https://wodolei.ru/catalog/mebel/nedorogo/
Подобные бунтарские идеи отразились и в обширной грекоязычной пророческой литературе, известной под названием Сивиллиных книг. Римские власти тщательно отобрали приемлемую или даже выгодную для них часть такого рода пророчеств и издали ее в 83 году до н.э. Но большинство этих Сивиллиных пророчеств (по имени легендарных пророчиц – сивилл) были антиримскими по своему характеру. Многие из них восходили ко II веку до н.э. ко времени, когда эллинистические правители, такие, как Антиох IV, надеялись на близкий конец Рима, или же к периоду после 146 года до н.э. когда Греция стала римской провинцией.Существовал также ряд прорицаний, предрекавших, что спасение Востоку принесет не мужчина, а женщина, причем женщина эта – царица Клеопатра. Когда она была в зените своего могущества, некие анонимные прорицатели утверждали, что недалек уже День суда, за которым последует золотой век:
Все звезды вражды упадут в океан, И явятся новые звезды взамен. Средь них взойдет и комета – звезда, Что беды несет врагам. Когда десятое поколенье уйдет, То явится царственная жена, Чья мощь многократно умножит добро. И процветанье наступит тогда, И братство на землю придет. Земля свободной будет для всех И станет больше плодов приносить, Чем вспомнить может народ. Польются молочные реки тогда, И реки меда или вина… См. Сивиллины книги, VIII.
Из текста ясно, что речь идет о времени правления триумвиров, а царица, которая здесь упоминается, может быть только Клеопатрой.
И пока римляне спор ведут, Кому Египтом владеть, Появится среди мужей жена, Из рода славных царей. И Рим тогда злая ждет судьба, Погибнут воины в своих домах, Прольются реки огня с небес, И сам владыка небесный придет, Чтоб править людьми навек Там же. III, 46 – 47.
Женщину эту иногда именуют "вдовой" (очевидно, вследствие гибели супруга и "соправителя" Клеопатры Птолемея XIV). О ней говорится также:
Когда весь мир покорится ей, Когда наступит царство вдовы, То золото и серебро в океан Будет сброшено, и мечи Поглотит море. И сам владыка небес, Сам бог низвергнет на землю огонь, И по его проклятью тогда Загорятся земля и море везде, Чтоб мог очиститься целый мир; И звезды в небе погаснут тогда,
Не будет уже ни ночи, ни дня, Не будет ни лета и ни зимы, И бог произнесет тогда свой приговор Над миром, И наступит великий век Сивиллины книги, III, 75 – 76.
.
Потом царица, упоминаемая в пророчестве, перестанет быть вдовой, поскольку "станет супругой льва" – намек на Антония, так как лев был символом Геракла, с которым отождествлял себя этот полководец. В этом месте, правда, говорится о прошлом (как во многих прорицаниях), но есть еще длинное прорицание, относящееся к более раннему времени, отражающее те поверья, которые связаны были с именем Клеопатры:
Сколь ни велики богатства, что Азия Риму дала поневоле, Взысканы будут сторицей долги, и за каждого в рабство Уведенного в Рим человека двадцать римлян станут рабами, На тысячи римлян падет проклятье!
О Рим, о развратом упившийся город, подобный блуднице, Станешь еще ты рабам угождать, позабыв о гордыне! Будешь острижен ты в знак униженья хозяйкой суровой И сброшен на землю, ибо в ее руках – правосудье и милость. После ж она вознесет до небес тебя снова, Счастье и мир снизойдут и на Азию, и на Европу, Воздух здоровье и силу дарить будет людям повсюду. Звери и птицы плодиться начнут, и не будет им перевода. Благословенны мужчины и женщины, что доживут до такого Времени. Они, подобно крестьянам, что в царский дворец Впервые попали, узрят в изумлении чудо. Праведный в мире закон воцарится повсюду, И время придет исполненья заветных желаний. И братство везде в мире наступит, и счастье, Мир навсегда покинут нужда, и смуты, и беды, Не будет ни войн, ни убийств, ни раздоров. Там же, III, 350-361; 367-380.
