13 января 1941. Москва
Репетиция «внезапного» нападения
Совещание высшего командного состава Красной армии, проходившее в декабре 1940 г. в Москве, завершилось Большой военной игрой на крупномасштабных картах. Эта Военная игра, проведенная в Генеральном штабе за пять месяцев до начала операции «Барбаросса», во многом предсказала события, которые произойдут после «внезапного» нападения Германии на Россию в июне 1941 г.
Вспоминает один из главных участников игры маршал Жуков: «Игра изобиловала драматическими моментами для Восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 г., когда на Советский Союз напала фашистская Германия».
Все начиналось с «Задания на игру», или так называемых Начальных условий игры. По «Заданию», в соответствии с принятой в советских вооруженных силах Концепцией ответного удара, нападающей стороной должна была быть некая условная «Вражеская армия». Эта армия называлась «Синими», но, кажется, ни у кого в эти дни не было сомнения, что под «Синими» подразумевается армия Германии.
Итак, по «Заданию», Германия, с которой не так давно были подписаны и Пакт о ненападении, и Договор о дружбе, осуществляет нападение на своего союзника — Россию. Использовав элемент внезапности и существенный перевес в численности войск, «Синие» прорывают оборону «Красных» и вторгаются на советскую территорию.
Предполагается, что «Красные» не смогут сдержать «Синих» и организовать своевременный Ответный удар. Предполагается, что «Синие» сумеют развить успех и будут продолжать наступление в течение 15 дней. Предполагается, что за это время армия «Синих» сможет вклиниться вглубь страны на расстояние в 100—150 километров.
С этого условно созданного «катастрофического положения» и начинается собственно Военная игра.
В соответствии с «Заданием», после двухнедельного отступления, «Красные» должны организовать оборону, отбросить «Синих» на исходные рубежи и перейти в наступление. Не следует забывать о том, что по советской Военной концепции «Красная армия — армия наступательная» и она должна бить противника «малой кровью на его территории».
Руководителем игры был назначен нарком обороны Семен Тимошенко, а главными действующими лицами — лучшие сталинские генералы — Герои Советского Союза Георгий Жуков и Дмитрий Павлов. Особенно важная роль досталась генералу Жукову — он играл за «Синих» и был нападающей стороной. Генерал Павлов играл за «Красных».
Для удобства проведения Игры, Театр будущей войны был разбит на два Театра военных действий — «Северный» и «Южный». Задачи «Синих» и «Красных» разнились для каждого театра, в соответствии с конфигурацией границ, местностью, обстановкой и имеющимися разведданными о намерениях Германии. На Севере «Синие» наносили удар из Восточной Пруссии в направлении на Москву силами, состоящими из 140—150 дивизий и превосходящими силы «Красных». На Юге «Синие» осуществляли удар в направлении на Украину, их силы были значительно меньшими и соответствовали, примерно, силам «Красных».
На Северном театре первый удар, нанесенный «Синими», оказался настолько мощным, что «Красные» не сумели организовать оборону и, тем более, не сумели осуществить контрудар. Войска «Красных» продолжали отступать до самого конца игры.
О том, что происходило на Южном театре, информации мало. «Красные», видимо, здесь сумели выполнить поставленную перед ними задачу, но, скорее всего, тоже не в полном объеме. Маршал Жуков в своих воспоминаниях и интервью часто останавливался на операциях Северного театра, обходя почти полным молчанием Южный:
«Я еще командовал Киевским военным округом, когда в декабре 1940 г. мы проводили Большую военную игру. В этой игре я командовал „Синими“, играл за немцев. Л Павлов, командовавший Западным военным округом, играл за нас, командовал „Красными“…
Взяв реальные исходные данные и силы противника — немцев, я, командуя «Синими», развил операции именно на тех направлениях, на которых потом развивали их немцы. Наносил свои главные удары там, где они их потом наносили. Группировки сложились примерно так, как потом они сложились во время войны. Конфигурация наших границ, местность, обстановка — все подсказывало мне именно такие решения, которые они потом подсказали и немцам. Игра длилась около восьми суток… на восьмые сутки «Синие» продвинулись до района Барановичей…» Результаты Военной игры, видимо, были очень важны для Сталина. На разбор игры, состоявшийся сегодня в Кремле, были приглашены все члены Политбюро, руководство наркомата обороны, офицеры Генштаба, командующие войсками приграничных Военных округов.
Разбор проходил напряженно. Сталин задавал много вопросов, требовал подробных разъяснений, делал резкие замечания, даже, против обыкновения, кричал. Пытался понять причины, по которым «Красные» на Севере не сумели перейти в контрнаступление и дали возможность «Синим» прорваться в глубь страны на 250 километров, до Барановичей.
