am pm унитаз
Даже в аристократическом обществе она была не более чем светской игрой. Из-за этого историку практически невозможно найти верный источник для изучения реальной любви в XII – начале XIII века. Воображение слишком часто берет верх над достоверным свидетельством. Любой источник нужно дополнять и исправлять, используя для этого другие материалы: хроники, фаблио Фаблио (стар.-фр. fabliau, лат. fabula – история, приключение) – французское название небольших, чаще всего юмористических рассказов; один из основных жанров буржуазной литературы в Средние века (Примеч. пер.)
частные и общественные записи, юридические и теоретические тексты, произведения изобразительного искусства, демографические документы и т. д. Но если они и могут пополнить наши знания о проявлениях любовной жизни, они не сообщат ничего о реальных чувствах. Как и всегда, когда пытаешься найти в истории правду души и сердца, документы молчат. Литература предлагает свои лучшие версии, но это всего лишь версии.Недоступными оказываются многие области жизни. В том числе и внебрачные любовные связи. С одной стороны, по многим признакам можно предположить, что супружеской привязанности не существовало вообще: разница в возрасте супругов, роль родителей в заключении брака, значение денег, равнодушие к детям, частое вдовство и второй или третий брак. Однако, с другой стороны, существуют документы, свидетельствующие о том, что довольно часто заключались «внеплановые» браки – без согласия родителей, семьи или сеньора. Они получили такое распространение, что в 1215 году четвертому Латеранскому собору пришлось вынужденно ввести предварительное оглашение перед предстоящей церемонией. Таким образом, если были союзы по расчету, точно так же существовали и те, что заключались по любви. Почему бы в этом случае не предположить, что в XII веке складывалась такая же ситуация, как и сегодня: супружеские пары отличались друг от друга: одни семьи искусственно связывались юридическими или экономическими обстоятельствами, а другие объединялись узами искренней привязанности? Почему супружеские отношения тогда должны отличаться от тех, что существуют сейчас? Народные сказки и фаблио часто высмеивают те семьи вилланов, где муж относится к жене как к вьючному животному или где жена – «мужик в юбке». Конечно, следует избегать анахронизмов, учитывать материальные условия, продолжительность жизни, особенности сознания, но почему нельзя допустить, что семейные пары в XII веке испытывали такие же чувства, какие всегда питают друг к другу муж и жена: страсть или прохладность, нежность или равнодушие, любовь или презрение?Картина нравов, известных лучше, нежели сердечные склонности, дает представление о любовной жизни, весьма далекое от морали святого Иеронима. Несмотря на церковное осуждение измены, супружеская верность не служила главным жизненным правилом. Измены случались на всех социальных уровнях. Таким образом, многочисленны были внебрачные дети, однако общество не желало выделять им место в своих рядах. Поскольку основой семьи служил брак, то дети, рожденные вне брака, юридически не имели ни семьи, ни рода, ни сословия (кстати, внебрачный ребенок из семьи сервов считался свободным). К тому же теоретически они не могли ни получить наследства от родителей, ни стать священнослужителями, ни занять гражданский пост. Некоторые обычаи даже запрещали им передавать своим собственным детям накопленное имущество. Однако в действительности положение такого ребенка зависело только от его происхождения. Внебрачного сына короля никто не посмел бы приравнять к побочному сыну виллана, и в княжеских семьях дети, рожденные вследствие «шалостей дворянства», имели те же права, что и законные наследники. Им даже не отказывали в почестях. Вильгельм Длинный Меч, вероятно, сын Генриха II и его постоянной любовницы, красивой и загадочной Розмонды Клиффорд, стал графом Солсбери и одним из самых влиятельных баронов Англии; так же и Пьер Шарло, сын Филиппа Августа и «девушки из Арраса», получил епископство Нуайона, одно из самых значительных в королевстве.Таким образом, воздержание нельзя назвать самой распространенной добродетелью. Хотя церковь и проповедовала его, но, похоже, следовали этой проповеди далеко не все. Несмотря на грегорианскую реформу, немногие священники, жившие среди мирян, соблюдали обет безбрачия. В конце XII века некоторые тексты с восхищением сообщали о священниках, сохранивших целомудрие до самой смерти.Однако на этом картину нравов того времени еще нельзя считать завершенной. Сладострастие трубадуров, чувственность романистов, грубость голиардов Голиарды (goliards) – в Средние века во Франции – бродячие актеры (беглые монахи, недоучившиеся студенты), исполнители песен, участники сатирических представлений. См.: Добиаш-Рождественская О. А. Коллизии во французском обществе XII–XIII вв. по студенческой сатире этой эпохи. – В кн.: Культура западно-европейского Средневековья. М.: Наука, 1987. С. 115– 143.
