– Наверное, он туда портируется. – Греко почмокал – вроде задумался.
– Меня просили выдумать легальный способ увеличить частоту сделок, – объяснил я. – Федералы гайки закручивают. В сообществах мошенничают напропалую. Не исключено, что это идеальная альтернатива.
– Кажется, мы уже пытались. Чересчур зарегулировано. Власти под ногами путаются.
– Я все устрою. Бирнбаум с Морхаусом – старые друзья. – Я уже завелся. – Много лет. Типа всякая гнусь. Тобиас его за яйца держит. Бирнбаум сделает, как мы скажем.
– Тогда кайфово. Я уверен, мы что-нибудь учиним.
– Как в старые времена, – улыбнулся я.
– Надеюсь, нет, – засмеялся Греко и зашагал назад по тропинке. Я не давил. Синаптикомовский эксклюзив более чем восполнит мою дневную оплошность.
– Расскажи, – попросил я, когда мы взбирались по берегу. – А почему зеленые рубашки?
– Забавно, – отозвался Греко. – Никто никогда не спрашивает.
– Вообще пугает, знаешь.
– Так не задумано. Началось в шутку – увидели, что мистер Торенс такую носит. А потом как бы прилипло – тем более экология, все такое. Гипнотический цвет, если подробно изучать.
Изучать зеленый цвет? Все, уже не спросишь, поезд ушел – мы вернулись к остальным, и Эль-Греко смешался с зелеными войсками. Но все же я вроде как выиграл дважды. Еще немного, и я докажу, что Морхаус не зря меня сюда привез. И я восстановил связь, пускай и хиленькую, с еще одним Ямайским Королем. Может, в итоге все и сложится.
– Ну, – обратился главный к Эль-Греко, – наш друг из «МиЛ» в команде?
В команде? Так это все подстроено? Эль-Греко приказали меня окучить?
– Джейми выяснит, нельзя ли реализовать систему на сайте торгов «МиЛ», – как-то робко ответил Греко. Выходит, ему хватает совести краснеть.
Пусть видит: я понимаю, его заставили, я ради него подыграю.
– Он очень восторженно рассказывал о программе, – сообщил я. Надеюсь, Греко поймет, как я стараюсь. – Очень увлекательно говорил.
Главный не дался:
– Друга защищать не надо. Мы все, Джейми, прекрасно осведомлены о талантах Ваганяна. – Он меня раскусил. Не даст за свой счет заключить альянс. Эль-Греко в его команде, не в моей.
– Да нет, правда, – упорствовал я. – Он очень убедительно излагал.
– Если ты понял, что тебя убеждают, – хмыкнул главный, – значит, он не справился с работой.
– Да нет, он же не всучивал ничего. – Я сдал назад. – Просто, мне кажется, это прекрасное дополнение к нашему сайту. Нам сильно поможет. Он это очень внятно объяснил.
– Ну хорошо, – сказал главный. – Будем рады, если ты присоединишься. Моя фамилия Лори. Симпсон Лори. – Он пожал мне руку. А затем, дабы я не усомнился, что меня разыграли: – Надеюсь, вы воспользуетесь этими вашими ходами у федералов, чтоб регулирование обойти.
Ладно, чудесно. Все было подстроено.
Да ерунда, решил я, поднявшись на крыльцо четвертого коттеджа. Если хотят, пускай думают, что они круче. Это ведь они технологию раздают, а прибыль наша. Что до Эль-Греко… Ну теперь он явно в форме по сравнению с последней-то нашей встречей. И все же приятно пообщаться с Ямайским Королем, даже при таких обстоятельствах. Особенно при таких обстоятельствах. По сравнению с Эль-Греко я просто вольная птица. Если еще перед Джудом и Рубеном в громовержца сыграю – вообще идеально.
Я тихо отворил дверь и услышал, как заворочался Алек. Бедный пацан. Не включая свет, я попытался нащупать дорогу. Снял штаны, положил их на комод, добрался до кровати и сел. На ватном одеяле – что-то мягкое. Гусиные перья какие-то. Я похлопал рукой в поисках утечки. Обнаружилась целая куча пуха, просто гора перьев. И она внезапно зашевелилась.
