5 корпусов.Как бы то ни было, решение произвести обход через Бельгию оставалось непоколебимым, даже в том случае, если бы французы в Лотарингии перешли в наступление; задача германских войск здесь в этом случае состояла в том, чтобы приковать возможно большее количество французских войск возможно меньшими германскими силами. Граф Шлиффен полагал, что этот маневр заставит противника изменить направление удара. Что же касается ген. ф. Мольтке, то он хотел, наступая крупными силами в Лотарингии, задержать здесь противника, а в случае, если бы французы сами перешли в наступление между Мецом и Вогезами, то постараться разбить их.Разница в оперативных взглядах здесь очевидна. При одном заключительном обсуждении во время полевой поездки Б.Г.Ш. ген. ф. Мольтке высказал взгляд, что обход через Бельгию имеет цель атаковать французов в открытом поле вне района их крепостей.Если бы французы перешли против нас в наступление в Лотарингии, то этим самым нам облегчалось бы достижение поставленной себе цели. Но ген. ф. Мольтке считал, что если события развернутся именно так, то со стороны германского главнокомандующего было бы ошибкой продолжать наступление по Бельгии: он должен бы был изменить направление удара и перебросить в Лотарингию силы для решительного сражения. В 1914 г. сам ген. ф. Мольтке, как уже упоминалось, рассчитывал на большое наступление французов в Лотарингии; этот его взгляд, быть может, и способствовал тому, что левый фланг был усилен, а игравший первостепенную роль правый фланг был ослаблен.На случай, если бы французы не предприняли большого наступления в Лотарингии, был выработан еще до 1910 года план своевременной переброски 7-й армии по железной дороге на правый фланг.В последующие годы этот план специально не перерабатывался, но выполнить его представлялось всегда возможным, так как начальник железнодорожного передвижения войск имел во всякое время достаточно поездов в тылу района развертывания, как для этой, так и для других перебросок. Возможность переброски, которую предусматривал план Шлиффена, имелась в виду и теперь. К переброске предполагали приступить только после того, как здесь будет достигнут успех. Но перебросить силы на правый фланг своевременно, в случае слишком далекого продвижения 6-й и 7-й армии в направлении Мерты и Мозели, представило бы большие трудности. Согласованности действий гарнизонов крепостей Меца и Диденгофена, Нидской позиции и обеих армий, предназначенных для защиты левого фланга, достигнуть было трудно вследствие того, что распоряжения исходили из целого ряда штабов. Теперь, по опыту войны, мы соединили бы все находившиеся в этом районе войска в одну группу, подчинив ее одному общему командованию.План Мольтке мог бы иметь результатом большой успех в Эльзас-Логарингии, но основной план наступления через Бельгию возможно сильным правым флангом не должен был терпеть никаких изменений и все, без чего можно было бы обойтись на левом фланге, должно было быть отправлено на правый фланг. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы в Лотарингии более слабые силы французов приковали более крупные германские силы. Все зависело от исполнения.План Шлиффена был проще, главная мысль проводилась определеннее, все остальные соображения отходили на второй план. Ход военных действий в 1914 г. не оправдал ожиданий. Перебросить своевременно лишние силы с левого на правый фланг не удалось. Правый фланг оказался недостаточно сильным, а в дальнейшем был еще более ослаблен потерями. 6-я и 7-я армии после сражения в Лотарингии не были вовремя остановлены; наоборот, им было приказано прорваться через Мозель между Тулем и Эпиналем в то время, как правый фланг должен был заходить правым плечом. Обход через Бельгию и Северную Францию должен был привести к охвату французской армии и, наконец, к ее окружению. Этого однако достигнуть не удалось. Спрашивается, не лучше ли было с самого начала собрать большие силы на имеющем решающее значение правом фланге, а 6-ю и 7-ю армии ослабить, ограничив их задачу, тем более, что на западном фронте мы по численности уступали нашим противникам. При этом, конечно, приходилось преодолеть большие трудности. Наш правый фланг, пользуясь всей железнодорожной сетью, должен был при развертывании растянуться до Крефельда. Чтобы войти в Бельгию, 1-я армия, бывшая на правом фланге, должна была сосредоточиться у Аахена, пройти через него и перейти через Маас между Льежем и голландской границей. Нейтралитет Голландии не должен был быть ни в коем случае нарушен. Вне крепостного района ниже Льежа через Маас вела только одна дорога у Визе. По ту сторону Мааса 1-я армия должна была двигаться вправо; этот маневр был очень труден. Необходимым условием для его выполнения было овладение Льежем. Для осады этой крепости потребовалось бы слишком много времени. Ее надо было взять налетом до начала операции. Этот самый шаг, как известно, удался благодаря ген. Людендорфу, завоевавшему здесь свою первую военную славу.1-я армия преодолела указанные трудности. Необходимые для дальнейшего развития операции силы должны были бы следовать непосредственно сзади. Сюда, а не на левый фланг, следовало стягивать и все резервные дивизии по мере их формирования.