Поразительна творческая вспышка подобной мощи у этого уже немолодого, усталого человека! С тех пор и до самой своей смерти он продолжает напряженно творить, создавая один за другим романы большого художественного и общественного значения. С каждым новым произведением растет его писательская слава.Одиннадцатилетний период творчества писателя называют «"годами Нацумэ" — так велико было его влияние на читающую Японию [1]».Замысел повести «Ваш покорный слуга кот», как свидетельствует сам писатель, вызревал у него в процессе творческой работы. Вначале он думал написать маленькое произведение для одного номера журнала, но увлекся и понял, что найденные им сатирические приемы позволяют создать социальную повесть большого масштаба.Сюжетная фабула повести несложна; отсутствие значительных событий как раз характерно для той обыденной застойной жизни, какую изображает Нацумэ Сосэки. Завязка — рождение кота, трагическая развязка — его гибель в чане с водой. Но композиция повести довольно сложна. В ней свободно чередуются жанровые сцены, пародийные псевдонаучные рассуждения, литературные пародии, комические анекдоты. Все эти пестрые элементы подчинены общему замыслу: пучок стрел крепко сидит в колчане.Нацумэ Сосэки был отлично знаком с современной европейской культурой и культурами Японии и Китая. Его кругозор необычайно широк. В повести «Ваш покорный слуга кот» легко открыть следы влияния великих английских сатириков XVIII века Джонатана Свифта и Лоренса Стерна. Нацумэ Сосэки внимательно изучал знаменитый роман последнего «Тристрам Шенди», в котором своеобразно, в нарочитом беспорядке чередуются гротески, пародии, жанровые сцены. Кот в повести Сосэки вспоминает своего предшественника — ученого кота из «Истории кота Мурра» немецкого писателя-романтика Э. Т. А. Гофмана.Нацумэ Сосэки недаром был коренным «эдокко» (уроженцем г. Эдо). Горожане старого Эдо любили юмор и понимали в нем толк: большим успехом пользовались у них смешные истории (ра-куго) в исполнении уличных рассказчиков, расцвеченные каламбурами, анекдотами, вольными шутками, «комические романы», шуточные стихи, юмористические картинки. У горожан Эдо была репутация острословов. Некоторые страницы в повести «Ваш покорный слуга кот» написаны в манере уличных рассказчиков. Сочная жанровая сценка в бане напоминает популярный «комический роман» Сикитэй Самба (1776 — 1822) «Баня», но таких резких, бичующих сарказмов, как у Сосэки, в старых юмористических книгах, конечно, не найти. Многим, как уже говорилось выше, писатель обязан поэзии хокку.Нацумэ Сосэки по-хозяйски использует разнообразные приемы сатиры, юмора, пародии, гротеска; он как опытный мастер берет в руки тот или иной из этих инструментов и создает оригинальное произведение в собственной, неповторимо своеобразной манере. Один из характерных приемов юмора Сосэки состоит в том, что его герои говорят серьезно о несерьезных вещах и наоборот. Читатель должен это помнить, иначе он рискует уподобиться простодушному коту.Многое в повести выхвачено прямо из самой жизни. Сосэки сообщал в письме своему другу Судзуки Миэкити в самый канун 1906 года: «Читал ли ты уже „Хототогису“? Если от школы, расположенной позади моего дома, поступит протест, то буду очень рад: это даст мне лишний материал. По соседству со мной находится школьное общежитие. Только наступает ночь, как ученики начинают галдеть, чтобы отравить жизнь соседям. Вот и сегодня беснуются вовсю. Все, что потом произойдет, я опишу в точности. Недурно, если в конце концов директор школы тоже скажет свое слово. Такие распри дадут мне богатый материал для моего „Кота“».Герои повести — коты и люди. В японских книжках для детей принято изображать животное как маленького человечка с головой зверя. Коты в повести Сосэки — это маленькие человечки в масках. Среди них сохраняются те же социальные различия, что и среди людей, ведь они живут в мире, где служанка часто расценивается ниже кошки. В повести они на роли клоунов: разыгрывают интермедии между основными номерами. Но если коты похожи на людей, то верно и обратное: многие люди не лучше животных.В центре повести учитель Кусями и его друзья: шутник Мэйтэй, красавец Кангэцу, простак Тофу, философ Докусэн и другие. Нацумэ Сосэки вылепил учителя по своему образу и подобию. Он всячески подчеркивает портретное сходство между своим героем и собой вплоть до рябин на лице. Кусями тоже преподает английский язык и литературу. Он человек замкнутый, сидит в своем кабинете, как улитка в раковине, но вовсе не из врожденной любви к одиночеству. Кусями полон отвращения к окружающему обществу, в котором царствуют толстосумы вроде Канэда, этой «ходячей банкноты с глазами и носом». Но и в своем кабинете он не может укрыться от наглости богатых выскочек и их подлипал вроде Судзуки, от вездесущего сыска.