и, напротив, гнев проповедников и угрозы богословов заставляют усомниться в распространенных штампах и их достаточности для создания точной картины, необходимой историку. Относительно использования контрацептивов и практики абортов, известных уже в XIV и XV веках, сведений о рассматриваемом периоде практически не сохранилось. Также никогда серьезно не изучалась проблема гомосексуализма, который каноническое право расценивало как высший грех. Есть некоторые литературные намеки, но, видимо, гомосексуализм не имел тогда широкого распространения. Однако какова причина его зарождения? Существовавшие семейные структуры? Религиозные запреты? В любом случае, если богословы и считали его самым тяжким пороком, следует отметить, что князья-гомосексуалисты – например, английские короли Вильгельм Рыжий и, возможно, Ричард Львиное Сердце – никогда не обращали внимания на религиозные санкции, предаваясь противоестественным удовольствиям. Что это: пренебрежение или привилегия? Глава 10. Область мечты Люди XII века, будь то клирики, рыцари или крестьяне, редко оставались довольны своей жизнью. Слишком тяжелой, мрачной, суетной и обманчивой была повседневная реальность, а окружающий мир – печальным. Все мечтали о чем-то ином: о новом королевстве, где человек свободен от капризов природы и общественных обязанностей; о земном Иерусалиме, где мир и покой установлены на многие тысячи лет; о таком удаленном и идиллическом месте, где слова, люди и вещи обретают свое истинное значение, совсем другое, чем они имеют в этом мире.Эту потребность в истине, жажду забвения и ностальгию по «золотому веку» каждый выражал по-своему. Существовало достаточно способов бегства от реальности. Литература и фольклор изобилуют повествованиями о чудесных краях, населенных необыкновенными животными и сказочными существами, о странах, в которых власть и богатство доступны каждому, и каждый по собственной воле может стать императором, героем или волшебником. К тому же маги и чародеи водились не только в литературе: множество шарлатанов, ересиархов и ясновидцев странствовали по всему Западу, предлагая вилланам, монахам и сеньорам различные снадобья, реликвии, идеи и новые мечты. В целом, общество всегда проявляло готовность поддержать тех, кто умел тронуть его чувства. Каждый, вне зависимости от социального положения, стремился убежать от жестокой реальности, чтобы найти по ту сторону бытия скрытый смысл собственной судьбы. Перемещения и путешествия Путешествие – вот главная и наиболее осуществимая мечта в обществе, еще не ставшем до конца оседлым. На самом деле не стоит думать, что жители XII века были привязаны к своим феодам, замкам или деревням. Напротив, все постоянно перемещались. В первую очередь суверены – самые неутомимые европейские странники. Королевское правление представляло собой лишь очень долгое путешествие по собственным доменам, феодам вассалов, соседним королевствам, а иногда и странам за пределами христианского мира. Наиболее показателен пример Ричарда Львиное Сердце. Установлено, что из 117 месяцев своего правления (6 июля 1189 года – 6 апреля 1199 года) он 6 месяцев провел – в Англии, 7 – на Сицилии, 1 – на Кипре, 3 – в плавании по различным морям, 15 – в Святой земле, 16 – в тюрьмах Австрии и Германии, 68 – во Франции, из которых 61 – в собственных феодах. Таким образом, английский двор находился не в Лондоне или Йорке, а там же, где и король: в Бордо или Линкольне, в Кентербери или Руане. Этому правилу постоянного передвижения подчинялись и подданные Артура в литературных произведениях. Он и его соратники непрерывно «курсировали» по королевству Логров от Карлиона до Винчестера, от Кардуэла до Эскалота, от Тинтангеля до Камелота.Впрочем, не только короли странствовали из города в город, из замка в замок. Крупные землевладельцы следовали за ними и подражали их примеру, точно так же в пределах своих феодов и сеньорий поступали бароны более низкого ранга. Да и вилланы не считали себя раз и навсегда прикрепленными к выделенному им участку земли; они могли его покинуть и поселиться на вновь раскорчеванной земле в соседней деревне или даже сеньории. Причина этих перемещений не столько в собственных прихотях людей, сколько в требованиях экономической деятельности и политической жизни. На любом уровне земельная собственность являлась лишь временной уступкой более сильного и могущественного.