«Вчем кроются причины неудачных действий войск „Красной“ стороны?» — допытывался Сталин у потерпевшего поражение Павлова. Павлов попытался отделаться шуткой: «В играх такое бывает, на то она и есть игра!»
Но Сталин не принял шутки: «Командующий войсками округа должен владеть военным искусством, уметь в любых условиях находить правильные решения…»
Настанет время, и Павлов вспомнит и эту игру, и эту свою шутку.
Результаты Большой военной игры, со всей очевидностью, показали Сталину опасность ситуации, при которой инициатива Первого удара будет отдана гитлеровской Германии. Результаты игры показали Сталину глубину возможного вторжения гитлеровцев на Советскую территорию. Результаты Игры должны были показать Тирану, что человеческие жертвы, вызванные этим вторжением, будут огромными.
Большая военная игра стала генеральной репетицией будущих реальных событий — будущего «внезапного» нападения. Только в действительности все оказалось еще более страшным и более трагичным!
В процессе игры танки «Синих» достигли Барановичей на восьмой день войны, а в действительности германская армия ворвется в Барановичи уже 26 июня 1941 г., на четвертый день войны.
На восьмой день войны гитлеровцы, захватив Минск, вторгнутся в глубь страны более чем на 400 километров!
До начала операции «Барбаросса» остается еще 158 дней. 14 января 1941. «Бергхоф»
«Красная собака» в «Бергхофе»
Сегодня в «Бергхоф» на встречу с фюрером прибыл союзник Германии в будущей войне против большевистской России — кондукатор Румынии генерал Ион Антонеску.
Зимний день. Сказочно красивы заснеженные, сверкающие на солнце Баварские Альпы. Автострада, по которой на большой скорости мчится машина Антонеску, устремляется вверх, в горы, к Берхтесгадену, на высоту 650 метров над уровнем моря.
Антонеску уже встречался с Гитлером осенью прошлого года в Берлине. Но сегодня он приглашен в личную резиденцию фюрера—в «Бергхоф».
В 1937 г. в «Бергхоф» был приглашен бывший король Англии Эдуард и его супруга госпожа Воллис Симпсон. Фотография этой пары тогда обошла все газеты Великобритании и Германии. В 1939 г. в личной резиденции фюрера побывал и тогдашний премьер-министр Великобритании сэр Невилл Чемберлен. Адольф Гитлер очаровал английского аристократа. Чемберлен вспоминал впоследствии, что он «ощутил растущее между ним и фюрером доверие» и был убежден, что «герр Гитлер не будет изощряться, обманывая человека, которого уважает и с которым ведет переговоры».
Дорога становится все круче, и головокружительный подъем кажется Антонеску неожиданным чудесным взлетом его собственной жизни, его собственной судьбы. Нелегкой судьбы, наполненной действительными и надуманными обидами и унижениями, действительными и надуманными болезнями и трагедиями. Мог ли он, безвестный полковник, мечтать о таком повороте судьбы, когда тридцать лет назад изливал душу в письме к своей любовнице — жене румынского генерала Презан:
«Драга Ольга!
Хотел написать тебе письмо, но плохо себя чувствовал. То, что я предвидел, случилось. Меня опять обошли все мои коллеги… И можешь себе представить мое состояние. Уже три дня, как я мучаюсь. Что мне делать ? Я не могу успокоиться! Они будут генералами раньше меня… И это с моей-то гордостью? Я принял решение и очень болезненное — уйти от военной карьеры, о которой я мечтал всю жизнь…
Ионика».
Безвестный полковник «не уйдет от военной карьеры», вскоре он все же станет генералом, затем главой румынского государства, а затем и кондукатором Румынии. Что ждет его в дальнейшем? Еще один крутой поворот, и кортеж генерала Антонеску останавливается у охраняемых эсэсовцами ворот «Бергхофа».
Вместе — против «Большевизма» и «Еврейства»
Сегодня, когда «Директива № 21» уже подписана и вопрос о нападении на Россию решен окончательно, беседа союзников носит уже явно военный характер. В кабинете фюрера, вокруг стола, на котором раскрыта карта Европы, рядом с диктаторами стоят их соратники — Риббентроп, Кейтель, Йодль и начальник военного кабинета Антонеску полковник Раду Давидеску. Речь идет о готовящейся операции «Барбаросса».
Гитлер симпатизирует Антонеску и говорит с ним откровенно. Он раскрывает перед «Красной собакой» ту особую роль, которую предстоит сыграть Румынии и ее кондукатору в будущем «Крестовом походе» против «Большевизма» и «Еврейства».
