Он мечтал о славе римских цезарей.Достигнув императорского престола, он тотчас приступил к осуществлению широкой программы мероприятии, направленных на укрепление престижа империи и императорской власти, добившись на этом пути столь существенного успеха в некоторых сферах своей деятельности, что это не могло не наложить заметный отпечаток на все последующее развитие Западной и Восточной Европы. Именно при Юстиниане была проведена известная кодификация римского права и обрел свою жизнь «Свод гражданского права», который подвел итог всему законодательству Римской империи. Две характерные черты этого знаменитого юридического памятника: воплощенная в нем идея сильной центральной власти и детально разработанное право частной собственности — обеспечили ему вначале пристальное внимание со стороны средневековых европейских юристов и рецепцию при его посредстве положений римского права королевским законодательством в период развитого феодализма, а впоследствии — роль одного из источников для Кодекса Наполеона, образцового свода законов буржуазного общества, да и для всего современного права в целом.У народов Восточной Европы на долгое время остались в памяти деяния «царя Юстиниана» — от его церковной политики до осуществленного при нем обширного строительства по всей территории империи, когда был создан, в частности, один из шедевров мировой архитектуры — храм Св. Софии в Константинополе. Наконец, в результате активной внешней политики Юстиниану удалось вновь объединить распавшуюся в 395 г. на Западную и Восточную половины Римскую империю и сделать Средиземное море внутренним морем державы.Все это невозможно было бы осуществить, не обладай честолюбивый и властный Юстиниан удивительным даром — умением окружить себя талантливыми людьми. Его помощником по юридической части был образованнейший законовед Трибониан Трибониан был одним из наиболее деятельных и дельных составителей «Свода гражданского права». См. о нем: Honorй A. Tribonian. L., 1978.

, его главным министром являлся Иоанн Каппадокийский Иоанн, занимавший пост префекта претория Востока, принадлежал в числу умелых, ловких и беззастенчивых администраторов. Он принимал самое непосредственное участие в формировании и проведении в жизнь политики Юстиниана. По мнению Э. Штейна, серия административных реформ Юстиниана была подготовлена именно Иоанном, в то время как Юстиниан лишь играл роль великого реформатора. См.: Stein E. Histoire du Bas-Empire. Paris; Bruxelles; Amsterdam,1949. Т. 2. Р. 282.

, хотя и не блиставший образованностью и хорошими манерами, но обладавший острым умом и способностью найти выход из любого самого сложного положения; его главнокомандующим на важнейших для империи театрах военных действий был искусный полководец Велисарий и, наконец (по прихоти ли судьбы или благодаря тому же умению разглядеть талант и дать ему возможность проявить себя с наибольшей для императора выгодой), запечатлеть его правление для потомков выпало на долю одного из наиболее ярких историков Византии — Прокопия из Кесарии. Возвышаясь над всеми летописцами ранней Византии, Прокопий стоит в одном ряду с Фукидидом, Геродотом и Полибием Именно так определил место Прокопия среди выдающихся историков древности один из крупнейших историков современности А. Тойнби. См.: Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 422: «Два первых места по праву занимают Фукидид и Геродот; Полибию эллинисты отводят третье место, а четвертое автор этих строк отдал бы не Ксенофонту, а Прокопию».

, а его роль для наших представлений о византийской цивилизации VI в. столь же огромна, сколь и значение Тацита для изучения Римской империи I в.Эллинизированный сириец, Прокопий родился около 500 г. Дату рождения Прокопия исследователи определяют между 490 и 507 г. См.: Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. В., 1958. Bd. 1. S. 489. Исходя из того, что он начал свою карьеру в 526 — 527 гг., мы считаем наиболее вероятной датировкой времени его рождения начало VI в. Ср: Veh О. Einfьhrung // W. Bd. 1. S. 264.

в административном центре Палестины Кесарии, цветущем торговом городе, где помимо других достопримечательностей имелась еще и хорошая риторическая школа. Византийцы считали Прокопия прекрасно образованным человеком, и младший его современник Агафий сказал о нем, что он «перерыл всю историю» Agaph. IV. 26.

.Эта оценка и реальные знания Прокопия дают нам любопытную возможность уяснить себе тот круг исторических сведений, который, по представлениям византийцев VI в., давал его обладателю право считаться прекрасным знатоком истории.Творчество Прокопия позволяет заключить, что он знал (и знал прекрасно) Гомера, Фукидида, Геродота, Ксенофонта и других античных авторов. Осведомлен он был и в истории Греции классического периода. Описывая, например, Фермопилы, он нисколько не сомневается в том, что его читателю известно о Леониде и трехстах спартанцах, погибших, защищая Фермопилы от персов De aed. IV. 2. 8 — 9.