Кроме периодической смены места жительства следует упомянуть и повседневные перемещения людей. Несмотря на то, что качество дорог оставляло желать лучшего, самих дорог все же не хватало: королевские экипажи, посланники и чиновники, военачальники и солдаты, рыцари, жаждавшие приключений, крестьяне, искавшие новые земли, торговые караваны, группы ремесленников, каменщики, плотники, землекопы, дровосеки, студенты, монахи и клирики, покинувшие свои церкви и монастыри, простолюдины и разбойники, прокаженные, нищие, так называемые «деклассированные элементы» – все беспрестанно двигались во всех направлениях из конца в конец христианского мира. Границы тогда еще не были точно установлены, и они не воспринимались существенным препятствием. Границы, проходившие по водным путям, чаще всего оказывались зонами взаимопроникновения двух властных соседей. А некоторые границы было вообще невозможно определить из-за множества анклавов и запутанности феодально-вассальных отношений, как, например, границу между Бургундским герцогством и Бургундским графством. Другие границы зависели от рельефа местности и изменялись, если раскорчевывали лес, осушали пруд или прорывали канал.Более того, не всегда совпадали границы королевств и церковных епархий и диоцезов, а главное, феодов и сеньорий. Так, земли, принадлежавшие графам Фландрии и Шампани, располагались на территории и Франции, и Германской империи. То есть Запад представлял собой некую огромную целостность, и ее внутренние границы оказывались условными для людей, товаров и, конечно же, идей. Поэтому настоящие приключения начинались только за пределами христианского мира.Впрочем, трудности возникали гораздо раньше, так как между высокой подвижностью населения и низким уровнем развития средств передвижения существовал значительный контраст. Зачастую путешествие становилось лишь непрерывной чередой сменяющих друг друга препятствий, помех и опасностей. Несмотря на то, что строительство множества каменных мостов в конце XII века несколько улучшило положение, в целом, дорожная сеть не соответствовала «транспортным» требованиям. Во Франции вместо превосходных римских дорог, в конце первого тысячелетия большей частью уже заброшенных, постепенно начали использоваться новые дороги, проложенные паломниками, торговцами или сеньорами, а центром их стал уже не Лион, а Париж. И чаще всего это лишь небольшие дорожки или даже тропинки, немощеные, извилистые, узкие, непроходимые зимой и довольно неточные. Впрочем, существовало также несколько более прямых и широких, даже кое-как мощеных дорог, возникших в связи с возведением крупных соборов для доставки камня из карьеров, находившихся в 20, 30, а то и 50 километрах от места строительства. Однако их было слишком мало, и они требовали постоянного ухода, расходы на который покрывались за счет взимания с проезжающих высокой пошлины. В Англии римская дорожная сеть сохранилась несколько лучше, зато там не хватало маленьких тропинок, и путешественникам приходилось брести наугад через ланды, леса и луга.Помимо неудовлетворительного состояния самих дорог, необходимо также учитывать небезопасность их окрестностей и обилие пошлин, взимавшихся по любому возможному случаю: при переправе через мост, брод, перевал, пересечении долины и даже леса, вход в город или сеньорию. В результате маршруты приобретали весьма запутанный характер: главную дорогу обычно стремились обойти, чтобы избежать уплаты слишком высоких пошлин, грабительских вымогательств владельцев замков или встреч с разбойничьими шайками. Для большей безопасности путешествовали только в светлое время суток, объединившись в группы и избирая обходные пути. Вперед продвигались очень медленно. Люди ехали верхом или шли пешком; товары перевозили на вьючных животных или повозках. С XI по XIII век в обиход широко вошли конские хомуты и подковы, а также четырехколесные тележки, что позволило увеличить пусть не скорость передвижения, но, по крайней мере, вес перевозимых грузов.Когда позволяли время года и особенности ландшафта, в основном старались пользоваться водными путями, более безопасными и дешевыми. Реки, в частности, превосходно подходили для торговых перевозок, по ним транспортировали такие товары, как вино, соль, зерно, лес и шерсть. В этих случаях сухопутные дороги лишь соединяли реки, а во Фландрии для этой цели уже существовали каналы. По возможности путешествовали по морю, что позволяло не платить пошлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
