Порадовали нас боевые друзья из двух соседних полков Алексей Закалюк и Иван Бабак: оба сбили по «Фокке-Вульфу-189».
Закалюк отличился и в следующий день — сбил Me-109. А через день вновь проявила себя группа Федорова. Встретив в районе Федоровки и Мало-Кирсановки около семидесяти Ю-87 и Ю-88 в сопровождении восьми «мессершмиттов», его десятка так же дерзко атаковала противника и сбила четыре «юнкерса» и три Ме-109. Одного «мессера» сбил ведущий — Аркадий Федоров.
Открыл счет и Павел Клейменов: померившись силами с «мессером», вышел из боя победителем. Увеличил личный боевой счет на одного «мессера» Николай Чистов. Сбили по «Юнкерсу-88» Саша Торбеев, Сергей Никитин и Вениамин Цветков.
Молодежь убедительно заявила о себе. Начало положено!..
Наша первая эскадрилья с рассвета совершила три боевых вылета и в двух воздушных боях сбила три Ме-109, два Ю-87 и Хш-129.
Иван Михайлович Яковенко говорит своему коллеге Григорию Штакуну:
— Зря недоверчиво относились мы к нашим юным командирам: гляди-ка — бьют ребята фашистов! — и, сплюнув через плечо, произносит:
— Тьфу-тьфу, потерь-то нет!
Полных нечеловеческого напряжения сил, промчалось еще несколько дней. На несколько дней мы приблизились к чему-то значительному, большому, во что верим, к чему стремимся и к чему — мы твердо уверены в этом — придем, живыми или нет, но все же придем! Мы в это верим, мы это знаем точно, мы обязательно повергнем врага, победим!
И как ни уставали порой, как ни трудно было, немного передохнув, а если говорить точнее — то просто прикорнув, на рассвете нового дня вскакивали со своих постелей и, быстро умывшись и, перехватив бутерброд с чаем или пирожок со стаканом какао, спешили к своим самолетам…
Диву теперь даюсь: какую нагрузку способен выдержать молодой организм! Но разве до отдыха, если надо довершать сражения, если надо доводить наше правое дело до победного конца!..
Фашисты упорно пытаются! удержаться на левобережье реки Молочной. Гитлер, оказывается, приказал установить «границу» по реке Молочной, потребовал от своих генералов остановить на этом рубеже русских, сдержать натиск советских войск.
Вдоль западного берега реки возведены укрепления, строятся долговременные огневые точки, оборудуются инженерные сооружения. Укрепленная линия получила название «Вотан». По замыслу гитлеровского командования, она должна сдержать наши войска, не позволив им выйти ша оперативные просторы Южной Украины, не пустить их в Крым.
Наше командование, разрабатывая планы наступательных операций, нуждалось в самых достоверных сведениях о положении войск противника и его резервов. С этой целью усиленно велась войсковая разведка, в том числе и авиационная.
Активно ведется нами и разведка вражеских укреплений на реке Молочной и резервов, идущих на линию «Вотан».
Решительно, отважно действовали не только наши разведчики Вениамин Цветков, Александр Ивашко, Николай Коряев, но и летчики других истребительных авиаполков нашей дивизии.
Командир эскадрильи Алексей Закалюк вылетел парой на доразведку: ему поручено было установить местонахождение танковой колонны противника.
Идя на высоте от тысячи метров до бреющего полета и тщательно обследовав в предполагаемом районе все складки местности, комэск близ места впадения реки Молочной в море все же разглядел тщательно замаскированные в балках вражеские танки. Прошел раз, снизился, стал проходить над головами фашистов, и тут вдруг ударили «эрликоны».
С трудом дотянул Закалюк поврежденную машину до своего аэродрома, сел, доложил командиру полка Семенишину о результатах разведки, а потом осмотрел свой истребитель. Механик самолета старшина Иван Форманюк сокрушенно качал головой: три снаряда угодили в машину — хвост разбит, радиооборудование выведено из строя, от коробки реле вооружения ничего не осталось. И все же старшина заверил комэска:
— Не беспокойтесь, товарищ командир, к утру отремонтируем самолет!
Всю ночь напролет трудились авиаспециалисты, усердно работали всем звеном. А утром старшина Иван Форманюк удивил комэска — доложил, что истребитель отремонтирован и готов к боевому вылету.
От души благодарил Закалюк верных, надежных помощников летчиков. Понимали ребята ситуацию, знали, как рвется комэск в бой, тем более, что на полетной карте были теперь знакомые ему еще с 1941 — 1942 годов географические названия…
Конец августа 1943 года был весьма «урожайный» не только для летчиков нашей эскадрильи и нашего полка, но и для соседей.
…Идем на юго-запад. Боевой порядок — уже утвердившаяся у нас еще на Кубани «этажерка». Шесть самолетов сегодня — в ударной группе, четыре — в прикрывающей. Где-то слева впереди вот-вот покажется Азовское море.