Римлянин, "остриженный в знак унижения" суровой правительницей, – возможно, намек на территории, которые Антоний добровольно возвратил и передал в управление Клеопатре. По крайней мере, так их воспринимали сотни тысяч жителей Востока, униженных римским владычеством. И все же в этом пророчестве есть место для веры в примирение и всеобщее согласие, в идею доброго сотрудничества между римлянами и греками, на что нельзя было надеяться в Риме, созидаемом Октавианом, но что можно было увидеть в новых начинаниях Антония и Клеопатры. * * * Меняется и внешний облик самой царицы, по крайней мере на ее официальных изображениях, предназначенных для населения Ближнего Востока. Об этом можно судить по чертам ее лица на крупной серебряной монете, выпущенной в Антиохии по случаю Александрийских пожалований. Здесь уже нет простого эллинистического стиля, свойственного более ранним портретам. Перед нами величественная владычица, чей взор можно назвать надменным (если не грозным). Голову царицы украшает пышная прическа, и одета она не в простую греческую тунику, а в роскошное парадное платье, расшитое жемчугами. Жемчуга украшают волосы Клеопатры, на шее у нее – жемчужное ожерелье, а в ушах – жемчужные серьги. Жемчуг тогда был самым модным и чрезвычайно дорогим камнем. Хотя в самом Египте добывали много драгоценных камней, жемчуг туда ввозили из стран, прилегающих к Индийскому океану. Поэт Лукан утверждал, что Клеопатра появлялась на пирах, по его выражению, "увешанная дарами Красного моря" (см. Лукан. О гражданской войне; "Красным морем" он, как и некоторые другие римские авторы, именовал Индийский океан). После победы Помпея над Митридатом мода на жемчуг проникла и в дома богатых римлян. Однако жемчуг, как и другие украшения и драгоценности, в те времена поступал в основном в Александрию, и только после настоящей аннексии римлянами Египта жемчуг подешевел (см. Плиний Старший. Естественная история).Вообще Александрия славилась роскошью, которую пуритански настроенные римляне именовали вызывающей. Там постоянно шла обширная торговля предметами роскоши, из которых большая часть поступала в царский дворец. Все, что связано с производством и торговлей парфюмерией и благовониями, издавна было одной из монополий дома Птолемеев (а еще ранее – египетских фараонов). Клеопатра уже использовала свойственные александрийцам глубокие знания в этой области, когда в 41 году до н.э. приплыла по реке в Таре на описанное выше свидание с Антонием.Ее дворец был также знаменит великолепными египетскими мозаиками, изображающими нильские пейзажи. Очевидно, царскую резиденцию украшала также экзотическая мебель. (Известно, что после победы римлян над дядей Клеопатры на Крите Катон вывез в Рим, среди других сокровищ и предметов роскоши, также вавилонский столовый гарнитур).Враги Клеопатры в Риме охотно пользовались слухами о роскоши, которой она предавалась. Много подобных рассказов слышал даже дед Плутарха от своего друга Филоты, который в то время учился в знаменитой Александрийской медицинской школе и одновременно был личным лекарем старшего сына Антония. Об одном его визите в царский дворец рассказывает Плутарх:"Филота, врач из Амфиссы, бывало, рассказывал моему деду, как он учился своей профессии в Александрии и там познакомился с одним из царских поваров. Однажды он пришел навестить своего приятеля и попал на дворцовую кухню, где в это время готовили роскошный царский обед. Гость был поражен обилием снеди. Став свидетелем того, как на кухне жарили восемь кабанов, он спросил, сколь же многочисленны должны быть люди, пользующиеся гостеприимством во дворце. Повар громко рассмеялся и ответил, что гостей к обеду будет всего человек двенадцать, но все, что он видит перед собой, должно быть приготовлено и подано на стол в лучшем виде, поскольку даже небольшая задержка может все испортить. Возможно, Антоний потребует подавать на