Shwarme, или звено, просто состояло из двух пар. Эта организация истребительных частей была принята всеми Люфтваффе и названа «ладонью», так как в плане этот строй напоминал 4 раздвинутых пальца ладони.
Давайте посмотрим на растопыренные пальцы правой руки и представим, что солнце находится высоко слева. Средний палец — это командир звена, а указательный — его ведомый. Он должен контролировать левую полусферу. Ведомый держится ниже командира, чтобы тот мог в любой момент видеть его самолет, несмотря на солнце. Противник обычно старается атаковать со стороны солнца, значит эту сторону следует контролировать особенно тщательно. Поэтому вторая пара летит справа от командира, но слегка выше, то есть опасную зону держат под наблюдением две пары глаз.
Когда вы летите на своем «Спитфайре» в 5 милях над землей, вы видите, что ваши крылья закрывают вам обзор вниз. Предположим, что вы пересекаете побережье, и Маргейт только что исчез под капотом вашего мотора. Тогда консоль левого крыла закроет Клакстон, правого — Дандженесс, а Мэйдстоун вынырнет из-под задней кромки крыла. Другими словами, с этой высоты вы не видите участок земли площадью около 1000 кв. миль. Но четверка истребителей, рассредоточенная по высоте, не имеет слепых зон. Этот строй может легко маневрировать. Три пилота, следующие за командиром, контролируют свои участки неба и следят за ведущим, не вертя головой каждую секунду. В таком строю лететь довольно легко, и пилоты устают гораздо меньше, чем в колонне. Строй «ладони» дает прекрасный круговой обзор, а ведомые — номер второй и четвертый, разделенные 500 или 600 ярдами, охраняют важнейшие сектора сверху и снизу. Этот строй легко разделяется на основные элементы — пары, так как одиночный пилот не может самостоятельно контролировать всю сферу. Пары очень легко перестраиваются в единое звено или эскадрилью. Пилоты в таком строю чувствуют себя гораздо увереннее, так как нет замыкающего колонны, который неизбежно принимает на себя все атаки. Этот строй больше напоминает строй фронта, где у всех пилотов практически одинаковые шансы на выживание.
Некоторые критики четверок утверждают, что ведомым на крайних позициях трудно удержаться в строю, но наши пилоты просто пристраиваются в хвост ведущему во время виражей и боевых маневров. Мы обнаружили, что такая критика безосновательна. Следует отметить, что к концу войны строй четверки приняли истребители по всему миру.
Он пережил испытание временем и был использован реактивными истребителями «Сейбр» и МиГ-15 во время войны в Корее. И сегодня сверхзвуковые истребители на скоростях более 1000 миль/час держатся в том же испытанном строю.
Вернувшись в Германию после окончания войны в Испании, прославленный летчик Вернер Мельдерс начал бороться за введение в истребительной авиации разомкнутого строя. В тактическом плане немецкие истребительные эскадрильи превосходили наши, так как мы использовали либо сомкнутые клинья из 3 самолетов, либо колонны из 4 машин. Клин из 3 самолетов нельзя было рекомендовать, он сохранился как тяжелое наследие полетов мирного времени. Ведомым всю свою энергию приходилось тратить на то, чтобы удержаться за ведущим. Они практически не могли следить за небом. Использование колонны приводило к ужасающим потерям среди замыкающих. Еще одним недостатком сомкнутого строя было то, что его гораздо легче заметить, чем «растопыренную ладонь».
Некоторые наши эскадрильи выделяли пару челноков, чтобы прикрыть себя от атаки сзади-сверху. Они держались выше основного строя и постоянно ходили вправо-влево, меняясь местами. Именно они первыми становились жертвой «мессеров», и от такой практики быстро отказались.
Помимо устаревших боевых порядков мы оказались позади Люфтваффе и в таком вопросе, как методы атаки вражеских самолетов. В Колтишелле нас учили различным методам атаки, в ходе которых нам приходилось выполнять затяжные и сложные маневры, прежде чем открыть огонь по бомбардировщику. И никому не приходило в голову задать простой вопрос: «А чем будут заняты немецкие истребители, пока тянется весь этот кордебалет?»
Истребитель — это просто летающая пушка, его главные качества — скорость и внезапность удара. Именно их использование приносит самые большие успехи. Выдающиеся пилоты предыдущего поколения быстро обнаружили, что, имея преимущество в высоте, можно контролировать весь ход боя. Имея преимущество в высоте, истребитель может использовать в качестве прикрытия солнце или облака, чтобы занять тактически выгодную позицию. Пилоты старшего поколения сформулировали это кратко: «Бей фрица от солнца». И эта формула не потеряла своего значения и в наши дни.