Уже чувствуется дыхание осени: на аэродром ветерок то и дело «пригонял» клочья приподнятого тумана, и только к двенадцати часам, когда солнце прогрело воздух, и туман стал рассеиваться, нам дали разрешение на взлет. Да и в штабе дивизии к этому времени уже знали, что летчики соседнего полка успешно провели только что бой над Ефремовкой и Федоровкой. Ведущий сообщил по радио, что район открыт, работать можно. А нам как раз туда и надо!
Речкалов идет в паре с Чистовым, Клубов — с Голубевым, мы с Жердевым. Это и есть ударная группа. Старчиков и Виктор Никитин да два Сергея — Иванов и Никитин — наше прикрытие.
…С высоты уже видно Федоровку: небо здесь действительно чистое. Снижением разгоняем скорость, проносимся над колоннами наших войск, которые торопятся к передовой.
Показались дымы: горят небольшие хутора, горят поля неубранного подсолнуха и кукурузы. Пылают на дорогах машины, подбитые авиацией и артиллерией противника. Тут и там чернеют воронки, вздымаются султаны земли. А вот и линия фронта — идет бой.
Ведущий выходит на связь с «Тигром». Майор Бычков скороговоркой передает:
— С юга — бомберы! Большая группа…
— Вижу! — отвечает Речкалов. Тут же голос:
— И я вижу! — это Старчиков: он идет выше нас метров на тысячу.
А вражеские бомбардировщики идут как раз на той же высоте, что и он.
Речкалов приказывает:
— Атакуем все!
Мне видно, как первые две девятки «юнкерсов», подворачивая вправо, становятся на боевой курс — вытягиваются вдоль дороги и вот-вот начнут бомбить.
За первой идут еще две группы. Дальше видна еще одна. «Мессеров» пока не вижу. «Может, они выше?» — и пристально осматриваю пространство над головой. Все чаще оглядываюсь назад.
Клубов, словно угадав мое беспокойстве, передает «сверху»:
— «Худых» нет. Атакую третью девятку! Речкалов требует:
— Жердев, подойди ближе!
Подтягиваемся. Замысел ведущего предусматривает стремительные действия плотным боевым порядком.
— Атакуйте! Атакуйте! — приказывает «Тигр». Голос не спутаешь ни по тембру, ни по акценту: сам комдив Дзусов.
…Сзади снизу врезаемся в строй первой группы «юнкерсов», несколько растянувшейся в развороте. Мне видна только пара Клубова: оба истребителя разом выбросили вперед ярко-оранжевые стрелы, и они вонзаются в тело бомбардировщика, который идет крайним слева. Он сразу же воспламеняется. Воздушные стрелки длинными очередями заслоняются от дерзкой пары, трассы расходятся веером, но дотянуться до истребителей не могут. Пылающий «юнкерс» тем временем уже вывалился из строя, скользит на крыло, видимо, пытаясь сбить пламя. Но огонь уже охватил весь фюзеляж, и кажется, будто это огромный факел, кем-то брошенный с высоты, отвесно падает на землю.
Тем временем Жердев атакует другую тройку «юнкерсов», ведущих яростный огонь из турельных установок по самолетам Клубова и Голубева. Держусь своего ведущего, внимательно слежу за его действиями, повторяю каждый маневр. Он уже бьет по цели — открываю огонь и я.
От правого «юнкерса» тройки к самолету Жердева потянулась вдруг огненная нить, и я тут же переношу ответный огонь — скорее на отсечение, нежели на поражение. Хоть и не сбил «своего», но зато командира прикрыл.
Проскакиваем под бомбардировщиками новой группы Ю-88. Успеваю заметить: под закопченным брюхом уже полуоткрыты люки! Вот-вот они раскроются полностью, и «юнкерс» сыпанет бомбы. Надо уходить! Ручку от себя, резко нажимаю правую педаль — и самолет юзом скользит в сторону.
Скорость растет. От бомбардировщиков отделяются темные чушки — бомбы пошли вниз.
«Юнкерсы» разворачиваются, но неожиданно попадают в зону сильного зенитного огня — вокруг самолетов вздуваются, вспухают сероватые шапки разрывов, сверкают багрово-оранжевые огоньки рвущихся в небе снарядов малокалиберной артиллерии.
Слева, чуть выше нас, горит бомбардировщик, подожженный Клубовым. А вот задымил еще один. Сомнений нет — Иванов не промахнулся!
Выскакиваем наверх. Осматриваюсь, но все время держу в поле зрения своего ведущего — стараюсь не отстать от него.
Вдруг слышится голос Клубова:
— Голубев, «худой»!..
Предупреждает ведомого, что «мессер» заходит на него сзади — Георгий этого не видит.
Между тем строй «юнкерсов» третьей девятки уже тоже нарушился — два бомбардировщика отходят в сторону, один с дымом пошел к земле. Над оставшимися мечутся «мессершмитты». А вон и два парашютиста раскачиваются на стропах. Это дело рук Сергея Иванова.
Жердев предупреждает:
— Костя, смотри — «худой»: атакую!..