стол сразу, как только придут гости, может быть, он несколько отложит обед и попросит только вина; может случиться и так, что он надолго будет занят важным разговором. "Поэтому, – сказал повар, – мы никогда не готовим одну перемену кушаний, а всегда несколько, так как мы точно не знаем, когда именно за ними пошлют" (см. Антоний). * * * Двор Клеопатры в то время выглядел экстравагантным как по греческим, так и по римским меркам. Ходили слухи об оргиях во дворцах для развлечений неподалеку от Александрии, которые посещал Антоний (см. Плутарх. Сравнение биографий Деметрия и Антония; Дион Кассий). Рассказ Плутарха о том, как Антоний и Клеопатра основали "кружок неподражаемых", в котором проходили пиры (Антоний, 28, 2), подтверждается греческой надписью 34 года до н.э. которая именует "Божественного Антония" также "Великим и неподражаемым". Во время одного из балов, которые давала Клеопатра, знатный римлянин Планк, друг Антония, говорят, развлекал гостей, участвуя в любительском спектакле, в котором он, изображая морского владыку Глаука, "плясал в обнаженном виде, приделав себе рыбий хвост и выкрасив тело в синий цвет, а также ползал на коленях" (см. Веллей). Конечно, римляне должны были быть шокированы тем, что консул и военачальник унижал себя подобным образом. Кроме того, многие римляне были убеждены, что Египет – страна пьянства и пьяниц (см. Ювенал. Сатиры), причем особенно это относилось, по их мнению, к пирам и балам Антония и Клеопатры. Страбон объявил, что при их правлении пьянство в Египте было беспробудным. Истории о пьянстве, которому-де предавался Антоний, стали известны публике еще из "Филиппик" Цицерона, появившихся вскоре после гибели Цезаря; обвинения в пьянстве предъявляли также и Клеопатре. Отчасти это, видимо, объяснялось недоразумением: царица носила перстень с надписью "Опьянение", но речь шла о мистическом опьянении, "опьянении без вина", которое свойственно менадам, спутницам Диониса (см. Плутарх. Моралии), в мистериях которого Клеопатра участвовала подобно другим царицам из рода Птолемеев, ее предшественницам. Воплощением Диониса считались и отец царицы, и сам Антоний. * * * Враги Клеопатры утверждали, что она распутница (начиная со слухов, которые распространил царь Ирод после их прошлогодней встречи); такого рода заявления не раз звучали в устах историков и поэтов, близких к Октавиану Августу. Вслед за ними и Данте считал ее развратницей и поместил во втором круге своего "Ада" вместе с другими подобными грешницами. Такие толкования исходили по преимуществу от римлян, рассматривавших сладострастие как особенность греческого характера и считавших такие обвинения вполне приемлемыми для гречанки, чьими любовниками последовательно были двое самых выдающихся римлян.Однако помимо неясных указаний, будто отцом Цезариона был неизвестно кто, нет никаких доказательств, что у Клеопатры были иные любовники, кроме Цезаря и Антония, и указанная репутация Клеопатры целиком основана на ее отношениях с этими двумя людьми. Что до Антония, то он, несомненно, любил чувственные удовольствия, а общую атмосферу, окружавшую двор Клеопатры и Антония, можно было назвать фривольной. Некто Хелидон именовал себя "цинедом" Антония и Клеопатры (см. Сенека Младший. Письма о морали), что в данном контексте могло означать "исполнитель непристойных танцев". Известно также, что Антоний любил разговоры и шуточки на сексуальные темы, и Клеопатра ему в этом потакала (см. Плутарх. Антоний).