частные и общественные записи, юридические и теоретические тексты, произведения изобразительного искусства, демографические документы и т. д. Но если они и могут пополнить наши знания о проявлениях любовной жизни, они не сообщат ничего о реальных чувствах. Как и всегда, когда пытаешься найти в истории правду души и сердца, документы молчат. Литература предлагает свои лучшие версии, но это всего лишь версии.Недоступными оказываются многие области жизни. В том числе и внебрачные любовные связи. С одной стороны, по многим признакам можно предположить, что супружеской привязанности не существовало вообще: разница в возрасте супругов, роль родителей в заключении брака, значение денег, равнодушие к детям, частое вдовство и второй или третий брак. Однако, с другой стороны, существуют документы, свидетельствующие о том, что довольно часто заключались «внеплановые» браки – без согласия родителей, семьи или сеньора. Они получили такое распространение, что в 1215 году четвертому Латеранскому собору пришлось вынужденно ввести предварительное оглашение перед предстоящей церемонией. Таким образом, если были союзы по расчету, точно так же существовали и те, что заключались по любви. Почему бы в этом случае не предположить, что в XII веке складывалась такая же ситуация, как и сегодня: супружеские пары отличались друг от друга: одни семьи искусственно связывались юридическими или экономическими обстоятельствами, а другие объединялись узами искренней привязанности? Почему супружеские отношения тогда должны отличаться от тех, что существуют сейчас? Народные сказки и фаблио часто высмеивают те семьи вилланов, где муж относится к жене как к вьючному животному или где жена – «мужик в юбке». Конечно, следует избегать анахронизмов, учитывать материальные условия, продолжительность жизни, особенности сознания, но почему нельзя допустить, что семейные пары в XII веке испытывали такие же чувства, какие всегда питают друг к другу муж и жена: страсть или прохладность, нежность или равнодушие, любовь или презрение?Картина нравов, известных лучше, нежели сердечные склонности, дает представление о любовной жизни, весьма далекое от морали святого Иеронима. Несмотря на церковное осуждение измены, супружеская верность не служила главным жизненным правилом. Измены случались на всех социальных уровнях. Таким образом, многочисленны были внебрачные дети, однако общество не желало выделять им место в своих рядах. Поскольку основой семьи служил брак, то дети, рожденные вне брака, юридически не имели ни семьи, ни рода, ни сословия (кстати, внебрачный ребенок из семьи сервов считался свободным). К тому же теоретически они не могли ни получить наследства от родителей, ни стать священнослужителями, ни занять гражданский пост. Некоторые обычаи даже запрещали им передавать своим собственным детям накопленное имущество. Однако в действительности положение такого ребенка зависело только от его происхождения. Внебрачного сына короля никто не посмел бы приравнять к побочному сыну виллана, и в княжеских семьях дети, рожденные вследствие «шалостей дворянства», имели те же права, что и законные наследники. Им даже не отказывали в почестях. Вильгельм Длинный Меч, вероятно, сын Генриха II и его постоянной любовницы, красивой и загадочной Розмонды Клиффорд, стал графом Солсбери и одним из самых влиятельных баронов Англии; так же и Пьер Шарло, сын Филиппа Августа и «девушки из Арраса», получил епископство Нуайона, одно из самых значительных в королевстве.Таким образом, воздержание нельзя назвать самой распространенной добродетелью. Хотя церковь и проповедовала его, но, похоже, следовали этой проповеди далеко не все. Несмотря на грегорианскую реформу, немногие священники, жившие среди мирян, соблюдали обет безбрачия. В конце XII века некоторые тексты с восхищением сообщали о священниках, сохранивших целомудрие до самой смерти.Однако на этом картину нравов того времени еще нельзя считать завершенной. Сладострастие трубадуров, чувственность романистов, грубость голиардов Голиарды (goliards) – в Средние века во Франции – бродячие актеры (беглые монахи, недоучившиеся студенты), исполнители песен, участники сатирических представлений. См.: Добиаш-Рождественская О. А. Коллизии во французском обществе XII–XIII вв. по студенческой сатире этой эпохи. – В кн.: Культура западно-европейского Средневековья. М.: Наука, 1987. С. 115– 143.