Вовремя заметил ведущий, что на меня нацелился «мессершмитт» — и тут же, переложив свой истребитель влево, Жердев полупереворотом пошел в атаку, открыл огонь. «Мессер» как-то странно крутнулся вокруг оси — летчик маневром уходит из-под трассы. Она тянется совсем рядом с вражеским истребителем, огоньки пляшут то слева от него, то справа. Неужели, уйдет?
Нет, напрасны волнения: «мессер» уже горит.
Ай да Жердев! И выручил, и урок преподал…
Пара Александра Клубова круто идет на высоту. Жердев тоже потянулся за ними. Я, естественно, иду следом.
Вдруг перед глазами замелькали, замельтешили огоньки. Ниже нас, оказывается, идет еще одна девятка. Но это уже бомбардировщики другого типа. «Хейнкель-111» и воздушные стрелки взяли нас на прицел.
Маневрируем, уходим из опасной зоны. А в мыслях снова: «Осмотрительность!..»
Мимо нас с Жердевым проносится пара истребителей: это Николай Старчиков и Виктор Никитин спешат ответить «хейнкелям» на брошенный ими вызов.
Проходят секунды. В наушниках только слабое потрескивание и какой-то шорох. Потом — восклицание:
— Горит!
Кто-то из наших пополнил боевой счет. Интересно, кто? Оказывается, Николай Старчиков поджег «Хейнкель-111». «Тигр» информирует:
— Подтверждаю: семь сбитых! Кавалеристы и пехотинцы благодарят вас. Молодцы!..
Снова молчание в эфире, шорох, потрескивание. И вдруг взволнованное, торопливое предупреждение:
— Еще бомберы, еще!..
Слышны чьи-то приглушенные расстоянием и забиваемые помехами голоса. Радиообмен идет на «нашей» волне, значит, это летчики одного из братских полков нашей дивизии завязали бой. В эфир проскакивают кое-какие фразы, из которых можно догадаться, что это дерется сейчас группа Василия Шаренко. Да, нелегко его восьмерке, бросившей вызов двадцати «юнкерсам» и шести «мессершмиттам»! Бой идет где-то в районе Щербаково. Надо быть настороже: вражеские истребители где-то близко.
В стороне, в направлении Щербаково — Федоровка крутится «карусель»: кто-то дерется. Очевидно, это и есть группа Шаренко… Им бы помочь сейчас, но у нас — свое задание, да и горючее на исходе…
А «Тигр» уже ведет радиообмен с группой, идущей нас сменять. Легко узнаю голос старшего лейтенанта Павла Еремина.
Мы собрались, берем курс на свой аэродром, продолжаем внимательно слушать эфир. Да, здорово помогает нам радио. Без него теперь и не мыслится воздушный бой. Как же прежде обходились летчики без радиосвязи? Просто немыслимо, трудно представить это.
В наушниках улавливаются еще какие-то переговоры: рядом ведет бой группа Сотого авиаполка. «Тигр» поздравляет капитана Петрова еще с одним «лаптем». Молодец, Михаил! Сегодня у него это уже вторая победа.
Земля подтверждает:
— Упал западнее Федоровки!
Радуемся за боевых товарищей. Знаем: такое же чувство испытывают и другие наши ребята.
Приходим домой в хорошем расположении духа: еще один удачный вылет состоялся!..
Особенно отличился в этот день Клубов: он сбил три вражеских самолета! Жердев и Чистов одержали по две победы. Иванов, Старчиков, Труд, Олефиренко, оба Никитины — по одной.
Немного не повезло Речкалову: он сбил «Юнкерс-87», но уходя из-под трасс атаковавшего его «мессершмитта», очень уж резко потянул на себя ручку управления, и его «кобра» деформировалась. Как только нашему комэску удалось до своего аэродрома долететь?
Итак, сели. Техники и механики ждут нас на стоянке, спрашивают, как вел себя самолет, исправно ли действовало вооружение — эти вопросы узаконены установленным порядком. Потом можно и про бой расспросить, и присмотреться, нет ли в самолете пробоин, и доброй шуткой обменяться…
Стали известны и результаты боев, проведенных нашими собратьями. Группа капитана Шаренко уничтожила три Ю-87 и два Me-109. Два бомбардировщика свалил ведущий, а обоих «мессеров» расстрелял младший лейтенант Иван Бабак.
На следующий день — а он оказался еще напряженнее — снова пошли в тот же район.
Четыре раза ходили — и почти каждый вылет сопровождался острыми схватками с врагом.
…Противник всеми силами пытается сдержать натиск наших войск, по-прежнему бросает на боевые порядки крупные силы авиации, при этом стал все чаще посылать свои самолеты еще большими группами — уже не только по полсотни, а и по восемьдесят, сто «юнкерсов» и «хейнкелей», прикрываемых до сорока истребителями… В боевых действиях участвуют бомбардировочные эскадры, базирующиеся не только в Таврии, но и на крымских аэродромах…
Единение сердец
…Получены сведения, что гитлеровцы вывозят из Мариуполя все, что только можно увезти. А что нельзя — взрывают, жгут. Надо спешить, не дать врагу превратить в руины то, что создавалось трудовым народом в годы наших пятилеток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46