Кто кого любил больше из этих двоих – Антоний Клеопатру или она Антония? Очевидно, все же, их любовь была взаимной, хотя не раз высказывались сомнения в том, что Клеопатра любила Антония, да и в том, что она вообще способна была любить. Римляне не раз обвиняли Клеопатру в том, что она одурманила Антония, что он терял драгоценное время в самые критические для него годы, поскольку предавался с нею распутству и праздной лени. Лень и праздность тогда во многом рассматривались как египетские национальные пороки. Но лень едва ли была свойством Клеопатры, и, несмотря на то что они с Антонием часто проводили время вместе, она была в первую очередь заинтересована в его успехах в государственных делах. В этом смысле одна анекдотическая история, которую приводит Плутарх, несомненно, может считаться символичной:"Александрийцы очень любили всяческие забавы, и потому им по сердцу был Антоний, о котором они говаривали, что для римлян он надевает маску трагика, а для них – маску комического артиста.Было бы потерей времени подробно описывать простодушные забавы Антония, но одну историю можно привести как пример. Однажды Антоний отправился на рыбалку, нов тот день ему не везло, и он очень сердился, поскольку это происходило в присутствии Клеопатры. Поэтому Антоний приказал нескольким рыбакам нырять и тайно насаживать на его удилище уже пойманных ими рыб. После этого он дважды или трижды поднимал свою удочку, будто поймал рыбу, но Клеопатра разгадала обман. Притворившись, что она рада его успеху, царица рассказала обо всем своим друзьям и пригласила их прийти на рыбную ловлю на другой день. Большое число гостей назавтра сели в рыболовные лодки, и, как только Антоний начал удить рыбу, Клеопатра тайно велела одному из своих слуг нырнуть и насадить на крючок удочки Антония соленую черноморскую рыбу. Антоний, решив, что поймал рыбу, вытащил удочку, и вся компания расхохоталась. Когда Клеопатра сказала ему: "Император, лучше оставь удочки нам, бедным правителям Фароса и Канопа. Твое дело – охотиться за городами и царствами". * * * Состав александрийского двора, развлекавшегося подобным образом, постепенно менялся. Кроме эллинов и эллинизированных египтян, здесь уже появились знатные римляне. О них у нас немного информации, поскольку, после поражения Антония и Клеопатры, те из этих людей, кто уцелел, постарались забыть о данном периоде в своей жизни. А те из них, кто был назначен Антонием на должности наместников или старших командиров, конечно, находились не только в Антиохии, летней резиденции Антония и Клеопатры, но и в их зимней резиденции, в Александрии. Многие из них старались добиться благосклонности царицы, такие, как Деллий, организовавший ее историческую встречу с Антонием в Тарсе, или как уже упоминавшийся участник любительского спектакля Планк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Все звезды вражды упадут в океан, И явятся новые звезды взамен. Средь них взойдет и комета – звезда, Что беды несет врагам. Когда десятое поколенье уйдет, То явится царственная жена, Чья мощь многократно умножит добро. И процветанье наступит тогда, И братство на землю придет. Земля свободной будет для всех И станет больше плодов приносить, Чем вспомнить может народ. Польются молочные реки тогда, И реки меда или вина… См. Сивиллины книги, VIII.
Из текста ясно, что речь идет о времени правления триумвиров, а царица, которая здесь упоминается, может быть только Клеопатрой.
И пока римляне спор ведут, Кому Египтом владеть, Появится среди мужей жена, Из рода славных царей. И Рим тогда злая ждет судьба, Погибнут воины в своих домах, Прольются реки огня с небес, И сам владыка небесный придет, Чтоб править людьми навек Там же. III, 46 – 47.
Женщину эту иногда именуют "вдовой" (очевидно, вследствие гибели супруга и "соправителя" Клеопатры Птолемея XIV). О ней говорится также:
Когда весь мир покорится ей, Когда наступит царство вдовы, То золото и серебро в океан Будет сброшено, и мечи Поглотит море. И сам владыка небес, Сам бог низвергнет на землю огонь, И по его проклятью тогда Загорятся земля и море везде, Чтоб мог очиститься целый мир; И звезды в небе погаснут тогда,
Не будет уже ни ночи, ни дня, Не будет ни лета и ни зимы, И бог произнесет тогда свой приговор Над миром, И наступит великий век Сивиллины книги, III, 75 – 76.