и, напротив, гнев проповедников и угрозы богословов заставляют усомниться в распространенных штампах и их достаточности для создания точной картины, необходимой историку. Относительно использования контрацептивов и практики абортов, известных уже в XIV и XV веках, сведений о рассматриваемом периоде практически не сохранилось. Также никогда серьезно не изучалась проблема гомосексуализма, который каноническое право расценивало как высший грех. Есть некоторые литературные намеки, но, видимо, гомосексуализм не имел тогда широкого распространения. Однако какова причина его зарождения? Существовавшие семейные структуры? Религиозные запреты? В любом случае, если богословы и считали его самым тяжким пороком, следует отметить, что князья-гомосексуалисты – например, английские короли Вильгельм Рыжий и, возможно, Ричард Львиное Сердце – никогда не обращали внимания на религиозные санкции, предаваясь противоестественным удовольствиям. Что это: пренебрежение или привилегия? Глава 10. Область мечты Люди XII века, будь то клирики, рыцари или крестьяне, редко оставались довольны своей жизнью. Слишком тяжелой, мрачной, суетной и обманчивой была повседневная реальность, а окружающий мир – печальным. Все мечтали о чем-то ином: о новом королевстве, где человек свободен от капризов природы и общественных обязанностей; о земном Иерусалиме, где мир и покой установлены на многие тысячи лет; о таком удаленном и идиллическом месте, где слова, люди и вещи обретают свое истинное значение, совсем другое, чем они имеют в этом мире.Эту потребность в истине, жажду забвения и ностальгию по «золотому веку» каждый выражал по-своему. Существовало достаточно способов бегства от реальности. Литература и фольклор изобилуют повествованиями о чудесных краях, населенных необыкновенными животными и сказочными существами, о странах, в которых власть и богатство доступны каждому, и каждый по собственной воле может стать императором, героем или волшебником. К тому же маги и чародеи водились не только в литературе: множество шарлатанов, ересиархов и ясновидцев странствовали по всему Западу, предлагая вилланам, монахам и сеньорам различные снадобья, реликвии, идеи и новые мечты. В целом, общество всегда проявляло готовность поддержать тех, кто умел тронуть его чувства. Каждый, вне зависимости от социального положения, стремился убежать от жестокой реальности, чтобы найти по ту сторону бытия скрытый смысл собственной судьбы. Перемещения и путешествия Путешествие – вот главная и наиболее осуществимая мечта в обществе, еще не ставшем до конца оседлым. На самом деле не стоит думать, что жители XII века были привязаны к своим феодам, замкам или деревням. Напротив, все постоянно перемещались. В первую очередь суверены – самые неутомимые европейские странники. Королевское правление представляло собой лишь очень долгое путешествие по собственным доменам, феодам вассалов, соседним королевствам, а иногда и странам за пределами христианского мира. Наиболее показателен пример Ричарда Львиное Сердце. Установлено, что из 117 месяцев своего правления (6 июля 1189 года – 6 апреля 1199 года) он 6 месяцев провел – в Англии, 7 – на Сицилии, 1 – на Кипре, 3 – в плавании по различным морям, 15 – в Святой земле, 16 – в тюрьмах Австрии и Германии, 68 – во Франции, из которых 61 – в собственных феодах. Таким образом, английский двор находился не в Лондоне или Йорке, а там же, где и король: в Бордо или Линкольне, в Кентербери или Руане. Этому правилу постоянного передвижения подчинялись и подданные Артура в литературных произведениях. Он и его соратники непрерывно «курсировали» по королевству Логров от Карлиона до Винчестера, от Кардуэла до Эскалота, от Тинтангеля до Камелота.Впрочем, не только короли странствовали из города в город, из замка в замок. Крупные землевладельцы следовали за ними и подражали их примеру, точно так же в пределах своих феодов и сеньорий поступали бароны более низкого ранга. Да и вилланы не считали себя раз и навсегда прикрепленными к выделенному им участку земли; они могли его покинуть и поселиться на вновь раскорчеванной земле в соседней деревне или даже сеньории. Причина этих перемещений не столько в собственных прихотях людей, сколько в требованиях экономической деятельности и политической жизни. На любом уровне земельная собственность являлась лишь временной уступкой более сильного и могущественного.