. Вместе с тем создается впечатление, что более близкую по времени римскую историю он знал гораздо слабее. Так, описывая продвижение византийского войска в ходе воины с готами к городу Беневенту, где в 275 г. до н. э. римляне одержали победу над Пирром, историк не говорит ни слова об этом событии, важном для римской истории (и для истории самого города, который именно в связи с этой победой был переименован из Малевента в Беневент), но пускается в долгий рассказ о том, как Диомед, сын Тидея, основал этот город B.G. I. 15. 4 — 9.

. Он упоминает о доме Саллюстия в Риме B.V. I. 2. 24.

, но не ясно, в какой степени он знал творчество этого писателя.Но с «Энеидой» Вергилия он, по-видимому, был знаком, и вообще был достаточно начитан в греческой и римской мифологии. Правда, и здесь не обошлось без курьезов, ибо храм Артемиды Таврической он при составлении «Войны с персами» локализовал в горах Тавра в Армении (у реки Евфрат) В.Р. I. 17. 11.

. И лишь когда он работал над последней книгой «Войн» (она увидела свет в 553г.), ему стало известно, что жертвенник Артемиды находился в Таврике, т. е. в Крыму B.G. IV. 5. 23 sq.

.Но все же, если мир античных богов, Геракла и кентавров для него вполне привычен и знаком, то эпоха после Александра Македонского вплоть до середины V в. была для него далеким и неясным прошлым.Так обучали в риторических школах Византии, где внимание было сосредоточено прежде всего и главным образом на Гомере и классических авторах. Потому-то и писал Прокопий в архаико-аттической манере, принятой среди образованной византийской элиты.В науке за Прокопием достаточно прочно закрепилось звание консервативно настроенного аристократа, принадлежавшего к старой, восходящей к римским временам, сенаторской знати См.: Rubin B. Prokopios von Kaisereia. Stuttgart, 1954. Col. 28, Удальцова З. В. Идейно-политическая борьба в ранней Византии (по данным историков IV — VII вв.). М., 1974. С. 173 — 178; Cameron Al. Procopius and the Sixth Century. Berkeley; Los Angeles, 1985, P. 227.

. Этой устоявшейся точке зрения нам хотелось бы противопоставить некоторые вполне очевидные факты, свидетельствующие об ином круге, в котором сформировалось мировосприятие историка. В первую очередь сюда следует отнести представления самого Прокопия о знатности. В сочинениях историка встречаются весьма разнообразные термины, обозначающие ранневизантийскую аристократию. Это «благородный» (ευ γεγονώς) B.V. II. 18. 3.

, «славный родом» (γένει λαμπρό) Н.а. XVIII. 23.

, «благородный по отцу» (εύπατρίς) B.V. II. 6. 22.

, δη «славнейший» (επιφανέστατος) Н.а. XII. 6.

, «лучший» (άριστος) B.V. I. 9. 8; II. 4. 32.

, «сенатор» (о εκ συγκλήτου βουλής) Н.а. XI. 40.

, «первый саном» (ό το άξςίωμα πρώτος) Ibid. XII. 5.

, «именитый (пользующийся почетом)» (δόκιμος) В.Р. I. 26. 8; B.V. I. 16. 11; II. 21. 3.

, «влиятельнейший» (λογιμώτατος) Н.а. VII. 23; XXVIII. 12.

.Прокопий, как видно, отличает в ранневизантийском обществе в качестве его верхов людей, благородных по рождению (причем некоторые могли быть благородными лишь со стороны отца), лиц, входящих в состав сената, отличающихся высотой званий, а также видных по положению, влиятельных, лучших. Вполне естественно возникает вопрос, совмещались ли, по Прокопию, эти качества в одном лице, и если нет, то кому среди перечисленных категорий лиц он отдает предпочтение.Б. Панченко, в свое время наиболее тщательно изучивший вопрос о социальных взглядах историка, считал, что он наделял богатством, родовитостью, сановностыо и влиятельностью одних и тех же людей — высшее сословие империи, именуемое сенатом — ή σύγκλητος βουλή Панченко Б. О «Тайной истории» Прокопия//ВВ. 1895. Т. 2 С. 363 — 365.

. Однако терминологический анализ сочинений Прокопия приводит нас к выводу, что родовитость и сановность далеко не всегда сочетались в тех, о ком он упоминает в своих трудах. Примеры, подобные Мамиану из Эмесы, который был патрикием и в то же время отличался знатностью рода (γένει λαμπρός), обладая при этом и большим богатством Н.а. XXVIII. 3.

, крайне редки, если не сказать единичны. Уже само выражение «был из числа секаторов в хорошего рода», употребленное им по адресу военачальника Ливии Ареовинда B.V. II. 24. 1.

