятся. Забыла, мол, стариков. Ира достала из сумки мобильный и сразу увидела в верхнем углу экрана конвертик. СМСка. Интересно, от кого? Племянники или кто-нибудь из учеников?
Она открыла послание. «Еще раз с Новым годом! Желаю счастья! Ваш Давид Марлинский». У Иры перехватило дыхание. Перед глазами заплясало. Она в изнеможении опустилась в кресло. Шампанское, что ли, ударило в голову? Не надо было пить залпом. Послушалась вдовца, который орал у нее под ухом: «Пьем до дна! Иначе желания не сбудутся!» А она даже и загадать не успела. Ничего заранее не продумала. Так просто мелькнуло в голове: «Марлинский». Но она себя тут же одернула: «Глупости! Веду себя как девчонка!» Ну и допила бокал до дна.
Перед глазами продолжали метаться черные точки. Неужели сбылось? Перечитав СМСку, она обратила внимание на время отсылки: 22:01. Заранее отослал. «Хотя нет, — спохватилась. — У нас ведь разница во времени. Ну да. Как раз, наверное, часа два минус. Это что же получается? В самый Новый год отправил?»
Ей не верилось.
— Куда пропала? — заглянула к ней Дашка. — Ой, бледная-то какая. Что с тобой? Родители?
— Да я им еще не дозвонилась. Занято. И от шампанского немного нехорошо стало.
— Твердила ведь моему дураку: не надо молдавское покупать. А он мне: «Коллекционное, коллекционное!» У меня тоже вроде изжога. — Она схватилась за живот. — Хотя у меня она от любого шампанского. Даже от «Дон Периньона».
— Да я посидела, и мне уже лучше, — заверила Ирина.
Рассказывать про послание от Марлинского не хотелось даже Дашке.
— Сейчас родителям дозвонюсь и к вам приду.
— Давай, давай, — подмигнула ей подруга. — А то кавалеры тебя заждались.
Она ушла. Ирина задумалась. Тоже отправить ему поздравление? Да, она это сделает. Только не сейчас, а так же, как он, через два часа. Чтобы пришло в их Новый год!
Отец с матерью ответили на ее звонок сонными голосами, и она вместе со счастьем и здоровьем пожелала им спокойной ночи. Ей вдруг пришло в голову, что последние годы они так долго сидели за столом исключительно из-за нее. А она приходила, чтобы им доставить удовольствие.
Ирина вернулась за стол. Василий — вдовец и Лев — разведенный принялись рьяно и радостно за ней ухаживать, с двух сторон наполняя тарелку.
— Помилосердствуйте, я сейчас лопну! — пыталась остановить их она.
— А мы потанцуем! — воскликнул Лев. — Оборотень в погонах, ставь музыку. Дед Мороз жаждет танцев!
Ира и слова вымолвить не успела, как он подхватил ее и закружил по комнате. Рядом закружились, сцепившись в рискованном объятии, сестра вдовца и мужская половина одной из супружеских пар. Женская половина молча метала громы и молнии.
Вдовец Василий, довольно быстро сориентировавшись в ситуации, попытался переключить внимание покинутой жены на себя, пригласив ее на танец. Трюк не прошел. Она что-то злобно ему прошипела и удалилась страдать на кухню. А вот сестра вдовца была вполне довольна.
Партнер ее тоже пребывал в полной нирване. Впрочем, он уже мало что соображал и глаза у него изрядно остекленели. Артур танцевал в обнимку с фуражкой, так как Дарья отправилась на кухню утешать пострадавшую половину.
Ирина несколько раз меняла кавалеров — Льва на Василия, а Василия на Льва. Оба были очень милы, но несколько навязчивы и чересчур активно ее к себе прижимали.
Поглядев в очередной раз на часы, она обнаружила, что уже без десяти два, и, схватив мобильник, заперлась в ванной — единственном месте, где наверняка ей не станут докучать. В голове снова застучало. Пальцы не слушались, и она то и дело путала буквы. Эдак и не успеешь к сроку. И как не сообразила заранее заготовить!
Тем не менее она справилась. И ровно в два в Вену полетело коротенькое поздравление: «С Новым годом! Ирина». Теперь она пыталась представить, когда он обнаружит ее послание.
Она сидела на краешке ванны. Выходить не хотелось. Телефон вдруг коротко пикнул. Снова конвертик! Она не поверила своим глазам. Ответ от него! «Спасибо! Давид».
Значит, ждал! И сразу же прочитал! Что же теперь ей ответить ему? Долго не задумывалась. «И вам, большое спасибо! Ирина» — на сей раз без ошибок набрала она. Больше ответа не последовало. Зато в дверь постучали:
— Ирка, Ирка. Тебе что, совсем плохо? Может, нашатыря нюхнешь? Он прямо там и стоит. Загляни в шкафчик.
— Не надо нашатыря. Мне хорошо. Сейчас выйду.
Она отперла задвижку.
— Хотела шарады устроить, но мужики, по-моему, уже не в состоянии, — пожаловалась Дашка. — Для них окружающий мир превратился в сплошную шараду.