Планомерное захождение правого крыла влево постепенно удаляло нас от побережья. Адмирал ф.-Тирпитц в своих воспоминаниях высказывает тот взгляд, что нашей важнейшей целью должно было быть достижение Кале, чтобы прервать коммуникационную линию англичан. Если бы гавани Ла Манша для англичан были закрыты, то им пришлось бы делать высадку в Шербурге или Бресте, т.е. в портах Атлантического океана. По его мнению, главным противником была Англия и в первую очередь нужно было действовать против нее. Мне же кажется, что действовать так сухопутной армии в начале войны было бы неправильно. Вредить Англии сначала должен был флот. Сухопутная армия, раньше чем думать о занятии Кале, должна была свести счеты с французами. Одержать быструю победу над ними являлось нашей первой военной задачей. После этого мы уже свободно могли бы действовать и против русских, и принимать необходимые меры против Англии. Говоря так, мы никоим образом не хотим умалить значение для военного командования портов. План графа Шлиффена в случае успеха должен был попутно отдать в наши руки и Кале. В дальнейшем и я стал держаться того мнения, что наши операции на западе прежде всего должны иметь в виду Англию, т. к. она являлась нашим главным противником. Нам приходилось вести войну уже не на два, а на три фронта. Эта же идея была положена в основание нашего мартовского наступления в 1918 году. Высшее командование группы кронпринца Рупрехта стояло также тогда за общее наступление во Фландрии, которое должно было отдать в наши руки побережье. Об этом упоминает в своем труде ген. Людендорф, там же он приводит основания, заставившие верховное командование повести наступление в другом направлении.Со времени графа Шлиффена до 1914 года наше положение по отношению к России постепенно менялось, ген. ф. Мольтке должен был с этим считаться.Мы не будем здесь останавливаться на варианте, предусматривавшем войну на одном восточном фронте. Такой случай был слишком невероятен. Надо было ожидать, что французы выступят в тот самый момент, как только мы начнем свое развертывание против русских. Это доказывает ставшая впоследствии известной военная конвенция. Таким образом, против России следовало только обороняться, развязку же искать во Франции.Но ограничиться для восточного фронта теми силами, которые намечались графом Шлиффеном, теперь было уже нельзя.Русская армия значительно усилилась, ее мобилизация и развертывание требовали теперь более короткого срока. Приходилось считаться с тем, что русские не замедлят начать наступление. Для его отражения было предназначено 13 дивизий. Этих сил было вполне достаточно. Нежелание преждевременно очистить Восточную Пруссию могло, как и по отношению к Эльзасу, сыграть решающую роль. Принималось также во внимание то, что при некоторых условиях Австрия могла встретить в числе своих врагов Сербию и Черногорию. За Румынию нельзя было поручиться, отношения с Италией были напряженными. Командованию Восточной Пруссии должна была быть предоставлена свобода действий для ведения оборонительной или наступательной войны. Австрийцам была обещана поддержка наступлением на Нарев, за это они со своей стороны должны были наступать между Вислой и Бугом. Усиление войск для операции против России в начале войны могло быть произведено только за счет частей, предназначенных для западного фронта. На это, однако, не решались, и в последнее время перед войной наша 8-ая армия, предназначавшаяся для восточного фронта, была даже уменьшена на 2 корпуса, которые брались для западного фронта; эти корпуса должны были быть заменены несколькими резервными дивизиями. Тем не менее, соглашение с Австрией относительно наступления на Нарев оставалось в силе. Из всего сказанного вытекает, что трудностей было не мало и что войск для восточного и западного фронтов в полной мере не хватало. Помощь Италии на Западе не могла возместить недостаток наших сил. Правда, была обещана присылка 5 итальянских корпусов и 2-х кавалерийских дивизий на Верхний Рейн, но это обещание время от времени бралось обратно. В 1913 г. оно было подтверждено в Риме нашему первому обер-квартирмейстеру, но вскоре сокращено до трех корпусов и двух кавалерийских дивизий. Лично я никогда не верил в помощь Италии. Она, имея не защищенное побережье, опасалась Англии, ее отношения к Франции становились все дружественнее, а с Австрией все более натянутыми. Я всегда был уверен в том, что итальянского наступления на французской границе в Альпах не будет. Положение в 1914 г. до войны После всего вышесказанного становится ясным постепенное развитие мысли Г.