.
Потом царица, упоминаемая в пророчестве, перестанет быть вдовой, поскольку "станет супругой льва" – намек на Антония, так как лев был символом Геракла, с которым отождествлял себя этот полководец. В этом месте, правда, говорится о прошлом (как во многих прорицаниях), но есть еще длинное прорицание, относящееся к более раннему времени, отражающее те поверья, которые связаны были с именем Клеопатры:
Сколь ни велики богатства, что Азия Риму дала поневоле, Взысканы будут сторицей долги, и за каждого в рабство Уведенного в Рим человека двадцать римлян станут рабами, На тысячи римлян падет проклятье!
О Рим, о развратом упившийся город, подобный блуднице, Станешь еще ты рабам угождать, позабыв о гордыне! Будешь острижен ты в знак униженья хозяйкой суровой И сброшен на землю, ибо в ее руках – правосудье и милость. После ж она вознесет до небес тебя снова, Счастье и мир снизойдут и на Азию, и на Европу, Воздух здоровье и силу дарить будет людям повсюду. Звери и птицы плодиться начнут, и не будет им перевода. Благословенны мужчины и женщины, что доживут до такого Времени. Они, подобно крестьянам, что в царский дворец Впервые попали, узрят в изумлении чудо. Праведный в мире закон воцарится повсюду, И время придет исполненья заветных желаний. И братство везде в мире наступит, и счастье, Мир навсегда покинут нужда, и смуты, и беды, Не будет ни войн, ни убийств, ни раздоров. Там же, III, 350-361; 367-380.
Римлянин, "остриженный в знак унижения" суровой правительницей, – возможно, намек на территории, которые Антоний добровольно возвратил и передал в управление Клеопатре. По крайней мере, так их воспринимали сотни тысяч жителей Востока, униженных римским владычеством. И все же в этом пророчестве есть место для веры в примирение и всеобщее согласие, в идею доброго сотрудничества между римлянами и греками, на что нельзя было надеяться в Риме, созидаемом Октавианом, но что можно было увидеть в новых начинаниях Антония и Клеопатры. * * * Меняется и внешний облик самой царицы, по крайней мере на ее официальных изображениях, предназначенных для населения Ближнего Востока. Об этом можно судить по чертам ее лица на крупной серебряной монете, выпущенной в Антиохии по случаю Александрийских пожалований. Здесь уже нет простого эллинистического стиля, свойственного более ранним портретам. Перед нами величественная владычица, чей взор можно назвать надменным (если не грозным). Голову царицы украшает пышная прическа, и одета она не в простую греческую тунику, а в роскошное парадное платье, расшитое жемчугами. Жемчуга украшают волосы Клеопатры, на шее у нее – жемчужное ожерелье, а в ушах – жемчужные серьги. Жемчуг тогда был самым модным и чрезвычайно дорогим камнем. Хотя в самом Египте добывали много драгоценных камней, жемчуг туда ввозили из стран, прилегающих к Индийскому океану. Поэт Лукан утверждал, что Клеопатра появлялась на пирах, по его выражению, "увешанная дарами Красного моря" (см. Лукан. О гражданской войне; "Красным морем" он, как и некоторые другие римские авторы, именовал Индийский океан). После победы Помпея над Митридатом мода на жемчуг проникла и в дома богатых римлян. Однако жемчуг, как и другие украшения и драгоценности, в те времена поступал в основном в Александрию, и только после настоящей аннексии римлянами Египта жемчуг подешевел (см. Плиний Старший. Естественная история).Вообще Александрия славилась роскошью, которую пуритански настроенные римляне именовали вызывающей. Там постоянно шла обширная торговля предметами роскоши, из которых большая часть поступала в царский дворец. Все, что связано с производством и торговлей парфюмерией и благовониями, издавна было одной из монополий дома Птолемеев (а еще ранее – египетских фараонов). Клеопатра уже использовала свойственные александрийцам глубокие знания в этой области, когда в 41 году до н.э. приплыла по реке в Таре на описанное выше свидание с Антонием.