— Давайте про милицию! — в это время донесся до них из столовой голос Артура. — Наша служба и опасна, и трудна! Слабо?
— Старо, — заплетающимся языком возражал вдовец.
— И не в тему, — подхватил разведенный холостяк. — Нам про оборотней в погонах надо.
— А я такой не знаю, — растерянно произнес Артур.
— Пора ставить чай! — решительно произнесла Дарья. — Пошли, Ирка, накрывать.
Усилиями женской половины стол быстро освободили от успевших заветриться яств. Поставили чашки, торт, а на почетное место Дарья водрузила коробку конфет.
— Между прочим, подарок из Австрии. От известного пианиста Давида Марлинского! — торжественно объявила она. — Он на Западе знаменитее Спивакова!
— Обалдеть, — выдохнула покинутая жена и, сняв крышку, заглянула в коробку. — Между прочим, не хухры-мухры. Конфетки ручной работы. А это что? Шоколадка такая?
Ира, едва взглянув, ахнула. В центре коробки, в специально сделанном углублении, лежал диск в прозрачном пластиковом футляре, из которого ей загадочно улыбалось лицо Марлинского.
— Нет, это музыка!
Она быстро схватила диск, словно боясь, чтобы кто-нибудь не коснулся его раньше нее.
— Так, это Иринина коробка, — протянула покинутая жена. — А я-то думала, ты у нас, Дарья, такой меломанкой сделалась. А конфеты, между прочим, вкуснющие. — Она уже надкусила одну.
Ира тем временем открыла футляр. На обратной стороне вкладыша оказалась надпись: «Здесь я тоже играю пятый концерт Бетховена. Только оркестр гораздо лучше. Давид».
VII
Разошлись гости только к шести часам. Первым решительно увели отбившегося супруга, которому, судя по настроению жены, еще предстояло получить большой новогодний подарок за повышенное внимание к посторонним женщинам. Последними удалились вдовец с сестрой. Дарья с Ириной запихнули посуду в посудомоечную машину:
— Проснемся, а у нас все чистенькое, — объявила Дарья. — Главное, стоять у раковины не надо.
— А кто посудомоечную машину купил? — осведомился порядком уставший «оборотень в погонах».
— Ты, разумеется, ты. Ложись спать. Сейчас упадешь! — воскликнула Дарья.
— Милиция всегда на ногах, — с гордостью отозвался супруг.
— И форму не забудь снять, а то что мы потом соседу отдадим? — напутствовала жена.
— А она ему больше не нужна, — хохотнул Артур. — Он из нее уже вырос. И чин у него теперь уже генеральский.
Ира осталась ночевать у Дарьи. Ей постелили в комнате Георгия. Все равно он должен вернуться лишь к вечеру.
Проснулась она с таким радостным чувством, какого, кажется, не испытывала после Нового года с самого детства, когда, пробудившись, кидаешься насладиться полученными ночью подарками. Ирина на цыпочках пробралась в переднюю за сумочкой, снова забралась в постель, вытащила диск и мобильник. Сперва она долго разглядывала фотографию Марлинского на вкладыше к диску. Какое красивое у «него лицо! Необычное, одухотворенное. И какая же она, Ира, дура. Провела последние два месяца словно в ступоре. Нет бы сходить в магазин и купить его записи. А даже если они по каким-то причинам в Москве не продаются, у Насти-то наверняка есть полная коллекция дисков отца. И она бы с радостью дала их послушать. Как Ирине не пришло это в голову?
Теперь она сама удивилась. Простейшая идея, но ведь не пришла! Зато теперь она приедет домой и сразу поставит его запись. А на днях обязательно постарается купить все, что есть.
Вдоволь налюбовавшись фотографией и дарственной надписью, Ирина потянулась к мобильнику. Может, ей вчера все просто пригрезилось?
Шампанское в голову ударило? Нет. В памяти остались оба послания от Давида. Снова элементарная вежливость? Вряд ли. Конечно, она еще плохо знала Марлинского, однако тот никак не производил впечатление человека, кидающегося с пеной у рта отвечать на любое поздравление первого встречного-поперечного. К тому же Ирина не сомневалась: Новый год он провел не один и недостатка внимания к себе не испытывал. И в то же время не поленился отправить ей СМСки! Это значило даже больше, чем приглашение на концерт.
А что, собственно, это значило? Она не была столь хорошего мнения о себе, чтобы думать, будто сразила его с первого взгляда. Да и не в том Марлинский возрасте, чтобы вот так, с ходу, влюбиться. Добро бы еще она, Ира, была восемнадцатилетней девушкой. Тогда бы хоть прослеживалась определенная логика из серии: седина в бороду, бес в ребро. Но вряд ли. При его-то успехе у женщин, он обратил внимание на нее, Ирину. Немолодую серую мышку, как выражается Дарья.
Но если не обратил, как расценивать последующие действия? Совершенно непонятно. Разве что назло Марине? Однако Давид не похож на человека, который станет тратить время, чтобы сделать нечто назло человеку. Загадки. Опять сплошные загадки. И все же Ирина ощущала если не счастье, то что-то очень близкое к счастью.