В 30-х годах начало распространяться странное убеждение, будто маневрирование на высоких скоростях невозможно из-за перегрузок, которые будет испытывать пилот. Эти скептики утверждали, что маневренный бой на скоростях порядка 400 миль/час просто невозможен. Нам на своем горьком опыте пришлось убедиться, что тактика истребителей должна быть максимально простой. На изощренные маневры просто не оставалось времени. Ведущий терял контроль даже над самой маленькой группой самолетов, если пытался выполнить какой-то сложный маневр. Эта группа немедленно разваливалась на отдельные самолеты. Тактика должна быть простой, и задача ведущего заключается в том, чтобы его истребители как можно быстрее поймали противника на перекрестия прицелов. Истинный лидер не стремится прежде всего увеличить свой личный счет, он старается обеспечить решающий успех всему соединению.
Во время допросов после войны и позднее в своей книге один из лучших немецких летчиков-истребителей Адольф Галланд обвинял своего главнокомандующего в неправильном развертывании и неверном тактическом использовании истребительной авиации в ходе Битвы за Англию. Галланд утверждает, что Геринг снизил ударную мощь истребительных эскадрилий, приказав им сопровождать бомбардировщики и запретив отрываться от них, даже когда они видели «Спитфайры» и «Харрикейны», готовящиеся выйти в атаку. Перед тем как заняться анализом утверждений Галланда, следует рассмотреть теорию действий бомбардировщиков и истребителей сопровождения.
Бомбардировщик является основой воздушной мощи. Истребитель, даже когда он активно используется для помощи бомбардировщику, всего лишь вспомогательный инструмент. В любом сражении борьбу за господство в воздухе выигрывает бомбардировщик при поддержке истребителя. Когда истребитель используется один, он может навязать бой обороняющимся, однако число самолетов, сбитых в подобных стычках, слишком мало, чтобы решить исход битвы.
Есть два метода, с помощью которых истребители могут обеспечивать действия бомбардировщиков. Группы истребителей располагаются впереди и на флангах соединения бомбардировщиков. Обычно они находятся за пределами прямой видимости, от 50 до 100 миль. Их командиры должны иметь полную свободу действий, чтобы менять планы по ходу операции и полностью использовать любые тактические преимущества. Такие действия истребителей, как правило, приносят хорошие дивиденды и называются «истребительной поддержкой бомбардировщиков».
«Сопровождение» бомбардировщиков истребителями резко отличается от «поддержки», оно имеет место, когда истребители находятся в пределах прямой видимости у бомбардировщиков. Те истребительные эскадрильи, которые непосредственно прикрывают бомбардировщики, не имеют права отрываться от них и преследовать неприятеля. Эскадрильи сопровождения прикрывают бомбардировщики и их непосредственное прикрытие. Позднее мы обнаружили, что лучше всего дать право двум эскадрильям сопровождения из трех отрываться от бомбардировщиков. При сильном сопротивлении использовалось прикрытие бомбардировщиков сверху, но и в этом случае две трети истребителей должны были иметь относительную свободу действий.
Невозможно кратко изложить все правила, касающиеся определения соотношений между истребителями прикрытия и сопровождения. Это распределение зависит от эффективности вражеской системы ПВО, типа и количества истребителей противника. Если враг предпочитает игнорировать действия ударных истребительных групп и сосредоточивает все свои истребители против бомбардировочных соединений, будет грубой ошибкой механически увеличить число истребителей сопровождения. Самым эффективным противоядием в этом случае будет патрулирование истребителей над вражескими аэродромами, что помешает вражеским истребителям подняться в воздух. В 1941 году пилоты наших бомбардировщиков были рады видеть множество «Спитфайров», которые вились вокруг них. Однако нет сомнения в том, что мы привязали слишком много истребителей к бомбардировщикам.
Истребители всегда должны использоваться максимально агрессивно. Естественно, что Геринг понял это, и после совещания с командованием Люфтваффе перед началом Битвы за Англию он выпустил инструкции по применению истребителей. Рейхсмаршал приказал, чтобы лишь часть истребителей использовалась для сопровождения бомбардировщиков. Остальные должны были заниматься свободной охотой, в ходе которой могли уничтожать британские истребители и таким образом косвенно защищать бомбардировщики.