– Эй! – крикнул женский голос.
Я подскочил и врубил свет.
В моей кровати сидела пернатая танцовщица. Джинна, рыжая из-за стола регистрации.
– Что за?… – ахнул я. Она собирала шмотки. На полу – пузырь бурбона, на тумбочке – предательские остатки порошка возле скатанной сотенной купюры.
– Привет, – сказала Джинна. – А сколько времени?
Алек сел в постели, держась за стену. Убит в никуда.
– Джейми, прости, – пробормотал он. – Я думал, ты…
– Нормально, – сказал я, пытаясь въехать, что происходит. – Я найду кровать в…
– Нет-нет, все в порядке. – Джинна уже собралась. – Это не то, что ты думаешь. Мне работать утром.
– Ну ладно, – сказал я. – Эм-м. Спокойной ночи.
Она остановилась у Алековой постели.
– Мне точно взять деньги, ты уверен?
– Заткнись и проваливай, поняла? – сказал Алек.
– Вас, студентиков, не поймешь. – И она вышла, по пути задев меня объемным птичьим бюстом.
Я запер дверь, смахнул с кровати пух, перевернул подушку и выключил лампу.
– Что ж ты ее выпроводил? Она ничего себе, – заметил я, хотя, по-моему, она была чудовищно безвкусна, и я хотел ее сам. – Ее на тебя пробило.
– Я ей не за это платил. Я к ней не клеился. Не в том фишка.
– Ну как скажешь. – Ладно, пусть. – Ты в норме? Ты сколько выпил? – Явно ведь чудовищно насосался. Но про кокаин ни слова не скажу.
– Я очухаюсь, – ответил Алек. – Комнаты иногда и побыстрее вертятся.
– Ну ладно, тогда спокойной ночи.
– Ага.
Некоторое время мы полежали молча.
– Знаешь, я бы и сам добрался, – наконец сказал он.
– А?
– К причалу. Когда лодка перевернулась. Я бы и сам добрался, без тебя.
– Да тут нечего стыдиться. Ты пьяный был.
– Не настолько пьяный, Джейми.
– Слушай, мне твой отец сказал про руку, – признался я. – С такой рукой, да еще под градусом…
– Я бы и сам добрался, – пробубнил он.
– Засыпай. Мы об этом завтра поговорим.
Он уже отрубился. Я лежал, и меня, как ни странно, грызла совесть. Будто я его свалил, занял его место у кормушки. Поглотил жизнь очередного персонажа.
Когда я проснулся, Алека не было. Тем лучше. Больше времени до встречи. Может, потому он и слинял.
Я нащупал на полу часы. Семь утра. Как это Алек встать умудрился? Я раздвинул занавески, и белое монтанское солнце брызнуло на меня сиянием, какого я никогда не видал в городе (куда вечером буду счастлив вернуться). Сплошная белиберда на этом ранчо. Открывает людские темные стороны.
Я принял душ, побрился и оделся так, как хотел с самого начала. Рубашка «Брукс Бразерз», вельветовые брюки и джемпер. Ковбои лесом идут.
В центральном здании никто не завтракал. Какая-то обслуга за столом ставила на планшетах галочки в списках. Одна женщина подняла голову. Джинна.
– О, доброе утро, мистер Коэн.
– А где все? – спросил я. – Завтрак уже кончился?
– Да нет, дуралей. – Она нежно хлопнула меня по руке. – Еще не начинался.
– И где?…
– Вы сегодня питание зарабатываете, – ответила она. – Все на западном выгоне.
– На западном?… – Карту я изучал – мне ее выдали с путеводителем. Я знал, где выгон, но мне было любопытно, кто такая эта Джинна, и что с Алеком стряслось. Или, может, сам ее окучу.
– Вон туда, – показала она. – Мимо коровников. Прямо вдоль холма идите.
– Не проводите меня?