Кроме периодической смены места жительства следует упомянуть и повседневные перемещения людей. Несмотря на то, что качество дорог оставляло желать лучшего, самих дорог все же не хватало: королевские экипажи, посланники и чиновники, военачальники и солдаты, рыцари, жаждавшие приключений, крестьяне, искавшие новые земли, торговые караваны, группы ремесленников, каменщики, плотники, землекопы, дровосеки, студенты, монахи и клирики, покинувшие свои церкви и монастыри, простолюдины и разбойники, прокаженные, нищие, так называемые «деклассированные элементы» – все беспрестанно двигались во всех направлениях из конца в конец христианского мира. Границы тогда еще не были точно установлены, и они не воспринимались существенным препятствием. Границы, проходившие по водным путям, чаще всего оказывались зонами взаимопроникновения двух властных соседей. А некоторые границы было вообще невозможно определить из-за множества анклавов и запутанности феодально-вассальных отношений, как, например, границу между Бургундским герцогством и Бургундским графством. Другие границы зависели от рельефа местности и изменялись, если раскорчевывали лес, осушали пруд или прорывали канал.Более того, не всегда совпадали границы королевств и церковных епархий и диоцезов, а главное, феодов и сеньорий. Так, земли, принадлежавшие графам Фландрии и Шампани, располагались на территории и Франции, и Германской империи. То есть Запад представлял собой некую огромную целостность, и ее внутренние границы оказывались условными для людей, товаров и, конечно же, идей. Поэтому настоящие приключения начинались только за пределами христианского мира.Впрочем, трудности возникали гораздо раньше, так как между высокой подвижностью населения и низким уровнем развития средств передвижения существовал значительный контраст. Зачастую путешествие становилось лишь непрерывной чередой сменяющих друг друга препятствий, помех и опасностей. Несмотря на то, что строительство множества каменных мостов в конце XII века несколько улучшило положение, в целом, дорожная сеть не соответствовала «транспортным» требованиям. Во Франции вместо превосходных римских дорог, в конце первого тысячелетия большей частью уже заброшенных, постепенно начали использоваться новые дороги, проложенные паломниками, торговцами или сеньорами, а центром их стал уже не Лион, а Париж. И чаще всего это лишь небольшие дорожки или даже тропинки, немощеные, извилистые, узкие, непроходимые зимой и довольно неточные. Впрочем, существовало также несколько более прямых и широких, даже кое-как мощеных дорог, возникших в связи с возведением крупных соборов для доставки камня из карьеров, находившихся в 20, 30, а то и 50 километрах от места строительства. Однако их было слишком мало, и они требовали постоянного ухода, расходы на который покрывались за счет взимания с проезжающих высокой пошлины. В Англии римская дорожная сеть сохранилась несколько лучше, зато там не хватало маленьких тропинок, и путешественникам приходилось брести наугад через ланды, леса и луга.Помимо неудовлетворительного состояния самих дорог, необходимо также учитывать небезопасность их окрестностей и обилие пошлин, взимавшихся по любому возможному случаю: при переправе через мост, брод, перевал, пересечении долины и даже леса, вход в город или сеньорию. В результате маршруты приобретали весьма запутанный характер: главную дорогу обычно стремились обойти, чтобы избежать уплаты слишком высоких пошлин, грабительских вымогательств владельцев замков или встреч с разбойничьими шайками. Для большей безопасности путешествовали только в светлое время суток, объединившись в группы и избирая обходные пути. Вперед продвигались очень медленно. Люди ехали верхом или шли пешком; товары перевозили на вьючных животных или повозках. С XI по XIII век в обиход широко вошли конские хомуты и подковы, а также четырехколесные тележки, что позволило увеличить пусть не скорость передвижения, но, по крайней мере, вес перевозимых грузов.Когда позволяли время года и особенности ландшафта, в основном старались пользоваться водными путями, более безопасными и дешевыми. Реки, в частности, превосходно подходили для торговых перевозок, по ним транспортировали такие товары, как вино, соль, зерно, лес и шерсть. В этих случаях сухопутные дороги лишь соединяли реки, а во Фландрии для этой цели уже существовали каналы. По возможности путешествовали по морю, что позволяло не платить пошлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26