«Когда у неосторожного вытаскивают из-за пазухи кошелек, — говорит он, — это называется воровством. А когда к неосторожному залезают в душу, — это сыск. Когда тайком забираются в дом и уносят вещи, — это грабеж. А когда тайком извлекают из тебя сведения, — это сыск. Когда с оружием в руках отбирают собственность, — это бандитизм. А когда гнусными словами ломают твою волю и душу, — это сыск».Кусями томится скукой жизни, невыносимой скукой, когда обыденность становится заурядностью. Он ненавидит обывателей, и они платят ему тем же: дразнят его, как обезьяну за прутьями решетки. В их глазах он чудак, полусумасшедший, потому что не хочет прислуживаться, хотя по десять лет ходит в одной и той же потертой лисьей шубе. Кусями способен на короткие вспышки гнева, но не на активное действие: «Так стрела, пущенная из лука, вяло шлепнется на землю». Но он полон внутреннего сопротивления: «Да я каждый день только и делаю что дерусь. Пусть у меня нет противника — раз я злюсь, это все равно что драка».Большое место в книге занимают диалоги между Кусями и его учениками, остроумные, полные искрометных шуток. Кажется, что герои книги — это весельчаки, забавники, готовые высмеять все на свете, но скоро замечаешь, что шутки у них невеселые, сквозь смех пробивается глубоко скрытая горечь, слышатся даже нотки душевного надрыва:«Да, эти люди кажутся беззаботными, но постучите по донышку их души, и вы услышите какой-то печальный отзвук… Все идет так, как должно быть. Но когда это „все“ тянется до бесконечности, становится как-то тоскливо».Впереди нет просвета. Умрет учитель Кусями, изъеденный болезнью и душевной тоской. Засосет тина обыденности его учеников. Еще глубже увязнет в грязи продавшийся толстосумам Судзуки… Даже кот почувствует пресыщение жизнью!«Скучно на этом свете, господа!»В повести «Ваш покорный слуга кот» зло высмеивается современное писателю общество, в котором «человек даже у кошки способен отнять крысу». Законы его нелепы. Изобретательность людей дошла до того, что они нагородили всюду заборов, набили кольев, разделили земные просторы на земельные участки господ таких-то или таких-то. Это выглядит примерно так же, как если бы они протянули по голубому небу веревки и объявили: «Эта часть неба — моя, а вон та — его».Шел второй год войны с Россией. Казенная пропаганда призывала к войне до победного конца. Даже кот готов сформировать сводную кошачью бригаду и отправиться на фронт царапать русских солдат. Нужна была большая гражданская смелость, чтобы в самый разгар военных событий сделать ура-патриотизм предметом злой пародии. Согласно казенной пропаганде, в японском воине жил особый дух Ямато. И вот оказывается, что доблестный дух Ямато — фикция, нелепая выдумка, пустышка, меньше чем ничто: «Адмирал Того обладает духом Ямато. И аферист, и шулер, и убийца обладают духом Ямато…» «Дух Ямато треугольный? Дух Ямато квадратный?…» «Все о нем говорят, но никто его не видел. Все о нем слышали, но никто не встречал. Возможно, дух Ямато одной породы с тэнгу [2]».В разгар войны, когда газеты трубили о «духе Ямато», а поэты и писатели воспевали его, в глазах многих такие дерзости по его адресу граничили с кощунством.Нацумэ Сосэки прокалывает как воздушные шарики одну ложную истину за другой, и от них остаются только пустые сморщенные оболочки.Особую ярость писателя вызывает система сыска и шпионажа. Давно кончилась эпоха реформ, Япония все более превращалась в полицейское государство, уподобляясь Гераклову быку, которого тащат за хвост назад. Со стороны кажется, что его следы ведут вперед, на самом же деле он пятится назад.Сосэки обрушивает град насмешек и на интеллигентов, зараженных низкопоклонством перед Западом. Такие люди перенимали только внешние приметы европейцев, потому что, сознательно или нет, заискивали перед сильными, а до подлинной культуры им и дела не было. Кажется, они согласились бы гулять голыми в парке Уэно, если б только так делали европейцы!