– Я со щеглами не гуляю, – засмеялась она. – Даже если они громко воют. – И Джинна подмигнула. Ну еще бы. Мы оба, надо думать, в курсе наших темных сторон. Я вспыхнул и отвалил. Господи, сколько всякой грязи про важных шишек знают эти женщины. Лучше их не злить.
Возле коровников я столкнулся с работниками – настоящими ковбоями, которые воевали с быком. Стальными кольями они пихали его к беспокойной корове в крошечной клетушке. Один ковбой заметил меня и секунду разглядывал. Я незваный гость. Шкет из летнего лагеря встретил студента.
Работник внезапно уставился в небо. Видимо, слышал он лучше меня: я лишь через несколько секунд разобрал ворчание. На луг спускался вертолет.
– И какого хуя они теперь устроят? – спросил работник коллегу.
Какого бы хуя ни устроили, я хотел выяснить и помчался за вертолетом. На длинных стальных проводах он волок громадный деревянный ящик. Я бежал всю дорогу до западного выгона, где и нашел остальных курортников – все повисли на заборе. Тобиас махал шляпой.
– Как раз вовремя, Джейми! – заорал он. – Привезли его.
– Кого? – спросил я, взбираясь по столбу к Морхаусу поближе.
– Быка из Нью-Йорка. Которого пристрелить хотели. Его Теллингтон купил, поганец!
Вертолет, раскрашенный в фирменные ярко-рыжие цвета «Интертейнинка», повис над загоном. Повсюду носились коровы, работники пытались их угомонить. Гигантский ящик медленно снижался.
– У меня хорошие новости, мистер Морхаус, – сообщил я. Не понять – то ли сейчас идеальный момент, то ли хуже не бывает.
– И что у тебя, пацан? – игриво осведомился Тобиас. – Трахнул кого? Алеку-то подфартило?
– Нет-нет, я не об этом. То есть я не знаю, подфартило ли Алеку. – Я уже чувствовал, что падшего друга следует прикрывать. – Вполне могло. Я, ну – я тут пообщался вчера с ребятами из «Синаптикома». Насчет использования их программы на сайте торгов. По-моему, очень уместно. И они жаждут с нами поделиться.
– Пожалуй, неплохо, – согласился Тобиас, не отрывая глаз от ящика. – Валяй.
– Ну да. Сделаем. Проблема в регулировании. Откровенно говоря, они готовы с нами стусоваться отчасти потому, что вы общаетесь с Бирнбаумом.
– Типично, – заметил Тобиас. – Но они правы. Если эту дверь кто и выбьет, так это мы. Только пусть эксклюзив дадут, раз уж нам напрягаться.
– Я думаю, проблем не будет. – Это я уже учел.
– Значит, по рукам. – Тобиас снова воззрился на ящик. – Ты глянь, а?
Потрясающе. Вот так и заключаются сделки. Посреди всего. Когда что-то должно случиться, оно берет и случается. Встает на место.
Вертолетная лебедка опустила ящик очень низко, и все равно он с чудовищным грохотом хряснулся об землю. Мы все зааплодировали.
Теллингон обратился к толпе в мегафон:
– Джентльмены, с невероятным удовольствием представляю вам: прямо из джунглей Нью-Йорка – существо, приговоренное к казни лично губернатором… Бык Отто!
Все восторженно заорали, два ковбоя отодвинули боковую панель и помчались прятаться. Ничего не произошло. Крики стихли – все предвкушали быка. Ящик стоял, как стоял.
Один ковбой осторожно подобрался к дыре в стенке. Заглянул внутрь, поскреб в затылке. Внезапно дыру затопила чернота. Потрясенный ковбой зигзагами ринулся в укрытие, Отто рванул из крошечной тюрьмы. Бык пролетел футов десять и застыл. Ковбой вжимался в землю, прикрыв голову руками. Бык постоял, как ни в чем не бывало отвернулся и захромал по выгону.
А теперь что делать? Теллингтон подал пример – захлопал, и мы тоже зааплодировали, сначала нерешительно, потом храбрее. Овация достигла пика, и Теллингтон поднял мегафон:
– Джентльмены, найдите себе помощников и отправляйтесь искать завтрак!
Тобиас похлопал меня по плечу.