Румынская армия будет сражаться плечом к плечу с солдатами вермахта. Генерал Антонеску сможет с честью вернуть своей стране захваченные Советами территории Бессарабии и Буковины. Генерал Антонеску сможет вернуть Румынии ее былое величие.
Реорганизация румынской армии и подготовка Румынии к будущей войне идет, фактически, с ноября 1940 г. Об этой грандиозной работе, осуществленной с помощью германской военной миссии, расскажет в 1946 г. на Нюрнбергском процессе бывший военный министр Румынии генерал Кристя Пантази.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ КОРПУСНОГО ГЕНЕРАЛА КРИСТЯ ПАНТАЗИ
от 7 января 1946
Подготовка Румынии к войне против Советского Союза началась с ноября 1940 г., когда в Бухарест, согласно подписанному маршалом Антонеску соглашению о присоединении Румынии к Тройственному пакту, прибыли германские военные миссии…
С прибытием в Румынию германских военных миссий, по указанию маршала Антонеску, начальник Генерального штаба румынской армии генерал Иоанициу издал приказ по армии о допуске немецких офицеров-инструкторов в части и соединения для реорганизации и переподготовки румынских войск в соответствии с уставами германской армии…
В конце 1940 г. маршалом Антонеску был создан под его руководством Комитет координации… На совещаниях Комитета обсуждались вопросы подготовки Румынии к войне против Советской России, и, в частности, о строительстве укрепленных районов, вооружении, мобилизации румын в армию, реорганизации и обучении армии по немецкому образцу, снабжении и обеспечении войск транспортом.
Вдохновленный доверием фюрера, Антонеску, возвратившись в Бухарест, созывает Комитет координации и торжественно объявляет своим генералам о том, что война на пороге и в этой войне Румынии предназначена особая роль. В этой войне румынская армия будет сражаться плечом к плечу с победоносной германской армией. Против иудо-большевиков! За Великую Румынию — Романия Маре!
До начала операции «Барбаросса» остается еще 158 дней. 14 января 1941. Вашингтон
План «Барбаросса» известен в Вашингтоне
Теперь, когда притча Рузвельта «О садовом шланге» широко цитируется в прессе и большинство американцев убеждены в том, что нет ничего опасного в том, чтобы дать взаймы англичанам «американский шланг», настало время начать битву за ленд-лиз в Конгрессе.
По указанию президента юристы министерства финансов США подготовили особый «Билль о ленд-лизе». Главный консультант министерства Эдуард Фолли и его помощник Оскар Кокс, порывшись в архивах, нашли закон, который был принят Конгрессом еще в 1892 г. и мог быть использован как прецедент. «Удобство» этого закона заключалось в том, что он позволял военному министру, на свою ответственность, «передавать военное имущество государства в аренду, в тех случаях, когда это будет в интересах государства».
Фолли и Кокс «перелицевали» старый закон, приспособили его к новой ситуации и присвоили ему особый символический шифр, призванный напомнить Конгрессу об особом месте США в цивилизованном мире, и этим облегчить принятие закона.
«Билль о ленд-лизе» теперь назывался так: «Билль — HR — 1776», где HR — начальные буквы слов Палата представителей, а 1776 — год принятия Декларации независимости США.
6 января 1941 г. президент представил «Билль — HR — 1776» в Конгресс. Речь президента, как всегда, была наполнена пафосом. Рузвельт сказал, что в эти трагические для Европы и для всего мира дни Америка не может «укрываться за Китайской стеной». Священный долг Соединенных Штатов помочь всем людям Земли обрести четыре естественные для человеческого существа свободы — «свободу Слова, свободу Вероисповедания, свободу от Нужды и свободу от Страха».
Президент закончил речь, и в Конгрессе началась буря. Само слово — ленд-лиз, казалось, приводило изоляционистов в бешенство. Особенно свирепствовал сенатор Бартон Уиллер. Наглый сенатор назвал предложение Рузвельта «идиотским» и утверждал, что президент, фактически, требует от Конгресса «нарушения международного права», а «Билль о ленд-лизе» означает «свежевырытую могилу для каждого четвертого американского парня».
Рузвельт не остался в долгу. Он объявил выступление Уиллера «самым лживым, самым подлым и самым антипатриотичным за время жизни целого поколения».
Так начался этот сложный и мучительный процесс прохождения ленд-лиза через американский Конгресс. Предлагая Конгрессу принять проблематичный, со всех точек зрения, Билль, президент подвергал свою политическую карьеру величайшему риску и знал, какими будут последствия, если он проиграет эту битву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98