Даже при тщательном изучении трудно найти ошибки в общих директивах, выпущенных Герингом. Американцы приняли ту же самую тактику действий, когда разрабатывали методы дневных операций. Их ударные истребительные группы вдоль и поперек прочесывали небо над всей Германией. Однако мы знаем, что истребительные эскадрильи Люфтваффе использовались правильно далеко не всегда.
Во время решающей фазы Битвы за Англию, когда атаки бомбардировщиков были нацелены на наши аэродромы и авиазаводы, Люфтваффе собирали большие группы бомбардировщиков в сопровождении Ме-110. Их прикрывали Me-109. Время атак выбиралось таким образом, чтобы за 30 или 40 минут до удара отвлекающему налету подвергались цели на побережье. Хотя такая тактика серьезно осложняла жизнь нашим офицерам наведения истребителей, которые никак не могли решить, какая группа самолетов нанесет основной удар, а какая отвлекающий, мы обнаружили, что Me-109 держатся слишком высоко над бомбардировщиками и плохо прикрывают их.
В конце августа и начале сентября стало очевидно, что доктрина Геринга, предусматривающая свободные действия Me-109, не реализуется. Мы редко видели вражеские истребители, если только они не сопровождали свои бомбардировщики. Группы истребителей держались выше, по сторонам и позади бомбардировщиков. Иногда Me-109 можно было увидеть даже ниже. Целые своры Me-109 болтались позади бомбардировщиков на большом расстоянии от них. Известный новозеландский летчик Эл Диир вспоминает, что, когда головной Не-111 сбросил бомбы на Норт Уилд, истребители прикрытия обстреляли Грейвсенд, находящийся на расстоянии более 20 миль. Это была плохая тактика. Слишком много времени уходило на сбор огромного числа самолетов над Па-де-Кале, поэтому радар успевал заблаговременно предупредить об очередном крупном налете. Наши пилоты замечали крупные группы самолетов на очень большом расстоянии, а большое количество «мессеров», привязанных к бомбардировщиком, лишало истребители свободы действий, которая им требовалась.
После войны Галланд сообщил нам, что из-за тяжелых потерь Ju-87 пилоты бомбардировщиков начали жаловаться Герингу, что истребители не могут обеспечить надежное прикрытие. После этого рейхсмаршал выпустил прямо противоположные инструкции. Тогда начали жаловаться командиры истребительных частей, указывая на трудности сопровождения тихоходных бомбардировщиков. Кроме того, они утверждали, что пилоты бомбардировщиков не умеют держать строй, который постоянно растягивается, и его уже невозможно защитить. Тогда Геринг приказал истребителям прекратить вилять из стороны в сторону. Он потребовал, чтобы они летели по прямой, держась как можно ближе к бомбардировщикам. Галланд резко возразил, что Me-109 не может эффективно действовать, если будет держать ту же высоту и скорость, что и бомбардировщики. Когда Геринг саркастически спросил его, что бы он хотел получить в качестве идеального истребителя, Галланд огрызнулся: «Эскадрилью „Спитфайров“!» Этот ответ быстро стал известен всем Люфтваффе.
В начале сентября противник прекратил налеты на наши аэродромы, которые принесли ему большой успех, и сосредоточил свое внимание на Лондоне. Второй раз на протяжении скоротечной кампании Геринг продемонстрировал нехватку целеустремленности. Ведь еще раньше он точно так же начал и прекратил атаки радиолокационных станций.
Дневные налеты на Лондон показали, что тактика действий вражеских истребителей и бомбардировщиков изменилась. Бомбардировщики двигались широким фронтом группами по 20-40 машин. Аналогичное число Ме-110 обеспечивало непосредственное сопровождение, а большие группы Me-109 держались выше и по сторонам. Обычно налет совершался двумя или тремя такими волнами, некоторые налеты длились больше часа. Впереди бомбардировщиков держались еще несколько групп Me-109, которые наносили отвлекающие удары. Однако значительный процент Me-109 был связан сопровождением бомбардировщиков.
Me-109 заметно превосходил «Спитфайр» на больших высотах, и исправить это могло только появление более мощного мотора. Однако нашим эскадрильям больше мешала устаревшая тактика, что было особенно заметно в начале боев. Мы уже поняли, что пара истребителей — это самая мелкая группа, которая способна сражаться и уцелеть. Уязвимые звенья-тройки быстро исчезли. А пилот, оставшийся один, знал, что он очень и очень рискует.
Хотя часть наших эскадрилий продолжала цепляться за строй колонны, отдельные группы из 4 самолетов по горизонтали разделяли большие промежутки. Мы начали в определенной степени использовать более гибкий строй фронта. Наши командиры пересмотрели свои взгляды на значение преимущества в высоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44