Ее дворец был также знаменит великолепными египетскими мозаиками, изображающими нильские пейзажи. Очевидно, царскую резиденцию украшала также экзотическая мебель. (Известно, что после победы римлян над дядей Клеопатры на Крите Катон вывез в Рим, среди других сокровищ и предметов роскоши, также вавилонский столовый гарнитур).Враги Клеопатры в Риме охотно пользовались слухами о роскоши, которой она предавалась. Много подобных рассказов слышал даже дед Плутарха от своего друга Филоты, который в то время учился в знаменитой Александрийской медицинской школе и одновременно был личным лекарем старшего сына Антония. Об одном его визите в царский дворец рассказывает Плутарх:"Филота, врач из Амфиссы, бывало, рассказывал моему деду, как он учился своей профессии в Александрии и там познакомился с одним из царских поваров. Однажды он пришел навестить своего приятеля и попал на дворцовую кухню, где в это время готовили роскошный царский обед. Гость был поражен обилием снеди. Став свидетелем того, как на кухне жарили восемь кабанов, он спросил, сколь же многочисленны должны быть люди, пользующиеся гостеприимством во дворце. Повар громко рассмеялся и ответил, что гостей к обеду будет всего человек двенадцать, но все, что он видит перед собой, должно быть приготовлено и подано на стол в лучшем виде, поскольку даже небольшая задержка может все испортить. Возможно, Антоний потребует подавать на стол сразу, как только придут гости, может быть, он несколько отложит обед и попросит только вина; может случиться и так, что он надолго будет занят важным разговором. "Поэтому, – сказал повар, – мы никогда не готовим одну перемену кушаний, а всегда несколько, так как мы точно не знаем, когда именно за ними пошлют" (см. Антоний). * * * Двор Клеопатры в то время выглядел экстравагантным как по греческим, так и по римским меркам. Ходили слухи об оргиях во дворцах для развлечений неподалеку от Александрии, которые посещал Антоний (см. Плутарх. Сравнение биографий Деметрия и Антония; Дион Кассий). Рассказ Плутарха о том, как Антоний и Клеопатра основали "кружок неподражаемых", в котором проходили пиры (Антоний, 28, 2), подтверждается греческой надписью 34 года до н.э. которая именует "Божественного Антония" также "Великим и неподражаемым". Во время одного из балов, которые давала Клеопатра, знатный римлянин Планк, друг Антония, говорят, развлекал гостей, участвуя в любительском спектакле, в котором он, изображая морского владыку Глаука, "плясал в обнаженном виде, приделав себе рыбий хвост и выкрасив тело в синий цвет, а также ползал на коленях" (см. Веллей). Конечно, римляне должны были быть шокированы тем, что консул и военачальник унижал себя подобным образом. Кроме того, многие римляне были убеждены, что Египет – страна пьянства и пьяниц (см. Ювенал. Сатиры), причем особенно это относилось, по их мнению, к пирам и балам Антония и Клеопатры. Страбон объявил, что при их правлении пьянство в Египте было беспробудным. Истории о пьянстве, которому-де предавался Антоний, стали известны публике еще из "Филиппик" Цицерона, появившихся вскоре после гибели Цезаря; обвинения в пьянстве предъявляли также и Клеопатре. Отчасти это, видимо, объяснялось недоразумением: царица носила перстень с надписью "Опьянение", но речь шла о мистическом опьянении, "опьянении без вина", которое свойственно менадам, спутницам Диониса (см. Плутарх. Моралии), в мистериях которого Клеопатра участвовала подобно другим царицам из рода Птолемеев, ее предшественницам. Воплощением Диониса считались и отец царицы, и сам Антоний. * * * Враги Клеопатры утверждали, что она распутница (начиная со слухов, которые распространил царь Ирод после их прошлогодней встречи); такого рода заявления не раз звучали в устах историков и поэтов, близких к Октавиану Августу. Вслед за ними и Данте считал ее развратницей и поместил во втором круге своего "Ада" вместе с другими подобными грешницами. Такие толкования исходили по преимуществу от римлян, рассматривавших сладострастие как особенность греческого характера и считавших такие обвинения вполне приемлемыми для гречанки, чьими любовниками последовательно были двое самых выдающихся римлян.