, свидетельствует о том, что сенатор и родовитый аристократ для Прокопия отнюдь не синонимы.Любопытно и другое — само понятие родовитости у Прокопия достаточно своеобразно для человека, которого принято считать выразителем интересов консервативных кругов старой сенаторской аристократии, ибо в отличие, например, от своего современника Иоанна Лида См.: Joan. Lyd. De mag. III. 30.

он относит понятие «благородный» не к лицам с пышной родословной, а всего лишь к тем, чьи недавние предки, достигнув высокого положения в имперской администрации, получили за это тот или иной высокий титул. Так, он считает родовитым (γένει μέγαν) императора 467 — 472 гг. Анфимия B.V. I. 6. 5.

, хотя дед того происходил из семьи колбасника PLRE. II. Р. 696 — 697.

.Показательно, что понятие родовитости у Прокопия распространяется даже на варваров, в частности, вандалов. Повествуя о бедственном положении Гелимера, он например, Говорит, что вместе с царем вандалов трудности терпело его окружение, состоявшее из его племянников, детей двоюродных братьев и сестер и «других благородных вандалов» B.V. II. 6. 4.

. Упомянутый выше термин «благородный по отцу» Прокопий также использовал по отношению к варвару — предводителю герулов Фаре Ibid. II. 6. 22.

.Конечно, на страницах сочинений Прокопия встречается истинно родовитая знать, но это — провинциальная муниципальная аристократия, например, Анатолий из Аскалона, первым значившийся в городских таблицах H.a. XXIX. 17.

, Мамилиан из Кесарии, отпрыск славнейшего рода Ibid.

. Отдавая должное этой знати, Прокопий вместе с тем не испытывает чувства негодования или протеста, когда представители ее оказываются на весьма низких постах, как это случилось со «славным родом» Иосифием, писцом придворной стражи в Карфагене B.V. II. 15. 7.

.Характерно и другое. Говоря об аристократах того или иного города, Прокопий акцентирует внимание не столько на их родовитости, сколько на их значительности, о чем свидетельствуют термины «именитый» (δόκιμος) В.Р. I. 26. 8.

, «славнейшие» (επιφανέστατοι) Н.а. XII. 6; XXVIII. 2.

, «влиятельнейшие» (λογιμώτατοι) Ibid. XXVIII. 12.

. А к этой группе можно отнести и чиновную знать провинций — так называемых honorati.Равным образом и в общеимперском масштабе знатность положения играет для Прокопия весьма существенную роль, и такие понятия как «сенатор» Ibid. XI. 40.

, «первый саном» Ibid. XII. 5.

значат в его глазах не меньше, если не больше, чем родовитость. Так, рассказывая о полководце Вузе, готе по происхождению, попавшем в сенат благодаря воинским заслугам и, следовательно, являвшемся аристократом в первом поколении, Прокопий с возмущением пишет о том, как он, обладатель консульского звания, был заточен в подземелье и там бесследно пропал Ibid. III. 10.

. В другой раз Прокопий порицает Феодору за то, что она обошлась как с рабом с возведенным в консульское звание пасынком Велисария Фотием Ibid. III. 9.

, который, по словам самого же Прокопия, был человеком весьма низкого происхождения: отец его был безродным бедняком, а мать, родившись от проститутки при цирке, сама смолоду была блудницей Ibid. I. 11 — 12; II. 6.

.Рассказав всю подноготную о происхождении Юстиниана, подробно и с насмешкой описав его дядю Юстина, простого иллирийского крестьянина Ibid. VI. 2; 11 — 16.

, Прокопий вместе с тем убежден, что, став императором, Юстиниан мог избрать себе в супруги из всей Римской державы женщину, которая по происхождению своему «была бы наиболее благородной» Ibid. X. 2.

.Антиподом Юстиниана в сочинениях Прокопия является не человек с древней генеалогией, а член той же самой фамилии — полководец Герман, достигший, по словам Прокопия, вершин добродетели B.G. III. 2. 10.

.Весьма показателен для представления Прокопия о знатности пример Иоанна Каппадокийского, к которому он относится с особой ненавистью, возможно, потому, что тот, будучи худородным выскочкой, малограмотным, сумел подняться до самых высоких должностей и званий, в то время как сам Прокопий, столь прекрасно образованный, был лишь советником Велисария. Когда же Иоанна после его смещения с должности подвергли физическому наказанию, Прокопий с возмущением пишет: «Этого человека, бывшего столь могущественным эпархом, причисленного к патрикиям и возведенного на консульское кресло, выше чего нет почести в Римском государстве, выставили голым, как разбойника какого или вора, и, нанося множество ударов по спине, принуждали рассказывать о своей прошлой жизни» В.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91