– Давай, пацан, пошли.
Вместе с молодым работником я и Тобиас побежали на луг; десяток таких же трио с нами.
– Мы что делаем? – спросил я на бегу.
Тобиас не ответил.
– Смотри, – обратился он к ковбою. – Вон там. – К стогу сена жался молодой бычок. – Этот?
– Да, сэр, – отвечал работник. – Завалить его?
– Ну как, завалить его, Джейми?
– Ну… э… – Я не въезжал.
– Завали, пожалуй, – решил Морхаус. – Идем, Джейми.
Работник стянул с пояса веревку и крадучись направился к молодому зверю – малюсенькими шажками, размахивая петлей. Почмокал губами – бычок обернулся. В тот же миг ковбой накинул ему на шею лассо, одним плавным скачком рванулся вперед и прижал бычка к земле. Умело обмотал и связал ему ноги, обездвижив за несколько секунд.
– Идите сюда. – Ковбой стащил с плеча мешок и сунул мне.
– Давай, – сказал Тобиас, подталкивая меня к мешку.
Я заглянул внутрь. Пустая банка и флакон дезинфицирующего средства.
– Так, а теперь откройте флакон и дайте сюда, – спокойно распорядился ковбой.
Я сделал, как велели. Отвинтил крышечку – внутри оказался длинный помазок, с которого капало что-то бурое.
– Давайте сюда, – сказал ковбой. – Намочите получше.
Ковбой держал бычка яйцами наружу. На меня навалилась реальность происходящего. Мы их сейчас отрежем.
– Эм-м…
– Нормально, давайте. – Ковбой взял помазок и смазал живности мошонку. – Сойдет. – Из кожаного футляра на бедре извлек длинный сияющий нож. – Ну, кто сделает?
– Он, – сказал Тобиас.
– А где Алек? – спросил я. – Вам не кажется?…
– Валяй, Коэн. Нет ничего лучше, чем зарабатывать пропитание.
Я взял нож и уставился на свою жертву. Ясное дело, я не смогу, но тормозить – еще хуже. И с Тобиасом все так удачно складывалось.
Я сложил в уме слова. Извините , начну я, но я просто не… И будто невидимая рука стиснула мои пальцы, потянула нож к перепуганной твари.
– Надо б лезвие почистить! – Ковбой кивнул на флакон.
Отсрочка. Я бережно, не торопясь нанес дезинфекцию на лезвие.
– Ну давайте. Прямо вот тут, – сказал ковбой, пальцем проводя по основанию мошонки. Бычок внезапно брыкнул, пытаясь вывернуться. – Скорее, ну.
Секунду назад я бы это сделал. А теперь не мог двинуться. Даже говорить не мог. Скорчился с ножом в руке, к месту примерз.
– Все нормально, сэр, – сказал молодой ковбой. Я впервые глянул ему в глаза. Ему же пятнадцать, не больше. – Давайте, вы его просто подержите.
Он взял нож и медленно уступил мне место. Одной рукой я схватил бычка за ноги, другой вцепился в веревку, раздвинув животине бедра, как делал ковбой. Ну слава богу – задача проще, я был благодарен и желал хоть ее выполнить. Парень опустился на колени и наклонился.
– Вот черт, – сказал Тобиас. – Дайте мне .
Парень отдал ему нож.
– Прямо у основания, – сказал он.
– Я знаю, что делаю.
Лезвие приблизилось к нежной розовой коже. Время замерзло. Брит-мила моего кузена. Бенджаминовым сайдаком должен был стать Шмуэль, но его вызвали к постели умирающего члена общины, и хотя мне было всего пятнадцать, меня попросили его заменить. Я пришел в ужас, но моэль оказался очаровательным древним хасидом, длиннобородым, с добрыми, сияющими глазами. Он нежно, однако твердо объяснил мне ритуал – пять тысяч лет еврейской традиции маячили у него за спиной. В футе над столом я раздвинул ноги новорожденному, а моэль трудился над крайней плотью.
Мелкий братец вопил и дергался, а я лишь смотрел в мудрые глаза под громадной черной шляпой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36