Однако помимо неясных указаний, будто отцом Цезариона был неизвестно кто, нет никаких доказательств, что у Клеопатры были иные любовники, кроме Цезаря и Антония, и указанная репутация Клеопатры целиком основана на ее отношениях с этими двумя людьми. Что до Антония, то он, несомненно, любил чувственные удовольствия, а общую атмосферу, окружавшую двор Клеопатры и Антония, можно было назвать фривольной. Некто Хелидон именовал себя "цинедом" Антония и Клеопатры (см. Сенека Младший. Письма о морали), что в данном контексте могло означать "исполнитель непристойных танцев". Известно также, что Антоний любил разговоры и шуточки на сексуальные темы, и Клеопатра ему в этом потакала (см. Плутарх. Антоний).Кто кого любил больше из этих двоих – Антоний Клеопатру или она Антония? Очевидно, все же, их любовь была взаимной, хотя не раз высказывались сомнения в том, что Клеопатра любила Антония, да и в том, что она вообще способна была любить. Римляне не раз обвиняли Клеопатру в том, что она одурманила Антония, что он терял драгоценное время в самые критические для него годы, поскольку предавался с нею распутству и праздной лени. Лень и праздность тогда во многом рассматривались как египетские национальные пороки. Но лень едва ли была свойством Клеопатры, и, несмотря на то что они с Антонием часто проводили время вместе, она была в первую очередь заинтересована в его успехах в государственных делах. В этом смысле одна анекдотическая история, которую приводит Плутарх, несомненно, может считаться символичной:"Александрийцы очень любили всяческие забавы, и потому им по сердцу был Антоний, о котором они говаривали, что для римлян он надевает маску трагика, а для них – маску комического артиста.Было бы потерей времени подробно описывать простодушные забавы Антония, но одну историю можно привести как пример. Однажды Антоний отправился на рыбалку, нов тот день ему не везло, и он очень сердился, поскольку это происходило в присутствии Клеопатры. Поэтому Антоний приказал нескольким рыбакам нырять и тайно насаживать на его удилище уже пойманных ими рыб. После этого он дважды или трижды поднимал свою удочку, будто поймал рыбу, но Клеопатра разгадала обман. Притворившись, что она рада его успеху, царица рассказала обо всем своим друзьям и пригласила их прийти на рыбную ловлю на другой день. Большое число гостей назавтра сели в рыболовные лодки, и, как только Антоний начал удить рыбу, Клеопатра тайно велела одному из своих слуг нырнуть и насадить на крючок удочки Антония соленую черноморскую рыбу. Антоний, решив, что поймал рыбу, вытащил удочку, и вся компания расхохоталась. Когда Клеопатра сказала ему: "Император, лучше оставь удочки нам, бедным правителям Фароса и Канопа. Твое дело – охотиться за городами и царствами". * * * Состав александрийского двора, развлекавшегося подобным образом, постепенно менялся. Кроме эллинов и эллинизированных египтян, здесь уже появились знатные римляне. О них у нас немного информации, поскольку, после поражения Антония и Клеопатры, те из этих людей, кто уцелел, постарались забыть о данном периоде в своей жизни. А те из них, кто был назначен Антонием на должности наместников или старших командиров, конечно, находились не только в Антиохии, летней резиденции Антония и Клеопатры, но и в их зимней резиденции, в Александрии. Многие из них старались добиться благосклонности царицы, такие, как Деллий, организовавший ее историческую встречу с Антонием в Тарсе, или как уже упоминавшийся участник любительского спектакля Планк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30