В комнату заглянула Дарья.
— О-о. Уже проснулась! И что это мы там разглядываем? Ну ты вообще-то дурища! Зачем подарок Марлинского к нам на Новый год приволокла. Он же интимный!
— Кабы знать. Я ведь не раскрывала. Думала, конфеты.
— Это все твоя заниженная самооценка. И в результате конфеты, предназначенные для одной тебя, почти полностью сожрала Валька.
— Ладно, будем надеяться, что они подсластили ей горечь от мужниного поведения, — усмехнулась Ира.
— Кстати, меня эта проблема очень волнует, — с озабоченным видом откликнулась Дарья. — Этот кобель, по-моему, всерьез запал на сестру вдовца. Я слышала: телефончик у нее взял, а она дала. Во, кобелица оказалась.
— Нам-то какое дело? Пусть развлекаются. — Судьба обоих не особенно волновала Ирину.
— Это тебе наплевать! — воскликнула подруга. — А мне Валька сейчас позарез нужна. Кое-что обещала устроить. А если муж у нее с этой сестрой вдовца загуляет, она мне не простит. Получается, я их познакомила.
— Да погоди. Может, он утром вообще не вспомнит. Он ушел в таком состоянии.
— Зря надеешься. Такие, как он, про баб никогда не забывают. Ох, боюсь, он мне все испортит.
— Знаешь, что я тебе советую, — засмеялась Ирина, — решай проблемы по мере их поступления.
— Да ведь уже поступила. А, ну их. Прямо настроение испортилось. Ты-то что вся сияешь?
Ирине так хотелось поделиться радостью, что она не выдержала.
— Дашка, мне Марлинский не только подарок прислал, но ночью еще и поздравил.
— Позвонил? — Даша подскочила на кровати.
— СМСку прислал.
— Покажи!
Ира на мгновение заколебалась.
— Там что-то интимное? — по-своему истолковала ее нерешительность подруга.
— Нет, нет. Абсолютно нейтрально.
— Ну покажи-и. Мне в жизни еще ни один мужик СМСок не слал, — чуть ли не со слезами на глазах простонала Дарья. — Потому что, когда мужики водились, мобильных еще не было.
— Значит, сын и Артур не в счет? — хихикнула Ира.
— Естественно, это родственники.
— Да покажи же!
— Смотри.
Ирина нашла нужные сообщения. Дашка читала долго и вдумчиво, словно пытаясь постичь смысл, содержащийся между немногочисленных строк.
— Обалдеть, — наконец выдохнула она. — С одной стороны, вполне нейтрально. Но с другой — он ведь написал «ваш». Что-то это да значит. Нет, подруга, не знаю уж чем, но ты его зацепила.
— Разве что щами, — усмехнулась та.
А что? Народная мудрость ведь не на пустом месте появляется. Путь к сердцу мужчины… Ну сама знаешь. Конечно, у такого человека это не столь примитивно, — с глубокомысленным видом продолжала она. — Поел, брюхо набил и влюбился. У Марлинского, естественно, как у натуры творческой и интеллектуальной, взаимосвязи гораздо сложнее. Но ты ведь сама говорила: поел твоих щей и вспомнил бабушку. Значит, пошли у него ассоциации. Вдумайся, что такое бабушка? Это детство, уют, тепло, любовь, безопасность. Для одинокого человека, как твой Марлинский, а именно так я представляю его по твоим рассказам, это как раз то, чего ему не хватает. И теперь ты, благодаря твоим щам, в его сознании ассоциируешься с детством, уютом, теплом, любовью и безопасностью. Вот его к тебе и тянет. Допускаю, что даже подсознательно.
— То есть, по сути, нравлюсь ему не я, а собственная покойная бабушка?
— До определенной степени. Но если ты ему и впрямь сможешь предоставить любовь, уют и покой, он будет любить уже не бабушку, а тебя.
— Полагаешь, ему такое надо, при его сумасшедшем ритме жизни? — засомневалась Ирина. — Да он не захочет остановиться, чтобы все это получить. Он ведь сегодня прилетел, завтра улетел на полгода. Никак я не вписываюсь. Чтобы дать человеку любовь, нужно время, а у нас с Марлинским вряд ли достанет его даже на то, чтобы как следует познакомиться.
— Это уже от тебя зависит.
— Дашка, да ничего от меня не зависит! Не идти же мне к нему со словами: «Я вас люблю».
— Почему обязательно говорить. Дай понять, что он тебе небезразличен.» Намекни.
— Как я ему дам понять, если я тут, а он — на другом конце света. Не знаю даже, когда он мне в следующий раз позвонит, и случится ли это вообще. А потом, знаешь, сколько вокруг него вьется таких намекающих, да и не намекающих, а едва ли не в мегафон орущих: «Любимый, иду к тебе и на все готова!»
— Однако щи он ел у тебя. И подарок прислал тебе. И поздравлял. Что из сего следует? Что хоть одна ниточка между вами уже есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14