Сосэки стремится очистить сознание интеллигенции от всего, что его отравляет. Для этого он атакует по всему фронту лженауку и лжефилософию. В сущности, он подвергает беспощадной критике всю новую цивилизацию буржуазной Японии. Свою критику современной японской культуры Нацумэ Сосэки изложил впоследствии в статьях и заметках «Мой индивидуализм», «Современная японская цивилизация» и других. Главную силу своих ударов он направляет против модной доктрины индивидуализма и против ницшеанства с его учением о «сверхчеловеке». Индивидуализм, по мнению Сосэки, ведет к крайнему эгоизму, к забвению своего долга перед другими людьми, означает в конечном счете духовную смерть. В обществе, построенном на началах крайнего индивидуализма, искусство гибнет, потому что нет общности вкусов, которая создается только коллективно. Художнику ничего не остается, как творить для самого себя, а это бессмысленно. В конце романа кот рисует страшную картину гибели человечества, которое не может существовать, превратившись в сборище одиночек. В отчаянье кот предпочитает утонуть в чане с водой. Нацумэ Сосэки считает, и не без основания, самой опасной болезнью века именно индивидуализм, но противоядия он не находит, потому что не понимает, как может возродиться чувство общности между людьми. Ядовитые насмешки вызывает у него ницшеанство. «Сверхчеловек», который стоит над толпой, оказывается всего-навсего олицетворением философии тесноты. «Ницше прозябал в девятнадцатом веке, когда нельзя было без оглядки на других перевернуться с боку на бок. Он нес всю эту чушь от отчаяния. Когда я его читаю, я испытываю не восхищение, а жалость. Его голос — это не голос безумного смельчака и идейного борца, а вой обиженного, который испытывает боль и поэтому все на свете проклинает».Крайний индивидуализм ведет к мертвящему эгоизму, нравственной опустошенности и в конечном счете к распаду личности и полной духовной гибели. Человеку, который заболел этой болезнью, по мнению писателя, остается только покончить с собой. Трагическая тема нравственной гибели в условиях буржуазного общества высоко одаренного человека, наделенного острой восприимчивостью и чуткой совестью, становится главной темой последующих психологических романов Нацумэ Сосэки (см. переведенный на русский язык роман «Сердце»). [3] Большое место в книге занимают литературные пародии. Пародируются главным образом сочинения романтиков, например популярного в то время Идзуми Кёка (1873-1939). Мистик и фантаст, Кёка сочинял рассказы, в которых потусторонний мир вторгается в область реального, и не замечал при этом, что делается вокруг; у него «крабы вылезали из-подо льда».Насмешник Кангэцу сочиняет пространный рассказ в духе романтиков. Друзья в роли «Серапионовых братьев» Гофмана все время перебивают его ироническими комментариями. Как и полагается романтику, герой «не любил оживленных мест и с умыслом избегал комфортабельные города»… Он бежит от них в пустынные леса и горы, в безлюдную деревню… То есть она была бы безлюдной, если бы в ней не помещался колледж…В другом пародийном рассказе герой скитается в пустынных горах и встречает красавицу, — распространенный романтический сюжет. Любовь загорается внезапно: «Я проснулся наутро, и тут приключилась несчастная любовь»… Увы, мечты разбиты: красавица оказалась лысой!В своей повести Нацумэ Сосэки действует как могильщик романтизма, но сам он и после этого продолжает еще писать в романтической манере. Недаром он говорит, что ведет борьбу прежде всего с самим собой.Повесть кончается грустно: убирая шлак и мусор, писатель не знал, что же можно построить на расчищенном месте. Классовая ограниченность мешала ему увидеть положительные силы, способные стать строителями будущего общества.«Ваш покорный слуга кот» прославил имя автора. Газеты жадно искали новые, свежие таланты. Нацумэ Сосэки поступил на службу в крупнейшую токийскую газету «Асахи»; он решился на такой шаг не ради наживы: платили мало, но благодаря газете он смог общаться с массовым читателем. В жизни писатель вовсе не был таким затворником, каким он рисует своего героя — учителя Кусями. Сосэки очень любил молодежь. В своих произведениях он часто рисовал образы молодых людей Японии. У него было много учеников, молодежь охотно собиралась на знаменитые четверги в доме писателя. Среди его учеников были такие первоклассные таланты, как Судзуки Миэкити, Морита Сохэй, Абэ Дзиро, Абэ Иосисигэ, Акутагава Рюноскэ… Как литературный критик Нацумэ Сосэки оказал поддержку многим начинающим писателям на страницах газеты «Асахи».Весной 1906 года Сосэки написал небольшую повесть «Мальчуган». Она до сих пор очень популярна в Японии. «Мальчуган» (боттян) стал нарицательным словом для пылкого молодого человека, который всегда готов постоять за правду, не заботясь о последствиях. Осенью того же года писатель создал небольшую романтическую повесть «В дороге». Он развил в ней свое эстетическое учение о красоте, противопоставив его утилитарным идеалам своего времени. Все три его ранних произведения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10