Ш., выразившейся в конце концов в выработанном им операционном плане. Посмотрим теперь, был ли этот план пригоден и для 1914 г., или правы критики, забраковавшие этот план и считавшие правильным разрешением вопроса — наступление на Россию. Подробных доказательств этому они, насколько мне известно, не привели.Не подлежит сомнению одно — нам приходилось действовать активно: нельзя было стоять на границе в ожидании наступления противника. Мало того, что в военном отношении такой план всегда оказывался непригодным, в экономическом отношении он был гибельным для страны. План операции старшего Мольтке не мог оставаться без изменений при всех обстоятельствах и во всякое время. Он сам, вероятно, меньше всего претендовал бы на это.За наступление против России говорило многое. Мы могли надеяться использовать наше превосходство в оперативном отношении и добиться нанесения решительного поражения русским. Ход войны доказал, что на это мы имели право рассчитывать. На восточном фронте удался даже прорыв у Горлицы. Но вместе с тем не исключалась возможность того, что русские по примеру 1812. г. отступят вглубь страны. Многое, правда мобилизация, развертывание, настроение войск и верховного главнокомандующего), заставляло ожидать, что русская армия примет бой. Считаясь с польскими и украинскими домогательствами, русские не решились бы сразу очистить большую территорию.В этом отношении играл роль в страх перед социальной революцией. Подобные доводы приводил перед войной генералу фон Мольтке начальник австрийского Г.Ш. генерал фон Гетцендорф. Фактическое развертывание русских в 1914 г., их наступление на Германию и Австрию, энергичное ведение военных действий великим князем Николаем Николаевичем говорили за то, что бои противником принимаются и что их целью является наступление на наши главные силы. Русские основывали свои операции, по-видимому, на том, что на восточном фронте у нас имеются не очень крупные силы.Оборона выпуклой и лишенной естественной защиты восточной границы являлась очень трудной задачей, это доказывал и старший Мольтке. Могли ли австрийцы привлечь на себя главные силы русских, оставалось под знаком вопроса, имея ввиду отношения Австрии к Сербии, Румынии и Италии.Теперь уже нельзя было считать, что оборона на Западе проще и легче, чем оборона восточного фронта. Рейн не являлся преградой в той степени, как во времена старшего Мольтке. Обороняться слабыми силами в ожидании общего наступления французов не представлялось возможным. Позиции Мольтке впереди р. Са[ар,] как уже выяснилось, было для этого недостаточно. Ликвидировать опасный для нас обход французов через Бельгию было трудно. Прежний начальник бельгийского Г.Ш. генерал Дюкарн в статье «Эволюция в стратегии», помещенной в брюссельской «Хронике» от 15/XII 1912 г., высказался в том смысле, что проход французов через Бельгию определенно состоится, если Германия будет вынуждена на западном фронте обороняться и одновременно будет связана на Востоке. «Наступление через Бельгию представляет для французов те же выгоды, что и для немцев» (Швертфергер).Готхейн полагает, что наступление французов через Бельгию совместно с бельгийцами можно было бы ликвидировать в крайнем случае на Маасе. Каким образом можно было бы этого достигнуть, мне не ясно.Без сомнения, наступать французам было бы очень трудно, как бы они это наступление ни вели. Средств противодействия у графа Шлиффена было достаточно, но все они требовали большого количества войск для того, чтобы с самого начала не пустить противника далеко вглубь страны. В этом случае не хватило бы сил для решительного наступления на восточном фронте.Нельзя было руководиться только оперативными соображениями. Противник ни в коем случае не должен был быть допущен до Рейна, так как иначе крайне пострадала бы наша Рейнско Вестфальская промышленная область и мы потеряли бы Саарский угольный и Лотарингский рудный районы. К сожалению, наиболее важные для нас в хозяйственном отношении районы были расположены близко к границе; так, на восточной границе находился Верхне-Силезский угольный район, а также сельскохозяйственные области Познани и Восточной Пруссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36